Прошедшая в выходные XXXI ассамблея СВОП отметилась насыщенной программой и интересными дискуссиями. Их основные положения есть в профильном канале Совета и, очевидно, рефлексия по итогам обсуждений будет продолжена.

От себя добавлю лишь небольшое наблюдение.

По понятным причинам о Западе мы говорили мало и в рамках приблизительно общей логики. Трудно спорить с тем, что наши дороги разошлись и это надолго. Отрадно, что шоковые реакции первых месяцев после этого разрыва преодолены. Иллюзии утрачены, градус эмоций упал. Время подметать пол от осколков разбитой посуды и выносить мусор.

Во многом всё это стало возможным из-за позиции самого Запада, прежде всего, идеологизированной позиции ЕС. Долгий стук в закрытые двери привёл, наконец, к осознанию, что они, действительно, закрыты. Кто-то предпочел на потеху публики влезть в окно или печную трубу, делая вид, что так и надо. Заразительным их пример не стал.

Но что будет, если эта дверь приоткроется? Естественно, в порядке деструктивной иллюзии. «Господин Горбачев, сломайте эту стену». Это кажется немыслимым сейчас, но возможным и даже вероятным в той или иной перспективе. Устоит ли государство-цивилизация перед обещаниями Западами нанести ему непоправимую пользу? Как будет развиваться дискуссия об отношениях с Западом, если с той стороны кто-то додумается до чего-то более оригинального, чем дезинтеграция, Гаага и репарации? Для России это испытание (искушение) будет опасней, чем новые пакеты санкций и эскалация боевых действий.

Интересные формулировки от "Немецкой волны". Материал рассказывает о признании 98-летнего члена французского Сопротивления в военном преступлении (sic!) против солдат вермахта в 1944 г. Тогда группа французских бойцов расстреляла 47 немецких солдат и французскую женщину-коллаборантку. В новости одним махом: отголоски "легенды о чистом вермахте", удар по одной из звонких струн франко-германских отношений, милитаристский дух Zeitenwende. Непонятны юридические последствия признания ветерана: будут ли его за всё это показательно судить?

Вспоминается одноименная картина Кукрыниксов

https://news.1rj.ru/str/bbbreaking/156240

Сообщения о возможных новых телефонных переговорах между Владимиром Путиным и Олафом Шольцем вызвали вопросы со стороны коллег о том, что это значит.

Увы, значит это совсем немного. Такие созвоны между лидерами России и ФРГ были с момента начала СВО уже не один раз. Их реальное содержание вне лаконичных сводок пресс-служб остаётся неопределенным, но никакой дополнительной динамики в ход украинского кризиса или в российско-германские отношения они не внесли. Берлин сейчас не в том положении, чтобы выступать эффективным посредником со стороны Запада и косплеить Минские соглашения (особенно после заявлений Меркель об их восприятии немецкими политиками). Даже если переговаривающиеся стороны могут буквально говорить на одном языке, само по себе это уже не способно вернуть доверие, подорванное "духом Zeitenwende". Берлин добровольно отказался от инструментов, обеспечивающих российско-германскому диалогу относительную самостоятельность. Weiter so не получится.

Конструктивной частью возможных переговоров лидеров России и Германии могут быть разве что вопросы положения немецкого бизнеса в России, отказавшегося покидать российский рынок вопреки давлению. Совсем прекрасно, если будут подняты вопросы статуса Русского дома в Берлине и другие чувствительные сюжеты из жизни русскоязычного сообщества в Германии.

Сообщают, что в июне готовится крупная высылка немецких дипломатов и сотрудников НКО, в том числе из Гёте-института.

Приведение состояния межобщественных связей между Москвой и Берлином к новой норме происходит с российской стороны с некоторым опозданием. Если уход немецких околопартийных фондов еще сопровождался сожалеющей рефлексией об утратах некогда значимых измерений диалога, то теперь впору удивляться, что сотни немецких дипломатов и "инженеров человеческих душ" в России еще находят себе какие-то занятия. Инфраструктура присутствия немецких НКО в России сформировалась в 1990-2000-е гг., и сейчас её масштаб, едва ли не выдающийся относительно других западных стран, выглядит избыточным и деструктивным. На фоне экстремального давления на российских дипломатов, Русский дом в Берлине и организации русскоязычных граждан в Германии творческая свобода, которой пользовался Гёте-институт и многие другие организации, выглядела неприлично.

Как и во время ухода околопартийных фондов, высылка сотен немецких дипломатов и общественников неизбежно затронет и тех из них, кто выступал за конструктивный российско-германский диалог. Увы, такова специфика момента, когда трансформации международной среды происходят на уровнях, сильно выше персонального. До времени собирания камней еще неопределенно далеко. Более того, ещё не все они разбросаны должным образом.

Показательно, как разные недружественные страны ЕС отличаются с точки зрения своего позиционирования внутри России. Посол Италии выступает с лекцией в одном из ведущих языковых вузов страны с мощной военной кафедрой, фотографируется с ректором и чувствует себя прекрасно. Посол Германии досиживает время своих полномочий, почти не появляясь на публике. Подобные мероприятия демонстрируют, что членство в НАТО и ЕС само себе не означает редуцирование дипломатической инициативы на местах. И здесь Берлин в числе отстающих. О чем мог бы рассказать немецкий посол студентам любого российского вуза? Призывал бы покаяться? Или говорил бы про ценности как инфоцыган про успешный успех?

https://news.1rj.ru/str/italo_mania/1031

Во втором туре президентских выборов в Турции проживающие в ФРГ представители турецкой диаспоры, имеющие право голоса, вновь отдали предпочтение Эрдогану. По данным агентства Anadolu, за действующего президента проголосовало 78,5% голосовавших в Германии. В первом туре Эрдоган собрал 65,5% голосов на избирательных участках в ФРГ.

Мощное в своём полете мысли интервью для Berliner Zeitung замминистра иностранных дел Польши Аркадиуша Мулярчика, посвященное репарационным требованиям Варшавы к Берлину:

«Но Польша не хочет обсуждать изменение послевоенных границ [между Германией и Польшей], только репарации.

Да, речи об изменении границ не идёт. Мы говорим про ответственность и разрушения.

В Германии дискуссия о репарациях вызывает дискуссию о проведении послевоенных границ.

Поэтому и интересно посмотреть на территориальные потери Польши во время войны. После войны русские перекроили Польшу. Речь шла об эксплуатации Польши, особенно западных областей, Советской армией. Затем Польша была вынуждена заключать невыгодные торговые сделки, например, об экспорте угля в Россию. Мы не только не получили никакой компенсации, но и подверглись экономической дискриминации со стороны русских.

Потребует ли польское правительство компенсации и от России?

Я постоянно слышу в Германии, что Польша должна требовать компенсации от России. Мой встречный вопрос: хочет ли сегодня Германия сравнивать себя с Россией? Ведь Германия — цивилизованная страна, Россия — террористическое государство. Меня поражает, что Германия сравнивает себя с Россией.»

Выдающийся уровень манипуляции. Вспоминается что-то из школьных лет, вроде неудачных попыток оправдать плохую оценку аналогичными результатами более результативных одноклассников. "Какая разница, что там у других, важно, что у тебя".

Как ни странно, с Берлином такое может и сработать.

Серьёзная деформация инфраструктуры дипломатического присутствия. Чтобы сломать наработанное десятилетиями, не потребовалось и двух лет. Российско-германские отношения могут войти в историю как пример выдающихся перекосов и перегибов. От любви до ненависти даже без одного шага. Дипломатическая биполярка.

https://news.1rj.ru/str/rian_ru/204267

Действительно, существующая структура дипломатических и межобщественных связей между Россией и ФРГ не соответствует историческому моменту и избыточна. И всё же, сломать дом всегда быстрее, чем его построить. Мотивы Аденауэра по установлению дипотношении с СССР были абсолютно прагматичными, и всё же для него это было рискованное предприятие. Как и "новая восточная политика" Брандта. Сегодня невозможно определить условия, когда Москва и Берлин вернутся хотя бы к элементарному прагматизму. Ясно одно - для исполнителей этот процесс по своей сложности будет сопоставим с послевоенным примирением.
https://news.1rj.ru/str/ru_global/24232

🇩🇪 Немцы закрывают три своих генконсульства. Оставляют только в Санкт-Петербурге. Странные они: оставляли бы в Новосибирске или Екатеринбурге - чтоб страну поглубже наблюдать. Или - страшно сказать - в Калининграде: было б о чём потосковать. Нет же - им Питер оставляй - с белыми ночами, Эрмитажем и помпезными покоями на Фурштатской улице...

От нас при этом требуют также закрыть все свои генконсульства в Германии за исключением одного - судя по всему, нам самим предстоит выбрать, какое именно. Такая вот "русская рулетка".

Вообще, удивительно. Ещё недавно требование закрыть то или иное генконсульство на своих территориях стало особым элементом инициированных Западом "посольских войн" - своего рода, санкциями по межмидовской линии. В ответ нам приходилось требовать, чтоб они закрывали свои консульства. Но вот недавно ситуация развернулась: мы сами закрываем свои представительства (чтоб не ждать ответа) и требуем соответствующие страны также закрыть их отделения в наших городах. Так недавно произошло со скандинавскими странами.

Германия теперь тоже решила пойти на опережение. Непонятно только, к чему полумеры - все бы сразу консульства в России и закрывали. Толку от них всё равно теперь ноль. В Питер и из посольства в Москве можно покататься на выходные... И нам держаться за условный "староФРГшный" Бонн или "ГДРовский" Лейпциг уже не с руки... Мюнхен, видимо, придётся оставлять.

Делали с коллегами ставки, какое из консульств продолжит работу. Оказалось, в Бонне. Как и ожидали. Самое многочисленное и расположенное в бывшей столице ФРГ. Были варианты с Лейпцигом (дружественный флёр экс-ГДР) и Мюнхеном (второй по численности город Германии после Берлина).

https://news.1rj.ru/str/MID_Russia/28582

Когда в современной ситуации немецкие эксперты пробуют выработать стратегию в отношении Москвы и написать об этом большой текст, получается могучий набор предложений. Принцип «всё, везде и сразу» сталкивается с издержками противоречивой реальности, в результате чего материал приобретает задачу объяснить, почему плохо – это, на самом деле, хорошо. Недавний пример – текст Сюзан Стюарт из SWP, которая в последнее время затерялась в публичном пространстве на фоне Штефана Майстера и Сабины Фишер, но теперь решила представить свою большую аналитику.

Дать какую-то общую оценку статьи трудно, потому что нового в немецких текстах подобного уровня не появляется почти ничего с начала Специальной военной операции. Разве что Стюарт вслед за рядом коллег признает, что дезинтеграция России – всё же маловероятный сценарий. Впрочем, первенство в постулировании этой мысли принадлежит другим исследовательским центрам.

Интересное в подобных работах – это методика их подготовки. Аналитическая мысль разрывается между отцензурированными положениями, редакционной политикой и идеологизированными трансатлантическими установками. Необходимость обозначать дежурные тезисы, фразы и термины борется с логикой и причинно-следственными связями.

Еще интереснее фразы, полный смысл которых автор, видимо, сам не до конца осознает и не понимает, какую реакцию они могут вызвать. Например:

"Наиболее важным изменением на политическом уровне является резкое сокращение количества и масштаба контактов. Это не только результат ликвидации большинства сфер сотрудничества, но и следствие из полученного в последние годы понимания о том, что в некоторых случаях диалог не помогает и даже может быть контрпродуктивным. Если другая сторона не заинтересована в лучшем понимании немецкой позиции, а хочет только отстаивать свою, диалог не может принести желаемых результатов. В конечном итоге такой диалог укрепляет статус России, предлагая её представителям легитимные площадки для выражения мнений. Таким образом, диалог на любом уровне должен вестись только в том случае, если Германия явно заинтересована в конкретном результате, достижимом через этот диалог."

После такого заявления в МИД ФРГ и Ведомстве федерального канцлера должны схватиться за голову и подумать над тем, что пишет сотрудник одного из крупнейших околоправительственных аналитических центров Германии.

Госпожу Стюарт помню по одному из заседаний “Петербургского диалога”. В ответ на её выступление, похожее по тональности с данным текстом, модератор рассказал ей о событиях в одесском Доме профсоюзов. Она вроде бы искренне удивилась и заявила, что ничего об этом не знала. Видимо, после этого она пришла к выводу, что диалоги бывают контрпродуктивными.

Видный отечественный дипломат и бывший посол в Германии Сергей Крылов о новых низинах российско-германских отношений.

https://globalaffairs.ru/articles/chto-zhe-sluchilos-s-nemczami/

Рекордные цифры поддержки АдГ (18%) стали одной из главных внутриполитических новостей ФРГ. Несмотря на то, что больше половины респондентов обосновывают свою поддержку правых популистов принципом «а за кого еще?», а не тем, что разделяют их идеи, «Альтернативе», пусть и с опозданием, удалось оседлать новую протестную волну среди немцев. В связи с этим возникают следующие вопросы и соображения:

1. Почему протестный электорат обошел стороной «Левых»? Да, среди них сейчас разброд и шатание, но и в АдГ есть крупные внутренние противоречия. Тем более, опросы показывают, что избиратель сейчас не сильно обращает внимание на идейные установки и ему в целом всё равно на особенности внутрипартийной кухни. Тем не менее, с декабря 2021 г. «Левые» топчутся в рейтингах вокруг 5% барьера. Активность Сары Вагенкнехт отражается только на её личной популярности. В контексте слухов о том, что она подумывает о создании собственной партии, это даже вредит «Левым».

2. Большую часть 18% поддержки АдГ обеспечивают жители восточных федеральных земель. В следующем году в трёх из них (Тюрингия, Саксония, Бранденбург) пройдут выборы в ландтаги. Для АдГ это благоприятная возможность укрепить свои позиции. Смогут ли мейнстримовые партии игнорировать политическую силу, которая финиширует первой с 30%+ поддержки? В теории смогут, но история будет некрасивая. СДПГ в Берлине отказалась от математически возможной красно-зелёно-красной коалиции в пользу союза с ХДС в том числе и потому, что густо покрытая черным карта голосования в городе была весомым репутационным аргументом в пользу христианских демократов.

3. Что будет делать немецкий политический мейнстрим, чтобы решить проблему АдГ? Во-первых, на партию будет продолжено медийное давление: провокации, скандалы, инициирование судебных процессов по разным поводам. Во-вторых, популярность АдГ будут размывать за счет создания и поддержки спойлерских политических сил («много маленьких драконов» по терминологии Евгения Минченко). Успех «Bürger in Wut» в Бремене, приличные результаты «Свободных избирателей» в Баварии, создание «Союза Германия», позиционирующего себя как АдГ без националистических замашек – немецкий политикум активно практикует такой подход, чтобы оттянуть голоса у «Альтернативы». На трудных выборах в восточных землях будет важен каждый процент.

4. Смогут ли мейнстримовый партии перехватить повестку дня АдГ? В принципиальных вопросах это маловероятно. Как показывают опросы, дело не в том, что АдГ предлагает какие-то прорывные вещи, а в том, что она парадоксальным образом начала ассоциироваться с условной нормальностью обыденной жизни, от которой всё дальше уходят и «народные» партии с СвДП, и конечно же «Зелёные». В попытках объяснить, почему нынешнее очевидное плохо, на самом деле неочевидное хорошо, мейнстримовые политики вынуждены уходить в заидеологизированные эмпиреи, непонятные большинству избирателей. Выйти из этой парадигмы сложно – однопартийцы и спонсоры не поймут.

5. Новый виток борьбы с АдГ приведет немецкую политику и медиапространство к новому уровню идейной унификации. Она будет развиваться через ужесточение антироссийского консенсуса и возникновение аналогичных «консенсусов» по другим вопросам внешней и внутренней политики (энергетика, промышленность, миграция и др.). Вместе с инструментами судебного преследования, такие консенсусы будут определять не только состояние дискуссионного пространства в Германии, но и качество управленческих решений немецких политиков.

Сравнение ситуации с присутствием европейского бизнеса в России после начала СВО указывает на то, что большая часть внешнего давления приходится на национальные правительства, а не на Брюссель. Немецкие предприниматели вне зависимости от масштаба бизнеса и его специфики стараниями Берлина еще до эскалации украинского кризиса стали превращаться в медийном пространстве в разновидность "пятой колонны". Каждый них стал воплощать своим делом персональный "Северный поток-2" и попадал под обструкцию пропаганды. Немецкий бизнес, как и итальянский, пока держит удар, но позиции Рима и Берлина задают разные условия работы.

https://news.1rj.ru/str/italo_mania/1049

SMM-отдел посольства ФРГ в России работает внутри собственной системы координат. Показали в закрытом режиме кино про реставрацию скульптур Донателло. Почему-то это является аргументом против тезиса о русофобии в немецком политическом и медийном пространстве. Из чего это следует? В команде реставраторов были специалисты из России? Их вклад был особенно ценен? Что случилось с проектом после февраля 2022 г.? Если фильм такой сильный, почему его показывают в обстановке секретности группе избранных гостей в резиденции посла? Формализм в таких приёмах информационной работы, обычно тщательно продуманных немецкой стороной, говорит о её низкой приоритетности применительно к заявленному сюжету.

Мой новый текст в журнале "Профиль" о проблемах германо-польских отношений.

"Своеобразный германоскептицизм Варшавы имеет и ценностное измерение. В те годы, когда Польша стремилась в ЕС, идеологическое оформление европейского единства оставалось почти таким же, что и на заре
интеграционных процессов. Европейский дом мыслился как пространство экономического процветания, не отягощенного издержками военных конфликтов среди его жителей, место средоточия историко-культурного богатства мира, перспективная площадка для технологических инноваций. Права человека, конечно, тоже были в этом наборе, но понимались как что-то само собой разумеющееся, не требующее акцента, поскольку в таком сытом и просвещенном обществе люди обречены жить в гармонии друг с другом.

Усиление идеологической риторики Брюсселя и Берлина, сопровождавшееся попытками определить, что же такое настоящие западные ценности, не встретило понимания в Варшаве. Польское руководство полагало, что добропорядочному европейцу достаточно придерживаться трансатлантического единства во внешнеполитических вопросах, крепить экономические связи со странами Запада, а в случае большинства восточноевропейских государств еще и сигнализировать о российской угрозе. Поддержку однополых браков или принятие бесчисленного множества гендеров Варшава не относила к числу обязательных европейских добродетелей, и попытки сделать их таковыми вызвали и продолжают вызывать непонимание и раздражение у поляков.

Для Берлина же идейно-ценностное измерение служит естественным продолжением развития европейского мышления. То, что об этом мало рассуждали канцлер единства Гельмут Коль и даже Ангела Меркель в первые годы работы главой немецкого правительства, говорит лишь о выдающемся прогрессивном характере современной немецкой политики. В Берлине не понимают, как Польша хочет жить в Евросоюзе и при этом не принимать его ценности. Даже если набор этих ценностей стремительно меняется, нужно следовать в фарватере этих перемен. Как говорил Михаил Горбачев, получивший в 1990-м звание «лучший немец года»: кто опаздывает, того наказывает жизнь."