Менее половины молодёжи теперь говорит на украинском языке, заявила замминистра образования УГИЛ Анастасия Коновалова.

По данным ведомства, в первый год войны, в 2022, на украинском постоянно говорили 46% детей, в 2023 - 55%, а в 2024 - 49%.

Согласно закрытому докладу для ОП Зеленского , на русском в быту общается 67% украинцев И этот процент вырос с 2024 года Больше всего Киев и Одесса призошел откат в сторону Русского языка

В Чернигове атакована телебашня, сообщают власти города.

У чела уже работа просто монотонно перечислять ущерб. Выглядит это предельно глупо.

Друзья, пожалуйста, не в ущерб себе, кто чем может, прошу - поддержите приют с нашими хвостатыми питомцами.

На улице  холодает, и корм закупать ребятам реально не на что!

Прошу помочь🙏

Страничка приюта: @alma_vrn

Для помощи:
Пожалуйста пишите пометку "в дар"
Т-Банк: 2200700887796364
Альфа: 2200152314581185
Сбер: 2202208228181351
Екатерина Игоревна К.
СБП: +79800923664

Настоящий посттравматический синдром в недалеком будущем проявится даже не у тех, кто прошли через ужасы передовой. Более всех будет страдать категория «новых телевизионных звезд». Холеные клиенты барбершопов, одетые в камуфляж и требующие понижения призывного возраста, сидя перед телевизионной камерой. Толстая хабалка, которую представляют как «известную волонтершу», требующая отправлять на фронт всех мужиков без разбора. Имбецил с пламенем в глазах, заявляющий о необходимости мобилизации женщин. Рассуждающие об обороноспособности страны откровенно туповатые «военные эксперты». Специалисты по искоренению русского языка, переименовыванию улиц, запрету литературных произведений, гонению на церковь. Записные «патриоты», учащие, как правильно любить Украину…

Все они, поймавшие свой звездный час, выполняющие функцию информационного сопровождения «Партии Войны», заполняющие эфиры «Единого марафона» и нарезанных из него роликов, завтра будут забыты и уйдут в небытие. Кому-то, может, повезет и он вернется к довоенному делу - например, уедет в Антарктиду кормить пингвинов. Но большинство «блогеров», «экспертов» и прочей нечисти, вскормленной войной, впадут в депрессию, начнут спиваться, последуют суициды и сумасшествия. Они же действительно поверили в свою значимость. Они же действительно верят, что их экспертиза важна. Они правда считают себя интеллектуальной гвардией Зеленского.

Глория мунди обычно очень болезненно сик транзит. И если современная психиатрия добилась кой-каких результатов в лечении ПТСР у военных, то она бессильна перед ПТСР у «звезд на час».

Помните об этом всякий раз, когда вам покажут (с восхищением ли, с возмущением ли) очередное видео с потоком ура-патриотической чуши в стиле «Вперед, на Москву!» или «Всех в окопы!». Просто задумайтесь о том, что удел этих людей печален и незавиден. Конец войны станет для них концом жизненного смысла.

Согласно 11-страничному меморандуму, направленному OpenAI в Белый дом, Соединённые Штаты рискуют проиграть Китаю гонку за лидерство в сфере искусственного интеллекта. В документе Сэм Альтман предупреждает: если страна не начнёт ежегодно вводить около ста гигаватт новых энергетических мощностей, у неё просто не хватит электроэнергии, чтобы поддерживать инфраструктуру обучения всё более крупных ИИ-моделей.

В 2024 году Китай произвёл больше электроэнергии, чем США, Евросоюз и Индия вместе, добавив 429 гигаватт новых мощностей против 51 в США. На каждый гигаватт, введённый в Америке, Китай запускает восемь. Этот разрыв в темпах строительства генерации уже сегодня создаёт системное преимущество Китая: у него растёт избыток доступной энергии, а у США — хронический дефицит.

По оценкам аналитиков, крупнейшие центры обработки данных, обслуживающие модели искусственного интеллекта, потребляют по 0,3–0,5 гигаватта каждый. Совокупно инфраструктура компаний вроде OpenAI, Google, Microsoft, Meta и Amazon уже тратит до двадцати гигаватт — примерно столько же, сколько нужно, чтобы обеспечить электричеством одновременно Нью-Йорк и Лондон.

Но подключение новых дата-центров к сетям стало одним из главных барьеров. В США средний срок ожидания составляет от пяти до семи лет, а в отдельных регионах доходит до десяти. В Европе — от семи до десяти, местами до тринадцати лет. Даже при готовых площадках и инвестициях компании годами ждут реального доступа к электроснабжению.

В поисках временного выхода операторы начали использовать списанные авиационные турбины, переоборудованные в мобильные газовые генераторы. Такие установки, сделанные на базе реактивных двигателей, дают до пятидесяти мегаватт и способны временно питать дата-центры, ожидающие подключения. Но они потребляют дорогое топливо, шумны, нуждаются в частом обслуживании и не решают задачу устойчивого энергоснабжения. Это вынужденная мера, а не решение проблемы.

Пока в США ищут временные источники энергии, Европа сама лишает себя базовой генерации. После отказа Германии от атомной энергетики доля стабильных источников резко сократилась. До 2011 года атомные станции обеспечивали около двадцати двух процентов электроэнергии страны, но после их закрытия производство замещено ветром, солнцем и газом. Несмотря на рекордные установленные мощности ВИЭ, реальная отдача снизилась. Германия теперь регулярно импортирует электроэнергию из Франции, Польши и Чехии.

По данным европейской ассоциации ENTSO-E, более сорока процентов линий электропередачи и трансформаторов в Западной Европе старше сорока лет. Разрешения на строительство новых линий и подстанций занимают от семи до двенадцати лет, а средний коэффициент использования ветровых и солнечных электростанций составляет лишь двадцать–двадцать семь процентов против девяноста у атомных. В итоге энергосистема деградирует: мощности на бумаге растут, но фактическая доступность энергии снижается.

Китай выбрал противоположный путь. Его энергетическая система — самая мощная в мире, с установленной мощностью более трёх тысяч двухсот гигаватт, из которых около тысячи двухсот приходится на угольные станции. При этом Пекин сделал ставку не только на количество, но и на технологическую модернизацию. Более шестидесяти процентов китайских угольных электростанций работают по сверхкритическим и ультрасверхкритическим технологиям, обеспечивающим КПД до сорока пяти процентов против тридцати пяти в старых европейских блоках. Девяносто пять процентов станций оснащены современными системами фильтрации и очистки выбросов, а часть объектов использует комбинированные тепловые схемы, повышающие общий КПД до шестидесяти процентов.

Китай наращивает генерацию, и делает её чище и эффективнее. Его промышленная энергетика остаётся базовой, предсказуемой и дешёвой. На фоне регуляторного паралича Европы и бюрократических ограничений США китайская модель выглядит прагматичной и устойчивой.

Энергия — это кровь искусственного интеллекта. Количество в этой сфере неизбежно превращается в качество: чем больше доступных вычислений, тем быстрее наступает момент прорыва.