«Строгий юноша», Реж. Абрам Роом, 1935
«При постановке фильма допущены грубейшие отклонения от стиля социалистического реализма. Формалистические выкрутасы, безвкусная стилизация, погоня за внешней красивостью — наложили резкий отпечаток на фильм. ...Оператор тов. Екельчик, целиком подчинившись этой стилевой установке А. Роома, придал своей фотографии те же черты эстетства, стилизаторства, мистической бесплотности форм».
Это цитата из постановления о запрещении фильма «Строгий юноша», действительно сильно выбивающегося из канона соцреализма. Странность, торжественность и — почему бы и нет — «мистическая бесплотность форм» фильма с рабочим названием «Волшебный комсомолец» поражает и сегодня.
Формально сюжет картины строится вокруг любовного треугольника: прославленный врач, его жена Мария и молодой комсомолец Гриша. Это, в сущности, тривиальная и почти бытовая сюжетная схема. Однако, сценарист Юрий Олеша использовал ее для высоко абстрактных размышлений о месте интеллигенции в новом мире и равенстве без «уравниловки». Всё это — темы, характерные для самого начала 30-х. Нехарактерным выглядит выбор эстетики античности. По-видимому, на определенном этапе она казалась Олеше подходящей для идеализации строителей новой жизни — в поэме 34-го года у него есть строчки «Москва в те дни была Элладой, помноженной на коммунизм».
Особенно явно параллели с античностью видны в сцене на стадионе, где полуобнаженные комсомольцы среди античных статуй обсуждают «третий комплекс ГТО», придуманную главным героем теорию новой морали. Соединяя атлетизм героев и диалоги об этике, создатели представляли советский проект как афинскую демократию, возрожденную революцией. Только вот акцент на атлетичности и физической привлекательности комсомольцев неизбежно вызывает ассоциации с гомоэротичностью античности. Заложенная Роомом и Олешей предельная эстетизация советской действительности на деле выглядела как побег от реальности в мир просторных белых зал и безупречных атлетичных тел.
«Строгий юноша» — удивительное кино будто из альтернативной реальности, безусловно, не сводимое к одной лишь гомоэротичности. Но такого уровня эстетизации сексуального тела в советском кино после него не было еще долго.
«При постановке фильма допущены грубейшие отклонения от стиля социалистического реализма. Формалистические выкрутасы, безвкусная стилизация, погоня за внешней красивостью — наложили резкий отпечаток на фильм. ...Оператор тов. Екельчик, целиком подчинившись этой стилевой установке А. Роома, придал своей фотографии те же черты эстетства, стилизаторства, мистической бесплотности форм».
Это цитата из постановления о запрещении фильма «Строгий юноша», действительно сильно выбивающегося из канона соцреализма. Странность, торжественность и — почему бы и нет — «мистическая бесплотность форм» фильма с рабочим названием «Волшебный комсомолец» поражает и сегодня.
Формально сюжет картины строится вокруг любовного треугольника: прославленный врач, его жена Мария и молодой комсомолец Гриша. Это, в сущности, тривиальная и почти бытовая сюжетная схема. Однако, сценарист Юрий Олеша использовал ее для высоко абстрактных размышлений о месте интеллигенции в новом мире и равенстве без «уравниловки». Всё это — темы, характерные для самого начала 30-х. Нехарактерным выглядит выбор эстетики античности. По-видимому, на определенном этапе она казалась Олеше подходящей для идеализации строителей новой жизни — в поэме 34-го года у него есть строчки «Москва в те дни была Элладой, помноженной на коммунизм».
Особенно явно параллели с античностью видны в сцене на стадионе, где полуобнаженные комсомольцы среди античных статуй обсуждают «третий комплекс ГТО», придуманную главным героем теорию новой морали. Соединяя атлетизм героев и диалоги об этике, создатели представляли советский проект как афинскую демократию, возрожденную революцией. Только вот акцент на атлетичности и физической привлекательности комсомольцев неизбежно вызывает ассоциации с гомоэротичностью античности. Заложенная Роомом и Олешей предельная эстетизация советской действительности на деле выглядела как побег от реальности в мир просторных белых зал и безупречных атлетичных тел.
«Строгий юноша» — удивительное кино будто из альтернативной реальности, безусловно, не сводимое к одной лишь гомоэротичности. Но такого уровня эстетизации сексуального тела в советском кино после него не было еще долго.
Квир-экран pinned «Квир-экран — проект по созданию каталога российского и советского квир-кино. Один пост — один фильм, снятый на территории современной России или СССР. Собранные фильмы будут постепенно группироваться по десятилетиям в highlights instagram-аккаунта www.ins…»