Рита Лютова взяла для Медузы великолепное интервью с Андреем Яковлевым - для долгого и вдумчивого чтения. Даже похоже на краткий конспект книги - с институциональным и политэкономическим анализом неудачи последних 30 лет. Пара цитат:

Обеспечить поддержку со стороны масс можно либо за счет роста доходов, как это было в 2000-е, либо за счет идеологической мобилизации, как это было в период «крымской весны». То, что происходит сейчас, — это попытка повторить то, что было в 2014 году. На мой взгляд, с гораздо меньшими шансами, потому что сейчас идет реальная война, масштаб санкций на порядок выше, и то же самое касается жесткости их применения. Напомню, что после 2014 года было падение доходов населения на 10% и система прошла тот кризис за счет патриотической мобилизации, когда обычные люди (но не элиты) ради интересов страны оказались готовы затянуть пояса. 

…
Исчерпание рент приводит к тому, что возрастают противоречия внутри правящей коалиции, возникают стимулы к тому, чтобы пересмотреть распределение рент. И начинается война всех со всеми. То, что у нас сейчас наиболее влиятельны именно силовые структуры, — это дополнительный фактор риска. Потому что они уже привыкли чувствовать себя хозяевами жизни, и чем меньше будет ресурсов, которые могли бы их сдерживать, тем, к сожалению, у них будет больше поводов для силового давления на бизнес и прямого передела собственности.

Россия, как и большинство других современных государств, относится к порядкам ограниченного доступа. И новый социальный порядок, который возникнет после краха нынешнего, тоже будет с ограниченным доступом — просто потому, что переход к открытому доступу (если его вообще удается осуществить) занимает 40–50 лет и в России элиты и активная часть общества еще далеко не прошли этот путь. Если нам повезет и в стране найдутся новые лидеры, способные договариваться друг с другом и с миром, это будет порядок ограниченного доступа с более широкой правящей коалицией, отражающей интересы активных неэлитных социальных групп, что позволит создать условия для развития. Но в любом случае не нужно питать иллюзий — мы не можем перескочить через объективные стадии в развитии.

https://meduza.io/feature/2022/05/28/pochemu-pravyaschie-elity-ne-ostanavlivayut-voynu-a-krupnyy-biznes-kak-v-elite-stali-dominirovat-siloviki-pochemu-v-1990-h-ne-proizoshlo-perezagruzki-vlasti

Очень важный разговор 2 июня - приходите

​​Остров Россия: лишний человеческий капитал

2 июня, четверг, в 19:00 по московскому времени

“Спецоперация” в Украине, жесткие санкции и попытка построить экономическую автаркию, не зависящую от технологических и человеческих связей с внешним миром, ведут российское общество и экономику к неизбежной примитивизации. Лишившись импортных технологий, “выпилив” себя из глобальных цепочек создания добавленной стоимости, автаркичная Россия будет заниматься “регрессивным импортзамещением”, воспроизводя простые производственные и социальные решения.

“В России высококвалифицированное, образованное население: таких людей в диктатуру не затащишь”, - говорили несколько лет назад оптимисты. Но примитивной экономике хорошо образованная и оплачиваемая рабочая сила больше не нужна: она “окупается” только работая с передовыми технологиями, а они довольно быстро станут недоступными. Что ждет российское общество в условиях “добровольно-принудительной” изоляции? Как будут наука и образование будут подстраиваться под запрос общества, которому навязали “островной” путь развития. И как политико-экономическая изоляция изменит рынок труда?

В дискуссии участвуют:

— Владимир Гимпельсон, экономист;

— Иван Любимов, экономист;

— Сергей Лукашевский, историк;

— Борис Грозовский, обозреватель, автор телеграм-канала @EventsAndTexts.

Разговор организован телеграм-каналом «О стране и мире». Трансляция и видеозапись разговора будет доступна в YouTube-канале «О стране и мире».

Зарегистрируйтесь, и мы пришлем вам ссылку на зум в день мероприятия за час до его начала.

Материалы к разговору:

‣ В. Гимпельсон. Спецоперация на человеческом капитале;

‣ В. Гимпельсон, Р.Капелюшников. “Украинский шок” и рынок труда;

‣ И. Любимов. Нас ждут примитивные товары, в лучшем случае - гибриды;

‣ И. Любимов. Эмиграционный вычет капитала из России;

‣ И. Любимов. Релокация университетов;

‣ И. Любимов. Уценка исследований: чем обернется отказ от прежних стандартов качества;

‣ К. Сонин. Как новые санкции определят будущее России;

‣ Т. Клячко. Без Болонской системы от России отвернется не только Европа, но и Азия;

‣ А. Макаркин. Почему Россия выходит из Болонского процесса;

‣ М. Калинина. У российских дипломов исчезнет добавленная стоимость;

‣ Б. Миланович. 50 лет под санкциями: что ждет экономику России;

‣ Экономист Бранко Миланович о причинах и последствиях войны.

В России криптовалютой владеют уже более 17 млн человек (цифра кажется неправдоподобно большой, но вот пишут так). Россия может занять второе место после США по объемам майнинга и других вычислений. Поэтому США в рамках накладывают санкции на российские компании, работающие в области крипты. Но российские чиновники пока не могут решить, хотят они использовать крипту как оружие, или скорее боятся ее.

До начала войны ЦБ (и, видимо, ФСБ) выступал категорически против легализации криптовалюты в России, а Минфин и правительство (одобрившее его концепцию) - за. Генпрокуратура считает преступной любую крипту. Путин поручил им прийти к единому мнению. После 24 февраля баланс сил изменился: санкции сделали крипту полезным для многих инструментом. В мае Минфин подготовил новую версию законопроекта о регулировании криптовалют – его поддерживают несколько ведомств, ЦБ категорически против. В проекте даже есть статья, разрешающая использовать цифровые валюты для оплаты внешнеторговой деятельности (!). Внутри страны использование крипты для расчетов не допускается, но ЦБ боится, что распространение крипты с неизбежностью приведет к ее использованию как средства платежа.

В мае глава Минпромторга Денис Мантуров заявил, что, напротив, криптовалюты обязательно будут легализованы. Чиновники наверняка порадовались, что не успели запретить крипту: очевидно, в условиях санкций она стала необходима для вывода средств из России. За неделю до войны ЦБ хотел запретить юрлицам и физлицам деятельность, «способствующую организации выпуска, выпуску, организации обращения частной цифровой валюты на территории РФ и за ее пределами». Финансовым организациям запрещается владеть частными цифровыми валютами. Заодно ЦБ хотел запретить распространение информации о приеме цифровой валюты как платежного средства и об организации выпуска, выпуске или организации обращения криптовалюты.

В крипту уходит арт-рынок (уже несколько знакомых говорили мне, что занимаются NFT – продажей цифровых объектов искусства). Многие благотворительные фонды готовы принимать пожертвования в крипте (первый линк в этом тексте).
Помогает ли крипта, как утверждают европейские чиновники, россиянам обходить санкции? По данным ЕЦБ, сейчас объем рублей, обмениваемых на крипту, на максимуме с мая 2021. Видимо, часть этих денег выводится из страны, а часть переводится с целью защиты активов от обесценивания. Однако Moody’s считает, что крипта не особо полезна для обхода санкций из-за низкой ликвидности и небольшого размера рынка. К тому же криптовалютные торговые площадки постепенно становятся все более прозрачными, регулируемые криптобиржи соответствуют антиотмывочному законодательству.
 
Что такое крипта сегодня - возможность спрятаться от государства или оружие клептократов, обходящих введенные против России санкции, чтобы «отмыть» за рубежом средства коррупционного происхождения? Сегодня будем обсуждать это в Дискуссионном клубе «Транспаренси» с Мариной Гурьевой, Александром Шмелевым и Ильей Шумановым. Присоединиться к зуму можно после регистрации, а трансляция (и впоследствии запись) разговора будет вот тут.

В Рефоруме - фрагменты нашего разговора с Марией Снеговой и Николаем Петровым в "Стране и мире". Несколько цитат:

МС: Ряд исследователей предлагает смотреть на демократический транзит в России не как на демократическую революцию, идущую снизу, а как на революцию представителей низшего и среднего звена номенклатуры. В позднесоветской системе они не ощущали никаких карьерных перспектив: старые бонзы умирали прямо в своих креслах. Но как только верхушку Политбюро удалось сместить, эти бюрократы успокоились, и с тех пор страна медленно, но верно возвращалась к закупорке карьерных лифтов и к автократизации. Эту корреляцию мы наблюдаем на всём постсоветском пространстве.

Проблема в том, что период социализации – то есть формирования взглядов – советской номенклатуры пришёлся на позднесоветский период. Именно этим обусловлены те параллели с Союзом, что мы видим в их действиях, в том числе во внешней политике. Номенклатура – советская, путинская – стремится делать то, чего хочет начальство, это – основная установка. Раскол элит, которого многие так ждут, в автократическом режиме маловероятен.

НП: Проблема не в персональном составе номенклатуры, а в институциональном дизайне. В путинской неономенклатурной системе не осталось черт системы элитной. 10 лет назад они ещё присутствовали: в системе были люди, способные на действия вопреки командам сверху, их влияние определялось их индивидуальностью, личными качествами (пусть и унаследованными). Сегодня людей не осталось – есть должности и винтики. Мы своими глазами наблюдали демонтаж элитной системы: сегодня государственный олигарх Сечин не очень отличается от частного олигарха Потанина, их собственность в любой момент можно забрать, и ни тот, ни другой не могут передать её по наследству. (Я бы, к слову, перестройку и 80-е рассматривал в том числе и как попытку этой номенклатуры капитализировать свои возможности и положение в виде реальной частной собственности, которую можно передавать, наследовать и пр.)

Премия "Просветитель" объявила новый сезон - первый после ухода Дмитрия Борисовича Зимина. Прием заявок на "Просветитель" и "Просветитель-перевод" ведётся в течение всего июня. Специальную награду ("Политпросвет") получит книга или цикл статей, посвященных текущей политике. Конкурс будет идти всю вторую половину года, объявление лауреатов - в день рождения Д.Б., 22 декабря. Редакции медиа и издательства могут выдвигать номинантов!

Отличная колонка Ивана Филиппова, моего друга и когда-то коллеги по "Ведомостям", соратника Роднянского в The Guardian:

I grew up in the 1990s and 2000s, when people of my generation – or at least the people I knew – thought of themselves as citizens of the world. After my first year at university I hitchhiked across Europe. The only time I thought about my nationality was when I was had to apply for visas. I know, however, that this was ultimately down to privilege.

I loved my country, but I never waved a Russian flag at a demonstration or publicly expressed my patriotism – it was just not something that people like me did. We thought about patriotism in terms of politics – if you care for your country you try to make it better. So I tried. For over a decade I went to all the opposition rallies, I protested against injustice. Like-minded people and I tried our best to make our country a better place. But I never fell for the patriotic mantras about how great Russia is or how great it used to be and should be again.

Why should I be proud that the Soviet Union was the first country to launch a man into space? Yuri Gagarin or Sergei Korolev should be proud of that, it was their achievement, not mine. Why should I be proud that the Soviet Union won the great patriotic war? My grandfathers fought in it. The war broke them, but they won: they should be proud of that. I know they were. These achievements were certainly never part of my identity in the same way that they are for the “Putin majority”, my compatriots who build their sense of self on past victories to which they are associated only by an accident of birth.

На фестивале в поддержку украинских беженцев мы провели паблик толк «Журналистика и война».

Поговорили о стандартах объективной журналистики, языке ненависти и эмоциональных потрясениях во время войны.

Спикеры:
Борис Грозовский, Алексей Пономарёв, Анна Монгайт, Катерина Котрикадзе, Звиад Мчедлишвили.

https://youtu.be/X11bhFHYdbc

Для Путина война – естественная форма политического существования. Пока он будет у власти, война не прекратится. Война и его власть неразделимы.

Он начал с войны (тогда это была Чечня) и закончит войной. Как только создаваемое им военно-чрезвычайное возбуждение спадало и жизнь становилась подозрительно мирной, он начинал терять поддержку и задумывал новую войну. То есть, как только в его войнах становилось меньше крови и страданий, он заходил на новый виток. Чечня, Грузия, Украина, Сирия, Украина.

В мирное время он ничего не мог дать обществу. Ни на один день в течение всего своего правления он не приостановил действие де-факто чрезвычайного положения, временами переходящего в де-факто военное положение для отдельных групп населения и территорий. При этом, де-юре оно для страны в целом не объявлялось.

Это было не нужно, потому что всю свою власть Путин сделал чрезвычайной. У него всегда есть доступ к любым инструментам применения силы, ⁠к любым административным и бюджетным ресурсам. Он может начать войну и остановить войну. Он может исцелять (принимать решение о медицинской помощи во время «прямых линий»). Может творить из ничего: сделать так, чтобы дом, мост или дорога появились там, где их не было – и при нормальном течении событий, то есть при соблюдении писаных законов, быть не могло.

Парадоксальным образом, объявление военного положения или включение режима ЧС в российском случае не развязало бы институту президента руки (они и так развязаны) и не сняло бы с него часть ответственности (он и так ее не несет, она лежит на смертных чиновниках), а повысило бы спрос с Путина. Пришлось бы отвечать на вопрос: «А что, вся эта война была за Северодонецк?» Пришлось бы демонстрировать скрытые возможности, разворачивать ресурсы, которых нет. Эта война обнажает малые размеры и возможности российского государства, которое в обычное время стремится казаться больше, чем оно есть – за счет надувания щек. Но признать это для Путина - смерти подобно.

Скрытая путинская чрезвычайщина помогает ему маневрировать. Ему невыгодно считать это войной, потому что «спецоперация» позволяет менять цели по ходу дела – то «денацификация» всей Украины, то спасение жителей Донбасса. Но, когда ему выгодно, он дает понять, что это все-таки война (война со всем блоком НАТО, как говорят за него его пропагандисты). И эта война все списывает, дает секретность, позволяет скрывать расходы, прятать воровство, ошибки и даже количество погибших, позволяет отбивать упреки в экономических проблемах – «это все враги».

Он не остановится, потому что не может править без войны. Как только эта война закончится – тем или иным образом, - он сгинет вместе с ней. Важно, чтобы и война как таковая сгинула вместе с ним

В апреле, по оценке Минэкономразвития, российский ВВП упал на 3%: началась рецессия. Никогда раньше в России рецессия не начиналась при таких высоких ценах на нефть. Ближайший аналог нынешнего кризиса – трансформационный спад начала 1990-х, написали еще в марте Владимир Гимпельсон и Ростислав Капелюшников. Тогда рушилась хозяйственная система, рвались связи между предприятиями внутри экс-СССР.

За последние 30 лет Россия очень сильно интегрировалась в мировую экономику. Даже в производимых в России товарах фармацевтической отрасли и автопрома, в электрооборудовании, производстве компьютеров, в текстильной промышленности доля иностранной добавленной стоимости превышает 50%, а в бумажной, химической промышленности, металлургии – составляет 30-50%. Примерно половина иностранной добавленной стоимости создается в США и Европе, которые ввели санкции против России, еще половина – в Китае (он покупает российскую нефть и газ, но приостанавливает поставки чипов, ноутбуков и тд).

Проводить импортзамещение без иностранных технологий, станков, комплектующих, микрочипов и процессоров невозможно. Поэтому разрыв хозяйственных цепочек приведет к примитивизации, архаизации структуры российской экономики, писал Иван Любимов. Собрать более простые технологические цепочки можно и без импорта, но для экспорта такие товары будут непригодны.

В России высоквалифицированная, образованная рабочая сила. Именно это в глазах экономистов и политологов выглядело серьезным препятствием к тому, чтобы построить в стране диктаторский политический режим. Но высококвалифицированные головы эффективны, когда соединяются с современными технологиями, и малоэффективны, когда надо «копать отсюда до обеда». Упрощение экономики сделает ненужными хорошее образование и науку. Адаптация к экономике вчерашнего дня сделает навыки досанкционной экономики ненужными, пишет Владимир Гимпельсон. Наш человеческий капитал, а вместе с ним экономический рост и благосостояние должны готовиться к длительной «усушке». Исчезновение сложных производств снизит спрос и на ресурсы для них, включая самый главный – человеческий капитал, констатирует Иван Любимов.

Перспективы российской науки, образования и других отраслей, связанных с формированием человеческого капитала, мы обсуждаем сегодня в зуме «Страны и мира». Трансляция и впоследствии запись разговора будет тут, а если вы хотите присоединиться к зуму, нужно зарегистрироваться.

Экономист Владимир Гимпельсон на организованной нашим тг-каналом дискуссии "Остров Россия: лишний человеческий капитал" рассказал о том, что такое человеческий капитал и как он формируется. 

Экономисты по многим пунктам друг с другом не согласны, но все же есть вещи, по которым они приходят к консенсусу. Одна из таких вещей - это то, что для благополучия страны, для ее экономического роста и развития нужен человеческий капитал. Во всяком случае, богатые, успешные и высокотехнологичные страны наделены человеческим капиталом. Нет богатых стран, где бы человеческого капитала было мало. А с другой стороны, нет стран, где бы человеческого капитала не было, а они были бы богатыми. 

Что же такое человеческий капитал? Это то, что у нас в голове и то, что у нас в руках. Иными словами, это наши знания и навыки, которые являются результатом инвестиций государства, нас самих, наших родителей и тех компаний, где мы работаем. Инвестиции начинаются в раннем детстве, и они продолжаются или не продолжаются до конца нашей трудовой карьеры, а может быть, и после. Кризис означает, что спрос на человеческий капитал подвисает, а из механики экономического роста изымается один из главных движков.

А как человеческий капитал в России будет ощущать результаты нынешнего кризиса? Например, рассмотрим науку, так как любые современные технологии базируются на достижениях в науке. Несколько дней назад было длинное интервью с академиком Кулешовым в газете “Коммерсант”. Он начал рассуждения с позиции, что текущий кризис не первый и наука его переживет, однако, закончил тем, что, например, нет отечественного приборостроения, которое бы существовало в вакууме и невозможно обойти санкции, потому что есть ключевые приборы для научных исследований, которые производятся одной или двумя фирмами в мире под заказ. 

Любой кризис запускает структурную трансформацию, которая, в свою очередь, запускает перераспределительный процесс. Интересно, в какой мере импортозамещение в науке и образовании сведется к распилу бюджетных денег и к попытке реванша ученых и преподавателей, которые оказались на предыдущем этапе неэффективными, непродуктивными и неконкурентоспособными.

Если говорить про импортозависимость, то стоит признаться, что мы даже не знаем ее масштаб. Есть такое понятие, как адвалорная доля - это доля импорта в цене готовой продукции. Когда в конце февраля началось вторжение в Украину, и я стал размышлять о том, как эти события могут повлиять на рынок труда в частности и на экономику в целом, то я пытался найти информацию про адвалорные доли в разных видах экономической деятельности, по разным видам продуктов, но, к сожалению, ее не нашел. Таким образом, я предполагаю, что ситуация с импортозависимостью может оказаться гораздо хуже, чем даже смелые пессимисты готовы себе это представить. Например, мы в Перекрестке покупаем отечественный продукт, в котором может не быть импортных ингредиентов. Но важно при этом учитывать, что такой продукт может быть сделан на импортном оборудовании, и это уже совершенно меняет картину. А следовательно, мы должны будем каким-то образом приспосабливаться к новым реалиям. 

Упрощение технологий ведет неизбежно к упрощению спроса на человеческий капитал. И у этого есть краткосрочный эффект и долгосрочные последствия. Мы учимся в среднем 15-20 лет, а потом работаем 40-45лет. Работая, мы также учимся. В зависимости от того, какие технологии мы используем, мы накапливаем человеческий капитал разного уровня сложности. Если мы переходим к простым технологиям, то это означает, что и в начальной точке нам нужно мало человеческого капитала. Нам не нужны особые знания и навыки, что, в свою очередь, сказывается на производительности, доходах и профессиональных перспективах.

О том, как повлияет война в Украине на человеческий капитал в России смотрите в полной версии нашей дискуссии.

Разговор с Иваном Филипповым, Львом Пономаревым и Артемом Петуховым в день рождения Сахарова

Как говорить о мире, прогрессе и правах человека во время войны, репрессий и деградации государства и общественных институтов, и когда ценности, проповедуемые академиком Сахаровым станут национальной идеей в России?

Публикуем паблик ток, прошедший в Тбилиси в рамках фестиваля Emigration for Action и приуроченный ко дню рождения Андрея Дмитриевича Сахарова.

Участвуют:
Борис Грозовский
Лев Пономарёв
Иван Филиппов
Артём Петухов

Подписывайтесь на канал, ставьте лайки и колокольчики, пишите комментарии, это поможет большему количеству людей услышать нас.

https://youtu.be/c_-g23jFnrg

​​Изолированная Россия: рецессия в регионах. Разговор с Натальей Зубаревич

9 июня, четверг, в 19:00 по московскому времени

Экономический кризис, вызванный санкциями и уходом западного бизнеса, ударил по регионам неравномерно. Крупные города и регионы с модернизированными производствами, которые до сих пор были очень сильно включены в мировую кооперацию, ощущают его намного сильнее, чем малые города и депрессивные, дотационные территории, где экономическая активность была и остается вялой. Чем более сложной, разнообразной и технологически продвинутой была экономическая жизнь в регионе, тем сильнее будет контраст с существованием в условиях экономической изоляции.

Металлургия, машиностроение, сельское хозяйство, - в России не существует секторов экономики, не зависящих от импортных поставок или экспортных контрактов. Как будут чувствовать себя во время кризиса отдельные регионы? Хватит ли средств в региональных бюджетах? Как отреагируют крупные предприятия и сектор услуг? Сильным ли будет снижение доходов населения и рост неформальной занятости? Удастся ли людям “перетерпеть” без сильного снижения уровня жизни?

В дискуссии участвуют:

— Наталья Зубаревич, специалист по социально-экономическому развитию регионов;

— Сергей Лукашевский, историк;

— Борис Грозовский, обозреватель, автор телеграм-канала @EventsAndTexts.

Разговор организован телеграм-каналом «О стране и мире». Трансляция и видеозапись разговора будет доступна в YouTube-канале «О стране и мире».

Зарегистрируйтесь, и мы пришлем вам ссылку за час до начала мероприятия.

Материалы к разговору:

‣‎ “Степень озверения растет по мере кризиса”. Экономист Наталья Зубаревич о цене войны в Украине для экономики России и ее жителей.

‣‎ “Съедание ваших доходов”. Наталья Зубаревич о новой экономической реальности.

‣‎ Наталья Зубаревич: “Машиностроение — сложная вещь, кувалдой не заменяется”.

‣‎ Наталья Зубаревич: “Дна не видно, мы еще летим. Этот кризис будет тяжелый, долгий и жесткий”.

‣‎ “Люди еще не поняли, во что мы влетаем”. Наталья Зубаревич об импортзамещении и последствиях санкций.

‣‎ Ресурсы государства не бесконечны. Наталья Зубаревич о сценариях развития экономики.

Картель покупателей: потребителям российской нефти нужно договориться о снижении ее цены, создав для этого «анти-ОПЕК»

Санкциям против российского энергоэкспорта необходим такой дизайн, который принесет больше вреда России, нежели импортерам газа и нефти. Для этого надо снижать не объемы покупаемых у России нефти и газа (это ведет лишь к росту цен, компенсируя России доход от выпавших объемов), а доходы России от торговли ими, пишут Крис Миллер и Эдвард Фишман в статье для Foreign Affairs.

Чтобы добиться этого, потребителям российской нефти, включая США, Европу, Японию и Корею, следует объединиться в «обратный ОПЕК» — картель потребителей энергоресурсов — и ограничить цену российской нефти для всех покупателей (возможно, подкрепив этот режим угрозой вторичных санкций).

Такой ход станет новацией в санкционной политике: ведь ограничение цены выгодно всем покупателям, и о нем намного проще договориться, чем о запрете на покупку российской нефти.

Подробнее >

РФ поняла, что уехавших статус иноагента заботит не очень сильно, и теперь сразу, если кем не довольна, объявляет в розыск и для верности арестовывает счета. Сегодня досталось прекрасному журналисту, расследователю и писателю Андрею Солдатову - за Agentura.ru.

А вот наши последние разговоры - о книге Андрея и Ирины «Свои среди чужих» https://m.youtube.com/watch?v=egZcmjG4nQk и о книге «Битва за рунет» https://m.youtube.com/watch?v=COdjjaPgipM

Хорошее интервью к розыску Глуховского

Кстати, почитайте наше интервью с Глуховским, который еще в 2015 году представлял в Новосибирске «Метро 2035».

Можно проследить, как всё было предсказано.

https://tayga.info/123105

Сокращение импорта будет стоить российской экономике 4–10% ВВП, а Китай лишь частично заменит поставки из развитых стран. Расчеты аналитического центра Банка Финляндии

В зависимости от тяжести торговых санкций, которым подвергнется Россия, сокращение ее ВВП может составить от 4 до 10%, говорится в аналитической записке Центра по изучению переходных экономик Банка Финляндии (BOFIT), а полное исключение России из мировой торговли будет стоить ей около четверти ВВП. Объявленная Россией в 2014 году, после аннексии Крыма и первых санкций, стратегия импортозамещения оказалась успешной только в низкотехнологичных секторах, в производстве высокотехнологичной продукции зависимость от импорта за последние годы, наоборот, выросла, говорится в другом исследовании BOFIT.

При этом сокращение импорта из развитых стран лишь в небольшой мере может быть заменено внутренним производством и лишь для части номенклатуры замены могут быть найдены в Китае; в сфере высокотехнологичного импорта Китай в ближайшее время не сможет заменить западные страны. Кроме того, ставка на Китай (доля которого в российском импорте устойчиво растет) приведет к формированию в России соответствующей односторонней зависимости.

Подробнее >

Россия выходит из Болонского образовательного процесса

Экономисты Владимир Гимпельсон и Иван Любимов на организованной нашим тг-каналом дискуссии "Остров Россия: лишний человеческий капитал" рассказали о последствиях исключения из Болонского образовательного процесса всех российских образовательных организаций

Владимир Гимпельсон:
Для простой и примитивной экономики не нужен ни английский язык, ни международная академическая мобильность, ни Erasmus, ни Болонская система. Для простой экономики нужно простое образование. Но есть основания полагать, что всё-таки до пещерной уровня российское образование не дойдем. Пока не понятно, чем хотят заменить Болонскую систему. На самом деле ведь ее, по сути, и не было, потому что при ее формальном принятии был взят только один элемент - деление на двухступенчатую систему образования - на бакалавриат и магистратуру. Такая система имеет явные преимущества. Все, кто занимается экономикой образования или экономикой труда, понимают, что она гораздо прогрессивнее и эффективнее, чем старый специалитет, очень костный и жесткий. С точки зрения подготовки студентов важно не то, учатся ли они 4 года или 5, а то, что это за студенты, и насколько они мотивированы и готовы учиться, и что из себя представляет профессорско-преподавательский состав, могут ли они кого-то чему-то научить или нет. Можно учится и 10, и 15 лет, но если студенты мало мотивированы и профессорско-преподавательский состав малоквалифицированный, то результаты будут близки к нулю. Вокруг отмены Болонской системы могут оживиться разные лоббистские группы, которые будут тянуть в свою сторону, усиливая процессы деградации образования. Никаких научно обоснованных аргументов в пользу отказа от Болонской системы не существует. Зато есть исследования, которые показывают, что на протяжении длительного времени темпы роста производительности в Сша опережали темпы роста производительности в Западной Европе, в частности, из-за того, что американская система высшего образования была гораздо более либеральной и динамичной по сравнению с более костной европейской системой, которая до Болоньи напоминала советскую ригидную, узкоспециализированную.

Иван Любимов:
Болонская система была очень фрагментарно реализована в России. Система образовательных кредитов, которая является ее неотъемлемой частью, в России так и не установилась. Я бы сравнил Болонскую систему с валютным рынком, где образовательные кредиты в Европейском союзе отражают качество соответствующего образовательного учреждения. Номинально в среднем румынском и среднем нидерландском университете студент, выпустившийся с дипломом, получает одинаковое количество кредитов, но их взаимное признание довольно сильно отличается. В среднем нидерландском университете будет зачтена лишь часть полученных в среднем румынском университет кредитов. В России имплементации этой практики не произошло, образовательные кредиты не появились. Поэтому Россия не стала полноценным членом рынка, который сформировался благодаря Болонской системе, в котором могли мигрировать студенты между университетами, пытаясь конвертировать свои кредиты в кредиты более качественного образовательного учреждения. Таким образом, потери будет несерьезными и ограниченными. Не такими, если бы Россия была полноценным членом Болонской системы. Конечно, какой-то части студентов теперь будет сложно реализовать свои планы относительно продолжения своего образования в другой стране, потому что они будут обладать дипломом, который не утвержден в рамках Болонской системы. Исключение составляют студенты ВУЗов, которые уже давно приезжают в условный нидерландский или шведский университеты, и этих студентов там знают, и даже без Болонской системы их готовы принимать.

О том, как повлияет политизация английского языка на человеческий капитал в России смотрите в полной версии нашей дискуссии.

🤔 Колонка политолога Александра Кынева специально для «Гласной» о том, стоит ли вообще сейчас что-то делать тем, кому не все равно.

На фоне иных проблем, порожденных «спецоперацией» и ее последствиями — от социально-экономических до морально-этических, — перед многими активными и неравнодушными людьми, с болью воспринимающими происходящее, появилась еще одна: а стоит ли вообще что-либо делать?

Именно так рассуждают, например, многие московские активисты и муниципальные депутаты, которым скоро предстоит решать, тратить в нынешних условиях время, нервы и силы на новую избирательную кампанию-2022 или без боя оставить свои районы безликим оптимизаторам от мэрии, не имеющим собственной позиции и готовым согласовать что угодно. Посыпать голову пеплом или все-таки попытаться сохранить хоть что-то, не уходить в безнадежное «Сгорел сарай, гори и хата»? Ведь на душе, наверное, будет спокойнее, когда ты будешь знать, что хотя бы попытался.

Если у вас есть истории, которыми вы хотели бы поделиться, отправляйте их нам в бот обратной связи @glasnayamedia_bot

Еще не подписаны на «Гласную»? Присоединяйтесь к нам @glasnaya_media