История в чувствах

На достопамятном «Эхо Москвы» существовал проект исторического ликбеза о выдающихся личностях прошлого. Вела его Наталья Басовская, знаковая фигура советской исторической школы, многолетний (и даже многодесятилетний) главный по европейскому Средневековью, а по совместительству проректор Историко-архивного института (ныне РГГУ).

Задумка, догадываюсь, была масштабной, но получилось всего несколько циклов. Один из них сподобился послушать ваш покорный слуга и не прогадал.

Дверь в прошлое распахнулась настежь.

«Отцы-основатели США» в исполнении Натальи Ивановны превратились даже не в апокриф, а в веселый утренник с волшебными перемещениями главных героев по времени и пространству.

Факты вприпрыжку уступили место богатому внутреннему миру людей XVIII века, и на сцену вышел вариант Эдварда Радзинского со своими «сложными чувствами». Понимаю и принимаю, что в радио-эфире хотелось бы добавить драматизма, но не путем урезания такого количества содержания.

Сам заголовок намекал на революцию и/или войну за независимость, но в конце приземлился Линкольн, а за ним Грант. С позиции легендарности их можно считать «отцами нации», но точно не основателями.

Жития должны подчеркнуть величие, но ровным счетом ничего не сказать о противоречиях, кроющихся в их судьбах.

Подойдет для неспешных прогулок с ребенком на природе.

В противном случае, можно выбрать что-то другое, например, «George Washington: A Life» Уилларда Рэндала и его же «Тhe Founders' Fortunes: How Money Shaped the Birth of America». Дает представление о времени и контексте американской революции.

Сквозь мутное стекло

В поисках оригинальных жанров мы время от времени мигрируем на новые территории.

Казалось бы, журналистские расследования вещь ставшая настолько обыденной и даже где казенной, что мы их не замечаем. Как говорят в таких случаях, рыба живет в воде поэтому для неё «вода» -- это воздух.

Редко-редко попадается что-то царапающее сетчатку глаза достаточно сильно для запоминания всей комбинации букв. К таким исключениям относится небольшой том «Новейшая истории России в 14 бутылках водки» Дениса Пузырева.

На первый взгляд это остроумное попурри из нарезанных новогодними снежинками материалов сайта «компромат.ру», охватывающий период 1991-2020 гг.. С учетом небольших вылазок в XIX век и элементов ироничной футурологии. Вырезал снежинки и лепил их на запотевшие от перегара окна профессионал: всё соответствует ожиданиям читателя. Водка — чуть ли не единственная опора новой территории, созданной 35 лет назад. Она одновременно является непререкаемым международным брендом, объектом предпринимательских усилий, легальным наркотиком и отмывочным инструментом. All inclusive.

Никому не повредит легкое касание того благословенного времени перемен для снятия похмелья.

«Как-то раз я спросил у известного сатирика Виктора Шендеровича, есть ли что-то, о чем он реально жалеет. Дело было вскоре после закрытия популярной передачи «Куклы», выходившей на старом еще НТВ, для которой Шендерович писал сценарии. Спрашивая, я предполагал, что речь пойдет о творчестве, о какой-то нереализованной идее, что-то в этом роде. Шендерович ненадолго задумался. «Да, был один случай, жалею до сих пор, — начал рассказывать он. — Как-то ко мне пришел человек, сказал, что он представляет интересы некоего бизнесмена, который очень бы хотел, чтобы его кукла появилась в выпуске нашей программы. Фамилия бизнесмена мне ничего не сказала, и я ответил, что это совершенно нереально. Ну с какой стати в передаче, где персонажами являются политики и чиновники, известные каждому жителю страны, — Ельцин, Зюганов, Черномырдин, Явлинский, — появится кукла человека, которого никто не знает? «Мы понимаем и готовы заплатить, — сказал посетитель и открыл чемодан, набитый пачками долларовых купюр. – Здесь миллион долларов. Вам».
 
Я никогда до этого, да и после, не видел такой суммы, — вспоминает Шендерович. — Только в кино. И скажу я вам, миллион долларов, да еще со словами „это вам“ выглядит невероятно привлекательно. Но предложение было абсолютно нереальным, вне зависимости от суммы, и я, конечно, отказал. А спустя неделю имя этого бизнесмена — Владимира Брынцалова — знала вся страна. Он зарегистрировал свою кандидатуру на выборах президента России 1996 года и на первых же публичных теледебатах устроил шоу покруче Жириновского. И в этот момент я с грустью вспомнил чемодан с миллионом долларов».

Дорогие друзья,

важная техническая запись и слова благодарности участникам нашего клуба вдумчивого читателя!

Ему недавно исполнилось полгода. Отчетная дата, с которой можно начинать считаться себя растущим организмом. Работа кипит и это не может меня не радовать!

Говоря о читателях: все члены нашего клуба очень крутые! Не только действующие, но и те, кто по личным обстоятельствам временно нас покинул.
Все попробовавшие свои силы и способные целенаправленно идти к казалось бы недостижимому результату достойны аплодисментов.

Неспешно планирую запускать второй поток.

Желающие записаться — отправляйте запрос на mikaprok@mail.ru

Чуть позже сделаем стрим с вопросами и ответами, касаемо содержания работы книжного клуба.

«Город солнца»

Увлечение идеей успеха — достаточно старый аттракцион. Однако в индустрию он смог превратиться относительно недавно, собственно, с появлением влиятельных СМИ. Это вторая половина XX века.

И вот на волне продажи успеха возникла очень интересное и, на мой взгляд, крайне деструктивное явление — продажа счастья (через которое и достигается пресловутый успех).

Психолог Кабанас и социолог Иллуз копнули историю возникновения «индустрии счастья» и нашли много того, что способно привлечь читателя.
Главным злодеем, а заодно и бенефициаром этого явления был назначен Мартином Селигманом, изобретший «позитивную психологию». Надо сказать, направление никогда не пользовавшееся успехом у практикующих специалистом за пределами США.

Для извлечения прибыли из корпораций к процессу подключились экономисты во главе с Ричардом Лэйардом, предложившие вместо «морально устаревшего» ВВП сравнивать страны по уровню счастья, который показывают их граждане.

Это своеобразное оправдание падения уровня жизни (которого не может быть, потому что экономика в современном мире всё время растет!), но повышения «уровня счастья». Вещи мало совместимые, но хорошо продаваемые сверху вниз.

Финансируемая американскими фондами, позитивная психология взяла на себя задачу объяснить всему миру, почему погоня за счастьем и есть главная цель жизни.

Реальные социология, экономика и политика не важны если вы счастливы. Очень удобно!

«Независимо от того, победитель ты или проигравший, каждый человек сам ответственен за собственный успех или жалкое положение» ведь «человек, который чувствует себя хорошо, считается хорошим; человек, который чувствует себя плохо, считается плохим».

Т.е. если (по какой-либо причине) вам плохо, но вы не ощущаете себя счастливым, это ваша собственная вина!

Помимо траты сотен миллионов долларов на программы счастья для Министерства обороны США перед нами маячит специализированная структура ООН, эксклюзивно занимающаяся только измерением удовлетворенностью жизни граждан.

В общем, пузырь достиг своего естественного предела и тихо сдулся в 2020-х. Аккурат после получения первых результатов по делавшимся уще 25 лет прогнозам.

Sad but true.

Большие и маленькие удовольствия

Книги подобные «Four ways of thinking: Statistical, Interactive, Chaotic and Complex» Дэвида Самптера редко попадают на мою полку.

Во-первых, это метарассуждения о вещах тщательное пережевывание которых завершилось еще в 80-х и сейчас на поверхности могут появляться только побочные продукты интеллектуального пищеварения.

Во-вторых, сам жанр смеси биографического материала с изложением математического семинара Сант-Фе 1997 года для самых маленьких кажется избыточным попурри — тот, кто по-настоящему способен понять «комплексную модель мышления» (на самом деле просто классический учебник «Вероятность и информация» Яглом & Яглом) не нуждается в художественной окантовке, а тому, кто будет с интересом читать об игре Клода Шеннона на кларнете вряд ли понравятся вкрапления «теории хаоса» в изложении for dummies.

Почему же всё-таки этот небольшой томик возник на горизонте, несмотря на его очевидную поверхностность?

Потому что настоящий герой этого произведения не Шеннон и даже не Вольфрам, а … Андрей Николаевич Колмогоров. Человек, благодаря которому возникло несколько математических направлений и нелюбимая Самптером (и вообще англо-американской школой) группа Бурбаки.

Собственно, апогеем является то, как в 1970-х разделяется формальная ветвь математики и алгоритмически-статистическое направление. И вот основы этого разделения как раз заложил Колмогоров (по мнению Самптера. На самом деле все сложнее).

Сложность — это то, что остаётся после того, как все три первых подхода потерпели неудачу, когда мы приходим к какому-то неразрешимому явлению. Согласно одному из первых теоретиков, «структура настолько сложна, насколько длинна кратчайшая формулировка, которая может быть использована для её описания». Таким образом, комплексность — это функция нашего собственного (недостаточного) понимания, а не объективная особенность мира, что приводит к мысли, что наука — это просто «процесс поиска всё более кратких объяснений окружающих нас явлений»

Дружеское общение наедине с собой

Любому специалисту, занимающемуся историей профессионально знакома проблема «выработки руды». На огромный массив фактуры о конкретной эпохе или сюжете приходится небольшой полезный продукт. При этом без «фона» этот продукт не понятен и не может быть объяснен даже с привлечением аналогий. Они, как известно, все страдают неполнотой, степень критичности которой может определять выводы.
Так вот один из способов борьбы с интерпретационной проблематикой: печать контекста с комментариями.

К чему я это?

Издательство «Университет Дмитрия Пожарского» порадовало нас огромным изданием «Екатерина II и Вольтер. Перепиcка». До этого переписка публиковалась лишь в начале XIX века. Это издание — первое комплексное, включающее 185 писем, тогда как наиболее полные предыдущие издания содержали только 153 письма.

Причем письма внесены в соответствующий политический и общественный контекcт.

Ещё одна важная деталь (всё-таки речь идет о 600 страничном томе) — качество бумаги и качество печати. Оно достойно цели, которую перед собой ставил редактор.

Касаемо содержания, всё предсказуемо: Вольтер помогал Екатерине строить политический имидж, а она — через переписку с самым знаменитым философом Европы — демонстрировала свою приверженность просвещению (т. е. европейскость).

«Вы — Петром Великим в юбке. Европа смотрит на Вас с восхищением, и сама философия обязана Вам, ибо Вы даёте ей приют на русском престоле».

Очевидный минус — это, разумеется, не научпоп, а сложная и многослойная эпистолярная публицистика, требующая соответствующей подготовки.

Вот изображение издания «Переписка. Екатерина II и Вольтер» — красивое оформление, твердый переплет и визуально убедительное послание эпохи Просвещения.

Рекомендация: американизированная цивилизация

Историкам-любителям периода античности должно быть знакомо имя Олега Леонидовича Габелко, одного из нескольких крупных специалистов по истории эллинизма в России.

Я сначала сел за его «Историю винфинского царства», а потом с удовольствием послушал серию лекций «Эллинизм. Мир в движении».

Неподготовленному читателю (а равно и слушателю) будет казаться, что материала слишком там слишком много. На самом деле нужно обладать определенным вкусом для корректной компоновки нескольких исторических моделей, их краткого представления и выводов, которые мы можем сделать в результате погружения в исторический материал.

Я должен отдать должное, автор приложил все возможные усилия для внесения ясности в свой предмет без значительного упрощения. Это невероятно сложная работа.

Эллинизм важен тем, что это образ с одной стороны латиноамериканизации, а с другой формирования новых территориальных образований поверх естественных этнически заселяемых границ древних царств.

Как на самом деле происходит процесс встречи двух противоположных культур на протяжении, взаимодействующих длительные периоды времени; почему важную роль здесь играет нумизматика и ономастика, а также почему традиции — совершенно не такая естественная вещь, а скорее элемент внешнего влияния.

Меняются города и континенты, но способы, которыми объединяются люди остаются прежними. Они могут быть удачными (т. е. работать длительное время, как культурный рецепт) или неудачными (порождать неустойчивые институты и насилие в результате их постоянной пересборки), но они неизбежны.

Не случайно федерации греческих полисов в период эллинизма явились своеобразным образцом для американских отцов-основателей, а в наше время примером такого образования (не без помощи атлантических экспертов) стали ОАЭ.

Чтение неслучайное и на редкость живое.

Философия мусора

Неожиданный европейский non-fiction под конец сезона: «Müll. Eine schmutzige Geschichte der Menschheit» Романа Кёстера. Т.е. «Мусор. Грязная история человечества».

Вопреки названию мы тут сталкиваемся с немецким максимализмом и культуртрегерством с первой страницы. Конечно, историей дело не ограничится. Автор превращает обыденную беллетристику в масштабное исследование цивилизации: как мусор, отходы, вторсырьё и сама идея чистоты формировали экономику, города и представления о человеке на протяжении тысячелетий.

Идея такая: то, что общества выбрасывают, скрывают, перерабатывают или забывают, лучше всего отражает их страхи, идеалы и технологии. Мусор становится универсальным маркером нашего развития.

В целом невероятно актуальная для ФРГ тематика и пришедшая как раз в то время, когда возникли первые сомнения в целесообразности работы с мусором. В том числе в силу экономической ситуации.

Собственно, самая сильная часть — история индустриализации XIX века и того, как мусор стал политическим вопросом. Например, появление городских служб санитарии — это не забота о чистоте, а инструмент контроля и социальной дисциплины.

В XX веке чистота получает сакрализацию, реклама и индустрия потребления изменили само восприятие мусора. Теперь он стал невидимым.

И вот тут Кёстер наносит несильной, но эффективный ножевой удар в сонную артерию: экологическая риторика «зеленого» Запада во многом держится на том, что мусор просто скрыт из поля зрения — переработка превращена в моральное алиби. Мусор продается тому, кто умело его скрывает, а это страны третьего мира. Да, неполиткорректно.

Надо сказать удивительная претензия на честность в условиях тотального лицемерия по этому вопросу.

Кёстер не жалеет читателя и цитирует документы немецких городских советов XIX века, где обсуждается вопрос: должна ли уборка мусора быть платной услугой или обязанностью государства? Есть глава о запахе — феноменология вони как социального фактора. Запах мусора становится границей между классами: буржуа хотят «чистого воздуха», а бедняки живут в зловонии.

В общем, стилистика археологии Фуко при немецкой любви к фактам.