Эй, Корея, подожди!

Натянутый трос с редкими обрывками сигнальной ленты заменял при въезде на стройку неработающий шлагбаум. На улице стояла жара, поэтому охранник по-возможности выходил на улицу и сидел в скромной тени своей контрольно-пропускной кабинки. Внутри находиться было совсем тяжко.

— Эй, Корея, подожди! — охранник вскочил и поспешил к невысокому и худому строителю азиатской внешности. У них состоялся короткий разговор, после чего чоповец вернулся к своему уголку, поправил кусок пеноплекса, который заменял ему стул, и довольный уселся в тень.

— Сигареты у них прикольные, — ответил на мой вопрошающий взгляд знакомый охранник.
— А они что, понимают по-русски?
— Вообще ничего не понимают. На все вопросы улыбаются, как идиоты, и всегда отвечают «нет». Но сигареты иногда дают. Видишь, грустные ходят — это им запретили включать свою хоровую патриотическую музыку. Жители соседних домов жалуются.
— И давно они тут? Раньше только узбеки были, а теперь еще и северокорейцы приехали.
— Да вот только завезли.

Я прошел на стройплощадку и спустился на цокольный этаж, там знакомая бригада узбекских арматурщиков устанавливала опалубку для заливки проемов в перекрытии, где еще неделю назад стоял башенный кран. После дружеского приветствия разговор быстро свернул на тему новых рабочих.

— Сходи наверху фотографируй, там китайцы строят очень быстро. Три дня прошел, а они вся стена построил уже. Сколько работают, вообще не устал! Очень похож все! Я думаю, что отец — одна!

Заинтригованный, я поднялся на несколько этажей выше, где трудились гости из Северной Кореи. Действительно, масштаб проделанной за три дня работы впечатлял. Невысокие и поджарые строители ловко пилили и укладывали газоблоки, возводя стены и перегородки. Я попробовал пообщаться с некоторыми из них, но все они лишь кивали и говорили «нет». Переводчик в телефоне помочь не смог. Практически все отворачивались от камеры и прятались.

— Они вообще роботы, работают по 15-16 часов. И смотри, как ровно все делают, — проводил мне экскурсию прораб участка. Узбеки не такие. Отвернешься, и те уже в телефонах зависают. А у корейцев телефонов нет!
— Одна сплошная выгода?
— Стоят они не дороже узбеков, работают быстро, качественно и с армейской дисциплиной. И едят мало!

Сегодня уже встречаются и северокорейцы на стройках, а на одной мне даже попался целый «взвод» кубинок. Они уже несколько лет существуют в режиме «общага — автобус — стройка — автобус — общага», и выйти куда-то в город им страшно из-за давно просроченных виз.

Вот такой строительный интернационал получается. Или можно уже сказать, интернациональный строительный инвентарь? Ведь сколько остается человеческого в таких условиях существования, в таком отношении к рабочим?

Нам говорят, что эта система самая лучшая из возможных, в ней каждый может стать, кем он хочет, каждый в ней — это неповторимая личность. Но что же тогда я вижу на стройплощадках, на заводах, в мастерских и прочих производственных предприятиях, магазинах и автосервисах?

Не люди, разве, эти корейцы, которых используют как роботов на кладке блоков? Не является ли личностью любая из тех молодых кубинских девушек, чья жизнь сжалась до маршрута из общаги на стройку и обратно? Не обладают ли собственным достоинством каждый из тех узбеков, которых хотят заменить, на тех, кто подешевле?

А главное, что всех их, невзирая ни на какие национальные и религиозные различия, оценивают именно как простой инвентарь — этой лопатой удобно копать, стоит она дешевле другой, значит берём её. Сломается, затупится или заржавеет от неадекватных условий эксплуатации — выкинем и купим новую. Они же по рублю штука, можно не жалеть.

Лопата-то бессловесная, сама за себя постоять не может. Но почему люди этого не делают, ведь отношение к ним не сильно отличается? Если можно было бы строителей на ночь вместо общаг и бытовок закинуть на склад, как лопаты, то закидывали бы без колебаний, ведь от этого «одна сплошная выгода».

#Строитель

Подписаться на канал