"Ковчег без границ" - замечательный образовательный проект. Здесь университетские преподаватели рассказывают старшеклассникам о гуманитарных науках. Все курсы бесплатны. Сначала каждый преподаватель читает одну лекцию, затем она может перерасти в лекционный курс. Ковчег без границ собран Рустамом Курбатовым.

Сейчас можно попасть на несколько пробных лекций и занятий:

Сергей Абашин, историк и этнограф (8 ноября): Был ли Советский Союз империей?

Денис Греков, экс-преподаватель РАНХиГС (10 ноября): Мышление контролируемое и спонтанное.

Гасан Гусейнов, филолог (15 ноября): Греческий миф сегодня.

Любовь Сумм, филолог, переводчик (17 ноября): Восемь веков античной литературы.

Светлана Панич, переводчик (22 ноября): Мастерская литературного перевода.

Андрей Десницкий, филолог (24 ноября): Бывают ли науки гуманитарными?

Виктор Горбатов, философ, логик (29 ноября): Как распознать логические уловки?

Владислав Стаф, историк, преподаватель Свободного университета и лицея Ковчег-XXI (1 декабря): Архипелаг ГУЛАГ.

Михаил Бирюков, адвокат, правозащитник (8 декабря): Права человека. Техника защиты.

Екатерина Поспелова, музыкант, режиссер (20 декабря): Что за опера "Волшебная флейта"?

В октябре и начале ноября прошли пробные лекции (надо надеяться, они перерастут в целые курсы и появятся на ютьюбе):

Игорь Соломадин, харьковский преподаватель: История Украины в 2 словах.

Юлия Горбатова (Свободный университет):
Общение. Техника безопасности.

Диана Гаспарян, преподаватель ВШЭ: Победит ли искусственный интеллект человека?

Алексей Каменских, философ, пермский "Мемориал": Что такое политика памяти?

Андрей Туторский, этнограф и историк (МГУ): Как появляется человек?

София Данько, философ, Свободный университет: Возможна ли этика без бога?

Арсений Дежуров, филолог, искусствовед. В начале был мамонт.

Сергей Коретко, аспирант и научный сотрудник ЕУ СПб, преподаватель ИТМО объявил набор на частный курс по философии. Сергей много пишет о философии и политтеории, ведет канал "Записки левого консерватора".

Я обратил внимание на Сергея, прочитав его "Поздний путинизм и понятие фашизма" - о том, что Россия приближается к фашизму, а окончательно придет к нему, когда на место 20-летней путинской демобилизации заступит нигилистический суицидальный реваншизм. Этот транзит уже начался, пишет Сергей (примерно о том же в 2022 говорят Илья Будрайтскис и Григорий Юдин): страна движется от постмодернистской клептократии к фашизму итальянского или восточноевропейского типа.

Курс Сергея "Философия до XX века" охватывает период от Платона до Ницше и Фрейда, он рассказывает о том, как философы пытались ответить на вопросы о том, как выстроить достойную этически и политически жизнь. В курсе 12 двухчасовых занятий, он стоит 4500 р ($75), Сергей проводит конкурс на 2 бесплатных места. Краткий анонс курса см. тут, подробный здесь. Анкету для записи на курс можно заполнить здесь, а более подробную информацию о Сергее - тут. Конкурс на бесплатные места заканчивается 18 ноября, а занятия начнутся после 22 ноября.

Украинская война стала эхом чеченских войн. Это отчасти объясняет роль, которую играют чеченцы в нынешней войне. Вот хороший материал о второй чеченской войне, где практиковались те же методы колониального насилия: бомбардировки городов и убийства мирного населения, фильтрационные лагеря. Количество потерь и среди чеченцев, и среди российских солдат власти скрывали. Массово применялись пытки, много людей "исчезло". Как и сейчас, с целью сокрытия числа погибших устраивались массовые захоронения. Государство покрывало виновных в военных преступлениях - это история тотальной безнаказанности.

Парантеза - замечательная коллекция переводов, блог о культуре и познании. Parantesa (греч) - это замечание, разъяснение, которое добавляется к фразе, чтобы объяснить ее или добавить дополнительную информацию, отдельную от основной фразы (часто выделяется скобками или запятыми). По жанру это эссе Aeon или главы из хороших книжек.

Читать Парантезу можно непосредственно на сайте, на Сигме или через телеграм-канал. Это начатая 2.5 года назад и пополняющаяся на 2-3 в месяц коллекция переводов текстов разных авторов, среди которых Рассел, Хаксли, Фромм, Льоса, Кэмпбелл, Берроуз, Гинзберг, Оден, Серр, Селин, Жирар, Кальвино, Кокто, Грэй, Дэвис, Грэбер, Постман, Онфрэ и другие философы, культурологи, историки, писатели. Делает Парантезу, насколько я понял, Роман Шевчук, автор Батеньки (часть текстов раньше выходила там) и Ножа.

Особенно хорошие на Парантезе циклы (по сути, переводы книг):

"Возникновение и исчезновение детства" Нила Постмана - замечательный труд по истории детства:
- Когда не было детей;
- Печатный станок и новый взрослый;
- Колыбель детства;
- Путешествие детства;
- Начало конца (1850-1950);
- Медиум полной открытости;
- Взрослый ребенок;
- Исчезающий ребенок.

"Век стен" Тима Маршалла:
- Европа;
- Индия;
- Африка;
- Ближний Восток).

"Указующие путь" антрополога Уэйда Дэвиса, рассказ о древних культурах:
- Сезон бурой гиены;
- Навигаторы;
- Народы анаконды;
- Священная география;
- Век ветра;

"Как построить диктатуру" Мишеля Онфре:
- подавить свободу,
- обеднить язык,
- упразднить правду,
- стереть историю,
- подавить естественное в человеке,
- посеять ненависть,
- создать империю).

"Торжество историй" журналиста Роберта Фулфорда:
- Сплетни, литература и личная история;
- Грандиозные нарративы и закономерности истории;
- Литература улиц и возникновение новостей;
- Треснувшее зеркало современности;
- Ностальгия, рыцарство и кольцо снов.

Литературные лекции Итало Кальвино:
- о легкости;
- о ритме и скорости;
- о точности;
- о наглядности;
- о множественности.

Вне циклов - Адрианна Майор о химическом и биологическом оружии в Древней Греции; Алистер Боннет о географической периферии - пустынях, заброшенных городах, островах, секретных зданиях; трактат Колина Макгинна о мозгоебстве.

​​Война с Украиной: истоки

8 ноября, вторник в 19.00 по московскому времени

Разговор с обозревателем Сергеем Шелиным

Готовность Москвы пожертвовать устоявшимися отношениями с десятками государств, ее одержимость идеей уничтожения большой жизнеспособной страны, с которой она даже не разорвала отношения ко дню вторжения, выглядит необычным для XXI века и не ложится в стандартные объяснительные схемы. Логика действий российского режима напоминает обычаи дворовой шпаны: активные действия соперника трактуются как личный вызов, а его осторожность – как слабость. Навязчивый поиск внешних обид и силовые «ответы» на все вызовы и слабости постепенно сделал представления путинского режима о мире неадекватными и привел его к войне.

Важным источником войны стало представление об Украине как об “ошибке природы”, “ненастоящем государстве”: россияне не считали украинцев достойными независимости. Эти чувства нашли отражение в “крымском вопросе”. В России стала нарастать украинофобия. Расхождение политических систем Украины и России в XXI веке, не давшее превратить Украину в страну-сателлита, сделало конфликт антагонистическим, полагает обозреватель Сергей Шелин. Стало ли стремление покончить с украинской независимостью продуктом многолетней эволюции российского общества? Или Россия в этой войне – лишь безгласный инструмент, жертва и исполнитель замысла автократа и его приближенных?

В разговоре участвуют:

— Сергей Шелин, обозреватель;

— Борис Грозовский, обозреватель, автор телеграм-канала EventsAndTexts.

Разговор организован телеграм-каналом «О стране и мире». Трансляция и видеозапись разговора будет доступна в YouTube-канале «О стране и мире».

Зарегистрируйтесь, чтобы получить ссылку на мероприятие за час до его начала.

Материалы к разговору:

➤С.Шелин От мыслимого до неизбежного. Слагаемые российской войны против Украины: 30 лет вызревания (в сборнике “Война и мир Владимира Путина”).

➤С.Шелин. Путин-полководец. Не хочет как Брежнев, не может как Сталин.

➤С.Шелин: “Почему недолговечен путинизм? Священную войну с мировым злом невозможно объявить технической ошибкой”.

➤С.Шелин. О Европе, Украине, России и исторической Руси.

➤С.Шелин. О победе-1991 и поражении-2022.

Тексты постколониальной исследовательницы Мадины Тлостановой очень непросто читать. Но вот недавно Докса сделала отличное интервью с ней. Несколько фрагментов:

Период начала XX века и развала Российской империи был самым продуктивным для низовых деколониальных инициатив на местах: образовался целый ряд независимых государств, нередко с весьма демократическими, республиканскими принципами. Хотя в большинстве случаев просуществовали они очень недолго и были быстро реколонизированы СССР. Сейчас есть предпосылки для входа в очередное такое окно возможностей для народов, которые еще остаются под властью Российской квази-империи. Причем отрадно, что между ними возникают коалиции, солидарность и интерес к истории друг друга, чего не было еще недавно.

Вся история модерности в России — история постоянных территориальных завоеваний: от Чечни до Приднестровья, от Грузии и, соответственно, Абхазии и Южной Осетии — до Казахстана. Отсутствие внимания к этим трагическим событиям, унесшим большое количество жизней, оценка постсоветских постколониальных войн лишь как локальных и разрозненных конфликтов — все это связано в том числе и с неготовностью обсуждать имперско-колониальные отношения в постсоциалистическом изводе.

Госсоциализм в СССР был формой колониальности, а значит, формой западного мышления. При поверхностных идеологических различиях он строился на тех же несправедливых и дегуманизирующих основаниях: на угнетающих человека иерархиях, на прогрессизме, развивательстве, культе новизны, демонизации традиции и прошлого (до определенного момента), на экстрактивизме, миссионерском синдроме и насильственном осчастливливании.

Ключевая особенность нашей колонизации кроется в различии Российской и европейских империй. С возникновением системы национальных государств в XVI веке складывается постоянная конкуренция между империями. Роли их меняются с течением времени, и Россия оказывается периферийной империей: она как бы вынуждена вечно догонять западные страны, пытаясь разными способами выкроить себе более выгодное место. Это порождает комплекс неполноценности, тотальную зависимость от чужих ценностных систем и карикатурное подражание им. Вся эта гремучая смесь периодически перерастает в бунт и вызов, в стремление освободиться от чужой модерности или застолбить для себя более «почетное» место в ней.

В итоге эта империя проводила экспансию во всех доступных направлениях и затем была не в силах справиться с доставшимся ей многообразием культур, образов жизни, систем ценностей, экономических укладов, языков и религий. Отсюда и маниакальное стремление к русификации с унификацией.

В советской реколонизации продолжились все дискриминационные и экстрактивистские практики, но с большей интенсивностью, жестокостью, бесцеремонным вмешательством в частную жизнь и судьбы людей. Вместо принятия православия как способа стать своим в Российской империи, возникла новая религия — верности коммунистической идеологии, а на самом деле — попросту власти. Стратегия СССР вырастила местные неоколониальные элиты, вначале использовав, а затем и уничтожив национальную интеллигенцию. Потомки этих советских «компрадорских элит» кое-где еще остаются у власти. В СССР довольно скоро сформировалась и своя особая практика обманывания власти национальными меньшинствами: они имели свои формы двоемыслия, порой скрытое включение в советский миф форм национального самосознания.

В большинстве же случаев ради выживания люди были вынуждены молчать, делать вид, что они забыли о собственном прошлом, смирились со сломленным достоинством и вечным страхом. В этом самый страшный результат советской колониальной модели.

Россия напоминает империю тем, что центр очень давно и нещадно эксплуатирует регионы-квазиколонии, не позволяет им даже помыслить о собственном достоинстве, свободе, независимости и вменяемой картине будущего. Но при этом еще и требует от всех стать русскими (в имперском смысле национализма), искренне или неискренне полагая, что об этом только все и мечтают.

У меня почти нет ностальгии, но некоторых вещей не хватает. Среди них возможность побродить по Питеру и забрести на кухню к Сергею Шелину, и чтобы разговор за крепким чаем или чем покрепче. Таких разговоров было несколько, и, надеюсь, сегодняшняя беседа будет на них похожа (трансляция и запись будут тут), меньше чем через час. Для попадания в зум нужна регистрация. Сергей - очень ироничный и беспощадный к оппонентам, предельно честный, в разговорах с ним всегда много вещей, которые вроде бы знал, но боялся себе в этом признаться.

А пока вот фрагмент из недавней статьи Сергея из сборника "Война и мир Владимира Путина":

Уже в апреле 2014-го Владимир Путин, выступая в своем телешоу «Прямая линия», разъяснил, что «Украина — многострадальная земля, собранная по частям в советское время», а украинцы с русскими «единый, по сути, народ». Соответствующими оказались и территориальные притязания: «Харьков, Луганск, Донецк, Херсон, Николаев, Одесса не входили в состав Украины в царские времена… Это Новороссия».

Поскольку в феврале 2015-го Путин одобрил "Минские протоколы" и вроде бы удовлетворился созданием прокси-анклавов ДНР и ЛНР, в его риторике 2014 года стали видеть приглашение к торгу или даже просто риторические упражнения.

Не обратили затем внимания и на то, что в июле 2021-го он повторил точно те же идеи, только гораздо подробнее. Главные из них — что украинцы не народ, Украина — искусственное государство, а значительная, если не большая ее часть то ли входит, то ли должна войти в состав некоей умозрительной «исторической России». Из сегодняшнего дня мы видим, что правитель России в 2014-м сказал именно то, что думал, и провозгласил именно те цели, которыми он одержим и сейчас.

Путин явно радикальнее не только привилегированного класса, но и народных масс. [...] Кампания 2014–2015-го показала, что при всей податливости россиян к имперской пропаганде их антиукраинские чувства еще имели тогда свои границы. Удовлетворившись Крымом, они не желали серьезных жертв и не рвались в завоевательные походы вглубь Украины. Во многом это нежелание сохраняется даже и сейчас.

Но огромная агитационная работа принесла плоды. Колоссальное пропагандистское давление привело к тому, что жестокость, разрушения и кровопролитие в Украине почти не отзываются ни стыдом, ни сочувствием, ни даже особым интересом. Отчасти это индифферентность замкнувшихся в себе тоталитарных подданных, но в заметной мере и усвоение диких понятий, круглосуточно проповедуемых с экранов.

Задним числом стало понятно, что для Путина уступки 2015 года были лишь тактическим отступлением. К выводу, что отступление можно закончить, он приходил методом проб и ошибок. Сирийская кампания убедила его (как сейчас обнаружилось — безосновательно) в неодолимой мощи российской армии. Опыт первого газового шантажа (2021) — в якобы слабости и дезорганизованности Евросоюза. А эвакуация американцев из Афганистана (август 2021) — в том, что Соединенных Штатов бояться вроде бы и незачем.

Когда вторжение началось, то выяснилось, что Путин не понимал ни Украину, ни Америку, ни Евросоюз.
Но в собственных подданных он, пожалуй, не ошибся.
Хотя они и не стремились к этой войне, им ничего не
оставалось, как ее принять. И дело не только в страхе
перед начальством. Им уже нечем было защищаться от имперского наваждения.

***
Тридцать лет назад, когда Россия и Украина сделались отдельными государствами, война между ними была немыслимой, а сходство общественных систем очевидным. За это время Украина нашла себя как демократическое национальное государство, а Россия погрузилась в военно-имперские спектакли. Антиукраинство стало манией российского режима, а завоевательный поход — неизбежностью для автократа и ловушкой для его подданных. Они давно уже отказались от гражданской ответственности ради имперских и ксенофобских карнавалов. А теперь карнавалы неожиданно для них перетекли в кровопролитие. Они стараются не видеть трагедию чужой страны и воображают, что их самих беда обойдет. А она все ближе.

Популярность войны и готовность участвовать в ней в России постепенно снижаются. На этом фоне все более значимыми становятся гражданские правозащитные проекты, помогающие людям уйти от мобилизации. Кажется, по ним решили очень прицельно ударить. Может получиться, что к новой мобилизационной волне, которая потребуется, видимо, в конце зимы, помогать уклоняться можно будет только из-за рубежа. Параллельный удар, видимо, придется на институт адвокатуры.

Не содействовать созданию иллюзии нормальности

"Адвокатская улица" сделала изложение недавней дискуссии о том, допустимо ли российским адвокатам работать на оккупированных территориях. Сторонники такого подхода используют два аргумента: 1) российские законы признали эти территории своими, и российские адвокаты должны следовать этим законам; 2) независимо от отношения к войне адвокат может оказать на этих территориях помощь тем, кому она нужна. Это был непростой разговор - в нем участвовали спикеры, придерживающиеся противоположных политических позиций. Разговаривать друг с другом трудно, но пока возможно. Ниже несколько цитат из выступлений адвоката Ильи Новикова и Нины Боер (с небольшой моей правкой).

ИН: Без имитации правовой помощи лучше, чем с имитацией. Российский адвокат на этих территориях может помочь доверителю только информационно: наблюдать, что происходит с человеком, и сообщать об этом близким. Роль канала связи с внешним миром – это тоже важная часть работы адвоката. Но дадут ли вам работать даже в таком формате? Мне это кажется крайне сомнительным.

Сейчас Россия – это фашистское государство, а её право – фашистское право. Поэтому ссылка на него не может снимать моральных претензий. На оккупированных территориях российский адвокат во время допросов своих доверителей присутствует лишь в качестве табуретки. Я не верю, что это в принципе как-то соотносится с работой на своего доверителя.

НБ: На одном из «малых» Нюрнбергских процессов немецким юристам были предъявлены обвинения в формальном соблюдении законов Третьего рейха. И формулировки в этом кейсе были такие: своими действиями [обвиняемые] настолько извратили идею правосудия, справедливости и законодательства, что подвергли угрозе само существование идеи права, идеи справедливости.

В приговорах отмечалось, что подсудимые обладали глубокими познаниями в области права – и должны были понимать, что действуют против правосудия. Имитация правосудия, независимо от того, где она происходит – на оккупированных территориях или на территории РФ – может являться если и не преступлением, то как минимум основанием для лишения права на профессию.

Участие в процессах-спектаклях дискредитирует идею адвокатуры [тут речь идет о кейсе, когда российские адвокаты поехали в ДНР "защищать" украинских пленных адвокатами "по назначению" от СК РФ. Их участие свелось к имитации присутствия адвоката, публично же они больше занимались дискредитацией подзащитных, не будучи на их стороне].

ИН: Есть очень важная функция – не содействовать созданию иллюзии нормальности. Если адвокат понимает, что исход предрешён – и, главное, нет хороших [вариантов], то самое плохое, что вы можете делать для своего подзащитного, – это защищать его так, как будто всё нормально. В такой ситуации адвокат должен ломать эту иллюзию, как ломают стену. Говорить с публикой через голову суда. Объяснять наглядно – может быть, не словами, а какими-то более креативными способами, что на самом деле происходит. Плюс ко всему помогает человеческое участие [защитника к судьбе его доверителя]. Человек чувствует, что вы его стороне. Это можно сделать независимо от того, какой у вас суд – и суд ли это вообще.

Сегодня всемирный день борьбы против фашизма, расизма и антисемитизма. Казахское медиа @Masamedia сделало короткие и несложные объяснялки по этим темам. Их можно рекомендовать старшеклассникам и вообще не искушённым в политике и истории людям как простое и аккуратное введение в тему. Я бы только добавил короткий ридинг-лист к каждой теме.

Какая разница между национализмом, нацизмом и фашизмом

Как судили нацистов после Второй Мировой войны

Что такое денацификация

Что такое Холокост

Что такое ксенофобия

Что такое расизм

Как называют политику «расового разделения»

Хотел ли Путин в Украине косплеить Синьцзянь? Пока по уровню фашизации госуправления и биополитического контроля над населением российский младший брат заметно отстает от китайского. С китайским фашизмом в Синцзяне, мир, очевидно, ничего сделать не может и поэтому почти не пытается.

Тем важнее смотреть, куда может развиваться российская диктатура. Уже сейчас система слежки настроена так, что спрятаться от войны после объявления новой волны мобилизации (видимо, она потребуется месяца через три) будет почти невозможно.

Изучать синцзянский опыт лагерей перевоспитания и контроля над населением сейчас нужно, думая, как цифровая диктатура будет работать в России. Недавно социолог Лилия Земнухова сделала отличный обзор того, как цифровые технологии помогают КПК делать жизнь уйгуров невыносимой. Китай выстроил, видимо, первую в истории цифровую диктатуру, мы идем в фарватере.

В небольшом тексте:
- история вопроса, давняя и свежая,
- описание инфраструктуры цифровой диктатуры,
- организация сбора цифровой информации о подданных,
- реформа пропаганды ("телевизор всегда должен быть включенным"),
- не иметь телефона нельзя, предъявлять его полиции обязательно, общаться с родственниками за рубежом нельзя и тд,
- истребление уйгурской культуры,
- все цифровые следы, включая интернет-поведение, отслеживаются и синхронизируются,
- любой из этих факторов (родственники за границей, заход на не тот сайт) могут стать поводом для преследования,
- преследование мужчин, политика этно-расового очищения и принудительной фертилизации уйгурок ханьцами,
- конкретные социальные группы обречены оставаться низшим экономическим классом и поставщиком данных, которые работают против них же,
- все, что остается - воспроизводство культурных практик на микро-уровне (как при Сталине),
- несколько личных историй.

Михаил Соколов, социолог, на организованной нашим тг-каналом дискуссии “Разочаровавшиеся в либерализме” рассказал о возможных причинах возрастного цикла

По ответам респондентов мы видим наличие возрастного цикла. Непонятно, почему он возникает, но у меня есть догадки на этот счет. Можно найти много примеров того, как кто-то, кто начинал как вольнодумец, заканчивает как консерватор. Мы видим такие примеры в классической русской литературе ХІХ века. Например, это путь Достоевского. Известно, что по всему миру с возрастом люди становятся консервативнее. Начинают больше ценить закон, порядок, стабильность и меньше хотеть, чтобы мир быстро менялся, даже в лучшую сторону, потому что неизвестно, как именно он может поменяться.

Если мы сравним разные возрастные когорты в России и их поддержку западной цивилизации, культуры и демократии, то они теряют около семи пунктов за десятилетие.

В России мы имеем дело с очень периферийным и провинциальным обществом. Для такого общества все новое - это то, что завезли с Запада. Поэтому любое недовольство новшеством переходит во что-то антивестернистское. Когда молодежь делает не то, что хотят родители, - а она часто именно так и делает, - то это легко превращается в критику западного образа жизни. При этом если антизападников подольше поспрашивать про западную культуру и цивилизацию, то можно в их ответах обнаружить много парадоксов. Среди них масса таких людей, как бывший министр культуры РФ Владимир Мединский. Они уверены, что в действительности современные русские антизападники - это настоящие западники, которые спасают западную культуру от себя самой. Потому что она погрязла, например, в политической корректности. А они спасают классический канон от тех, кто собирается его деколонизировать. Вряд ли противники западной цивилизации и по крайней те из них, кто ассоциирует себя с высокой культурой, выступают против Моцарта. Он оказывается за скобками, а они имеют ввиду какие-то другие черты западной цивилизации.

Еще одна составляющая провинциального общества - это то, что Запад для него является объектом для сравнения. Молодежь говорит старшим, что они живут не так, как во всем цивилизованном мире. Из-за этих обвинений у старшего поколения срабатывает самооборонительный рефлекс, и оно выступает против Запада.

Часто, взбираясь по карьерной лестнице, приходится идти на компромиссы. До того как стать директором школы, учителя занимаются организацией выборов. Думаю, что многие из них искренне хотят быть хорошими директорами школы. Но у всего есть своя цена. Когда им напоминают про транспарентность и несоответствие идеалам демократии, то у них есть два варианта, как на это реагировать. Они могут признаться, что поступают плохо. А могут сказать, что никто не имеет права их обвинять.

В академической среде хорошим примером может являться плагиат. Многие ученые привыкли к мысли, что иногда можно что-то переписать у кого-то, потому что российская академическая культура терпима к заимствованиям, а было и так, что даже их приветствовала. Сегодня ученому надо писать много статей (столько сколько живой человек написать не может) и даже не для себя, а для своей кафедры или со своими студентами. Статьи пишутся, чтобы показать высокую продуктивность и выигрывать гранты. Ученый начинает все меньше писать и все больше копировать. И появляется кто-то, кто обвиняет его в том, что его работа по мировым стандартам науки является ужасным плагиатом. Ученый может посчитать, что предал стандарты мировой науки. А может сказать, что и не обязан был им следовать.

Все вышесказанное звучит как гипотеза, потому что подтвердить ее очень трудно. Но это мое объяснение той динамики, в результате которой каждая отдельная возрастная когорта становится антивестернистской.

О том, как и почему работают механизмы адаптации в российском обществе, смотрите в полной версии нашей дискуссии.

Юридический тупик

Остались сутки, чтобы податься на Школу политическая экономия российского неравенства. Среди преподавателей - Илья Будрайтскис, Анастасия Кальк, Илья Матвеев, Екатерина Слободенюк, Григорий Юдин, Гузель Юсупова.

https://learnpolitics.online/inequality/

Фактически это лицензия на издевательства, избиения и убийства.

Премьер-министр Михаил Мишустин подписал распоряжение, согласно которому персональные данные «иностранных агентов» станут публичными с 1 декабря. Публиковать будут:

– ФИО;
– данные документа, удостоверяющего личность;
– домашний адрес;
– ИНН;
– СНИЛС.

UPD. Домашнего адреса иноагента вроде пока нет. Но есть «адрес нахождения» объединения, действующего без образования юрлица.

​Нереформируемая экономика?
25 лет попыток “починить” советское плановое хозяйство

17 ноября, четверг в 19.00 по московскому времени

В середине 1960-х советская элита пыталась ответить на вопрос, чем вызвано замедление темпов экономического роста: ошибками Хрущева или системными причинами, ответом на которые могли бы стать серьезные преобразования. Возобладала вторая точка зрения. Инсайдерам стали видны проблемы плановой экономики, понимание необходимости реформ стало достаточно распространенным как среди как партийных начальников, так и промышленных менеджеров.

Недавно издательство НЛО выпустило двухтомник Николая Митрохина “Очерки советской экономической политики в 1965-1989”. Она рассказывает о попытках реформировать хозяйственную систему СССР, которые предпринимались в течение четверти века (Косыгин, Брежнев, экономисты Госплана, ЦК, ЦЭМИ, Андропов, Горбачев). Книга подробно рассказывает, какой была экономическая политика в последние десятилетия советской власти и как в советских органах управления обсуждались варианты ее трансформации.

Однако многочисленные попытки реформировать советскую экономику провалились. Что погубило советскую экономику – внутренние проблемы, включая диспропорции между промышленностью и сельским хозяйством, военным и гражданским секторами экономики, низкая цена нефти в 1980-х, или неудачные попытки реформ? Были ли “косыгинские” и “андроповские” реформы последним шансом на трансформацию советской экономики на китайский манер? Почему явно назревшие реформы много раз отменялись?

В разговоре участвуют:

— Николай Митрохин, историк позднесоветского общества, научный сотрудник Центра по изучению Восточной Европы Бременского университета, автор двухтомника “Очерки советской экономической политики в 1965-1989”, книг об истории РПЦ и о русских националистах;

— Алексей Сафронов, экономист и историк, исследователь советской плановой экономики после WWII;

— Арнольд Хачатуров, дата-редактор “Новой газеты Европа”, исследователь институтов позднего СССР;

— Андрей Яковлев, экономист, специалист по политэкономии развитии, лауреат премии Гайдара по экономике, приглашенный исследователь Центра Дэвиса в Гарвардском университете;

— Борис Грозовский, обозреватель, автор телеграм-канала EventsAndTexts.

Разговор организован телеграм-каналом «О стране и мире». Трансляция и видеозапись разговора будет доступна в YouTube-канале «О стране и мире».

Зарегистрируйтесь, чтобы получить ссылку на мероприятие за час до его начала.

Материалы к разговору:

➤Н.Митрохин. Очерки советской экономической политики в 1965-1989 на сайте НЛО: том 1, том 2.

➤Фрагменты из книги на сайтах Горький, Полит.ру, Репаблик (1, 2, 3).

➤Н.Митрохин. “Перестройку предлагал еще Брежнев” – беседа на “Свободе”.

➤Н.Митрохин. Back-Office Михаила Суслова, или кем и как производилась идеология брежневского времени.

➤Н.Митрохин «Пинг-понг», согласования и обеды. Механизмы администрирования в центральном аппарате КПСС в 1960–1980-х годах.

➤А.Сафронов. Искусство экономических компромиссов: как работал Госплан СССР.

➤Работа Госплана как искусство возможного. Беседа Алексея Сафронова с Владимиром Коссовым.

➤А.Сафронов. Практики работы Госплана СССР в брежневский период (по архивным материалам и интервью с В.Коссовым)

В Херсоне Россия проводила политику принудительной ассимиляции. Горожанам фактически предписывалось сменить национальную идентичность. Песни на украинском были запрещены. Разговор на украинском гарантированно вёл к аресту. Школы должны были работать по русским программам и рассказывать детям, что они - русские.

Оккупационные власти занимались этническими чистками - арестовывали проукраински настроенных граждан. Российские «солдаты-освободители» въезжали в город, направив оружие на мирных жителей. Власти публиковали газеты на русском и включили российское ТВ (перед уходом телевышка была взорвана - очень символично). Перед уходом оккупационные войска, кроме енота, забрали кости Гр.Потёмкина.

https://www.nytimes.com/2022/11/13/world/europe/russia-kherson-ukraine.html

Социолог Григорий Юдин пишет (перевод - О стране и мире):

Есть три причины, почему Путин проигрывает эту войну. Две из них не могут быть устранены, поэтому Путин удваивает ставку на преодоление третьей.

Первое: мотивация. Российской армии нечего делать в Украине. Никакое количество призывников не решит эту проблему. На самом деле это только усугубит ситуацию, потому что каждая следующая партия мобилизованных еще менее мотивирована, чем предыдущая. В России просто не хватит идиотов.

Кремль только что начал жесткую идеологизацию и милитаризацию российского образования, чтобы вовлечь молодежь в борьбу. Скорее всего, уже слишком поздно. Русская молодежь скептически относится к этой войне и будет все больше противиться ей.

Второе: российская армия слишком иерархична и коррумпирована. Замена в военном командовании одного мясника другим ничего не изменит.

Российская армия построена на пренебрежении к солдатским жизням и подавлении их инициативы, потому что путинское государство всё построено на этих принципах. Потребуется смена государства, чтобы починить армию.

Третье: Россия сталкивается с коалицией с практически неограниченными ресурсами. Украина никогда не перестанет воевать, потому что Путин ведет войну на уничтожение, войну-геноцид. Вопрос в том, будут ли у Украины ресурсы для этого.

Это единственная надежда Путина на данный момент. Ядерный, энергетический или зерновой шантаж, разногласия в Европе и США - все это направлено на то, чтобы разбить коалицию.

Те, кто говорит, что Путина не победить, или что ему нужно предложить кусок суверенной Украины в качестве отсутпного, или что его нужно оставить у власти, чтобы предотвратить худшее, — только они могут помочь ему урвать победу из пасти поражения.

Николай Эппле очень хорошо написал о Руанде:

Прочел книгу Ивана Кривушина «Сто дней во власти безумия», про Геноцид в Руанде весной-летом 1994 года. Много всего читал про Руанду, но тут все собрано вместе и концентрированно. Возможно, это самое тяжелое, что мне когда-либо приходилось читать в жизни. Конспективно запишу важные вещи. (Меня история геноцида интересует прежде всего процессами работы с последствиями, но нельзя же заниматься последствиями событий, не ознакомившись с самими событиями.)

Сначала эмоциональный момент, несущественный, но тем не менее. Это сильно действует как база для сравнения. Дада, это ужасный аргумент, сравнивать трагедии бессмысленно и отчасти бесчеловечно, каждая трагедия несравнима, но («BUT» - broken water dam meme). И когда мы, наблюдая какую-нибудь очередную новость российской политики, привычно восклицаем, что вот мол «дна нет» - не надо рассуждать про дна-нет, не почитав про Руанду (а также Либерию и тд и тп). Чего стоит известная история Полин Ньирамасухуко, женщины-министра по делам семьи и поддержки женщин, которая, выступая перед собирающимися отправляться на дело интерахамве (отрядами народного ополчения хуту, основными исполнителями резни тутси), призвала их «прежде чем убить женщин, изнасиловать их», а в другом эпизоде она привезла для интерахамве в своей машине бензин, чтобы облить им женщин тутси и сжечь. Министр по делам семьи и поддержки женщин! Ну или когда интерахамве резали стариков, детей и младенцев и беременных женщин, потом делали перерыв на молитву (ну все же добропорядочные христиане, нельзя не помолиться), а потом продолжали дальше. Есть еще вопросы про дно?

Про церковь вообще много жутких историй. Руанда одна из наиболее христианизированных стран Африки, с большим перевесом католиков (уж не знаю, что это говорит про христианство). И церковные структуры там были довольно сильно интегрированы с государством. Ну и когда все началось самостоятельности у церкви и ее деятелей было довольно мало и все раскололось по этническому признаку - христиане хуту, в том числе клир, вели себя как ауту, то есть резали тутси. Церкви традиционно были местом неприкосновенным, где жертвы резни искали убежища в больших количествах. Но в этот раз все барьеры были сломаны и как раз в церквях и монастырях происходили самые кровавые расправы и происходили. И был например эпизод, когда священник-ауту сам сел в бульдозер и сравнял с землей храм, где прятались его единоверцы.
И да, когда все закончилось, начался очень заметный уход верующих из католической церкви в первую очередь и в меньшей степени из протестантской - в пользу пятидесятников, а также очень заметно выросло число мусульман (имамы довольно последовательно пытались противостоять резне и отказывались проводить различие по племенному признаку).

Пример Руанды очень ярко показывает, как велика роль власти в высвобождении самых низменных страстей у народа. Человек конечно существо слабое и грешное, но он по природе же склонен слушаться старших - начальство, власти, законов. И когда все эти структуры говорят ему «можно» - вот тогда человек, а тем более человеческая масса превращается в настоящих демонов. То есть у власти и политиков есть ни с чем несопоставимые возможности для превращения человека в чудовище. Причем, это там тоже очень ярко видно, для этого власти совсем не обязательно призывать резал и насиловать (это могут сделать СМИ), власти достаточно промолчать в ответ на просьбу прокомментировать преступный эпизод, или высказаться неопределенно. Это мгновенно и однозначно считывается как санкция на продолжение и усугубление беззакония. К слову о многолетних комментариях власти и конкретно президента «это не наша компетенция, идите в суд» - вот ровно так выглядит санкционирование преступления и ровно это юридически расценивается как соучастие в них.

Кейс Руанды - ярчайшая иллюстрация роли пропаганды в подготовке насилия и раскручивали его маховика.

Технические возможности не позволяли развернуть в стране нормальное телевещание и распространять газеты, кроме того население было в значительной степени неграмотным, а потому одно единственное радио, "Свободное радио Тысячи холмов", стало почти единственным рупором организаторов геноцида. И его роль в превращении жителей страны в поехавших безумцев, жаждущих крови своих соседей и недавних друзей, огромна. Есть знаменитое исследование (у Кривушина правда про него нет, и его результаты недавно подвергли сомнению), согласно которому в тех зонах страны с холмистым рельефом, куда радио сигнал доходил, число осужденных за убийства было больше, чем в зонах куда сигнал не доходил. То есть это буквально радио, превращавшее людей в убийц. Все сотрудники радио получили пожизненное, и надавали много интересных интервью.
Там еще черточка важная про то, что (потому ли, что есть все же какие-то общечеловеческие предоставления о добре и зле и барьеры) в официальной риторике чиновников и отчасти СМИ призывы убивать все же старались вуалировать. Это называлось «работать», делайте вашу работу». Знакомо, правда? «Работайте, братья!» Приветы Марго и всей честной компании.

Наконец, кейс Руанды со всей очевидностью демонстрирует, как работает мобилизация масс. Она может идти только по нарастающей, и если процесс пошел, политик, который попытается его свернуть, сразу окажется смят поднятой им самим волной. В Руанде было множество примеров, когда даже вполне умеренные и все понимающие чиновники превращались в убийц, потому что по мере нарастания кровавого безумия, каждый, кто в нем даже просто не участвует, оказывается врагом, и даже стоять в стороне после известного момента уже невозможно - либо ты убиваешь, либо убивают тебя. Тут тоже можно провести много интересных параллелей с происходящим сейчас.

Ну и это отдельно жуткий пример бездействия всего мира, на глазах у которого вырезают сотни тысяч людей. Потому что государства, особенно те, чье вмешательство может быть эффективным, зависят от общественного мнения своих граждан, а гражданам страна в центральной Африке на фиг не сдалась. (У Кривушина очень пронзительная параллель с ситуацией вокруг бывшей Югославии, когда мировые СМИ и лидеры стран спать не могут переживают за этнические чистки в Боснии, а прямо в это время хуту дорезают тутси.) Но и потому что вообще механизмов «вмешательства во внутренние дела суверенных государств» не существует. Параллели опять же очевидны.

И в продолжение этого, большой и важный вопрос уже не к политикам, а ко всем, так сказать, нам - как так вышло, что геноцид в Руанде, в ходе которого интенсивность уничтожения людей превышала интенсивность в ходе Холокоста, не стал даже отчасти сопоставимой культурной травмой для просвещенного человечества. Ну понятно, одно дело центр Европы, а другое какая-то дикая страна в центре Африки. Вопрос, понятно, риторический.