На плечах гигантов

Сегодня я еще отмечаю (как неожиданно и приятно) свой профессиональный праздник - день преподавателя высшей школы. В прошлом году писал советы от своих преподавателей, с которыми мне несказанно повезло.

Это еще один повод высказать всем своим преподавателям, наставникам и сегодня уже коллегам невероятную благодарность за их интеллектуальный, моральный и физический вклад в мое развитие и рост. И действительно, «если я видел дальше других, то потому что стоял на плечах гигантов».

В свою очередь стремлюсь к тому, чтобы внести свой скромный вклад в интеллектуальный потенциал студентов, сделать навыки студентов Вышки лучше и круче. Именно поэтому на всех своих дисциплинах учу:
1. Мыслить критически и отличать факты от нарративов
2. Спорить и аргументировать
3. Видеть противоречия и несостыковки
4. Ниспровергать устоявшиеся теоретические догмы и авторитеты
5. Подробно разбираться в любом процессе

Именно этим отличаются вышкинцы, а тем более - международники. И не только от других коллег, но и от работы ИИ. Люди, которым помимо теоретического осмысления, придется рисковать, принимать решения, действовать, создавать и преобразовывать материальное

Вспоминается мелосский диалог по Фукидиду: «сильные делают то, что могут, а слабые то, что позволяют им делать сильные».

Хотя в современных международных отношениях наоборот виднеется уход от исключительного влияния центров силы в пользу усиления средних государств - региональных лидеров (Турция, ОАЭ, Польша и др.). Следовательно, еще не факт, что план Трампа будет принят в таком максималистском виде

Или как скажут физики, корпускулярно-волновой дуализм

За развязкой (и завязкой новой) остросюжетной борьбы за Нью-Йорк можно было наблюдать вчера в ходе встречи президента Трампа и мэра Мамдани.

Многих поражает чрезмерно дружеская атмосфера между людьми с двумя диаметрально противоположными мнениями. И Трамп, и Мамдани в ответах на провокационные вопросы журналистов отзывались друг о друге в сдержанном и уважительном тоне. В действительности это очень характерно для американской политической системы. Мы стали от этого отвыкать из-за эксцентричного подхода Трампа, который внес свои эксцентричные коррективы.

Американская политическая традиция, основанная на двухпартийности, подразумевает постоянную выработку консенсуса. Джордж Вашингтон предупреждал об опасности фракционности, но после его президентства вся политическая модель США была на ней построена. Противостояние моделей экономического развития Гамильтона и Адамса, федералистов и антифедералистов, республиканцев и демократов. В условиях выстроенной институциональной стабильности, однако, эти противостояния после Гражданской войны никогда не выходили за пределы политического поля. Так, президент Рейган вступал в конфронтацию со спикером палаты представителей Типом О’Нейлом, а потом они вместе шли выпивать в ближайший бар.

Трамп, нью-йоркский застройщик далекий от политического этикета и традиций, к такому не привык. И его критические и простые речи непривычны для американского истеблишмента. Но даже ему иногда приходится играть по правилам: вспомним их с Хиллари прожарку. Плюс, Трамп переговорщик, для которого сказанные слова не что иное, как инструмент переговоров, поэтому их легко можно отозвать. Они ничего не значат для конечной цели. А Мамдани оказался победителем, с которым придется считаться, потому прошлые высказывания можно забыть. Более того, Трамп по характеру не терпит поражений, а значит, уважает победителей, даже из другого лагеря.

Поэтому непредсказуемо милая встреча скорее вписывается в политическую традицию США, просто выбивается из того, что обычно делал Трамп. Но тут президенту пришлось считаться с тем, кто takes it all

В Йоханнесбурге прошел очередной саммит Группы двадцати. Впервые его пропустили одновременно лидеры США, Китая и России; повестка саммита была в многом перебита обсуждениями Украины, а в формат G20 не перестают лететь критические стрелы. Эммануэль Макрон, например, и вовсе завил, что Группа двадцати может утратить смысл своего существования, так как не способна ответить на вызовы современности.

Думаю, что реальность несколько сложнее. Двадцатка задумывалась как площадка для координации экономических политик крупнейших стран мира. Она здорово справилась с этой ролью в 2009-2010 годах, внеся большой вклад в смягчение последствий глобального экономического кризиса.

Но дальше в мире начала нарастать конфликтность, мировая экономика стала фрагментироваться, вошла в эпоху санкций и торговых войн. Торговая война США против Китая и санкции Запада против России ознаменовали ситуацию, когда одни члены Группы двадцати открыто используют экономические рычаги для нанесения экономического ущерба другим членам. Цели что-то координировать в таких условиях даже звучат бессмысленно.

Одновременно первую скрипку в Группе двадцати стали играть развивающиеся страны, председательствующие к настоящему моменту четыре года подряд. Они логичным образом перенесли фокус повестки G20 на проблемы развития. Этот год стал апофеозом: нынешняя декларация лидеров посвящена вопросам устойчивого развития примерно на 100%. При этом очень сильны пересечения с декларацией БРИКС. Можно даже сказать, что Двадцатка превратилась в формат коммуникации БРИКС с западным миром.

Западным странам поворот G20 от макроэкономической координации к устойчивому развитию максимально некомфортен. Во-первых, потому что он тесно связан с обсуждением финансирования развития, которое требуют как раз от Запада. Во-вторых, потому что именно вокруг повестки устойчивого развития разворачиваются такие требования развивающегося мира, как реформирование мировой финансовой архитектуры, снижение зависимости от доллара, переход к открытому коду в развитии искусственного интеллекта, развитие цифровой общественной инфраструктуры или глобальная реформа налогообложения. Все эти инициативы фактически подрывают те или иные монопольные позиции западных стран. Всерьез участвовать в этих обсуждениях они не хотят, но и торпедировать их не могут. Приходиться слушать, но самим-то сказать по сути нечего.

В каком-то смысле в этом и есть ценность Группы двадцати сегодня. Главная площадка для диалога развивающегося мира с развитым устраняет у первого иллюзии относительно того, что такой диалог возможен. А чтобы двигаться вперед, освобождаться от иллюзий необходимо.

Кстати, про зеленый переход. В этом году вел вышкинский курс по устойчивому развитию ЕС. Дисциплина получилась на стыке экономики, политологии и международных отношений. Вроде все остались довольны.

С коллегами уделили особое внимание «Зеленому курсу» ЕС. Почему и зачем Брюссель на это пошел. За фасадом «сил добра и гуманизма» опять скрывается политэкономия: новая модель технологического роста, попытки вернуть промышленное первенство, глобальное нормативное строительство, новый инструмент взаимодействия со странами Глобального Юга. Погружаться не буду, литературу можно взять у ребят с курса.

Что «зеленая экономика» - это не только про спасение планеты, говорит доклад НКО Oxfam «Несправедливый переход»:

1. Самые богатые 1% населения потребляют столько энергии, что ее хватило бы для покрытия современных энергетических потребностей всех людей в мире, не имеющих доступа к электричеству, более 7 раз.

2. За последние 60 лет Глобальный Север потребил более 3300 ПВт-ч избыточной энергии (сверх основных потребностей). Этого достаточно, чтобы питать весь мир более 20 лет.

3. БОльшая доля энергетической бедности приходится на «Глобальный Юг», где сосредоточено 70% мировых запасов минералов для «зеленого» перехода.

Сапожник без сапог, как так?

Неэквивалентный обмен: Tesla получает прибыль около $3 тыс. с каждого E-мобиля. ДР Конго, основной поставщик кобальта, получает менее 10$ роялти за машину, а шахтер получает 7$ за необходимое для машины количество кобальта. За 2024 г. компания заработала $5 млрд, а ДРК за кобальт - $17,5 млн

Неравенство доступа к финансовым инструментам. На страны с высоким доходом приходится 50% глобальных инвестиций в чистую энергию, на Африку — 2%. Ставки для зеленых проектов в развивающихся странах 9-14% (в развитых странах 3-6%). Внешний долг Глобального Юга составляет 11,7$ трлн (в 30 раз больше, чем дополнительные инвестиции), а его обслуживание в год - 400$ млрд. Эти суммы не покрывает никакая помощь развитию со стороны западных стран, ни кредиты и гранты со стороны международных организаций.

Именно поэтому на полях Двадцатки развитые страны так упорствуют любым попыткам трансформации прежней финансовой системы

Мои последние посты по докладам Oxfam би лайк:

Методы - одни из ключевых инструментов научного исследования. Поэтому для всех подписчиков, так или иначе связанных с академическими исследованиями, моя подборка лучших пособий по методологии. Да простят меня отечественные и западные издательства за авторские права

-Преподаватель: «Задавайте любые вопросы»
-*ты задал вопрос*:

Давайте поддержим наших выпускников-вышкинцев своим голосом!

Мир глазами Трампа и новой американской элиты

Белый дом опубликовал новую стратегию национальной безопасности. На мой взгляд, версия 2025 г. по сравнению со всеми предыдущими беспрецедентная:

1. Уровень прямолинейности. По принципу «что думаю, то и говорю». Там и про угасание европейской цивилизации, и про открытое возвращение к колониальной доктрине Монро, и про опиоидный кризис вместе с мигрантами. В общем, по-трамповски откровенно, «не за спиной»;

2. Документ… в ленинской парадигме прямой взаимосвязи внутренней и внешней политик. Краткость, простота формулировок и непривычно чрезмерный фокус на внутреннюю политику (культурные войны, индустриализация, рабочий класс, миграция и пр.) - доказательство, что теперь стратегия не только для экспертного потребления и нацелена «прежде всего, на Америку». В стиле MAGA: внешняя политика напрямую и конкретно служит внутренним интересам;

3. Документально оформились и контуры внешнеполитического мЫшления новой элиты:

- гибкий реализм. следование национальным интересам вместе с отходом от ценностного диктата и насаждения смены режимов (последнее прослеживалось у последних администраций вне зависимости от партийной принадлежности);

- мир через силу. Вашингтон, пока в нарративе, уходит от поддержания многосторонней системы доминирования («мировой полицейский») с ее интервенционизмом в пользу односторонней политики силы, когда того требуют американские интересы («политики большой дубинки»);

- баланс центров сил. США признают конец однополярного момента и стремятся к поддержанию системы а-ля европейского концерта в мировых делах, не допуская при этом глобального и даже регионального доминирования других;

-примат государств. система баланса, реалистская проекция силы приводят к следующему принципу: приоритету государств как агентов МО. В основе либерального миропорядка - институты, ограничивающие волю государств, международные организации, НКО, выражающие интересы коллективного Запада. Приоритизация США собственных интересов, односторонней силы и баланса центров силы (= классический договорнячок сильных) несовместимы со структурами порядка, основанного на правилах.

В целом, ничего нового для второй администрации Трампа, все это уже было либо сказано, либо продемонстрировано политическими решениями. Но безусловно в новинку для США и коллективного Запада