Знаете, друзья... Через несколько дней подлецы наградят подлецов в ходе навечно опозоренной «Большой книги». Будут телекамеры, будут фуршеты, будут липкие губы и потные ладошки. Будут какие-то зомби из Литинститутов, тëтки, тëлки, чиновники в синих костюмах, дорогих часах и педикюрах.

Но через 15 минут я опубликую образец совсем другой, настоящей русской литературы.

Дождитесь.

С фронта пишет доброволец, полковник Сергей Александрович Мачинский.

НЕ ВЕРНУЛСЯ ИЗ БОЯ. Начало. Окончание здесь.

Мы сидели в обшарпанной палате бывшей больницы, оживлённой, размещённой здесь медротой мотострелкового полка, ведущего упорные бои уже несколько дней. Полк, харкая кровью, как тут говорят, "на яйцах", врывался в сметённые с карты, превращённые в серые пятна на спутниковом снимке деревни, посёлки и городки. А медрота воняла кровью, гноем и немытыми давно телами в тылу наступающего полка. Рота стонала, скрипела ржавыми матрасами, сопела простуженным носами и булькала кашлем уставших от табака лёгких. Скрежетала зубами, выкрикивала и командовала в тяжёлых снах. А мы сидели в темноте, подаренной вырубившимся генератором, и смотрели на мерцающий огонь окопной свечи. Сидели, обнимали замёрзшими руками закопчённые чашки с крепким чаем. Грустно? Нет. Есть чувства, которые невозможно передать лишь одним определением из мирной жизни. Грусть, тоска по чему-то неизвестному несовершенному, разочарование, обида на время, Вселенную и судьбу, на свою нерасторопность и ещё на что-то необъяснимое, чему нет оправдания. Я не успел. Не успел так, что вот прямо навсегда, один раз и бесповоротно. Опоздал так, что, даже обладая всеми деньгами и мощностями мира, я не догоню. Его нет! Он просто не вернулся из боя. Не пришел с задачи.

Прошлый раз мы говорили здесь со старшиной, и он показывал мне кадры с коптера. На видео, вдоль лесопосадки, виляя и объезжая воронки, преследуемый кустами минометных разрывов, мчался мотоцикл с коляской. Да, именно старый «Урал» или «Днепр». Летел, поднимая за собой хвост пыли, бешено кренясь, поднимая коляску. Несся, а на нём, зелёной горой, нечто напоминающее человеческие тела. Старшина рассказал, что этот парень привёз из дома свой мотоцикл и вывозит раненых. Играя со смертью или наперегонки со смертью, он в любое время дня и ночи, нёсся вдоль лесопосадки и собирал вынесенных к дороге раненых. Он вывез много. Десятки. Задачу ставил сам себе и сам шагал в бой со своей судьбой-смертью. Услышав в рации на КП, что кто-то ранен, молча выскакивал из развалин, дёргал заводную лапку лично отшаманенного мотоцикла и летел. А там, без всяких команд и согласований, раненого подхватывали товарищи, которые знали, что надо только донести до дороги, и дальше, ревя старым мотором, примчат и, скорее всего, успеют вывезти и спасти. Я слушал и понимал, что мне нужен этот человек, нужен для того, чтобы он через меня смог рассказать другим о себе, своей жизни, службе, своём деле. Тогда его не было, а я не мог ждать. И вот его нет. Он погиб, и я уже не помню, куда мне тогда нужно было так срочно, но понимаю, что всё это было ерунда по сравнению с тем, что я мог поговорить с этим человеком.

Лес в Новгородской области, поваленное дерево, трещат сучья в костре, пыхтит закопчённый чайник. В вышине серого неба, будто ладонями в приветствии, кронами голых ветвей машут деревья. Бывает же глубокая синева весеннего неба? Под стать мыслям и глубокая серость осеннего…

Он присел рядом на ствол дерева. Прислонил к мокрой осине тихо брякнувший карабином ремня автомат. Протянул озябшие ладони к огню и лукаво сощурился от попавшего в глаза дыма.

— Как жив? — спросил я.

С фронта пишет доброволец, полковник Сергей Александрович Мачинский.

Часть 2. Окончание. Начало здесь.

Он присел рядом на ствол дерева. Прислонил к мокрой осине тихо брякнувший карабином ремня автомат. Протянул озябшие ладони к огню и лукаво сощурился от попавшего в глаза дыма.

— Как жив? — спросил я.

— Это ты жив. Я уже нет. — улыбнулся он.

— А может наоборот? — опять усмехнулся он, купая ладони в языках огня.

— Может. — не стал спорить я. Ведь откуда мы знаем, кто из нас, живущих в мире вещей, жив ещё и душой. Мёртвые души в наше время это совсем отличное от произведения Гоголя. Мёртвых душ полно в двигающихся, жрущих, поющих, танцующих телах.

— Расскажешь о себе? — спросил я.

— Почему нет. — пристально глядя в огонь, ответил тихо он. — Ефрейтор Михнёв Николай Николаевич. Родился: 23.06.1992 г., с. Чистополье Чистопольского района Кокчетавской области, Казахстан. Мама Неля Михайловна. Погиб: 08.06.24.

— Как-то казённо слишком. — хмыкнул я.

— Ну, ты же куда-то спешил, не успели мы поговорить. А, может, теперь мне некогда? — он усмехнулся, в глазах отражался костёр. — Семья у нас большая, семеро детей было у матери. Я пятый ребенок. Жили дружно, старшие младших всегда оберегали. Школу закончил, потом техникум. Механик я по образованию. Технику с детства любил. Наверное, как и многие деревенские парни. Сначала велик крутил, потом мопед, позже мотоцикл. Ну у всех так, наверное. — улыбнулся он. — Тяжело всем, наверное, что меня не стало рядом. Дружно мы жили. — лицо на секунду накрывает тень.

— Ты же на войну из Москвы уходил?

— Да. И сразу. Не за деньги, всё у меня хорошо было. Работа, зарплата, квартира, машина. Уходил почти сразу, в 22-ом. Мужское дело, Родину защитить. И тут моя Родина. Это же Россия, тут русские жили и живут. Воевали и воюют русские.

— Многих вывез, спас?

— Не спасал я никого. Спасали врачи, товарищи спасали. Я от смерти их увозил. Как в игре, кто быстрее. Я же понимал, что в случае с раненым каждая минута — это шаг смерти к нему. Вот и гонял мотоцикл, кто быстрее, я от неё или она за нами. И разное было. Кого-то и не довозил, где-то и не успевал. Тогда смерть побеждала. Смерть всесильна перед теми, кто подчинился и ждёт ее, а кто пытается увернуться и обмануть, кому помогают, тот может её обыграть. Хотя и непросто это.

Мы молча смотрели в костер. Над нами скрипели треснутыми стволами осины, ветер свистел в сухой траве.

— Женился же совсем недавно?

Скрип в осиновых кронах замирает. Кажется, даже блики огня в глазах застывают, как изображение на цветном фото.

— Да. — почти шепотом, а потом твёрже, — ДА. И я знаю, что она должна быть счастлива. Пусть сейчас ей тяжело, но пройдёт время, боль отпустит, а я очень хочу, чтобы она была счастлива. У нас не было детей, мы не успели. Но пусть у неё будут дети, и они будут счастливы в мирной стране под мирным небом. Пусть будет другой, но достойный! Пусть только помнят, что мы заплатили жизнями за их счастье. Мы и пошли на фронт для того, чтобы были живы и счастливы другие.

Ветер порывом смахнул дымку, я смотрел на пламя, и в серой глубине неба кричали пролетающие журавли.

Он погиб в июне 24-ого, ехал на квадроцикле, вёз срочно парням бензин для генератора, продукты, БК. Ехал вроде бы по почти тихой дороге, но они охотились за ним. Коптер, сверхточный сброс по движущейся цели, вспышка, и огненная комета мчит, пыля по дороге. Переигрывал смерть не раз, вырывая из ее лап чужие жизни, лицо к лицу. Она взяла его исподтишка, тихо подкравшись с неба.

Вечная слава и вечна память! И будьте счастливы живые!

С. Мачинский

⚡️❤️🇷🇺 Для тех, кто опоздал на прямой эфир. Вы можете посмотреть очередной выпуск из цикла д.и.н. Наталии Петровны Таньшиной.
Выпуск 1430 (02.12.2024): «Сëра, Сезанн, Ван Гог, Гоген. Постимпрессионизм и неоимпрессионизм». Вы первыми могли узнать:
О революциях в искусстве, когда исчерпало себя движение импрессионизма, о пуантилизме Жоржа Сëра, чем нео- и постимпрессионизмы отличались от импрессионизма, как «аналитический геометризм» Поля Сезанна создали искусство нового века, о нервной самоотверженности и необычной технике Винсента Ван Гога, о причудливой и трагической судьбе Поля Гогена, об острой наблюдательности Тулуз Лотрека, о предтечах современного искусства — смотрите и слушайте очередную беседу из цикла «История западной культуры от Возрождения до авангарда» с профессором Таньшиной.
В гостях у Российского радиоуниверситета Наталия Петровна Таньшина, доктор исторических наук, профессор кафедры всеобщей истории Института общественных наук Президентской академии; ведущий научный сотрудник, Института международных исследований МГИМО, ответственный секретарь Научного совета РВИО.

Будущее наступило вчера.

https://rutube.ru/video/d2ebf8570b3662f4b9169357f98bd10a/

На YouTube: https://youtube.com/live/wYaBBdr_JIM?feature=share

З декабря в России – скорбная дата, символизирующая память о тех, кто отдал жизнь за Родину, но чье имя осталось неизвестным

В этот день мы отдаем дань уважения Неизвестному солдату – собирательному образу тех воинов, которые не вернулись с поля боя. Места их гибели так и остались не установленными и каждый из них достоин памяти и признания за храбрость и преданность Отечеству.

В этот памятный день наши соотечественники в странах ближнего и дальнего зарубежья читают стихотворение Виктора Измайлова «Могила неизвестного солдата». Сегодня координаторы Международного Движения «Бессмертный полк» и наши друзья из более чем 35 стран, объединяются в этом мемориальном чтении, чтобы увековечить память о погибших солдатах, сражавшихся против нацизма в Великой Отечественной и Второй мировой войнах. Давайте вспомним и почтим тех, кто погиб, защищая мир и свободу. Имена их неизвестны, но подвиг их - бессмертен!

#ДеньНеизвестногоСолдата
#IntImmReg

3 декабря.
День Неизвестного Солдата.

В среднерусской местности,
словно на погосте,
от пропавших без вести
остаются кости.

Их тяжелой лапой ель
гладит осторожно,
души их в раю теперь,
если так возможно.

Снег сладчит, вода горчит,
стелется морошка,
на груди солдатской спит
рыжий мох, как кошка.

25 июня 2021 года

Оки, Зеленский еврей, мразь и проч. Справедливо. ППКС.

Но первый президент этой раковой опухоли Леонид Макарыч Кравчук был самым что ни на есть хохлом. Деды и бабки на польских панов горбатились. Отец Макар - вот тот уже в ВОВ погиб, в братской могиле похоронен в Белоруссии, вечная память.

Начинал деревенский паренёк Лёня (или как на Волыни говорят: Лэвонид) - внимание, следим за руками! - окончив кооперативный техникум по специальности бухучёт. Ну, в общем, дальше и пошёл по экономической линии, успешно сочетая с комсомольско-партийной карьерой. Хитрый, скользкий, ни стыда ни совести. Не последнюю роль сыграл в развале СССР. В распаде территориальной целостности Империи, как бы она ни называлась.

Именно при бухгалтере Кравчуке на Украине воровали так, что гай шумел. Уничтожали промышленность, науку, сельское хозяйство, флот... Всё. ВСЁ!

Начало я застала. То, что происходило с ЧМП (Черноморским морским пароходством) - было эпично. То, что созидалось два века, разрывалось-разворовывалось, распродавалось - на глазах, Кравчук не вылезал из Одессы. Ну, он везде успевал. Но у порта руку на пульсе лично держал.

Зеленский, конечно, зло. Неизвестно, как, когда и где он закончит.

Но на Байковом кладбище есть могила Кравчука. Если я проживу достаточно долго, если я снова побываю в Киеве, я непременно плюну ему на могилу. Если, конечно, до меня не подсуетятся и не закатают к хуям в бетонный саркофаг.

Кстати, хохлы, пользуясь случаем, напоминаю вам, что ваше "самое-самое" кладбище находится на "хуторе Байкова". Сергей Васильевич Байков, генерал-майор, участник Наполеоновских и Русско-турецкой войн, участник Бородинского сражения, выйдя в отставку купил хутор за рекой Лыбедь. Так что "Байково клабдище" тоже проклятое наследие Российской империи. Если вы не знали, хохлы. А вы не знали. Вы ничего не знаете. Вы троглодиты. С 1991 года прошло тридцать четыре года. Иных уж нет, а те далече. Разумеется, не Кравчук ваш батько. Но он та самая нянька, которая стояла у истоков воспитания из вас зомбаков.

И евреем он не был.

Он бы самым настоящим хохлом.