#рассказы_прошаков

Французский дневник (отрывок)

В ДК нашего квартала — Maison de Cartier — сделали ремонт. По меркам Франции — молниеносный. В старинном двухэтажном особняке установили лифт, поменяли двери, покрасили, побелили, добавили отопление. Территорию вокруг благоустроили. Казалось бы, ещё весной всё было идеально, но французы всегда найдут, что улучшить и как сделать себе праздник. Себе — это значит всем-всем-всем, потому что для них даже обедать в одиночку невообразимо, не говоря уже о том, чтобы праздновать.

И вот уже наигравшийся в разные деревянные игры Яков сидит с нами за столом перед сценой с джазовым оркестром, музыканты которого ещё полчаса назад были аниматорами и развлекали детей. Вино и музыку пьём взахлёб, как и все вокруг. Дети танцуют около сцены, придавая джазу оттенки своей национальности: чернокожий малыш, что твой Боб Марли, а рядом с Яковом, который ну явно топчет «Пчёлочку златую», — исполненная испанской страсти Кармен, девочка лет пяти.

Музыканты, и особенно певица в костюме, о котором мечтал даже Остап Бендер, напоминают нам, что сентябрь в Бордо — это всего лишь сустейн лета. А октябрь — концерт № 3 Фа-мажор от величайшего Антонио. И спорить мы не будем. Когда густая темнота и ночной холод сменяют закатную свежесть, Яков уже полусонный. Мы, допив вино, проглотив сыр, жареное мясо, принесённое из дома, купленный в фуд-траке картофель и угощение с соседних столов, понимаем, вслушиваясь в ритм барабанов и дёрганые звуки тромбона и трубы, что ноябрь — просто стаккато дождей.

Такова осень в Бордо.

Да, что важно. Тут никакие праздники и вся эта повседневная жизнь, а уж тем более осень, не обходятся без мэра нашего квартала. Вот и сейчас:
— Бонсуар! Я — мэр. Как вам тут отдыхается? Всем довольны? Вы уж меня извините, я совсем не говорю по-русски.

Он в тёмно-синем костюме при галстуке, в очках в зелёной оправе (в моём детстве такая оправа была у очков для подводного плавания), на ногах коричневые ботинки, романтично небрит. Всё в нём излучает искренность. Ну и как мне после этого не простить ему незнание русского языка?

Мэры здесь вездесущи и мобильны — может, потому что их не окружают свиты подчинённых и подхалимов. И, может, именно поэтому им удаётся содержать Францию в порядке. В отличие от мэров российских, с тянущимся за ними обозом челяди и охраны.

В течение одного и того же дня мэра на велосипеде, как дежавю, можно встретить в разных концах коммуны. Мне иногда кажется, что все швейцары в городе похожи на мэров.

А ещё здесь мэры помогают тем, кто забастовками отстаивает свои права. Вы можете представить, чтобы мэр любого российского города требовал на забастовке Кремль уйти в отставку?
…И я не могу.

#рассказы_прошаков
Французский дневник (отрывок). Ко дню учителя — нарочно не придумаешь...

Утро бледное, спокойное, как чай с молоком в гранёном стакане. Ждёт ленивую со сна руку хозяина — размешать ложечкой сахар. Квартет птиц подбадривает мадам в сверхплотно облегающем, местами даже впивающемся в фигуру красном облачении, подпрыгивающую в виде утренней то ли йоги, то ли производственной гимнастики.

От тефлоново-коричневого дерева — ну вот что твой огромный копчёный лещ, висящий на придорожном рынке в Качалино, отделяются таким с же окрасом волос женщина и ротвейлером той же масти— и бегут в гущу сада. Синхроном их ржавые пряди попадают в а-капелла квартета. Это дух этого парка, обычное дело, спешит по своим осенним делам.

Но в этом мире не все так любят унылую пору — очей очарованье, как её любил Пушкин. Да в принципе и Пушкина не все любят: некоторые даже и не знают о его существовании. И все эти люди достаточно приличные. Вчерашняя популяризация одним почитателем популярности, кстати, Александру Сергеевичу не прибавит. Надеюсь, «наше всё» перетерпит. Как ему не перетерпеть — потомку африканского князя по материнской линии и немцев по отцовской, освоившему первому на Руси стрельбу из пушки?

Мне пишет вчера из России та, у которой я действительно видел на прикроватной тумбочке книжки классиков. Что, в принципе, и отвлекало, уводило от создания с ней крепкой ячейки общества. Это было давно, две жены тому назад, как сейчас обстоит дело — не знаю. Но она эмоционально негодует, говорит: 
— Сука! 
Вот прям так и пишет, как и положено учительнице литературы — на литературном языке: “Сука, Пушкина он читает! Я бы тоже почитала на ночь Пушкина. Но как почитаю счета за коммуналку, посчитаю, сколько денег осталось до аванса— от сказок Путина не до сказок Пушкина становится”. И продолжает: “Знаешь, я, наверное, напишу быль-исповедь — как под влиянием великой русской и советской литературы вбрасывала бюллетени на выборах.”

А мне остаётся радоваться, что благодаря популяризации Пушкина может появиться хорошая проза.

Пожалуй, пойду из этого Болдино, прогуляюсь по улицам Бордо. Попробую разгадать загадку: почему президент не вспомнил Есенина, которому сегодня отмечают 130 лет со дня рождения. У глубинного народа — то есть «На дне», как это сформулировал Горький, — Есенин уж точно популярней Пушкина. Посмотрю, как за окошками кафе жестикулируют люди — возможно, темнокожие соплеменники Пушкина обсуждают русскую поэзию. А то ненароком, исключительно из-за тоски по родине, в парке начнут мерещиться есенинские образы с забубенной душой и трясущими руками, разливающие по бумажным стаканчикам живительную влагу и, выпив, занюхивают рукавом, — как делают французы, когда чихают.

Трамп заявил, что практически принял решение по поводу поставок "Томагавков" Украине.

Ничем не отличается от "почти беременна".

#рассказы_прошаков
Французский дневник (отрывок)

Почему над Бордо самая большая луна — это знают все. Просто этому городу повезло. Всего-навсего он просто ближе всех на этой Земле к ночному светилу. Даже Джомолунгма дальше от Луны — причём намного дальше.

Позолоченная ее светом Богородица, парит над площадью Пей-Берлан. Смотря глаза в глаза, друг другу о чём-то разговаривают. Но это так высоко, что не разобрать, о чём идёт речь — то ли о прошлом, то ли о будущем. Но даже если ей с трамвайной остановки крикнуть: 
— Что ты сказала? Повтори, я не расслышал, — Богоматерь ответит: 
— А какая разница? Вы же так и не научились пользоваться Знанием...
— Ну даа, есть такая беспечность. Но не убивать же нас за это, — ворчим мы в ответ.

И вот что интересно: всем интересующимся она отвечает на понятном им языке. Мне — на русском. Говорю, потому что слышал ответы рядом вопрошающим и на украинском, и даже на арамейском. Вот так мы и живём тут, в Бордо, осенью.

Тут всё сверх оверсайз: в маршрут № 1 может войти миниатюрная девушка в огромном свитере. Таком огромном, что кажется — вслед за ней войдут две сгорбленные старушки, продолжающие на ходу, без остановки, вязать свитер внучке. Ну, как обычно у нас в России: соревнуются, кто из них больше любит внучку — бабушка по отцовской или по материнской линии.

На что уж казалось, в Бордо самая скромная — это осень. Тактичная и мягкая, миниатюрная, словно на диете. В общем, мадам изящных манер, безупречна и не капризна. Но есть у неё один грех — сладкоежка.

Так знайте: мне скрывать теперь нет смысла — это не цветные листья покрывают лужайки и дорожки в парках. Фигуристые, резные, сердечком — это обёртки от бонбонов. И вы можете мне не верить, но если пристально смотреть, то и от «Кара-Кума», не говоря уже об «Ананасных» с Волгоградской кондитерской фабрики. Но до 1991 года.

Размышления ко дню рождения или почему мечтам о Сталинграде не суждено сбыться. Часть 1.

Почему такой категоричный и решительный во всех вопросах президент России, идеология которого держится исключительно на Великой Победе многонационального СССР в ВОВ, до сих пор не переименовал Волгоград в Сталинград, а лишь ограничивается полунамёками, заигрывая, замусоливая и обесценивая Сталинградскую битву, то там, то тут, периодически привинчивая таблички с топонимом «Сталинград» на деградирующий бывший город-миллионник Волгоград? И почему не была поддержана "низовая" инициатива народа по введению в российской армии звания Генералиссимуса для любимого вождя?

В обоих случаях причина одна и она до банального проста. Если сегодня в России и пытаются к голове Путина пристроить нимб Сталина, как к равноценной фигуре созидателя и отца всех народов, то с переименованием Волгограда опять в Сталинград, вольно или невольно, как это и бывает, все начнут искать сходства Путина со Сталиным. И все сравнения будут не в пользу нынешнего правителя.

Что называется тезисно, по отправным точкам этапов большого пути.

1. Сталин — бывший семинарист, впоследствии грабитель. Пришёл во власть и, став руководителем страны, руками чекистов и милиции уничтожал как уголовный элемент, так и своих подельников, и товарищей-революционеров. Лишил реальной власти деятелей от религии и какого бы то ни было влияния на образование и светскую жизнь в стране.

Путин — бывший коммунист-атеист. Как следствие, в дальнейшем — работник КГБ. Придя во власть и став президентом России, сделал чекистов и полицию своими практически подельниками — откровенными бандитами, поделив ресурсы России, как ларьки на рынке, между своими родственниками, друзьями детства, отрочества и юности. Наделил конфессии властью и влиянием на образование и светскую жизнь в стране.

2. Сталин всегда утверждал, что он наследник Ленина и продолжатель его великих идей, хотя таковым и не являлся. Пропаганда утверждала, что это Ленин завещал Сталинустрану.

Ельцин, фактически назначил Путина президентом России, считая его своим преемником и продолжателем. Пропаганда нынешнего главы государства, всячески унижая и высмеивая Ельцина, дистанцирует Путина как от Ельцина, так и от событий того времени.

3. Сталин был против, чтобы раздувать пожар мировой революции, пока не окрепнет экономика страны и благосостояние народа. То есть не хотел тачанки и кавалерию отправлять под танки.

Путин — «Русский мир», он же троцкистский пожар мировой революции, — решил привезти соседям буквально на тачанках, опираясь на разграбленные остатки от экономики СССР.

4. Про пенсионный возраст коротко: Путин его увеличил — тот, который был установлен ещё в 1932 году при Сталине.

5. Про ежегодное снижение цен при Сталине и ежемесячное повышение при Путине, про медицинское обслуживание, про детское питание (как-то молочные кухни и бесплатный стакан молока в школе), в разы снизившееся количество акушерок и педиатров за эти годы, демографический кризис, неконтролируемое качество продуктов питания и фармакологии и так далее, и так далее, и так далее — не буду, слишком всё наглядно.

6. Возьмем национальный вопрос, в котором Сталин действительно был большим учёным.

Например, подчёркивая, что сам он выходец с Кавказа, Сталин всё же не допускал доминирования во власти земляков. В отличие от Путина сегодня, который, будучи, по всей вероятности, выходцем из финно-угорского народа, почему-то стесняется своего происхождения и опирается на Кавказ.

7. И ещё о стеснении: Сталин никогда не стеснялся своего низкого роста и рябого лица, не говоря уже о пристрастии к курению и хорошему вину (ботокс и круговые подтяжки тогда еще не изобрели).

Продолжение ⬇️

Размышления ко дню рождения или почему мечтам о Сталинграде не суждено сбыться. Часть 2.

8. Само собой, с переименованием Волгограда в Сталинград, а особенно, с присвоением Путину высшего воинского звания, будут — и будут ещё более активно — появляться фотографии Сталина в повседневной военной форме и в мундире генералиссимуса Победы. Рядом будут и его маршалы Победы — Жуков, Рокоссовский, Конев и т.д.

И вот сравните его с фото Путина в повседневной форме военного, ничем не отличающейся от спецодежды охранника автостоянки.

Сравнили? Вот, в Администрации Президента наверняка тоже сравнили.

А уж представить нынешнего президента России в мундире победителя — совсем не получается. Да и его маршалы, хоть Белоусов, хоть Шойгу, ну никак с победами не связаны. Ну, если только по обилию орденов на кителях.

9. Сравнение детей Сталина и Путина, как официальных, так и внебрачных, опять не в пользу второго. Не говоря уже о том, что Сталин даже не пытался передать им свою власть, как это пытается провернуть Путин с Катериной.


И таких, на первый взгляд, мелочей, которые по-отдельности можно перечислять много, при переименовании непроизвольно сведутся в одно нелепое целое.


Добавлю лишь ещё одно, на мой взгляд, самое главное. 

10. Сталин в юности писал довольно приличные стихи на грузинском языке. В 1901 появилась его первая политическая передовица в газете «Борьба». С 1913 года он уже пишет под псевдонимом Сталин. Заметьте, и это он оставил после себя еще до того, как занял видное место в иерархии большевиков. А после, став главой государства, — лично написанные статьи, по которым можно отследить его последовательные мысли, выводы, признание ошибок и работу над ними.

Человек, оставивший после себя книги, — это человек, способный чётко сформулировать мысль.

Нынешний президент не замечен лично в литературных трудах. А уж по какой причине — тут могут быть разные версии.

Начало тут

И лишь один только вечный депутат Государственной Думы и главный специалист по уничтожению Российского села В.Плотников не растерялся в этой ситуации и вручил медаль "За вклад в развитие фермерского движения в России" Рамзану Кадырову.

#рассказы_прошаков
Французский дневник (отрывок)

Покров из детства — это когда уже под утро замерз, и мать, перед тем как слегка протопить стоящую среди дома печь-голландку, или, как еще говорили у нас, «прокинуть грубку», с нежностью подтыкает под мои бока свисшее до озябшего за ночь пола верблюжье одеяло в пододеяльнике, у горловины с выбитым теми же руками «ришелье».

Не знаю, почему вспомнил, когда уезжал в сентябре из хутора, улетал из России, наверное, навсегда. Оставил в саду бороться с осенью айву, яблони, сливы, груши с плодами, ремонтанную клубнику и желтые ягоды малины, виноградные кисти на лозах, два куста болгарского перца, три огурца на подвядшей плети, россыпь бурелых помидоров на поникшей ботве, взбодрившиеся к осени петрушку, зелёный лук, укроп и щавель. Цветы — помню каждый цветок, даже бутоны помню — на мальве и гордые розы. Но больше всех — пожелтевший, тоскливый кабачок. По-моему, он больше, чем я, понимал суть происходящего и слезливо смотрел нам, убегающим, вслед.

Хуторское кладбище в утренней испарине степи помню...

Сейчас прям испугался — полминуты не мог вспомнить глаза матери. Фух, вспомнил — коричневые.

Всё-таки осень — не лучшее время, это Пушкину хорошо было: послал няню по непролазной грязи в полночь, за тем, что она потом нальет ему в кружку, — и чеши потом народу, что пьёшь исключительно с горя, так как тебе прислуживает крепостная.

Арину Родионовну всегда представляю себе как бабу Дуню Серебрянскую, в девичестве Бугримову. С головой, покрытой шалью — выцветшей, вытертой, тёмно-серой, в крупную клетку, с когда-то белой бахромой. Точь-в-точь как Казанская Божья Матерь на кустарной иконе.

Бабка Дуня по ночам приторговывала спиртным. Это была водка — 0,5 по 3,62 в магазине и 4 рубля ночью, имела название в народе — «Коленвал». И «Стрелецкая» — на этикетке стрелец с бердышом, в обиходе «Человек и Закон», по 2,20 за 0,5 и уже у бабы Дуни — по 2,50.

Не знаю, сколько она зарабатывала на этих наценках. Но оставшись одна, без мужа, пропавшего без вести в Великую Отечественную, баба Дуня докормила мать (умерла в 1976-м в 104 года) и подняла двоих детей. При этом была еще и бригадиром доярок, а это — хочешь не хочешь, каждый божий день в 4 утра иди доить колхозных коров, потом в обед и вечером. Ну, а ночью подзагулявшие, наверняка читавшие «Выпьем с горя, где же кружка...» еще в школе, несли ей по-барски по 30 и 48 копеек с пол-литры, которыми она, что твоя Богородица убогих, и покрывала, как сейчас говорят экономисты, «выпадающие доходы» на сгинувшего в войне мужа. Никакой поддержки семьям за пропавших без вести не было. А уж про какую-нибудь пенсию матери и говорить не стоит.

Жил себе спокойно Антивоенный комитет* в звании нежелательной организации и с персональными тавро, выданными некоторым его участникам ещё до его образования. И жил бы себе так же и дальше.

Если бы не решила несколько дней назад Парламентская Ассамблея Совета Европы познакомиться с его помощью поближе с лидерами национальной и региональной российской оппозиции (предположу, что разочаровавшись в берлинских ходоках).

Молниеносная ответная реакция. Это, если кому-то еще до сих пор было непонятно, про то, что для системы страшнее: антивоенные демарши, или борьба людей именно за свою родную землю, а не мифическую российскую империю будущего.

А если кто-то еще сомневается, рекомендую понаблюдать* за тем, с какой скоростью пополняет реестр террористов и экстремистов Росинформмониторинг. В среднем 50-100 человек в неделю. Вы слышали, чтобы в России происходило столько взрывов жилых домов или захватов заложников каждую неделю? Вот и никто не слышал.

А между тем, огромное количество людей из этого списка - так называемые террористы и экстремисты - это те, кто пытается не дать разграбить и распродать свою родную землю. Ну, те, которых ещё называют националистами, сепаратистами и антиимперцами.

*материалы, либо упомянутые в них лица произведены иностранными агентами, террористами, экстремистами, нежелательными организациями и как там они их ещё называют.

#рассказы_прошаков
Французский дневник (отрывок)

В пять утра, в субботу, в Бордо тихо. Это от того, что за неделю устают даже бездельники.
Вместо огромной жёлтой, круглой, как дыня, Луны, которой ещё недавно восторгались как изысканным десертом на банкете, на блюде ночного неба осталась лишь объеденная шкурка от последнего ломтика. Красуется на фуршетном столе тронного зала — после бала.

Звенят ключи, щёлкает замок. Сосед — турок — спешит на работу; приглушённый разговор с женой — грузинкой, чмоканье и ответное «агу-аииа» ребёнка девяти месяцев от роду, по месту рождения — француза.
Шлёпанье кроссовок по мраморной лестнице социального жилья — громче нарастающего детского плача.
Каждые выходные он подрабатывает на турецких свадьбах — их здесь множество, а поваров — ещё поискать.
Соседи приехали из Турции и получили временную защиту — то же убежище. По причине того, что она — христианка-грузинка, выйдя замуж за турка-мусульманина в Турции, опасается за жизнь мужа, мусульманина, гражданина Турции. Потому как её родной брат, грузин-христианин, угрожает его убить — за то, что он мусульманин, проживающий в Турции, женился на его сестре — грузинке-христианке, живущей с мужем в Турции.
Возможно, один я не знаю, что Турцию захватили христиане — само собой, с евреями на пару. Для Франции это, оказывается, веская причина.

Уже рассвело, а огромная остромордая собака, цвета застиранной пожелтевшей простыни, нечесаная и оттого переставшая линять, не выводит гулять ещё более неухоженную, с массой спутанных волос на голове, хозяйку.
Обычно она — собака — тащит её — хозяйку —, растерянную и семенящую, на крученой верёвочке. Ухаживает, как может, за этой женщиной.

Обеспокоена отсутствием этой пары даже муха: тревожно вышагивает по краю зелёного контейнера-пубеля, который стоит у входа в наш подъезд.
Взлетает вертикально — её беспокойство перерастает в тревожное патрулирование воздушного пространства.

Обычно, как только собака выводит хозяйку, муха садится ей на голову — и та начинает вилять хвостом. Потом, из приличия, соблюдая политесс, она с реверансами высшего света и пилотажа садится ей поочередно то на правую, то на левую щеку — в традициях французских поцелуев при встрече добрых друзей.
И, в заключение, попарив над головой женщины, что твой орёл над головой Наполеона на Корсике, улетает играть и веселиться с собакой.
Большего счастья у псины, наверное, и не бывает.

Когда прогулка заканчивается, муха, как истребитель борт президента, сопровождает их до подъезда.
Собака уговаривает муху залететь к ним в гости, муха грустно отказывается.
Тощая собака, на прощанье, затаскивает в подъезд свою подопечную, толстая муха улетает.

И нет на всей Земле более тревожного существа в это утро.

Я ухожу кормить голубей, открываю двери на балкон — и едва успеваю отскочить, чтобы не сбила меня с ног бесцеремонно ввалившаяся в дом осень.

Решение о конфискации замороженных активов России в ЕС не принято. Пока не принято.

Бельгии, как главному их держателю, нужны гарантии, что не будет последствий — ну то есть исков от России. Гарантии, которые обговаривались перед этим, не сработали. Опять же — пока не сработали.

Какая может быть гарантия для Бельгии, что Российская Федерация не предъявит ей иски сейчас? Даже если не будет нынешней российской власти, какие гарантии, что ее наследники не предъявят ей исков в будущем?

Гарантия может быть только одна — некому будет их предъявлять. Ну то есть ни самой РФ, ни её прямого наследника не должно существовать.

Это значит, что в принципе европейские политики пришли к пониманию: вместо РФ должны сформироваться новые независимые государства.

И вот это кажущееся невероятным включение в повестку ПАСЕ — помимо кремлёвской оппозиции — ещё и темы представительства национальных и региональных лидеров российской оппозиции — есть не что иное, как подготовка к этому решению о распаде РФ и поиску новых политиков.
Вернее, отключение блокировок и начало вывода регионалов и националов на международный уровень. Другого пути гарантий от непредъявления исков нет.

Как нет и другого пути для европейских политиков прекратить траты на войну, не раздражая своих избирателей постоянным сокращением социалки.

Кто посообразительней из кремлёвской оппозиции, уже понял, что, представляя сегодня в Европе «оппозицию Садового кольца», с исчезновением РФ как единого целого они могут исчезнуть и сами. Они совершенно не интересны для Европы в перспективе.

Ну, в самом деле — представителей (и все они с амбициями царя) этой оппозиции чуть ли не столько же, сколько жителей самого Садового кольца.

Поэтому мы будем наблюдать в ближайшем будущем (опять же — кто посообразительней из них) попытки наладить диалог с регионалами, чтобы хоть как-то остаться в политике.

А что касается граждан России, у которых арестованы активы в Европе — и ещё не арестованы, — то им тоже придётся поворачивать голову в сторону региональных и национальных движений.
А не как сегодня, когда они одновременно преданны Кремлю и, на всякий случай, не теряют контактов с оппозицией Кремля, пытаясь гарантировать своё будущее при любом исходе.

Так вот, исход, по всему видно, будет не такой, как они планируют.
И тут оптимального выхода, как переключиться с кремлёвской оппозиции на поддержку региональной, тоже нет. Придётся нащупывать.

Вот прямо вижу: словно осень — всегда грустная — Эльвира Сахипзадовна Набиуллина сегодня, в своё 62-летие, прогуливается по парку — с брошью в тон жухлым деревьям, с нанизанными на тонкую шпильку изысканной обуви листьями. Алыми, как знамя коммунизма — большевизма, которое и привело её к власти, как члена КПСС с 1985 года. Как, впрочем, и всех остальных, кто сегодня управляет страной.

Правда тогда, наверняка, ей бы ещё к 60-летию дали Героя Соцтруда — и была бы она, как дочь татаро-башкирского народа, Первым секретарём КПСС, само собой, членом Политбюро.

Любопытно, кстати, смотреть, как власть переходила — от выходцев, назовём их условно, «группы Юг», к выходцам условной «группы Север».
Итак: Сталин, Хрущёв, Брежнев, Андропов, Горбачёв (Черненко — как переходное вкрапление).

Начиная с Ельцина, по сути, власть переходит под управление северян. И нынешний президент России, как выходец из финно-угорских народов, формирует верховную власть. Хоть и опирается, как и все его предшественники, на членов КПСС, но и на выходцев из народов Севера. С таким же вкраплением как Черненко, но уже с юга и гораздо более агрессивным.

#рассказы_прошаков
Французский дневник (отрывок)

— Осталось ещё 9 звёзд, — стоя на стуле на балконе и рассматривая утреннее небо над Бордо, констатирует Яков.
Голуби слетаются на его голос, они здесь со времён Авзония приучены, как и все патриции, к трибунам. Яков передаёт полномочия мне:
— О-о, твои питомцы подзавтрикать слетелись.
И, в халате человека-паука, с величием Папы Римского, покидает балкон. Удаляется умыться, позавтракать и идти в школу.

Мы идем — как два утёса, обтекаемые потоками шевалье на самокатах и велосипедах. На 0 этаже балкона социальной многоэтажки висит, как содранная шкура, огромный леопардовый принт. Из открытых балконных дверей и пальмы в кадке доносится запах совсем не французского завтрака — жизнеутверждающий аромат жареного мяса с луком. Видать, ночная охота прошла удачно.

У школьных ворот учеников встречает персонал, облепленный вопрошающими мамашами разных национальностей, как рой ос.
— Бонжур, — говорит им Яков.
И пока ему не ответят на его «бонжур», он звучит всё громче. Так, что даже из соседнего дома отвечают:
— Бонжур!
И когда, высовывая голову через родительниц, метресс отвечает ему: — Бонжур, Якооов! — он, удовлетворённый политесом, исчезает под аркой. И уже оттуда я слышу:
— Не скучай, папа!
Что я и пытаюсь делать.

Наши бордосские трамваи могут доставить куда угодно. Если смотреть из них в окно, то увидишь, что трамвай давно идёт не по рельсам, а прогуливает нас по лужайке. А если вслушаться в звуки, издаваемые пассажирами, то полное ощущение, что мы катаемся вокруг Вавилонской башни.

Сквозь всхлипывание, окающей на верхневолжский лад женщины за моей спиной,
слышу растяжное:
— Маму в Ереване обняла, разрыдались. Может, я её не увижу. Да? Да?.. Она уже вечером из Москвы домой поедет...
И — всхлипы. Вместо утешения соседка начинает рыдать. Я выхожу на Мериадек, даже не пытаюсь разглядеть плачущих в обнимку во французском трамвае. Просто нет смысла — все плачущие женщины из России здесь одинаковые.

Одноногий голубь, наверное, за то, что я его с утра покормил хлебом из кукурузной муки, встречает меня у входа в Мериадек. И бесцеремонно, шкандыляя и подпрыгивая, кивком головы зовёт за собой. Скрывается за стеклянной дверью — с таким видом, как будто у него есть деньги всё там скупить.

Мы с ним расходимся: мне ехать дальше, тут только пересадка. Голубь, наверняка, расстроится, что я потерялся, но ничего — пусть учит русский язык. Я же ему утром говорил, что еду к Петренкам в Мериньяк, помочь затащить дубовый шкаф на третий этаж.

На третий этаж этот шкаф мы вталкиваем по узкой лестнице втроём. Как и полагается у христиан, у нас есть и четвёртый — он руководитель. Это Давид, больше похожий на Голиафа. Он живёт тут 20 лет, он интеллигентный и образованный грузин. Давид тоже пытается помочь не только своим интеллектом, но у него поломана правая кисть и левая ключица. Он отзывчивый — от этого страдает. Все эти увечья он получил, пытаясь образумить пятерых непристойно ведущих себя в публичном месте марокканцев.
— Если ты приехал в мой страна, я, как гражданин, почему терпеть твоё: «а-а-а, молится маршрутка»? Может, ты ещё «Владимирский централ» мне тут будешь... а-а-а, молиться? И зачем ты, как пещерный человек, свой женщина лицо закрываешь? Совсем грустно, когда женщина лицо закрываешь.
В последнем я особенно с Давидом согласен. Ну и, наверняка, спрошу утром у голубя — а крылья у него случайно не были поломаны? Кто их знает, этих сарацинов.

Возвращаюсь домой в час пик, жители Бордо возвращаются с работы домой. Над молчаливой массой людей на остановке колоколом звучит голос мериадекского попрошайки:
— Месьееее, мадааааамммм!
На бетонной скамейке, занимая её почти всю, сидит цыганка, вокруг неё баулы с добычей. Она яростно откусывает багет, крошки вместе со слюной разлетаются по сторонам. Голуби, как истребители, атакуют и перехватывают их на лету. Пилотируемых групп слетается всё больше, даже аппетит и пулемётная частота работы её челюстей не удовлетворяют потребностей птиц. И они тоже скандалят и бьются об скалы из пассажиров, извлекая из них — Кыш, блядина! — голос Родины.

#рассказы_прошаков
Французский дневник (отрывок)

Солнце так и не вышло, а посему приготовление завтрака не сопровождалось красками утреннего неба Бордо. И я, помешивая манную крупу в серых оттенках французских туч закипающего молока, убавил газ на минимум.

В направлении крайней конфорки, от холодильника как на эшафот, перекусив остатками canard* и, видит бог, запив изысканным вином, как Людовик XVI перед казнью, полз таракан.

Не знаю, умел ли Шарль-Анри Сансон варить по утрам такую манную кашу, как я, но как я расправился с тараканом — он бы одобрил наверняка. Казнённое тело я также убрал носовым платком, хоть и одноразовым, и без ликования толпы.

Давно подмечено: чем больше зрители в дерьме и по подбородок в крови, тем громче их аплодисменты. Несусветная ситуация. Закатившаяся его корона невидимо где-то блестит, как сегодняшнее солнце за тучами над Бордо.

По большому счёту, поверхность газовой плиты в нашей социальной квартире можно назвать Площадью Согласия. Мы, пользующиеся ею выходцы из России, Турции и Грузии, содержим её в чистоте — исключительно из-за уважения друг к другу. Выключаю конфорку — огонь гаснет. Чаплыжку из нержавейки, или, как называла такие баба Маша — «ясную кастрюльку», накрываю стеклянной крышкой и льняным полотенцем, чтобы лучше истомилась каша.

И вот появись сейчас тараканиха — я бы её и пальцем не тронул. И не потому, что у Марии-Антуанетты, супруги Людовика XVI, сегодня, 2 ноября, день рождения. И не потому, что мой сын предпочитает сейчас рисовать и совершенно не переносит кровопролитие. Надеюсь, так и дальше будет.

Она была воспитанная женщина, и за минуту до казни, наступив на ногу палачу, извинилась за это. Вот почему невоспитанным, и не оболганным, как в случае с Марией-Антуанеттой, не отрубают голов? Почему — спрашиваю не из кровожадного любопытства, а исключительно в моральной и публичной плоскости — почему воцарившимся хабалкам не «отрубают голов», или хотя бы языки?

Виновата Мария-Антуанетта была лишь в том, что неудачно вышла замуж за Людовика XVI. И по факту её, жену-иностранку, сделали виновницей в неумении Людовика управлять страной.
А приписываемая ей фраза «нету хлеба — ешьте пирожные», в оригинале — бриоши, встречается у Жан-Жака Руссо: он упомянул её, когда будущей последней французской королеве было всего десять лет.
*canard - утка

Французский дневник (отрывок)

Парки, аллеи и окружающий Бордо лес линяют, как домашнее животное. Сбрасывая ненужные листья, деревья остаются с какой-то разноцветной листвой — и при этом ещё умудряются распределить обязанности цветения между собой круглый год.

Листья — как собачья шерсть: как ни вычёсывай эту псину — обязательно где-нибудь прилипнет. Падшие в Бордо листья, вымоченные тёплыми дождями, так же липнут к пешеходным дорожкам города.

Самые молчаливые здесь — это листья: они лежат и спокойно наблюдают за происходящим вокруг. И им совершенно безразлично на проходящую мимо в сапогах и майке, как и на бегущую в шлёпанцах на босу ногу, в розовой шубе, темнокожую девицу. Они разительно отличаются от нашей падшей листвы, которая мечется, летает, шуршит — и иногда даже злится, если вдруг кто-то идёт не строем и не в кирзовых сапогах.

А так — по виду и листва, и листва. Что тут, что в ветренном Волгограде.
У нас там листья скандальные, и я их нервозность только здесь понял. Туда-сюда — и посыплется первый снег на запылённый город, и вся эта чавкающая снежно-грязная смесь, приправленная гололёдом, раздражает даже самых терпеливых горожан. Перепачкает до нищенского вида ещё в октябре царские одежды облетевшей листвы.

Тут поневоле истерично зашуршишь. Лишь только утренние туманы с Волги накрывают это унизительное — для хоть и павших, но таких красивых и ярких — листьев. Впрочем, все падшие на этой земле по-своему красивы, а уж какие строптивые как увлекательны в непристойностях — любимое зрелище человека с библейских времён.

Да вот хоть вспомните Ёжика в тумане — тут почти так же, только если бы туман был в Ёжике. Туман семнадцатого года — липкой смолой растекся по головам людей и не рассеялся до сей поры.
И дело не в том, что по сути у власти сегодня те же, кто пришёл тогда, обманув ожидания не только рабочих и крестьян, но и тогдашнюю интеллигенцию. И не в том, что нынешняя власть с тем же успехом продолжает дурачить всё тех же рабоче-интеллигентных крестьян.

По большому счёту — плевать: любая власть кого-то дурит.
А всего-навсего — в 1917 году после династии Романовых не произошло, и сегодня так и не происходит, нормальной смены власти. Было бы ей, власти, неплохо — чтобы чётко, по политическому сезону, как листья с деревьев, слетала она со ствола.

Так что, увы, сегодня не 108-я годовщина революции или переворота — это как вам угодно.
Сегодня — 108-я годовщина рождения иллюзий, что в России свергли царя.

#рассказы_прошаков

В конце концов, это личное дело миллиардеров — на что спускать свои деньги.
Усманову — на кино о нереальном прошлом, Ходорковскому* — на разговоры о нереальном будущем.
Занятие, прямо скажем, пустое. Но если уж быть честным, то деньги, потраченные на выдуманное прошлое, всё же менее вредны, чем те, что уходят на фальшивое будущее.

*иноагент-террорист-экстремист и тп, по мнению нынешних российских уполномоченных органов

#рассказы_прошаков
Французский дневник (отрывок)

Не доходя квартал до сутолки на рю Сант-Катрин, короткая, а главное — безлюдная улочка сокращает путь до Гранд Опера Бордо. В тишине геометрических выемок в домах, спиной к Гаронне, сидят бомжи. Матрас, дерюжки, сумки, спящая собака на коврике у посудины для подаяний — интерьер бездомных и странствующих философов Бордо. Пальцы перебирают кнопки I-Phone Apple так же нервно, как пальцы впавшего в блуд монаха теребят чётки.

Как обычные люди воскрешают в памяти прожитые годы, кто злопамятней — тот и дни. Вручную, без всякой механизации и уж тем более роботизации процесса.

Мои пальцы останавливаются на 10 ноября. Ну да, День советской милиции. Я бы с удовольствием поздравил с этим праздником инспектора по делам несовершеннолетних Кривошапову, у которой я стоял на учёте в детской комнате милиции. Вслушайтесь — уже только название пронизано заботой советской власти о подрастающем поколении, о детях: детская комната милиции.
Ещё хуторского участкового Мишку Ермилова, царствие ему небесное, — их всего таких в мире было два участковых: он и Аниськин.

Когда я уже служил в армии, и мне было уже девятнадцать лет, умер Леонид Ильич Брежнев.
Тоже, по меркам СССР, неплохой человек, наверное, самый некровожадный из всех, кто руководил и Россией, и СССР. И та же Афганская война — по сравнению с нынешней войной с Украиной — всего лишь бытовая поножовщина в коммунальной квартире.
Голова Санны от скульптора Хауме Пленса на Пляс дё ля Комеди подводит меня к мысли, что всё-таки незаслуженно Леониду Ильичу в России нет памятников.
Лидерам по пролитой российской кровушке — как поганок после грибного дождя, а вот Брежневу — я о таком не слышал.
Будь моя воля, я бы в России такую голову поставил Леониду Ильичу.

Время стариться не умеет, как вода в речке Тишанке, разделившей хутор Медведев на две половины. Как и меня — моя эмиграция. Можно об этом не думать, чтобы не сойти с ума и не состариться раньше времени. Но всё же, как ни крути, оставленная в степи отделённая часть — больше, и невольно к ней поворачиваешься своей левой стороной.

Это всё про этот день на моей памяти, а вот про 10 ноября 1910 года я знаю от Тамары Ивановны, учительницы литературы. Женщина она была одинокая и потому, наверное, очень горевала, что Лев Николаевич Толстой в пять утра ушёл из своего дома в Ясной Поляне. Показывала его фотографию с котомкой — и плакала.
И слёзы были размером с янтарный кулон на её коричневой водолазке.
Мне было неловко: экое дело — в пять утра ушёл из дома. У нас на хуторе к этому времени, каждый день, с тринадцати лет до пенсии, в мороз, вьюгу, дождь, грязь, жару — тётя Рая Суслова и сотня таких же женщин дойку (на каждую по двадцать коров руками) заканчивали.
Да и вид у Льва Николаевича получше, чем у хуторских скотников. Хотя про них тоже писали газеты, ну, например, районная газета Колос.

Литературный диалог, к сожалению короткий, был даже на ногах у пастуха Серёги Стича. На подъёме правой ступни, торчащей из стремени, которую он демонстрировал дояркам — «А вы куда?». И на левой, которую он молча демонстрировал исключительно парторгу совхоза Полбицыну в ответ на глупейший в среде животноводов вопрос: «Почему пьяный?» —
«А вас ебёт?»

По моему глубокому убеждению — ценителя русской словесности, — именно с этими словами Лев Николаевич и расстался на крыльце с Софьей Андреевной в свои восемьдесят два года.

Кстати, Софье Андреевне тоже нет памятника.

Труднее всего в жизни запомнить, какой мост надо перейти, а какой надо сжечь.
Бертран Рассел ( 1872- 1970), философ.

Недавно в Волгограде были похороны. Проститься с усопшим пришли люди местной административно-политической тусовки, персоны, трущиеся в коридорах исполнительной власти, МВД, ФСБ, прокуратур и судов. Ну и, само собой, различные челноки между вышеперечисленными и криминалом.

По этому поводу мне и позвонил земляк, работавший когда-то с почившим.
Так как я лично не знал умершего, звонивший быстро перешёл на пересказ того, о чём говорили между собой пришедшие проститься.

Среди обычных тем о «кто чего и сколько, с кем, почём, зачем, разрешили — не разрешили, отобрали, кто в опале» обсуждали и тему распада РФ, и шансы тех, кто сейчас наместники от Москвы, остаться при власти уже в новом государстве.

Примерно такого же уровня был диалог в Осетии.

В Ставрополе один из бюрократов рассказывал, что высокие чиновники из нескольких регионов обсуждали юридические обоснования в законах РФ права отделения регионов от Москвы.

Все эти три новости мне рассказали за последние полтора месяца — до того, как президент нынешней России впервые публично произнёс слова: «Пост-Россия и деколонизаторы».

Можно предположить, что тема распада РФ и желании возглавить государства, которые при этом образуются, беспокоит умы всех региональных элит.
И только поэтому президент произнёс «пост-Россия» и «деколонизаторы» — исключительно как сигнал для этих самых региональных элит: «Не шалите, я всё знаю!» Этакое мягкое предупреждение. Мягкое покамест, наверное, потому что СВО у него идёт, или желающих слишком много.

Вообще странная собралась команда: за единую и неделимую РФ выступают сам президент, глава Чечни, ну и помогающие поддерживать иллюзию выборов в России — политическая вдова, комсорг-нефтяник и к ним примкнувшие.

Вся эта столичная оппозиция просто вызывает у меня восхищение умением буквально не приходя в сознание помогать Кремлю. Причём усердно и рьяно помогать — вроде как своим политическим противникам (которые убили их лидера) — укреплять империю. Хотя мне понять, как они оказались именно в оппозиционной политике, а не в «Единой России», или там в КПРФ, или «Новых людях», — ума не хватает.

И вот именно тут, в Европе, они изображают из себя оппозицию, не имея для этого никаких способностей — хотя бы на уровне попа Гапона или Азефа, — хотя это тоже довольно непросто.