Подготовка к ЕДГ-2025 демонстрирует рост адаптивности и технологической оснащённости российской избирательной системы. Расширение применения ДЭГ, упрощение процедур открытия избирательных счетов, а также усиление комплексного контроля — через развитие комплекса видеонаблюдения, увеличение числа КОИБов и усиление корпуса наблюдателей — повышают устойчивость электоральной инфраструктуры, снижая потенциальные уязвимости и минимизируя риски дестабилизации вплоть до попыток внешнего вмешательства.

В избирательной кампании выделяется тенденция к системной интеграции участников СВО в политический процесс — как на уровне символического позиционирования, так и в электоральной практике. Всё больше региональных проектов реализуется по модели федеральной инициативы «Время героев». Поддержка семей действующих военнослужащих становится устойчивым направлением деятельности и показателем вовлечённости политических сил в решение государственных задач.  

«Единая Россия» сосредотачивается на социально‑экономической и инфраструктурной повестке: партия укрепляет региональные команды, проверяет эффективность сетевых структур и запускает масштабные проекты, демонстрируя, что инициативы появляются благодаря её политическому ресурсу и влиянию. Оппозиционные силы затрагивают локальные и острые для конкретных территорий проблемы — от ЖКХ до экологии и доступности медицины. При этом крупные игроки поддерживают участников СВО и их семей, несмотря на разницу в подходах и ресурсах.

Для всех ключевых политических сил ЕДГ‑2025 становится фактической репетицией парламентской кампании 2026 года. Штабы тестируют технологии мобилизации, проверяют восприятие избирателями новых кандидатов и обкатывают тематические приоритеты. Итоговые результаты покажут, кто вступит в думскую кампанию с укреплёнными ресурсами и выверенной стратегией, а кому потребуется оперативная коррекция или даже фундаментальная перестройка.

В последние годы тренд на медийную активность спускается по вертикали власти вниз. Главы городов и районов все активнее берут пример с губернаторов, большая их часть ведёт каналы в Telegram, а наличие страницы в ВК — это уже стандарт. Вполне вероятно, что следующим шагом в развитии коммуникации на муниципальном уровне станет создание каналов глав муниципалитетов в Max.

Кампания 2025 года, которая охватывает как губернаторов, так и депутатов законодательных собраний регионов и административных центров, является одной из самых спокойных и «рутинных» за последние годы. С одной стороны, это связано с тем, что электоральный запрос сейчас не на яркие ходы, а прежде всего на прагматичное решение конкретных проблем. Это подтверждают и социологические замеры, и позиции экспертов, в том числе тех, кто работает в регионах.

Главный запрос к ВДЛ — улучшение качества жизни, реализация конкретных планов по развитию регионов. Особенно наглядно это у кандидатов на первый срок. Как и в прошлом году, от них ждут демонстрации способности быстро включаться в процессы и региональную повестку. Это не обязательно глобальные задачи — важно фиксировать, что кандидат понимает проблемы, ищет пути их решения и постепенно добивается результата. Перечень проблем, отражаемый социологией, остается прежним: здравоохранение, состояние дорог и благоустройство, повышение уровня жизни через рост доходов и снижение расходов. Результатов по этому базовому набору запросов избиратели ждут от участников выборов — будь то ВДЛ или депутаты.

С другой стороны, внутренне люди хотят спокойствия, понятного и недраматичного хода событий. Новостей хватает и на внешнеполитическом треке, и во внутренней повестке, поэтому запрос на баланс и относительную стабилизацию очевиден.

С точки зрения особенностей кампании 2025 года важно выделить, что политтехнологи фактически уже выполняют функции социальных архитекторов. Дух нынешних кампаний требует прежде всего проектирования и реализации инициатив по повышению социального самочувствия и улучшению качества жизни. Таким образом, в этом году политтехнологи на кампаниях ВДЛ в первую очередь работают именно в логике создания и проведения таких проектов. Кампания 2025 года демонстрирует, что профессия меняется именно в сторону «социальной архитектуры». И в следующем году это станет еще более заметно. Грань между политтехнологами и социальными архитекторами размывается: их задачи переплетаются, а работа в рамках кампаний все больше смещается в сторону «социальных» функций.