🇩🇰🌈 Копенгаген на этих выходных отлично провел время. Посмотрите в посте чуть повыше фото с двух ЛГБТ-парадов — официального и альтернативного. С официальным все уже понятно — радужные флаги, эпатажные наряды или их отсутствие, танцевальная музыка и радостные горожане.

Расскажу лучше про альтернативный, потому что такое не везде увидишь — у нас в Стокгольме, например, нет.

Почему альтернативный? Участникам не нравится, что официальный прайд поощряет спонсорство крупных компаний и их участие в параде. Не нравится невнимание к темам транссексуальности и расы. Не нравится, что в официальном параде марширует полиция.

И главное: их бесит, что из политического действия прайд превратился в тусовку, причём дорогую. Это был один из главных лозунгов шествия: Pride is political. Еще скандировали на датском «нет расистам на наших улицах» и — снова на английском — “stop deportations, no borders, no nations” — это, конечно, уже про беженцев, прежде всего по линии ЛГБТ.

Марширующих от силы несколько сотен, но многие приходят только сюда, а официальный парад игнорируют. Кто-то, как я, пытается усидеть на двух стульях.

По ощущениям это была полноценная политическая акция. У нее не было зрителей, кроме случайных прохожих — только пара машин одобрительно просигналили, и кто-то из окон на верхних этажах домов разбросали хлопушки и конфетти (к восторгу участников, разумеется). Ничего ближе этого к первым прайдам 70-х годов в наши дни я себе не представляю.

Альтернативный прайд появился в Копенгагене совсем недавно. Они уже есть во многих европейских городах, и складывается впечатление, что это повсеместно растущий тренд; о непростой дискуссии внутри сообщества вначале лета был написан текст под заголовком “Почему квир-сообщество как никогда нуждается в альтернативном Прайде”. Это, по-моему, очень важный мост между “прогрессивным Западом” и постсоветским пространством, где празднования слегка преждевременны.

https://www.sleek-mag.com/article/alternative-pride-events/

Снова в строю после небольшого летнего перерыва 👋🏽 Увлекательный новый тренд: маскулинность все больше самоутверждается за счет климата, а борьба против его изменения слишком женственна, чтобы нравиться мужику.

Исследователи Технического университета Чалмерса в Швеции уже несколько лет занимаются изучением языка отрицателей изменения климата. Их слова приводит New Republic: “Есть набор ценностей и поведенческих установок, связанных с той формой маскулинности, которую я называю “индустриальной маскулинностью добытчика”. Они разделяют мир на мир людей и мир природы” — и в логике промышленной революции, естественно, природные ресурсы нужно использовать с максимальной выгодой.

Ну а их коллеги в США недавно обнаружили, что участники обоих полов в их исследовании описывают человека, который приносит с собой в магазин экологичную холщовую сумку, как более женственного, чем пользователя пластикового пакета — вне зависимости от пола самого покупателя. Участники другого американского исследования признавались, что ощущали себя более феминными, когда делали что-то полезное для окружающей среды.

Если вы сомневались, что история про “мужик должен есть мясо” погубит мир, то это оно самое https://newrepublic.com/article/154879/misogyny-climate-deniers?utm_source=social&utm_medium=facebook&utm_campaign=sharebtn

📖 Одним из бестселлеров ушедшего лета стала книга Queer Intentions журналистки VICE Амелии Эбрахам, разрекламированная как рефлексия о том, что значит быть квиром на Западе в эпоху массового, как принято считать, принятия. Книжка небезынтересная, хотя местами похожая на сборник стандартных журналистских материалов, но Эбрахам так много говорит о своем вдохновении книгой Джудит-Джека Халберстам The Queer Art of Failure, что ее решил посмотреть и я (ссылка внизу).

Чем именно Халберстам, важный мыслитель квир-теории, вдохновил(а) Эбрахам, ясно: став видимой, квир-политика и культура обнаружила, что ей уже уготовано место в хорошо понятной иерархии, где успех — главный рыночный актив и одновременно всеобщий груз. Пока женский успех все так же измеряют патриархальными категориями, мужской связан с соответствием нормам гегемонной маскулинности, и смутное ощущение ее недостижимости мало кого останавливает. А что же люди из числа ЛГБТК+? Неужели все так же пытаются ассимилироваться в своем толерантном обществе? Ну да, и чуть ли не празднуют право на браки и возможность заводить детей как свою главную победу.

Альтернатива Халберстам — воспевание провала как стратегии ухода от угнетающих норм, которая сулит неожиданные удовольствия. Капиталистическое воображение рисует успех как вознаграждение за тяжелый труд, а неудачу как персональную ответственность — что ж, празднование провала нарушает границу между победителями и лузерами, предлагает выход из “токсичной позитивности современной жизни”, освобождает от дисциплины и наказания за отказ вписываться в поведенческие модели. Провал, пишет Халберстам, это плоть от плоти квир-проект — вот и невозможность достигнуть идеала маскулинности, например, становится сполна очевидной лишь тогда, когда воплощена в образе буч.

В этом смысле провал для Халберстам — это возможность для радикальной квир-альтернативы. Книга пестрит анализом образцов визуального искусства, преодолевающих стигму неудачи, недостижимости, невозможности. Тексты Халберстам нельзя назвать удобоваримыми, но там точно есть на что посмотреть.

На русский The Queer Art of Failure не переведена, но ее можно посмотреть здесь.

Halberstam, J. (2011). The queer art of failure. Durham and London: Duke University Press.

👨‍🔬 На правах дружественной рекламы. Я периодически разбрасываюсь выражениями типа гегемонной маскулинности, не всегда поясняя, что имею в виду. Более обстоятельно-научно к делу подходит соседний Men and Masculinities Channel — стоит посмотреть тем, кто интересуется men’s studies.

✊🏽 С такой первой полосой в этот выходной вышла самая многотиражная газета Бразилии Folha de S.Paulo. Рисунок перепечатан из книги комиксов Avengers: The Children’s Crusade, распространение которой на неделе попытался запретить религиозный мэр Рио-де-Жанейро. Мэрия начала конфискацию экземпляров с городской книжной ярмарки, потребовав переупаковать их в закрытые чёрные пластиковые пакеты — с хорошо знакомыми аргументами защиты детей от пропаганды этогосамого.

С приходом ультраправого президента-гомофоба Болсонару дела у Бразилии не очень, но журналисты крупнейшей газеты таким способом потребовали прекратить цензуру, организаторы ярмарки пообещали идти до конца, а верховный суд сегодня отменил судебное решение, поддержавшее мэра.

Разумный маскулизм имеет мнение по поводу прекрасной России будущего. Фото с проспекта Сахарова Mikhail Nemtsev

В обсуждении чудовищной саратовской истории об убийстве девочки бросается в глаза вот что. Никто не берётся рассуждать о том, почему убийца сидел за изнасилование, затем вышел и снова взялся за насилие. А это вообще-то огромный красный флаг. Это значит, что система не справилась с очень конкретной задачей: изменить картину мира отдельно взятого мужчины так, чтобы эмпатия и диалог пришли на смену страха, отчужденности и агрессии. Мне не очень понятно, что с этими задавленными эмоциями должна сделать смертная казнь, про которую тут же вспомнили.

Я из-за этого вспомнил про один свой текст, который вышел на «Дискурсе» год назад. Там психолог шведской тюрьмы хорошо рассказывает о том, что делает шведское государство с насильниками, чтобы избегать рецидивов. Читай: как не быть мужиком, а быть человеком с ясно выраженными чувствами и пониманием себя, и знать, что мир вокруг тебя может выглядеть так же. Это монолог без комментариев, хотя там не все точно: изучая сейчас закон о взаимном согласии на секс в Швеции для другой статьи, понимаю, что ее слова про обязательность травм при изнасиловании — это большая неточность. Но речь не об этом.

Такие трагедии для меня всегда история про мужчин и маскулинность. Очень показательно, что отец убийцы в комментарии какому-то журналисту пожелал, чтобы его сына, тварь такую, расстреляли поскорее. Это тоже про мужчин и маскулинность — и, скорее всего, про мужскую социализацию убийцы в семье. Нам нужно начать не со смертной казни, а с какого-то совсем другого конца.

https://discours.io/articles/social/oni-mnogo-raz-obyasnyalis-mne-v-lyubvi-monolog-psihologa-shvedskoy-tyurmy-o-rabote-s-nasilnikami

“Поставить знак равенства между мужчиной и пенисом - это очень грустно и даже унизительно для мужчин. Если мы возьмем очень разных мужчин, например, Филиппа Киркорова, вьетнамского крестьянина, выращивающего рис, какого-нибудь гея-парикмахера из модного барбершопа и дворника Асламбека, то у нас получатся четыре очень разных, иногда вообще ничем не объединенных истории”.

На Радио Свобода вышла программа о маскулинности — нечастое в наших краях обсуждение старого и нового в образе мужчины.

И вот там же, как будто вдогонку предыдущему посту: «Есть еще такая интересная тенденция – оказание помощи тем людям, которые производят насилие. Появилась тенденция признавать, что этим людям при их понимании того, что они делают, и согласии на то, чтобы что-то поменять в своей жизни, можно давать помощь».

Вы, возможно, слышали, что «добровольное согласие на секс» с прошлого года в Швеции обязательно.

На этом месте остряки обычно вворачивают что-нибудь про подписание контракта. Более интересная история — про то, какие формы принимает изменение представления о собственности.

Женское тело, часть капитала, должно использоваться, ясное дело, по усмотрению временного или постоянного обладателя мужского пола. Эту знакомую логику оспаривают — с нарастающим успехом — активистки по всему миру. В Швеции вот они добились того, чтобы обладатель или сдал права, или направился в тюрьму.

В этом тексте разбирался, как это на самом деле работает.

https://m.colta.ru/articles/society/22744-kak-v-shvetsii-rabotaet-zakon-o-seksualnom-soglasii

🗞 Ни за что не пропустите тему американского GQ в ноябре: новая маскулинность.

Как делать мужской журнал в эпоху под девизом «помолчи и послушай»? — задается вопросом главред издания Уилл Уэлч. Ответ слишком прост: никак. Время гендерных журналов прошло.

«Мы уже много лет придерживаемся принципа: если мы пишем о темах, которые увлекают нашу умную, ненасытную, политически и общественно активную команду, то мы сможем найти общий язык с умной, активной и разнообразной аудиторией независимо от ее гендера», — пишет Уэлч.

В новом номере — интервью гендерно небинарного голливудского актёра Азии Кейт Диллон об инклюзивности в поп-культуре; антрополог Катрина Карказис, опровергающая стереотип о влиянии тестостерона на поведение мужчин; игрок Национальной баскетбольной ассоциации Кевин Лав, который рассказывает о своей борьбе с депрессией и тревожностью. И много других важных голосов. GQ, надо отдать должное, всех выложил на своём сайте бесплатно.

🎓 Если вдруг вы занимаетесь темой men’s studies, то англоязычный академический журнал Social Studies до 1 ноября принимает предложения о статьях для специального выпуска о репрезентациях и нарративах вокруг маскулинностей в европейских медиа. Темы номера дают представление о том, что сегодня интересует исследователей men’s studies: альтернативы гендерному порядку и неравенству, отношения между феминизмом и маскулинностями, плоды MeToo и гендерный активизм в целом.

Заметьте, кстати, что академики предпочитают использовать “маскулинность” во множественном числе. Это подчеркивает не только объективное разнообразие опыта разных мужчин, но и то, что любая “доминантная” форма маскулинности всегда будет обличена, оспорена и, в конечном итоге, изменена — силами других, маргинальных маскулинностей.

Надеюсь, сборник получится интересный, и мы к нему еще вернемся.

Если вы в Москве и не имеете планов на вечер, сходите на семинар “Этничность и маскулинность”. Там, судя по всему, будет много толкового — дискуссия об этносексизме, например. Про пересечение гендера и этничности можно говорить долго — я сам иммигрант по выбору, причем там, где на мою страну происхождения принято смотреть, с одной стороны, как на третий мир, а с другой — как на экзистенциальную угрозу. Приезжему из других стран Восточной Европы, которых не каждый найдёт на слепой карте, вероятно, еще хуже — в зависимости от престижности профессии и внешнему соответствию стереотипам он может восприниматься как полезный придаток к рынку услуг, или несчастный и угнетенный переселенец из своей коррумпированной и нетерпимой диктатуры, или привлекательный сексуальный объект, но реже, чем нет — как некто самостоятельный и равный «нам». Иерархию этничностей можно продолжать долго, и на семинаре, конечно же, вспомнят про историю с массовыми домогательствами в Кёльне в 2015 году — которую, естественно, преподнесли прежде всего как исламскую угрозу, а не проявление маскулинности в ее самом токсичном виде.

Думаю, будет интересно. Регистрация на мероприятие здесь.

Воспоминания о московском наследии Ю. М. Лужкова будут неполными без его роли в маргинализации ЛГБТК-сообщества. Задолго до всяких законов о гей-пропаганде Ю.М. одним из первых оседлал волну русской гомофобии. Выражение «сатанинское действо» в отношении прайда памятно многим; меньше запомнилось другое его определение: «Никогда не отступим мы в борьбе с ксенофобией, шовинизмом, ненавистью и насилием», — такие слова в адрес ЛГБТК-сообщества даже в милоновские времена выглядят мракобесием, так что если и верить в исторический прогресс, то Лужкова надо поблагодарить за ориентир дна.

Мэрия Москвы легитимизировала гомофобию на самом высоком, самом публичном уровне. Демонстрации солидарности жестоко подавлялись, а картинка «гей-парадов» как шутовского разврата прочно осела в головах, в том числе многих в самом сообществе.

Поэтому когда сегодня и в предстоящие дни много будут говорить о наследии «лужковской Москвы» — не забудем и о том, откуда пришёл сегодняшний язык ненависти.

Фото: varlamov.ru

🎈 Второй сезон “Не будь мужиком” на подходе 🎈

Всем привет! Надеюсь, вы здоровы и не унываете, несмотря на новостной цикл.

Новости у меня хорошие: “Не будь мужиком” готовит второй сезон. Как вы могли заметить, канал ушел на большой перерыв — отчасти из-за сезона преподавания, отчасти из-за желания взять паузу и обдумать его будущее. Думаю, пора обратиться напрямую к вам, его читателям.

Прежде всего, спасибо вам за то, что все еще подписаны.

Знаю, что вокруг вас и так слишком много просьб об обратной связи. И все-таки некоторые из самых ценных соображений приходили именно от вас, и такое прямое общение было самым увлекательным в процессе создания. Так как вы по-прежнему подписаны, я хотел бы задать два вопроса.

1️⃣: что из увиденного в канале вам понравилось?

2️⃣: о чем вам хочется почитать здесь в будущем?

Ваши ответы очень здорово помогли бы додумать и идеологию канала, и его контент-план. Напишите, пожалуйста, мне на @kirillfili? Или воспользуйтесь анонимной гугл-формой.

Огромное спасибо и до связи 😇

🇸🇪 Мужской опыт эмиграции в Швецию

Я уже рассказывал, что несколько лет живу в Северной Европе.

В прошлом месяце мы с тремя друзьями-эмигрантами решили создать подкаст и рассказать наконец про это решение, которое всех нас сделало другими людьми.

Наш свежий выпуск — про мужской опыт эмиграции в Швецию. Получился содержательный разговор с исследователем в области гендера из Сёдертёрнского университета Кириллом Полковым. А в прошлом эпизоде создательница отличного телеграм-канала для любителей Гамбурга Аня Хохрякова и журналистка Ира Чевтаева обсудили женский опыт, его можно послушать здесь.

«Мужской» эпизод можно послушать на Яндекс.Музыке, iTunes, Spotify и Soundcloud. А еще мы будем рады, если вы включитесь в наше сообщество на телеграме и фейсбуке.

Несколько фрагментов из свежего эпизода для затравки:

КФ: В России к тебе постоянно обращаются как к носителю гендерной роли. Ты ощущаешь необходимость постоянно отыгрывать мужскую роль. В Швеции я от этого стресса избавился. Здесь нет какой-то одной модели, в которую я должен быть вписан.
КП: Я согласен с тобой, что в России всегда существовала какая-то роль, в которую я должен был вписываться, что-то делать, что-то не делать… Приехав в Швецию, я понял, что здесь нет примеров поведения, которые считаются типично мужскими и типично женскими.
***
КП: Мужчину в Швеции очень активно пытаются поместить в роль отца. Лично я пока не собираюсь заводить детей, и шведом мне не стать – а можно ли мне «стать» мужчиной? Я пока не нашел для себя ответа
КФ: На первых порах мне казалось очень интересным, как государство поддерживает эту модель заботливого отца, и на самом деле какое-то такое принуждение к заботливости происходит. В частности, если уж мы говорим про семьи и про детей, то если один родитель отказывается брать декретный отпуск, то вся семья теряет этот период. То есть либо отец берет 90 дней из 480-ти, либо вы как семья теряете эти 90 дней. Но опять – это все про отцов. И мне тоже не очень понятно, а что делать в Швеции людям, которые не думают о семье. И здесь я бы сказал, конечно, про шаблонность этих моделей и их ограниченность в Швеции. То есть придумали другое, но помимо этого другого – что делать людям, которые в это «другое» не вписываются? Что делать людям, которые не думают о детях и не думают об отцовстве, например?
***
ИЧ: Куда дальше идет и как будет меняться это представление о маскулинности?
КФ: Мне кажется, необходим широкий прогрессивный альянс, где токсичная маскулинность будет восприниматься как часть структурных проблем. Неолиберальная идеология и экономика, которая стимулирует ту самую состязательность и соревновательность и поощряет жестокость к слабому. Бездействие по отношению к климатическим изменениям, которое поощряет жестокость к природе и эксплуатацию этой природы. Это всё часть структурных проблем. Мы видим очень интересные вещи – такие, как например корреляцию между формами традиционной маскулинности (убеждениями типа «мужчина должен быть мужчиной») и отрицанием климатических изменений. Видеть эти взаимосвязи, организовывать политическое действие вокруг этих взаимосвязей, приводить к этим радикальным, и структурным, и демократическим переменам – в этом я бы видел выход и в этом я бы видел будущее.

КП: Общество должно предоставить мужчинам модели идеального мужчины, которые не будут сводиться к роли отца. И перед шведским обществом стоит вызов: либо до конца избавиться от деления на «мужчин» и «женщин», либо найти какие-то другие работающие варианты поведения для мужчин, которые ищут себя в этой жизни.

КФ: Ну и когда мы говорим про преодоление разделения на мужчин и женщин, мы имеем в виду, наверное, вот это жесткое конструирование моделей, в которые ты либо вписываешься, либо нет, и чаще всего не вписываешься. Понятно, что гегемонная маскулинность ведь и основана на том, что ее нельзя достичь, это такая морковка, которой помахивают перед твоим носом, хотя понятно, что ты не можешь и иметь столько денег, и выглядеть так идеально, и быть таким счастливым.

***
Делитесь отзывами — будет здорово, если дискуссия перетечет и в этот канал ✌🏼

Та самая шведская унисекс-реклама средства для лица, о которой я рассказывал в эпизоде эмигрантского подкаста «Нас забыли спросить» о мужском опыте эмиграции - если вы ещё не успели послушать. Как выясняется, новая маскулинность может неплохо продаваться 🙃

🦠 Пандемия Covid-19 многие каждодневные роли перевернула вверх дном, не убереглась и мужественность. Внезапно героические профессии — те, где оказывается уход и забота; новые герои — сотрудники здравоохранения, социальные работники, волонтеры, доставляющие еду пожилым и уязвимым. Западные лидеры говорят о «войне» с невидимым вирусом и согласуют бюджеты «военного времени» — ещё никогда вооружённые силы не выглядели настолько безоружными. Вечерние аплодисменты из открытых окон и с балконов предназначены невидимым адресатам, как в самолёте при посадке — героизм ушёл из публичной сферы.

Парадоксально, но минимум геройства (в странах, где это не предписывается декретами) — проявлять пассивность и сидеть дома. Гражданская ответственность сдаётся и добровольно уходит в приватную сферу! А как долго ее, приватную сферу, берегли от того, чтобы иметь что-либо общее с гражданской ответственностью. В России мужчине предписывается сидеть дома неделю и получать за это деньги (государство отбирает у него роль добытчика и присваивает себе, но не предлагает другой роли взамен), во Франции он подписывает бумагу с указанием причины покинуть дом. Пандемия не даёт причин надеяться на скорый возврат к норме и выход из карантина, и уже кажется, что частная сфера будет следующей, которая надломится под вирусом с его фантастической способностью перетряхивать всё вокруг себя.

🦠🦠 Почему мужчины чаще умирают от коронавируса?

Вырисовывается явный тренд: мужчины намного чаще заражаются и умирают от нового коронавируса, чем женщины. Это очевидно и здесь, в Швеции (77% госпитализированных – мужчины), и в мире в целом (к примеру, в Испании мужчины умирают вдвое чаще женщин). The Guardian приводит исследования, согласно которым мужчины менее склонны соблюдать правила гигиены, использовать мыло, ходить к врачу и прислушиваться к советам по охране здоровья. Есть и данные об относительной слабости мужской иммунной системы – это проявляется и с такими инфекциями, как гепатит С и ВИЧ. Гены, отвечающие за выработку антивирусных тел, более активны у женщин, чем у мужчин – они закодированы в Х-хромосоме, которых у женщин две, а у мужчин – одна. Впрочем, процитированная в тексте директор лондонского Центра изучения гендера и глобального здравоохранения честно признается, что точного ответа о причинах предрасположенности мужчин к коронавирусу у нее нет.

Вне зависимости от гендера — берегите себя, друзья, по возможности оставайтесь дома и мойте руки ❤️

💪🏼🦠 Как токсичная маскулинность помешала борьбе с коронавирусом

Кажется, нам всем пора поговорить о роли маскулинности в кризисах — во всяком случае, в мире эта дискуссия уже началась. “В настоящий момент лидеры-мачо — это наша слабость, а не сила”, — пишет профессор Йельского университета Робин Демброфф в колонке для The Guardian.

Вообще, я уже писал о том, что мужчины особенно уязвимы для COVID-19. Хотя мы пока не знаем почему, мы точно знаем другое: из мужчин пациенты так себе. Исследования за исследованиями показывают, как традиционная маскулинность поощряет небрежность к гигиене и здоровью — своему и окружающих. А что делают при кризисе здравоохранения лидеры, чей образ завязан на трансляции гипермаскулинности 24/7? Вы догадываетесь.

Сильные Лидеры начали с того, что полагается Сильному Мужику: отрицания болезни. Дональд Трамп, «доверяясь инстинкту», проигнорировал доклад о предстоящей пандемии. Ультраправый президент Бразилии Жаир Болсонару называл сообщения о вирусе фантазиями и ерундой. Александр Лукашенко лгал настолько азартно, что пообещал нулевую смертность от короны уже после того, как первые летальные исходы подтвердил его собственный минздрав. За отрицанием последовала показная самонадеянность: Болсонару рассказал, что даже если бы подхватил вирус, то ничего бы не почувствовал, а Трамп заявил, что защитная маска ему ни к чему. Когда махать рукой стало поздно, Сильные Лидеры бросились к самой понятной для себя метафоре — войне, и тут уже кому померещилась вторая мировая, а кому — печенеги.

Но есть и хорошие новости: к 2020 году накопилось достаточно альтернативных ролевых моделей. Forbes приводит список мер, предпринятых лидерами-женщинами. Тут почти методичка по антимаскулинному ответу на глобальную эпидемию. Премьер Новой Зеландии Джасинда Ардерн выстроила, вероятно, самую успешную кризисную коммуникацию в западном мире, которая включала в себя ответы на вопросы в живой трансляции в фейсбуке поздним вечером (трогательная деталь: после того, как она уложила своего ребенка спать). Норвежский премьер Эрна Солберг провела пресс-конференцию для детей без присутствия взрослых, где рассказала, что страх перед пандемией — это нормально и совсем не стыдно. Представили себе Сильного Мужика на ее месте? Или вот Ангела Меркель выступила с лучшим из пока увиденных мной обращений на тему коронакризиса, чувственно поговорив о солидарности и демократии и рассказав о том, что закрытые границы — это личное переживание для нее самой, выросшей в ГДР.

Было бы нелепо связывать стиль коммуникации с биологическим полом: женщины могут проецировать маскулинный образ, и наоборот (президент Германии, чья должность не обязывает к демонстрации мускул, призвал завязывать с военными метафорами и думать о взаимовыручке). Факт в том, токсичная маскулинность Сильных Лидеров — старомодная, неэффективная и опасная модель поведения, которая в этом кризисе сделала слабее всех.

Что думаете вы? Я наконец приделал к каналу 👉🏻чат👈🏽, и теперь мы можем продолжать обсуждение там :) вступайте!