Прокомментировал новый механизм принятия Правительством РФ решения об использовании запатентованных решений в интересах национальной безопасности.

https://pravo.ru/story/253021/

Больше всего меня в этом механизме удивило то, что патентообладателя о рассмотрении этого вопроса даже не уведомят! Руководители (заместители) нескольких государственных органов и специальная комиссия будут рассматривать вопрос по сути о лишении лица его исключительного права (ведь после положительного решения оно перестанет быть исключительным), а возможности привести свои доводы ему не дадут. Останется только право на последующее оспаривание решения в Верховном Суде РФ.

Вы знаете еще примеры того, когда не из-за допущенного правонарушения, а только по причине невольного ущемления публичных интересов государство фактически лишает субъекта принадлежащего ему права (ну или умаляет его существенным образом) без учета его доводов, оставляя возможность высказать их только в рамках последующего судебного контроля? Я что-то не припомню.

И ладно бы решение вопроса не терпело бы промедлений. Но здесь, с такой процедурой и таким количеством задействованных органов, об оперативном принятии решения говорить не приходится. Неужели уведомление патентообладателя не укладывается в смысл и цели этого механизма? Не понимаю…

Это как если бы вам принадлежало здание, и в какой-то момент вы бы вдруг узнали, что в интересах национальной безопасности в него заселили людей. И узнать ваши соображения по этому поводу государству не требуется.

А представим себе, что решение незаконное. Мы ведь не должны такое исключать, верно? Тем более, когда доводы и доказательства патентообладателя никто не спросил. Каково будет после признания его недействительным тому, в пользу кого оно было принято и кто уже успел начать производство?…

Сегодня утвержден Обзор судебной практики Верховным судом:

https://vsrf.ru/documents/practice/33619/

В нем на 110 странице наконец-то разъясняется вопрос о том, как и где сторона, победившая на этапе досудебного рассмотрения спора в административном порядке, может возместить свои расходы.

Например, в Роспатент подано возражение против выдачи патента, и по результатам его рассмотрения патент оставлен в силе. Но владелец патента понес расходы на своих юристов. Как ему их взыскать?

Раньше считалось, что это можно сделать в том лишь случае, когда решение Роспатента далее будет оспорено в суде. Вот там суд за все этапы рассмотрения спора победившей в итоге стороне и взыщет ее расходы с проигравшей. Так, кстати, происходило и при обжаловании решения антимонопольного органа.

Но что делать, если решение государственного органа так и не было оспорено в суде? Как тогда возмещать расходы? Иск о взыскании убытков был спорным средством.

Но Верховный Суд все же осмелился разъяснить, что расходы на рассмотрение спора в административном порядке с проигравшей стороны можно взыскивать именно путем предъявления к ней иска. Соответсвенно, в суд по месту ее нахождения.

Если при этом решение госоргана все же будет обжаловано в суд и этим другим судом все же будет отменено, то решение по расходам подлежит пересмотру по новым обстоятельствам.

По правде говоря, этот порядок видится безальтернативным. Другое дело, почему его вводит Верховный Суд, а не закон??

На двери в Роспатенте :)

Таможня все никак не уймется. Сегодня правообладатель товарного знака, чье выданное нам письменное согласие на импорт и реализацию товара уже есть у таможни, получил от нее письменный запрос.

Вопросы:
- размещены ли на товаре нашего клиента обозначения, сходные до степени смешения с товарным знаком?
- есть ли на упаковке товара признаки отличия от оригинальной упаковки?
- давалось ли правообладателем согласие на импорт?
- является ли товар оригинальным?
(Последовательность вопросов сохранена).

В случае наличия ущерба просят указать сумму.

И написано, что запрос направляется «в целях проверки соблюдения таможенного законодательства в части соблюдения прав владельцев» ИС.

Правообладатель кратко ответил, что согласие на ввоз давал и что его права соблюдены, в защите не нуждаются.

Наблюдаем дальше…

Сосуществование сходных знаков уменьшает угрозу смешения.

Представьте, что конкурентам принадлежат сходные словесные товарные знаки (вообще без графики) «КУИН» и «КРУИН», зарегистрированные для одинаковых товаров (электрические кабели), и конкуренты их активно используют несколько лет. Правообладатель старшего товарного знака вдруг выражает недовольство и хочет признать регистрацию младшего знака недействительной. 5 лет с даты его регистрации не прошло, так что пункт 6 статьи 1483 ГК РФ вроде бы работает.

Есть здесь угроза смешения? Как ее меняет факт активного использования конкурентами своих товарных знаков в течение нескольких лет до даты подачи возражения?

Активное использование и, как результат, хорошая известность обоих товарных знаков к дате подачи возражения против регистрации младшего знака уменьшает угрозу смешения товаров, поскольку потребители имеют сведения об обоих производителях и их товарах - решил Суд по интеллектуальным правам.

Так был спасен товарный знак Подольского завода специальных кабелей (дело СИП-499/2023).

Этот кейс учит нас, что не надо ждать, пока конкурент со сходным товарным знаком перейдет вам дорогу на рынке. Его сходный товарный знак лучше оспорить побыстрее, иначе может быть поздно.

Так за три года лишь можно взыскивать компенсацию или за более длительный период нарушения тоже возможно?

Начну комментировать нетривиальные или спорные разъяснения из недавнего Обзора ВС по нарушениям авторских прав.

Есть хорошо известная и очень актуальная проблема взыскания компенсации (да и убытков) за нарушение исключительного права, которое длилось больше трех лет.

Узнаешь ты, допустим, о нарушении своего права, которое, как оказалось, длится уже 4 года, а суды (по заявлению ответчика) говорят тебе: взыскиваем только за три года, ибо исковая давность. Твои доводы в духе «погодите, так ведь я не знал и не должен был знать об этом нарушении!» просто игнорируются. А если ты категорически настаиваешь с пеной у рта, то тебе в лучшем случае приводят неподходящую аналогию по взысканию периодических платежей по договорам только за три года (не подходящую, так как тут-то сторона знала о просрочке) или говорят про объективную
возможность обнаружить нарушение.

И вот Верховный Суд прямо-таки поразил!

В пункте 33 он пишет: течение срока ИД начинается не с момента размещения произведения в сети Интернет, а со дня, когда правообладатель узнал или должен был узнать о нарушении. Ура! Наконец-то восторжествовал закон! 👏

Но радость тут же проходит, поскольку уже в следующем пункте 34, ВС пишет: взыскать можно за период нарушения не более, чем в три года. Точка. 🥺

Да как так-то? - не понимаешь ты. - Что за качели?
Начинаешь читать судебный кейс.
Рядовой кейс, произведение незаконно висело на сайте более 5 лет. Но тут выясняется, что истец знал о нарушении как минимум 4 года, потому что именно тогда предъявил свою
первую претензию. Вот почему срок исковой давности-то был применен!

Но как же важно было обратить внимание на это важнейшее обстоятельство в самом заголовке пункта, не допуская его в такой общей формулировке, которая наверняка будет толковаться судами (особенно, в свете текущей практики) так: «всегда взыскиваем только за три года»! Но не сделал этого ВС. И боюсь, что попытки указать судам на описание в Обзоре самого кейса, будут зачастую судами игнорироваться.

Хорошо, если ошибусь. Тут СИПу придется сформировать свое отношение к этому разъяснению и направить судебную практику.

Сверили часы. Кажется, все одинаково понимают, в чем авторское право ищет баланс.

С одной стороны, удобно охранять объекты, которые обладают теми или иными распознаваемыми внешними характеристиками. Да, достигаемая этим правовая определенность сама по себе ценность. И в рамках такого подхода находятся концепции неповторимости, оригинальности самого объекта, либо узнаваемости публикой, либо предложенная Владимиром Леоновичем Вольфсоном концепция уникальности в глазах публики.

С другой стороны, надо защищать результаты умственного труда от присвоения их другими лицами, от обращения их в свою пользу. И здесь уже не столь важно, как смотрит на этот результат публика, каков он внешне, что он для публики значит и значит ли. Но тут возникают практические проблемы квалификации труда. Если сам результат не показывает, каким был труд, нужно залезть в этот процесс, реконструировать его в процессе разрешения спора и установить, соответствует ли он заданным критериям. Особенно, если мы говорим, что это должен быть не просто умственный труд, а творческий, когда, как пишет Верховный Суд, автор должен был делать свободный выбор, проявить нестандартность, стремился выразить себя. Судебная система, кажется, не готова к такому уровню сложности споров.

Вот и ищем баланс через презумпции, градацию меры ответственности нарушителей и т.п. Но приоритетную цель из двух вышеуказанных выбрать по-видимому надо. И для меня это - вторая.

Ну наконец-то, %^&*&^%!!! (тм)
———————-

Статья 5s

1️⃣ Ведомства интеллектуальной собственности и другие компетентные учреждения, созданные в соответствии с законодательством государства-члена или Союза, не принимают:

(a) новые заявки на регистрацию товарных знаков, патентов, промышленных образцов, полезных моделей, охраняемых наименований мест происхождения товаров и географических указаний, поданные российскими гражданами или физическими лицами, проживающими в России, либо юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, в том числе если они поданы совместно российским гражданином или физическими лицами, проживающими в России, юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, с одним или несколькими нероссийскими физическими или юридическими лицами, проживающими или созданными за пределами России;

(b) любые запросы или представления, поданные российскими гражданами или физическими лицами, проживающими в России, или юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, в ходе регистрационных процедур в таких ведомствах интеллектуальной собственности, связанные с любым из прав интеллектуальной собственности, указанных в пункте (a).

2️⃣ Государства-члены в своем качестве Договаривающихся государств Конвенции о выдаче европейских патентов от 5 октября 1973 г., пересмотренной 17 декабря 1991 г. и 29 ноября 2000 г. ("ЕПК"), и выполняя свои международные обязательства, принятые в рамках ЕПК, должны приложить все усилия для обеспечения того, чтобы Европейское патентное ведомство отклоняло заявки на унитарный эффект в значении Регламента (ЕС) № 1257/2012 Европейского парламента и Совета (*4), поданные российскими гражданами или физическими лицами, проживающими в России, или юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, в том числе если они поданы совместно российским гражданином или физическими лицами, проживающими в России, юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, с одним или несколькими нероссийскими физическими или юридическими лицами, проживающими или созданными за пределами России.

3️⃣ Государства-члены в своем качестве Договаривающихся государств ЕПК и при выполнении своих международных обязательств, принятых в рамках ЕПК, прилагают все усилия к тому, чтобы Европейское патентное ведомство не принимало новые заявки на регистрацию заявок на европейский патент, поданные гражданами России или физическими лицами, проживающими в России, или юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, в том числе если они поданы совместно гражданином России или физическими лицами, проживающими в России, юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, с одним или несколькими нероссийскими физическими или юридическими лицами, проживающими или созданными за пределами России.

4️⃣ Государства-члены и, где это применимо, Союз, действуя в соответствии с Конвенцией об учреждении Всемирной организации интеллектуальной собственности от 14 июля 1967 года с поправками от 28 сентября 1979 года (ВОИС), прилагают все усилия к тому, чтобы ВОИС или ведомства интеллектуальной собственности, созданные в соответствии с законодательством государства-члена или Союза, или Европейское патентное ведомство, не принимали новые заявки на такие права от граждан России или физических лиц, проживающих в России, или юридических лиц, организаций или органов, созданных в России, в том числе если они поданы совместно гражданином России или физическими лицами, проживающими в России, юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, с одним или несколькими нероссийскими физическими или юридическими лицами, проживающими или созданными за пределами России.

5️⃣ Пункты 1-4 не распространяются на граждан государства-члена ЕС, страны-члена Европейской экономической зоны или Швейцарии, а также на физических лиц, имеющих разрешение на временное или постоянное проживание в государстве-члене ЕС, в стране-члене Европейской экономической зоны или в Швейцарии.

Я думаю, с интеллектуальной собственностью россиян на Западе и с интеллектуальной собственностью Запада в России покончено. На сегодня не полностью, но тенденция понятна.

Отмена российской IP на Западе и отмена западной IP в России.

Итак, сегодня утром мы все узнали новость о том, что 14-м пакетом санкций ЕС запрещено регистрировать на имя россиян товарные знаки и выдавать им патенты на изобретения, полезные модели, промышленные образцы.
Подчеркну: запрещено не на имя конкретных подсанкционных россиян, а на имя вообще всех россиян.

Это пока еще не означает полную отмену всех исключительных прав российских граждан и юридических лиц, а некоторые формулировки еще требуют своего толкования на практике. Например, не до конца ясно, что с продлением регистраций и поддержанием в силе патентов, защищаются ли права от нарушений, можно ли свои права передать. Но вот получить патент или зарегистрировать товарный знак в странах ЕС теперь уже не получится. Если, конечно, не спрятать российского бенефициара под плотной тканью корпоративной вуали.

Эта санкционная мера не зеркальная. Такого в России для правообладателей из недружественных стран не было. Но и у нас для них было кое-чего придумано: использование патентов в интересах национальной безопасности без выплаты компенсации, разрешение параллельного импорта, невозможность уступить свои товарные знаки без разрешения специальной комиссии, невозможность получить присужденные судом деньги. А в последнее время пошли разговоры о том, что вообще всю их интеллектуальную собственность надо отменить.

И вот, частично отменили нашу в части возможности ее получить в ЕС. А мы-то теперь уж точно пойдем в своих российских санкциях дальше и отменим их. А в ответ на это дальше пойдут в Европе и США.

Потому-то я и думаю, что достаточно скоро никакая российская IP вообще не будет охраняться в недружественных странах, а у нас не будет охраняться их IP: используй, кто хочет.

Но если российскому бизнесу все-таки нужна IP за рубежом, он обязательно что-нибудь придумает. Не без помощи юристов, конечно.

Памятники в путеводителях: может ли это нарушить авторские права скульпторов.

Еще в 2018 году к издателю путеводителя по Екатеринбургу был предъявлен иск о нарушении авторских прав скульптора, поскольку в этом путеводителе крупным планом был показан памятник основателям города.

Проблема статьи 1276 ГК РФ, которая подлежала применению в этом деле, в том, что она по-разному решает вопрос о допустимости подобного использования произведений изобразительного искусства (к которым вроде бы относятся скульптуры) и произведений архитектуры, которые тоже появляются при установке памятников. Если первые являются основными объектами использования или используются в целях извлечения прибыли, то без согласия правообладателя использовать их нельзя, в отличие от вторых, а ответчик в вышеуказанном деле использовал изображение (фото) скульптуры именно так.

Суды запутались, принимали разные решения, но в итоге нарушение признали и взыскали с издателя 10 тыс. руб.

А вчера Конституционный Суд РФ выпустил по этой проблеме свое Постановление N33-П, которое я для одного СМИ прокомментировал следующим образом.

Проблема использования изображений памятников в путеводителях не самая острая в авторском праве, но известна по ряду противоречиво разрешенных судебных споров. Так что дело само по себе не уникально, хотя и крайне интересно тем, что оно дошло до Конституционного Суда РФ, и тот на основе конституционно-правовых ценностей его фактически разрешил. Поиск баланса между частными и общественными интересами - это, порой, настоящее правовое искусство, что суд и продемонстрировал.

Он указал, что если скульптура расположена в открытом месте, то не важно, является ли она основным объектом при использовании ее изображения в информационно-справочном материале или нет, и распространяется ли этот материал с извлечением прибыли. Авторских прав это в любом случае не нарушает, вознаграждение автору или иному правообладателю выплачивать не нужно. В основу аргументации суда положен общественный интерес к популяризации мест расположения таких скульптур и изначальное понимание этого интереса самим автором, создающим памятник.

Конституционный Суд определил этот разъясненный им смысл статьи 1276 ГК РФ в качестве изначально присущего ему, а потому и истец не прав изначально. Другое дело, что вообще-то этот смысл в тексте ГК угадывался с большим трудом. Фактически, там написано противоположное: извлечение прибыли и использование изображения в качестве основного объекта имеют значение для определения того, можно ли использовать изображение скульптуры в материале или нет. Поэтому формальную основу исковые требования изначально имели. Но не конституционно-правовую, как решил Конституционный Суд.

Немного более подробной аналитики от нашей фирмы.

Изобличить подделку документов в Роспатенте все еще невозможно

Как и ожидалось (почти без надежды на иной результат), Роспатент не нашел у себя полномочий устанавливать подделку подписи на письме-согласии и, соответсвенно, его фальсификацию.

Предоставление нами заключения специалиста-подчерковеда из экспертной организации и тот факт, что получивший наше возражение правообладатель свою позицию не представил и наши обвинения не отверг, не помогли. Члены коллегии все равно развели руками и сказали: мы не уполномочены 🤷‍♂️

Регистрация товарного знака, полученная по поддельному согласию от моего доверителя, пока оставлена в силе.

Отменена она будет только Судом по интеллектуальным правам в рамках процедуры оспаривания решения Роспатента.

Даже если один соавтор не вправе запретить другому соавтору использование неразрывного целого произведения, поскольку для этого нет достаточных оснований, то все равно равно согласие у первого спрашивать надо!

Звучит странно, не правда ли? Зачем спрашивать согласие у того, кто все равно не вправе запретить? Ведь если ты не вправе запрещать, то и согласие твое не нужно, так как его отсутствие не делает несогласованное действие неправомерным.

Однако Верховный Суд в пункте 8 своего Обзора по нарушениям авторских прав в сети Интернет от 29.05.2024 указал, что надо-таки спрашивать согласие всегда! Даже если соавтор не вправе запретить.

А вот объяснение Верховным судом того, почему любое использование произведения, созданного в соавторстве (в том числе и тогда, когда нет оснований запрещать другому), предполагает получение согласия:

«Указание в законе на то, что ни один из соавторов не вправе без достаточных оснований запретить использование неразрывного целого произведения, не свидетельствует о правомерности действий ответчика, а регулирует отношения между соавторами».

Такое ощущение, что писал студент. Ведь серьезный юрист не может не знать, что определение действий в качестве правомерных или неправомерных - это и есть регулирование отношений. В данном случае между соавторами. Как же это можно противопоставлять!?

В итоге имеем разъяснение: ты - соавтор, ты хочешь использовать общее произведение, причем другой соавтор тебе без достаточных оснований это не может запретить, однако же согласие ты у него получить все равно должен!

Что это? Кто-нибудь может мне объяснить?

Может быть ВС имел в виду, что при необоснованном отказе нужно этот отказ сначала оспорить, и только в случае успеха появится право использовать общее произведение? А может быть ВС создал новую норму права: не попросил любезно у соавтора, вот ему и достаточное основание запретить!?

От «Сорви большой куш!» до «Иди в баню».

СИП в двух свежих кейсах порадовал лояльным отношением к обозначениям, которые в одном из своих смысловых значений могут вызывать негативные ассоциации.

В деле СИП-1233/2023 Президиум не согласился с Роспатентом и своей первой инстанцией в том, что обозначение «Сорви большой куш!» нарушает общественные интересы и нормы морали, так как относится к воровскому жаргону. Включение словосочетания «сорвать куш» в словарь такого жаргона само по себе недостаточно для такого вывода - решил Президиум, и это совершенно верно. Чьи конкретно интересы и как пострадали бы при регистрации и использовании этого обозначения в отношении игровых автоматов, для которых оно в том числе заявлялось, совершенно непонятно. Ни Роспатент, ни суд первой инстанции их не назвали.

В деле СИП-232/2024 суд первой инстанции не согласился с Роспатентом в том, что поскольку словосочетание «Иди в баню» в разговорной речи применяется в качестве негативного высказывания, то и оно противоречит общественным интересам и морали.

Суд и здесь не увидел того конкретного общественного интереса, который будет нарушен - при том, что потребителями эта фраза может восприниматься и в своем прямом значении. Действительно, в списке товаров были различные банные принадлежности и средства ухода за телом.

А Роспатент расстраивает своей строгостью в оценке подобных обозначений. Остается надеется, что он скорректирует свой подход.

Процедура получения права использовать произведения, правообладатели которых неизвестны. Только для крупных проектов.

21 октября 2024 года вступит в силу закон, позволяющий использовать произведения, фонограммы, исполнения, правообладатели которых не известны.

Аккредитацию на управление такими правами получит сначала РАО, а через год, возможно, иная организация. Но скорее управление останется у РАО.

Вот какие процедуры согласно этому закону должны осуществляться.

1. Предметом данных процедур является широкий перечень произведений, включая фотографии и музыку, а также фонограммы и исполнения, правообладатели которых предполагаются неизвестными в силу отсутствия информации о них и невозможности ее обнаружить (включая случаи, когда имя или наименование известны, но невозможно установить адрес). Соответсвенно, вступить с ними в переговоры и купить право использования непосредственно у них невозможно.

2. Аккредитованная организация формирует и ведет единый реестр таких объектов. Права на их использование можно получить только после включения в этот реестр.

3. Если вы хотите использовать произведение, фонограмму, исполнение, сведения о правообладателе которого невозможно установить, вам следует прежде всего проверить, не включен ли еще объект в этот реестр. Если включен, то переходим к пункту 7. Но скорее всего нет, так что действовать нужно следующим образом.

4. Сначала нужно собрать подтверждения, что для поиска правообладателя вы обращались к открытым источникам информации, в организации по управлению правами или к их базам данных, в библиотечные и архивные фонды (здесь пока не ясно, для каких категорий объектов требуется последнее), после чего нужно подать в аккредитованную организацию соответствующее заявление.

5. Организация в течение 15 рабочих дней осуществит проверку полноты заявления и сообщенных в нем сведений. Если все оформлено правильно и правообладатель действительно неизвестен, организация разместит на своем сайте объявление о его поиске и будет ждать получения сведений о нем в течение еще 90 рабочих дней. Итого 105 рабочих дней, Карл! :)

6. Если правообладатель так и не будет найден, то организация внесет объект в свой реестр и рассчитает вознаграждение по ставкам, которые будут установлены Правительством РФ (пока они не установлены). Вам также будет направлен проект лицензионного договора.

7. Если объект ранее уже был включен в реестр, то достаточно заявления об использовании, которое будет содержать ссылку на такой объект и на желаемые способы, пределы его использования. Тогда, если оно правильно оформлено, оно будет рассмотрено и расчет вознаграждения будет вам предоставлен в течение 15 рабочих дней. Вместе с проектом лицензионного договора.

8. Право на использование возникнет с даты уплаты вознаграждения. После этого можно использовать. В соответствии с условиями лицензионного договора.

9. Вознаграждение будет направлено организацией на специальный счет, открытый в интересах сразу всех неизвестных правообладателей таких зарегистрированных объектов. Перечисленные на него денежные средства организация конечно же сможет инвестировать, а еще с них она сможет компенсировать своих расходы организации на управление правами. Контроль за этим со стороны государства в законе анонсирован. Традиционный вопрос: кто-нибудь когда-нибудь сможет установить, какой именно музыкальный коллектив исполнил представленный концерт Чайковского и кто записал конкретную фонограмму исполнения классической музыки (при том, что исполнений и фонограмм какого-нибудь Щелкунчика может быть великое множество)?
:)

10. Если правообладатель объявится, то ему будут выплачены перечисленные вами деньги (за вычетом расходов организации), а ваш лицензионный договор с организацией может быть в этом случае расторгнут, если этого пожелает такой правообладатель. Ему решать, разрешать ли вам использовать дальше и на каких условиях. Предшествующее этому использование, конечно, будет законным.

Итак, если вдруг объект неизвестного правообладателя уже включен в реестр, то хорошо. Процедура проста и не требует долгого ожидания.