В социальных и гуманитарных науках в России защищается очень много лженаучных и возбуждающих ненависть диссертаций
 
Российская наука совершенно не свободна от иррационального мышления и языка ненависти, а местами и от конспирологии, показывает сооснователь «Диссернета» Андрей Заякин в докладе «Наука врать и ненавидеть: как многие представители социальных и гуманитарных наук в России сделали безумие нормой», опубликованном центром Reforum. Масштаб мракобесия очень велик.

Это очень распространенное на низовом уровне российской науки явление, которое не имеет центрально-организованного характера (вдохновляющего центра) и не содержит плотных кластеров, очень заметных в фабриках по изготовлению лже-диссертаций. Иррациональные научные работы в России имеют массовый характер, «размазаны широким слоем» (в отличие от лженауки в естественных дисциплинах) и широко распространены на низовом уровне. Такие работы часто возбуждают вражду и оправдывают агрессию.
 
«Диссернет», до сих пор занимавшийся выявлением плагиата в диссертациях и действующих в вузах «фабрик» по изготовлению псевдо-научных работ, теперь приступает к содержательному анализу российских диссертаций и приглашает ученых присоединиться к этому проекту. Доклад Заякина – по сути, развернутая программа будущего масштабного исследования.

Метод изучения иррациональных научных работ таков: Заякин выделяет два десятка «маркеров лженауки»: терминов, концепций и утверждений, которые, будучи употреблены в научной работе в некритическом контексте, отсылают к ненаучной картине мира или к сомнительным положениям, выдаваемым за само собой разумеющуюся истину. Более того, некоторые из них отсылают к лженаучной картине мира. Большинство таких маркеров встречается только в русскоязычных публикациях (например, «акмеология»).

Диссертации, содержащие маркеры лженауки, часто используют язык вражды. Довольно часты в них поиски «пятой колонны», обсуждение планов расчленения России, организацию «цветных революций» извне (таких работ не менее 10 тыс). Очень частым является оценочное использование терминов типа «антироссийский», «русофобия», «антигосударственный», «антипатриотический». В диссертациях по информационной безопасности часто обсуждается «психотронное оружие».

Очень часто политическая пропаганда, публицистические приемы и повседневное мышление «экстраполируются» в науку, в результате чего непроверенные утверждения используются как достоверные. Поток таких диссертаций значительно вырос в 2000-2010-х годах. Много диссертаций, авторы которых крайне негативно настроены по отношению к Украине, отрицая ее субъектность – фактически они разжигают ненависть и оправдывают агрессию, хотя были защищены в 2000-2010-х годах.

Примеры: в нескольких десятках диссертаций «план Даллеса» цитируется как достоверный документ. В нескольких сотнях работ «Бильдербергский клуб» обсуждается как сверхвлиятельная структура, вершащая судьбы Вселенной. Около тысячи диссертаций обсуждают «мировое правительство» как реально существующий субъект или предмет устремления западных элит. «”Московский комсомолец” – антипатриотическое издание, занимающее противоборствующую, воинствующую, извращающую позицию по отношению к аспектам патриотического воспитания», говорится в диссертации, защищенной еще в 2001 году. В крайне негативном отношении во многих работах употребляются «плюрализм» и «толерантность».

Сегодня богатый на ивенты вечер. У нас - разговор "Хотят ли русские войны? И если да, то зачем? (регистрация для подключения к разговору здесь, материалы к разговору - тут). Участвуют Алексей Меняйло, Наталья Савельева из PS Lab и Сергей Лукашевский из Страны и мира. Трансляция и потом запись будет вот тут, в канале "О стране и мире".

В Тбилиси в это же время можно увидеться с Таисией Бекбулатовой, редакторкой "Холода".

А Рефорум проводит разговор об имперском подавлении этнической идентичности: Василий Гатов, Сергей Ерофеев, Гасан Гусейнов и Александр Гармажапова.

Несколько слов о первом разговоре. Российские соцслужбы говорят о большом количестве респондентов, поддерживающих войну. Но доверия этим данным нет:

1) часть респондентов боится говорить социологам о своих предпочтениях, воспринимая их как агентов власти - за неправильный ответ можно сесть в тюрьму;

2) велико число отказов отвечать (и позиция оказавшихся едва ли совпадает с позицией ответивших);

3) поскольку у части респондентов нет четко определенного мнения до того, как их об этом спросили, ответ может зависеть от формулировки вопроса и ситуации опроса;

4) поскольку государство делит людей на "патриотов" и "предателей", ответ на вопрос о войне выражает не отношение к войне, а степень социального конформизма.

Антонимом антивоенной позиции сейчас является не воинственная, а деполитизация - неверие в свою способность изменить даже собственную судьбу, не говоря уже о судьбе страны. Большая доля тех, кто отвечает на вопрос о поддержке войны утвердительно, на самом деле сигнализирует: «я не могу разобраться в том, что происходит, но от меня все равно ничего не зависит, поэтому я повторю то, что говорят по телевизору, так как кажется, что в правительстве есть компетентные люди, которые в этом разберутся». А власти пользуются этим, чтобы уверить сомневающихся, что они в полном меньшинстве. Так соцопросы становятся инструментом власти: постфактум легитимизируются решения власти, а противники маргинализуются.

Встречайте наш новый проект RiddleTalk - здесь мы будем обсуждать с экспертами Riddle недавно опубликованные статьи и исследования. В первом выпуске чудесная Margarita Zavadskaya рассказывает о вреде тиражирования соцопросов об отношении россиян к войне в Украине https://www.youtube.com/watch?v=9miZ6vXtIgA

​​День Победы — день скорби и памяти

9 мая, понедельник, в 19 (московское время)

День окончания Второй мировой войны по праву является памятным днем. Днем поминовения павших, замученных, недоживших. И праздником победы над смертью, днем выживших, так как все мы, родившиеся в России после 9 мая 1945 года, их потомки.

С годами подлинная сущность этого дня стала размываться и вытесняться. Причем последовательно и злонамеренно.

«Украли праздник», – говорили многие о 9 мая в XXI веке, в годы нарастающей милитаризации России. Сшибающие с ног потоки «победобесия», агрессивной пошлости, нараставшей в последние 20 лет, сделали этот день поводом для гордости и самолюбования. За истерично-агрессивным, инфантильным бесстыдством «можем повторить» перестало быть видно, что война – это кровь, слёзы, потери и горе, а 9 мая – день окончания ужаса.

«Возникает четкое и тревожное ощущение, что война не то чтобы закончилась 75 лет тому назад, а еще даже и не начиналась», – говорил поэт и эссеист Лев Рубинштейн в 2020 году, и оказался прав. «Победобесие» стало путем к войне. Вечером 9 мая 2022 года мы соберёмся, чтобы прочитать произведения о II Мировой войне (или отрывки из них) и поговорить о новой войне, которая стала огромным несчастьем для миллионов людей.

В вечере участвуют:

— Иван Курилла, историк, профессор факультета политических наук Европейского университета в Санкт-Петербурге, автор книги «Битва за прошлое. Как политика меняет историю»;

— Ирина Щербакова, руководитель международных и образовательных программ международного правозащитного общества «Мемориал»;

— Филипп Дзядко, писатель, филолог, создатель и главный редактор просветительских проектов Arzamas и «Гусь-гусь», автор романа «Радио Мартын», автор телеграм-канала;

— Линор Горалик, писатель, поэтесса, переводчик, журналист, создатель ROAR – Вестника оппозиционной русскоязычной культуры;

— Алексей Левинсон, социолог, руководитель отдела социально-культурных исследований Левада-центра;

— Людмила Улицкая, писатель;

— Полина Барскова, поэт, писатель, исследователь блокады Ленинграда;

— Василий Жарков, декан факультета политических наук Московской высшей школы социальных и экономических наук («Шанинка»);

— Ольга Романова, журналист, писатель, основатель «Руси сидящей», автор телеграм-канала;

— Кирилл Мартынов, главный редактор Novaya Gazeta Europe;

— Наталья Громова, писатель;

— Юлий Галямина, политик, общественный деятель, филолог, автор телеграм-канала;

— Сергей Лукашевский, историк;

— Борис Грозовский, обозреватель, автор телеграм-канала EventsAndTexts.

Ожидается подтверждение Ирины Щербаковой, Людмилы Улицкой и Кирилла Мартынова.

Зарегистрируйтесь, и мы пришлем вам ссылку на почту за час до начала мероприятия.

Разговор организован телеграм-каналом «О стране и мире». Трансляция и видеозапись разговора будут доступны в YouTube-канале «О стране и мире».

Материалы к разговору:

‣ День оставшихся в живых.

‣ Ярослав Шимов о «победобесии» как пути к войне.

‣ Лев Рубинштейн. За победу пьют молча. О тех, кто еще помнит, что празднуется 9 мая.

‣ Ярослав Шимов о возвращении войны.

‣ Андрей Архангельский о языке Победы.

‣ Лев Рубинштейн об уголовной ответственности за оскорбление ветеранов.

Гражданский активист Алексей Миняйло рассказал о социологическом проекте “Хроники”, который помогает приблизиться к пониманию реального восприятия войны россиянами, на онлайн-дискускуссии, организованной нашим каналом.

Соцопросы в военное время — это оружие. Путинская автократия использует его давно и успешно, создавая иллюзию большинства. Людям хочется быть “нормальными” и присоединяться к большинству. Это большинство создается, например, телевизионной картинкой всеобщего ликования на стадионе. Хотя тех, кто пришел туда по собственной инициативе, там нет. Если посмотреть на поддержку на примере буквы “Z” на автомобилях, то и в этом личной инициативы практически не встречается. Но иллюзия активной поддержки влияет на то, как люди отвечают на массовые опросы.

Когда нам говорят, что 70% россиян поддерживают “спецоперацию”, то это создает неверное представление. В рамках проекта “Храники” мы выяснили, что 73% среди тех, кто поддерживает, доверяют официальным источникам информации. То есть у этой группы людей другая информационная картинка: они не знают ни о штурме Киева, ни о убитых мирных жителях в Буче. Помимо этого, после принятия законов о военной цензуре люди не склонны говорить нам правду. Возможность отвечать на вопрос о поддержке не только “да” и “нет”, но и “не хочу отвечать”, сократило долю поддерживающих приблизительно на 20%. А процент тех, кто в принципе соглашается проходить опрос упал с 33% от тех, кто согласился пройти опрос в феврале до 25% в марте. Поэтому не нужно воспринимать цифры опросов как реальный показатель. Во-первых, это вопрос по которому у большинства людей нет мнения. Во-вторых, это не столько вопрос поддержки, сколько маркер лояльности. В-третьих, люди уклоняются и не всегда честно отвечают. И в-четвертых, мы не знаем, что именно поддерживают люди, когда заявляют об этом: “спецоперацию” против нацистов или бомбежки Мариуполя.

Тут приходится искать обходные пути, чтобы приблизиться к пониманию того, что происходит. Первое, что мы делали это задавали конкретные вопросы. Например, предлагали выбрать: “прекратить войну прямо сейчас и без условий” или “продолжать спецоперацию до капитуляции ВСУ”. Что такое второй вариант? Это цинковые гробы, это крах экономики, это смерти мирного населения и долгий период тревоги. И тут мы выясняем, что тех, кто выбирает “завершить спецоперацию без условий” — 32%, а тех, кто хочет “воевать до победного” — 36%. Распределение практически в равных долях, но и это лишь часть картины. У людей есть вполне понятные вопросы, связанные с падением доходов. Поэтому, второе, что мы сделали это добавили вопрос “Как вы думаете приоритетом Правительства РФ должно быть спасение экономики или победа?”. Если мы добавим пересечение с этим вопросом, то увидим, что за такую войну выступает уже 24%. Получается что на каждых трех сторонников войны есть четыре противника.

Конечно, это приблизительные данные, у этого метода есть свои изъяны и погрешности, но мы считаем, что это гораздо более здравая картинка, чем 60, 70 или 80% поддержки. Важно понимать, что такие цифры практически бесполезны.

Полную версию дискуссии об особенностях социологических опросов в период войны смотрите на нашем канале.

Как интересно: даже здесь, в телеграме на запущенный мной анонимный неполитический опрос (запись выше) отвечают менее 70% от числа видевших сообщение. Страшно подумать, с каким числом отказов сталкиваются политические полстеры в России!)

МАРКС, ТЕТЯ САРА И ГЛАЗЬЕВ
На прошлой неделе Центр исследований науки и образования ЕУСПб опубликовал результаты опроса российских политологов (N=1062), по итогам которого оказалось, что я возглавил репутационный рейтинг среди коллег ciase.ru/2022/04/27/report/ Вслед за этим тот же центр опубликовал результаты аналогичного опроса российских экономистов (N=6392), по итогам которого оказалось, что репутационный рейтинг среди экономистов возглавил академик Глазьев. Репутация Глазьева в глазах российских экономистов абсолютно превосходит всех его коллег во всех номинациях (да, в рейтинге есть, например, Гуриев, но он далеко позади, уступая даже Делягину). То есть, Маркс - это просто экономист, тетя Сара - старший экономист, а Глазьев - Самый Главный Экономист... ciase.ru/wp-content/uploads/2022/05/economics_survey.pdf

Рефорум - по мотивам нашего разговора об антивоенных протестах в России с Алексом Лохмутовым из ОВД-Инфо и Катей Беленкиной

https://reforum.io/blog/2022/05/07/kak-rossijskie-vlasti-boryutsya-s-antivoennymi-protestami/

Несколько достойных прочтения текстов из Новой газеты Европа:

Кремль сначала придумал свое прошлое для страны, а потом поверил в него и начал войну. Разговор Ивана Куриллы с Михаилом Коминым.

Дмитрий Глуховский о 4-часовом сапсане из Москвы в ад, в Харьков.

Путевые заметки писателя Максима Осипова: Какое же количество бед принес один весьма посредственный человек десяткам миллионов людей, повредил кому рассудок, а кому жизнь.

Константин Сонин об автаркии как пути к примитивизации экономики.

Максим Горюнов о бомбардировке музея Сковороды и конце империи.

Мы видим очевидные признаки попыток [политического руководства РФ] трансформировать режим в сторону тоталитарного: разговор Ильи Азара и Екатерины Шульман.

Целей не было, были сплошные фобии - разговор с Владиславом Иноземцевым.

Композитор Валентин Сильвестров: Города разрушены. Цветущая страна превратилась в руины. А у вас — сохранилась. Москва, все территории сохранились, не разрушены. Что вы хотите? Чтобы Украина начала бомбить по жилым кварталам Москвы, Ленинграда, Рязани?

Разговор в четверг. И ридинг-лист к нему получился очень хорош

​Между путинизмом и фашизмом

12 мая, четверг, в 19 (московское время)

Обвинение в нацизме стало в России ключевым элементом оправдания войны, а негативное отношение к России - признаком нацизма. Россия присвоила себе право решать, кто сейчас нацист, а кто нет. В войне против нацизма мир невозможен, права человека перестают быть универсальными, а цена победы не имеет значения. Назвав Украину нацистским государством, а западные страны - ее пособниками, Россия присваивает себе вершить моральное правосудие в глобальном масштабе.

«Нацистом» для путинской России стал любой «чужой», «враг», тот, чьё поведение противоречит нашим интересам. Украинец, отказывающийся стать русским, не принимающий агрессивного и архаичного «русского мира», - тоже нацист, как и тот, кому не нравится, что его пришли «денацифицировать». Но настоящий нацизм - это не «режим, напавший на СССР» (так считают многие в России). Это идеология, делящая людей на высший и низший сорт, на «правильных» и «неправильных». И как тогда можно определить путинскую идеологию, дегуманизирующую целый народ и ориентированную на торжество силы?

В дискуссии участвуют:

— Илья Будрайтскис, политический теоретик, преподаватель Шанинки (МВШСЭН);

— Олеся Захарова, политолог, автор и член редакционной коллегии аналитического онлайн-издания Riddle Russia;

— Сергей Лукашевский, историк;

— Борис Грозовский, обозреватель, автор телеграм-канала EventsAndTexts.

Зарегистрируйтесь, и мы пришлем вам ссылку на почту.

Разговор организован телеграм-каналом «О стране и мире». Трансляция и видеозапись разговора будет доступна в YouTube-канале «О стране и мире».

Материалы к разговору:

‣ И. Будрайтскис. Переизобретение нацизма для нужд госпропаганды. Как мораль заменяется силой.

‣ И. Будрайтскис о фашизации российского режима.

‣ О. Захарова. О чем говорят диктаторы.

‣ Л. Рубинштейн. «Нацист» — это тот, кто осмелился сопротивляться.

‣ Ю. Фюрст. Украина, Путин и риторика войны.

‣ И. Давыдов о смысловых границах денацификации.

‣ Р. Николози. Униженные и оскорбленные. Аффективная риторика Путина.

‣ Почему нельзя сражаться против нацистов и геев одновременно.

‣ И. Яковенко о путинизме и фашизме.

‣ И. Давыдов. Возможна ли в России государственная идеология?

‣ А. Барбашин. Иван Ильин: фашист, введённый в моду.

‣ В России не знают, что такое нацизм.

‣ Является ли Путин новым Гитлером?

Через 40 минут в зуме "Страны и мира" начинаем разговор о II Мировой и о нынешней войне (трансляция в ютьюбе и впоследствии запись тут, регистрация для попадания в зум здесь, анонс тут). Мы просим выступающих прочитать короткий отрывок из произведения о II Мировой войне и затем сказать что-то про ту и нынешнюю войну.

Путин не изобрел "культ Победы", но он его расчеловечил. Из поминовения погибших он превратился в милитаристский праздник и предупреждение врагам: можем повторить. Именно поэтому 2 года назад у Льва Рубинштейна появилось "четкое и тревожное ощущение, что война не то чтобы закончилась 75 лет тому назад, а еще даже и не начиналась".

Прямая противоположность "можем повторить" - "это не должно повториться". Под предлогом борьбы с нацизмом вырос постепенно сближающийся с ним режим. Теперь Россия стала синонимом зла, а 9 мая - день оставшихся в живых - превратился в демонстрацию слепоты и глухоты к тому, что делается под лозунгами той войны. "Все время получается, что воевали-то одни, а победили вот эти", как говорил мудрый Л.С. Сегодня попробуем провести различения: что такое была та война, и что есть эта. Присоединяйтесь, начало в 19.00 по Москве.

9 мая мы провели вечер памяти и скорби - по погибшим во Второй мировой войне и по жертвам войны, которую сейчас ведёт Россия в Украине. Мы не только вспоминали, говорили и, увы, сравнивали, но и читали стихи, отрывки из прозы, статьи. Вот список антивоенных произведений, которые звучали в нашем эфире.

‣‎ Владимир Стерлигов. «Ложку поднёс к губам...»

‣‎ Павел Зальцман «Апокалипсис»

‣‎ Вольтер «К чему мне короля победы» 

‣‎ Вольтер «Французы, что умом рехнулись»

‣‎ Николай В. Кононов «Восстание». Отрывок

‣‎ Михаил Лифшиц. «Отступление в Арденнах»

‣‎ Григорий Дашевский. Отклик на переиздание романа Гроссмана

‣‎ Виктор Кривулин. «Чехословакия, мой друг...»

‣‎ Виктор Кривулин. «Ангел войны»

‣‎Борис Васильев «В списках не значился». Отрывок

‣‎Давид Самойлов. «Если вычеркнуть войну»

‣‎ Александр Кабанов «Перед самым началом утра...»

‣‎ Александр Гельман «Дети и война»

‣‎ Сергей Жадан «С выженными глазами и железом в ключице»

Историк Тимоти Снайдер опубликовал запись о путинском фашизме (оригинал, перевод). Как раз к теме нашего завтрашнего разговора (регистрация открыта). Несколько тезисов в сокращенном виде:

Путинская интерпретация советского наследия ведет его к фашизму:

1. Фашизм для СССР - религия чужаков. Что такое фашизм - этого осмысления в СССР не было.

2. Считая русских моральными победителями по итогам войны, Сталин присвоил себе право определять, кто коллаборант, и стигматизировал другие нации, включая украинцев.

3. После войны "фашистами" стали "те, кто вторглись в страну". Или даже "те, кто не нравились советским правителям", а во время холодной войны - просто "враги".

4. Культ Победы создал Брежнев, к этому времени фашисты превратились в обобщенных врагов.

5. Советская ностальгия стала российской идеологией, сконцентрировавшись на воле русского народа как источнике той Победы.

6. Советское наследие стало основой для правителей России. Путин унаследовал эти идеи из 1970-х, когда был молод: Россия всегда побеждает, враги всегда фашисты. Оказавшись во власти, он довел эти идеи до крайности. Забыв, что победу одержал СССР, а не Россия, что население Украины пострадало сильнее, чем население России, и что русские и украинцы воевали плечом к плечу.

7. В позднесоветском культе победы скрыта возможность фашистской интерпретации: понимание политики как военной победы. Убеждение, что политика начинается с поиска врага, - фашистское (К.Шмитт + И.Ильин). Идея Золотого века невинности, который следует восстановить исцеляющим насилием, - в основе фашистской традиции. В России этим Золотым веком оказался 1945 г. Кровь проливается, чтобы вернуться в Сталинский рай, когда русские были невинны, и с миром все было в порядке.

8. Российский фашизм называет себя антифашизмом. Но это и есть фашизм. Фашисты проповедуют национальную волю и презирают логику. Как пишет Ильин, “фашизм — это искупительный избыток патриотического произвола”. Произвол — определяющий момент российского вторжения. Фашист, называющий фашистом кого-то другого, не перестает быть фашистом. Он возводит фашистский приоритет воли над разумом в абсолют.

9. Самооправдательный характер слов “фашизм” и “нацизм” дает ход агрессивной войне и преступлениям против человечности. Для Путина “фашист” (или “нацист”) = “тот, кого я выбрал врагом и кто должен быть уничтожен”. “Денацификация” означает “деукраинизацию”. Российская пропаганда объединяет 1945 и 2022 слоганом “можем повторить!”. Сама идея повторения подразумевает выбор точки в прошлом и ее идеализацию с полным игнорированием контекста, а затем воображение, что все это можно оживить. Это отказ от всякой ответственности: мы были правы тогда, значит мы правы сейчас, и будем правы всегда — неважно, что мы при этом делаем. Так и достигается “искупительный избыток” “патриотического произвола”, то есть фашизм.

К сегодняшнему разговору про путинский фашизм (анонс тут, регистрация здесь, трансляция и впоследствии запись будет вот тут) — несколько цитат из статьи Олеси Захаровой в Ridl о том, как диктаторы прибегают к риторике угроз и о синдроме величия:

Обязательной и самой яркой чертой любого диктаторского дискурса является риторика угроз и доминирование темы внешнего врага. Диктаторский режим во всем видит угрозу со стороны, а любые свои действия, даже агрессию в отношении других стран, представляет как защитные действия.

Гитлер, например, «боролся со всемирным злом» — капитализмом и большевизмом, которые в его интерпретации олицетворяли евреи. У Каддафи в первые десятилетия у власти врагом выступал империализм в лице США и СССР. Однако позднее это не помешало ему начать сотрудничество с США, Британией и ЕС, несмотря на сохранение антизападной риторики. Мубарак тоже боролся против Запада, «распространяющего хаос и насилие, конфронтацию и насильственно нарушающего конституционную легитимность и атакуя ее».

Саддам Хусейн обосновывал вторжения в Иран в 1980 году и в Кувейт в 1990-м тем, что эти страны фактически выражают интересы США. А США якобы стремятся уничтожить Ирак. Он отмечал, что нет разницы между тем, как ведет себя Иран, и как ведут себя США. Соответственно, это война против враждебно настроенных к Ираку США. И если не атаковать первыми, то США в лице Ирана нападут на Ирак.

Читая речи Хусейна, трудно отделаться от мысли, что, возможно, Путин черпал вдохновение именно у иракского лидера. Сравните: «Сегодняшние события связаны не с желанием ущемить интересы Украины и украинского народа. Они связаны с защитой самой России от тех, кто взял Украину в заложники [подразумеваются США] и пытается использовать ее против нашей страны и ее народа. Повторю, наши действия — это самозащита от создаваемых нам угроз и от еще большей беды, чем та, что происходит сегодня».

Все диктаторы претендуют на высокую миссию и величие своей страны. Но под страной они подразумевают себя, полностью отождествляясь с нею. Каддафи претендовал на мировое величие, называя Ливию матерью всех народов, и провозглашал, что поведет за собой сначала арабский, а позднее и весь африканский мир, а его режим станет моделью для остальных стран. Саддам Хусейн «спасал» не только Ирак, но и «все человечество», а Мубарак «бился» за свободу и достоинство человека, справедливость, равенство и, конечно же, за ценности семьи (как и Хусейн).

Путин еще в 2013 году провозгласил Россию практически последним оплотом традиционных ценностей, которые, как позже пояснил председатель КС Валерий Зорькин, являются настоящими европейскими ценностями. Таким образом, согласно представлениям Путина, он спасает не только Россию, но и всю европейскую цивилизацию, и весь мир от «мирового господства» Запада, который «практически везде, во многих регионах мира, куда приходит устанавливать свой порядок», оставляет «кровавые, незаживающие раны, язвы международного терроризма и экстремизма».

Вся эта пафосная риторика о борьбе за выживание народа, приправленная громкими и такими притягательными для людей словами о мужестве и героизме, позволяет прикрыть реальную картину событий. Эти слова вытесняют из поля зрения обывателей убийства, пытки и изнасилования мирных жителей, а репрессивная машина режима не дает закрепиться конкурирующим дискурсам.

Из замечательного А.Цветкова очень люблю «Зеркало»:

в эти тревожные минуты
наши мысли почти неминуемо
устремляются к императору
как ему одиноко в ледяном дворце
и почему он все время молчит

у яшмовых ворот толпа затоптала шпиона
гарнизон на востоке остался без риса
ходили слухи что велено посылать
юных девушек для полкового котла
не верю но младшей соседской дочери
нет уже второй вечер

новый слуга вернулся лишь около полуночи
без шапочки и от него пахло вином
рассказывал что чжурчжэни уже в столице
и что кровь на площади у жемчужного храма
стояла по щиколотку как черное зеркало
последнее время он невыносимо груб
надо велеть управляющему высечь
эти чжурчжэни для них только повод

навестил достопочтенный советник и
с листками танской каллиграфии
купил за бесценок у букиниста
бесценок и есть но было неудобно
огорчать друга велел подать вино и сливы
из последнего запаса но того стоило
давно так чудно не коротали вечер
на обратном пути достопочтенного и
выбросили из паланкина и забили палками
эти чжурчжэни у них только предлог

снова горит но теперь на западе
стражникам работы по горло
старый халат свалялся и не греет
надо бы отправить за хворостом
но некого и вряд ли кто продаст
как прекрасна луна в черном бархате небес
в черном шелке дыма

похоже горит у самого дворца
с той стороны где конюшни и гарем
кисти давно не чищены и тушь пересохла
император богоравен но и он боится
мы знаем что он боится за нас
но у нас уже не осталось для него
слов утешения

Умер Алексей Петрович Цветков, большой русский поэт и неутомимый публицист. Мы с ним, как и с очень много еще кем, познакомились в Грузии несколько лет назад, но читал я его с детства, в полусамиздатских еще сборниках. У Алексея Петровича много было стихов и про войну, и про эмиграцию, и про смерть — очень часто приходится теперь вспоминать его строчки. Спасибо вам и покойтесь с миром. https://aptsvet.livejournal.com/945244.html

Сегодня вечером в Тбилиси на "Домашней конференции" немного расскажу о грузинской экономике как об (экс?) либертарианском рае, слайды тут.

После смерти Франсиско Франко в 1975 году новые испанские власти в попытке ускорить переход от диктатуры к демократии заключили так называемый Пакт о забвении. Согласно Закону об амнистии, все преступники, осуществлявшие террор, освобождались от ответственности. Испания выбрала свой путь примирения с травматичным прошлым. В отличие от Германии, где еще в 1970-х массово судили нацистов, местные политики предложили забыть о Гражданской войне и 36-летней диктатуре. Власти решили, что таким образом удастся оставить раздоры националистов с республиканцами в прошлом и жить дальше.

Фильм режиссера Оскара Айбара «Замена» (El sustituto) 2021 года убедительно показывает, почему такой подход не работает и почему забвение опасно, а не полезно.

Начало 1980-х. Полицейский переезжает из Мадрида с семьей в маленький прибрежный городок. Сонный курорт не предвещает приключений, но инспектор быстро замечает, что вокруг творятся неприятные вещи. Один из отелей полностью заселен пожилыми немцами, которые, как понимает герой, активно участвовали в преступлениях Второй мировой.

Никому из жителей, включая полицейское руководство, нет дела до такого соседства. Немцы отлично вписались в сообщество, контролируют предприятия, дарят должностным лицам дорогие часы и организовывают вечеринки. Они не скрывают имен и активно общаются с единомышленниками среди испанцев: убежденными франкистами, которые после смерти каудильо никуда не исчезли и до сих пор открыто приветствуют друг друга римским салютом. Полицейский догадывается, что засилье националистов как-то связано с подозрительной смертью его предшественника.

Основная идея фильма выражена в цитате французского писателя Оливье Геза: «Каждые два-три поколения, когда иссякает память и исчезают последние свидетели предыдущих расправ, разум затмевается и другие люди снова начинают творить зло».

«Замена» не только показывает локальный инцидент, который мог произойти только в Испании, еще не освободившейся от франкистского наследия, и только в прошлом веке, когда высокопоставленные нацисты еще не умерли от старости. В фильме отчетливо демонстрируется, как молчание о прошлом освобождает людей от ответственности, позволяет им дальше заниматься кошмарными вещами, гордиться собой и следовать идеологии ненависти, пока ее публично не осудят власть и общество.

Идея «Замены» родилась у режиссера, когда он обедал в ресторане и случайно заметил среди фотографий гостей снимок с мужчинами в форме СС и вермахта. Айбар подумал, что они актеры, но оказалось, что это настоящие нацисты – несколько из 300 высокопоставленных офицеров рейха, укрывшихся в Валенсии под защитой Франко после Второй мировой. Никто не обличил их и не привлек к ответственности.

«Замена» – фильм о том, как зло, если не называть его своим именем и не объяснять, почему оно – зло, снова возрождается и даже начинает казаться нормальным. Айбар рассказал, как уже после премьеры люди в Коста-Бланке обсуждали его работу. Они говорили: «О наших нацистах сняли фильм», как будто нацисты – такая же достопримечательность, как пляжи или архитектура.

Зло по-прежнему поднимает голову. В 2010-м в Европарламенте заседала внучка Муссолини, продвигавшая радикальные правые взгляды. Во Франции с Макроном на выборах до последнего боролась ультраправая Марин Ле Пен. В России зло возродилось как синтез национализма и ностальгии по коммунизму. Одно из очевидных объяснений: власти после распада Советского Союза не декларировали максимально отчетливо преступную природу режима и не сделали память об ошибках прошлого частью национальной идентичности. Теперь серп и молот снова воспринимаются как символы величия и героизма, преступлением считается развал СССР, Сталина в первую очередь называют неоднозначным лидером, но не жестоким диктатором.

Единственный способ сделать так, чтобы события, которые приносили много боли раньше, больше не повторялись ни в Германии, ни в Испании, ни в России, – не скрывать старые травмы, а напоминать о них как можно чаще.

Номенклатурно-силовая вертикаль и неизбежность войны

Люди, связанные с советской номенклатурой через свою семью или собственный карьерный трек, составляют 60% высшего руководства России; доля чекистов во власти возросла в несколько раз. Это сделало неизбежным не только диктатуру, но и войну: элита советской закалки уверена, что Москва может претендовать на территорию всего постсоветского пространства. Для сдерживания внешней агрессии России необходима не просто смена власти, но и полноценная люстрация. Это выводы из текста Марии Снеговой, которая изучила карьерные траектории и биографии ТОП-100 чиновников из путинской элиты, и написала по мотивам этого исследования статью в Инсайдер. Несколько тезисов Марии:

В начале 1990-х смена элит в России произошло очень специфическим образом. В 1993 году бывшие члены партии составляли 80% политической элиты России, а в Польше и Венгрии — меньше трети, в Эстонии — 44%, в Латвии — 67%, в Литве — 47%. Преемственность элиты при Ельцине была особенно заметна в президентской администрации, правительстве и региональном руководстве, где 75–80% происходили из советской номенклатуры. Да и сам Ельцин принадлежал к верхушке номенклатуры.

Распад СССР вообще не привел к смене элит. И вот почему. В конце 1980-х в России, в отличие от многих стран Восточной Европы, движущей силой перемен было не либерально-демократическое массовое движение снизу, а та самая номенклатура среднего и низшего звена. Эта социальная группа была чрезвычайно недовольна своими карьерными перспективами в позднем СССР — геронтократической системе с закупоренными карьерными лифтами и умирающими от старости вождями, что нашло свое отражение в формулировке «внести президиум».

Среди топ-100 путинских элит доля силовиков составила 30–37%. Эта цифра почти в два раза ниже оценки доли номенклатурщиков в системе. При этом силовики и номенклатурщики пересекаются только на 20–30%, то есть это по большей части разные люди. Путинская элита представляет собой гремучую смесь выходцев из советской номенклатуры и силовиков. Там, где политические элиты в российской системе власти все-таки обновлялись, происходило это за счет притока силовиков. Так сложилась номенклатурно-силовая вертикаль.

В России с распадом СССР не случилось смены элит. У руля оставались все те же люди, а значит, автократический откат и новый реваншизм России на международной сцене был исторически неизбежен. Возможно, поэтому российским либералам не стоит сейчас мучиться вопросом «как мы потеряли Россию», ведь своей России у них толком никогда и не было.

Другой важный вывод о российском будущем. Если когда-нибудь у России появится новое окно возможностей, исключительно важной задачей реформаторов станет проведение люстрации элит. Нельзя допустить, чтобы во главе страны остались люди, социализованные в руководстве предыдущей системы.