Долина-гейт-2. Вижу как все крупные СМИ и каналы сейчас синхронно ведут «отмывку» Долиной. Повсюду пишут, что она «вернёт всю сумму в полном объёме», хотя на деле, кроме информации о её неудачной попытке договориться, ничего нового нет.

Видео Долиной, о котором все говорят сейчас, я выложил несколько часов назад. Тот факт, что показное раскаяние появилось только тогда, когда ситуация вызвала сильнейший общественный резонанс, а за дело серьезно взялся Верховный суд РФ, говорит скорее о том, что Долина с старается договориться с Полиной Лурье на наиболее выгодных для себя условиях, опасаясь пересмотра дела.

Долина сказала, что и она, и Полина Лурье — «обе пострадавшие», только певица пострадала от мошенников, а Лурье не получила квартиру.

Все правильно Долина сказала — они обе пострадали от мошенников, но есть отличие. Лурье ни с кем, кроме Долиной, не общалась. И если Долина, очевидно, пострадала в результате действий мошенников, то Лурье пострадала, очевидно, в результате действий Долиной. Поэтому Долина по закону должна требовать регресс с мошенников, а Лурье — с Долиной.

Лурье, к слову, уже отказалась от возврата денег — их Долина предложила в рассрочку на несколько лет и без учета инфляции.

Ну и нам надо, чтобы не Долина с барского плеча вернула деньги Лурье. Нам надо, чтобы суд исправил свою ошибку. И чтобы суды больше её не повторяли.

Олег Царёв. Подписаться.

Владимир Солоухин был одной из ярчайших звезд русской прозы 1960-80-х годов. Его перу принадлежат стихи и рассказы, но главную славу он снискал как писатель-публицист, писатель эссеист, говоривший о необходимости возрождения русской культуры.

Солоухин был «боевым пером» того своеобразного общественного течения, которое сегодня принято именовать Русской Партией. Символом течения было Всероссийской Общество Охраны Памятников Истории и Культуры (ВООПИК), а главным органом до увольнения редактора Анатолия Никонова в 1971 году – журнал «Молодая Гвардия» (и после этого рубежа и «Гвардия» и «Наш современник», больше тяготевший к «деревенщикам», оставались русскими патриотическими журналами, но им приходилось соблюдать большую осторожность). Ярким организатором этого направления был Валерий Ганичев.

Представители «русской партии» пытались перепрошить культурный код советского общества с идеалов интернационалистического коммунизма на русский патриотизм, обращение к традиции и корням. И во второй половине 1960-х могло казаться, что такая трансформация возможна.

Ярким памятником этого порыва стали «Письма из Русского Музея» Солоухина, опубликованные как раз в «Молодой Гвардии» в 1967 году. Автор начинает с осуждения сноса московских церквей, называет преступным разрушение Храма Христа Спасителя, издевается над советской топонимикой и осуждает переименование Вятки в Киров, Тверь в Калинин. Казалось, что советская цензура такого пропустить не может, но, все-таки, она в этот период пропускала. Ведь в декабре 1965 г. с трибуны ЦК ВЛКСМ сам Первый Космонавт, Юрий Гагарин, осудил снос Храма Христа Спасителя.

Выступает в этой книге Солоухиин и как тонкий ценитель русского искусства. Впервые для многих читателей он показал мир русской иконы. Удивительно точно и жестко он критикует сдвиг к карикатурности, принесенный передвижниками, и возвышает Нестерова, Васнецова и Сурикова, вернувших в русское искусство возвышенное, религиозно-историческое начало. Отдельно жестко и по прежнему актуально звучат насмешки Солоухина над «современным искусством». За «Письмами» последовали «Черные доски», «Время собирать камни» и другие книги, которые объединены общей темой возвращения к русскому наследию.

Во многом боевое искусствоведение Солоухина – результат его дружбы с художником и реставратором Ильей Глазуновым, горячим сторонником обращения к русской старине, пламенным монархистом. Глазунов создал несколько портретов Солоухина, они вместе издали книгу «Писатель и художник».

Дружба закончилась загадочным разрывом, зафиксированным в финале самой загадочной книги Солоухина «Последняя ступень». Это роман, рассказывающий о превращении обычного «совписа» в убежденного монархиста, антикоммуниста, защитника старой России, поклонника творчества Солженицына. Самые опасные и провокативные мысли, «за гранью фола» высказывает в этом романе друг героя, в котором трудно не узнать Глазунова. Однако книга заканчивается неожиданным финалом – устами священника писатель обвиняет художника в стукачестве и провокаторстве. Возможно, перед нами обычная для Солоухина шифровка, ведь роман написан в 1979 году. Подобно тому, как книга об иконах выдается за рассказ о коллекционерстве. Мол вся крамола это слова провокатора, возможно речь о личном конфликте, но в конце жизни писатель и художник не общались.

Но, по сути, и «Последняя ступень» и «При свете дня» о Ленине (при всей спорности некоторых второстепенных утверждений последней) – замечательные памятники русской прозы, пошедшей на решительный разрыв с коммунизмом.

В предлагаемой Вам книге собраны более «подцензурные» солоухинские вещи, которые можно было издать в СССР в конце 1980-х. Но они – замечательны, это яркий памятник русской литературы и публицистики, настоящий культурный манифест «Русской Партии».

В прибавление к книге идет мой очерк «Мы жили в России», посвященный тому, как воспринимался мир, сконструированный усилиями Русской Партии, глазами советского ребенка. Так же предлагаю свою академическую статью, посвященную взаимоотношениям Солженицына и Русской Партии.

Яндекс | Озон

Перед вами удивительная книга – это один из немногих созданных в XIX веке русских «истернов» - приключенческих повестей, посвященных Дальнему Востоку («Крайнему Востоку» или «Далекому Востоку», как тогда говорили).

Морской офицер и писатель Алексндр Максимов прожил недолгую жизнь, всего 45 лет. Однако совершил несколько кругосветок и создал множество повестей и рассказов в жанре дальневосточного «истерна». Названия некоторых его произведений говорят сами за себя: «Китобои»; «Пионеры и оспопрививатели», «Хищники-золотоискатели», «Бродяга Митька Грешный», «Занесённый снегом», «Охотник за пантами», «Полсуток на дереве: (Случайная встреча с тигром)», «За драгоценным корнем: (Из жизни китайских таежников)», «Унесенные в море», «На соболей».

Максимов был активным корреспондентом «Нового времени» - самой «империалистической» газеты эпохи (достаточно вспомнить роль, которую корреспондент газеты Машков сыграл в создании русско-эфиопского альянса). Он был голосом эпохи, когда Россия устремилась на Дальний Восток со всей страстью. Этот порыв во многом застопорился с неудачным исходом Русско-Японской Войны, но он принес русской литературе и таких гениев как Арсеньев, и скромных, но даровитых тружеников пера, как Максимов.

«Поп Симеон» - одно из поздних и характернейших произведений Максимова. В этом произведении есть весь жюльверновский инструментарий – суровая и красивая природа, рискованные плавания, диковинные звери, опасные каторжники.

Но необычен центральный герой повествования. Это не вдохновенный географ, не сумасбродный лорд, не отважный капитан и не мужественный майор, а русский православный священник. Реально существовавший человек. Первый священник Сахалина отец Симеон Казанский. Он прибыл на остров в начале 1860-х годов вместе со святителем Иннокентием Вениаминовым и остался на острове до 1878 г.
После своего отъезда с острова в виду расстроенного здоровья отец Симеон оставил после себя легенды – как он пешком, на лодке или на оленях преодолевал огромные расстояния от Корсакова на самом юге до Дуэ на северо-востоке острова и обратно. Как он карабкался на сопки и проходил через кишащие медведями леса, чтобы навестить свою паству – каторжников, айнов, гиляков. Атмосфера суровой и прекрасной дикости и сегодня не вполне покинула Сахалин, где мне неоднократно довелось побывать. Первозданная природа Дуэ, где отец Симеон был священником, потрясает и сегодня. Можно представить себе насколько опасным был этот мир в середине XIX века.

Максимов вылепил из священника настоящего богатыря, хотя на деле отец. Симеон был уже болен и слаб. И тем удивительней его подвиг, относящийся к последним годам пребывания на острове. 1878 г. Россия стоит у стен Константинополя. Британия угрожает войной, начиная действия против русского Дальнего Востока…

Не буду предвосхищать для вас дальнейшее содержание книги. Но, право же, жаль, что русское общество в какой-то момент почти отвернулось и от романтики Дальнего Востока, и от его героев, и от произведений о них. Проект «Тихоокеанская Россия» все никак не выйдет на полную мощность, хотя от его реализации зависит наша будущая историческая судьба.

Яндекс | Озон