Не надо кивать на одних только генералов. Расскажу один сюжет.

То, что в 24-м ключевой «нерв» противостояния сместится в сторону ударных дронов и средств борьбы с ними, для нашей команды — КЦПН-Дронница — было очевидно ещё прошлым летом, о чём мы и рассказали в докладе после летнего Архипелага. Именно поэтому мы сразу после Дронницы начали создавать НПЦ «Ушкуйник», заточенный именно на разработку и производство средств защиты от дронов. Оборудовали испытательный полигон. Зарезервировали производственные мощности для выпуска дрон-детекторов и дронобоек. Нашли команды, способные быстро превращать опытный образец в серию. Всё это — без денег федерального бюджета, сугубо на региональные, спонсорские и народные.

Одна из вещей, необходимых для того, чтобы производить испытания — официальное право использовать на полигоне перспективные опытные образцы, не имеющие, естественно, никаких сертификатов ни на что. Губернатор НО сумел даже получить ответ на своё письмо Президенту в виде поручения организовать «экспериментальный правовой режим» для этих целей. Но.

Когда мы с этим поручением на руках пошли в профильные ведомства, нам сказали чеканное «не положено». Минцифры вообще заявило, что для этого придётся переписывать федеральный закон о связи, не меньше. На совещании в правительстве нас спросили: а чем вас, собственно, не устраивает существующий порядок? Мы пошли стандартным путём, подав заявку в госкомиссию по радиочастотам — получили отказ; вся переписка есть. Подали заявку на ЭПР — тоже отказ. Да, мы всё равно проводим такие испытания — но в любой момент могут прийти проверяльщики и сказать, что мы нарушаем закон.

Почему ещё осенью мы радостно трубили, что «догнали и перегнали» ВСУ по дронам, а сейчас говорят о соотношении атак FPV-шек чуть ли не один к четырём не в нашу пользу? Потому, что у них усилия волонтёров подхватили «большие системы», в первую очередь украинский Минцифры во главе с украинцем Фёдоровым. Наш же родной Минцифры от этой темы, наоборот, отпрыгивает как может. Соответственно, мощность разная: у нас это по-прежнему волонтёры (иногда довольно высокопоставленные, но всё равно гражданские и в почти частном качестве), у них это государство, какое ни есть.

То есть это вообще не проблема «дронов» и «РЭБов». Проблема в том, что, как выразился ещё в 22-м Путин, «мы ещё толком и не начинали». В том, увы, смысле, что для многих ответственных ведомств никакой войны, ну или СВО, просто не существует и до сих пор. Поэтому наш «особый путь» — закупать за народные деньги китайские дронобойки, а потом уже на фронте выяснять, что они устарели и не работают, поскольку противник, видите ли, «перешёл на нестандартные частоты».