Как тимлиды из Бразилии и Израиля проволоку наматывали

Трагикомедия в 4 (?) частях (завтрашний день покажет точное количество частей).

Введение

Латинская Америка — это поток. И если ты его поймал и находишься в нем, то у тебя все хорошо. И в этом мы с ними очень похожи, но есть принципиальная разница. Философию людей из Латинской Америки можно описать простым диалогом Макса с главным организатором IJSO 2022 Еленой в холле гостиницы.

- Мы нашли ошибку в проверке теста одного из наших студентов. Давайте как-то поправим это до модерации?
- Oh, just relax. It will be OK…
- Я-то расслаблен, но давайте может поправим ее?
- … Not now. I’m too drunk right now.

“Just relax” — вот их философия. Они расслаблены пока проблемы не приобретут совсем фатальные масштабы. И дальше вопрос лишь в том, чему равны критический размеры проблемы. И кого они, эти проблемы, касаются.

Наша же философия – это лавировать в бесконечном #@##@#@ бесконечной переменчивости дней и быстро реагировать на любое изменение. Ровно как это делал Макс, увидев в холле главного организатора. Жаль, что не повезло поймать ее в нужной кондиции.

У Европы совсем другой подход. Ордунг унд арбайтен. Обо всем договориться заранее, сделать все вовремя и не допустить неожиданностей. Расслабиться и лавировать – это не про усредненного европейца.

И не дай Бог эти стихии (Just relax и Ordung с Arbaiten'ом) столкнуться друг с другом. Ведь как любые человеческие качества, они имеют двойственный характер. Где-то они проявляют себя прекрасно, а где-то это просто катастрофа. Наши достоинства – это продолжение наших же недостатков.

Часть 1. С кайфом

9.00 утра, среда. ВП, МА, ИА и я приходим на перевод в конференц-зал, где должно проходить обсуждение экспериментального тура и ждем, вместе с другими командами, организаторов олимпиады.

В 9.15 приходит один из них вместе с секретарем исполнительного комитета Робином Паулсем (топовый дядька), который произносит примерно следующее:

1. Колумбия вызвалась провести IJSO за три месяца до ее начала. За что ей большое спасибо. (И это все правда, им прям отдельный респект, уважение и почет. Здесь и далее исходите из того, что они большие молодцы несмотря ни на что).
2. Мы должны были проводить эксперимент в университете и на оборудовании местного университета.
3. За две недели до начала IJSO студенты университета начали забастовку (про это писали, мы знали об этом еще до того, как отправились в Колумбию).
4. Оборудование недоступно, и мы теперь в заднице в неловкой ситуации. За две недели мы кое-что придумали, но все сделано из подручных средств (привет эксперимент регионального этапа).

После этого они показывают за пол часа то, что придумали и призывают команды:

1. Проверить задачи на адекватность.
2. Придумать как их улучшить.

С кайфом, в общем.

Часть 2. Про последствия непорочного зачатия

Зал разделили на три части: химия, физика и биология. После чего началась работа над задачами. Я не буду рассказывать, что было у химиков и биологов. Текст и так получается длинным, плюс я не принимал в этом непосредственного участия. К тому же, это и не нужно. Все самое главное происходило в физической части эксперимента.

Прак по физике оказался на электричество. Организаторы хотели через него показать, как работает нейрон и нейронная сеть. Поэтому задача состояла из двух частей:

1. Кусок пластика в форме нейрона с несколькими отверстиями, в которые были впаяны контакты, к которым надо присоединять резисторы, конденсатор и батарейку. Первые должны были моделировать возможность перетекания заряда через разные каналы нейрона, а кондер должен был символизировать возможность нейрона накапливать заряд заряда Капица в нейроне (видали, как я теперь много всего знаю про нейроны?).
2. Длинная проволока, из которой надо было собрать запутанную и длинную сеть и измерить сопротивление между пачкой ее точек. Цель была поймать разницу между ОЧЕНЬ запутанной ОЧЕНЬ длинной сетью и ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ запутанной ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ длинной сетью.

После того, как прошел час мы разобрались в том, что хотят от студентов в первой части и проделали ее. Сразу стало очевидно, что в праке есть только одно тонкое место — это резисторы и кондеры, которые дети, как в том анекдоте, сломают и потеряют. Мы позвали организаторов и дальше у нас состоялся примерно следующий диалог

- Как много у вас оборудования?
- 30 комплектов.
- … сборных больше 45 так-то.
- Мы будем делать два захода шифта (здесь и далее смены будут шифтами, я по другому уже не могу их называть). Все будет хорошо. В крайнем случае нет.
- Дети в первом шифте могут потерять или сломать оборудование. Это электрические элементы, они элементарно отломают им всем ножки.
- …
- …....., (это символ, который означает МХАТОвскую паузу)
- …
- Давайте вы докупите оборудование?
- Ок, напишите список, мы все сделаем.

Мы написали список, но оборудование, как мы потом узнали, они не купили, т.к. на следующий день у них был праздник Непорочного зачатия Пресвятой Девы Марии, поэтому все магазины закрылись раньше времени (если вообще открывались), и на следующий день открываться не планировали. Но тогда мы об этом еще ничего не знали...

Just relax, в общем.

Часть 3. Не бейте Джеронимо

После того, как стало понятно, что с первой частью от нас требуется только сделать более понятные формулировки, чем, собственно, и занялась половина физиков во главе со Словакией и Нидерландами, другая половина начала делать вторую часть прака.

Через два часа и три неудачные попытки сделать это из того, что нам предлагалось, стало ясно, что надо добавить: скотч, булавки, лист А3 и еще пачку вещей, чтобы это было можно сделать хоть как-нибудь. Ведь делать даже ОЧЕНЬ длинную и ОЧЕНЬ запутанную сеть на весу непросто, что уж говорить про ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ длинную и ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ запутанную сеть?

Еще через два часа стало понятно, что разница между ОЧЕНЬ длинной ОЧЕНЬ запутанной схемой и ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ длинной и ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ запутанной схемой равна половине Ома. Общее впечатление описал, тимлид из Бразилии Леонардо: «Well, I think, it’s not good». Это была самая вежливая формулировка. В этот же момент, все физики, которые участвовали в процессе, говорили что-то своим коллегам на родных языках и там явно были другие слова.

Робин подошел к нам сам и посмотрев на все это спросил нас, можем ли мы предложить альтернативу. Через 10 минут мозгового штурма Бразилия, Израиль и Россия (эдакий модифицированный БРИКС) сошлись во мнении, что измерить удельное сопротивление проволоки нейрона будет достаточно и это можно сделать с этим оборудованием двумя способами: напрямую и мостом. Через час был готов прак, простой и со вкусом, с двумя приятными линеризациями. Еще через два часа было набрано окончательное условие на английском и сделана разбалловка с результатами.

Мы начали переводить. А ближе к вечеру у Леонардо возник резонный вопрос: «А проволоки-то сколько?»

Посмотрев на стол с оборудованием, которое было перед нами, мы увидели одну несчастную катушку в окружении резисторов. И если резисторы сейчас докупят, то с катушкой-то что? В этот же момент, как по заказу, мимо пробегал местный нейробиолог Сесар, который помогал во всем этом безумии. От него я узнал, что он вообще не в курсе того сколько есть катушек и вообще, эту принес Робин и лучше узнайте у него.

Робина я нашел в столовой и порадовать меня он не смог. Оказалось, что он взял только одну катушку. Уточнять взял он ее намеренно для прака или на рыбалку я не стал.

Вернувшись в конференц-зал, я, физик из Израиля Ионатан и Леонардо, быстро сообразили на троих, что выход из ситуации есть. И так-как времени было очень мало, то я, проделаю прак с проволокой вдвое меньшей длины, чем мы планировали, а они измерят, сколько проволоки есть здесь и сейчас.

Наученный опытом работы в деканате, где нет смысла делать ту работу, что тебе только, что предложили, я молча протянул им катушку, бутылку от спрайта и карандаш. В тот момент, мы понимали друг друга уже без слов. Леонардо продел карандаш в катушку, Ионатан взял бутылку от спрайта и стал методично наматывать проволоку на бутылку. Катушка же методично вращалась вокруг карандаша, который держал бразилец.

Мы прикинули, что нам надо три сотни оборотов, чтобы все было хорошо.
А на 270м мы поняли, что все будет прекрасно и даже с запасом.

Знали бы мы тогда, что нас ждет в самом ближайшем будущем? Но в тот момент мы даже не могли догадаться об этом. Мы облегченно выдохнули и сели переводить нулевой драфт текста. Далее нас ждала рутина в виде долгого обсуждения задач. Предфинальные версии, согласования, обсуждения по второму кругу, финальные версии текстов, финальные-финальные версии, самые финальные-финальные версии и самые-самые-самые финальные версии.

А в районе двух часов ночи случилось непоправимое.

Европейская часть исполнительного комитета начала переживать, что все пойдет плохо. И я могу их понять. Когда они проводили олимпиаду, то у них все было готово заранее и как они пережили эти сутки мне было вообще не очень ясно. Но в два часа ночи у них явно наступил предел и началось то, чего ни в коем случае не надо было делать.

Это я сейчас понимаю, ведь русский человек задним умом крепок. А тогда мне показалось, что это лишь прихоть, которую можно и нужно быстро удовлетворить и пойти переводить дальше. Ведь что может пойти не так?

Они начали обоснованно переживать из-за пересменки, которая пока было не очень понятно как должна происходить. На это накладывалось еще то, что место, где дети должны делать прак, а это зал пафосного отеля, который их приютил после того, как университет начал бастовать, доступно только до пяти вечера. А дальше все, алес, баста, инаф, хватит.

Поэтому исполнительный комитет попросил нас выкинуть часть задачи, чтобы сократить время прака до 3х часов. Как вариант, вторую часть, которую делал БРИСК местного разлива. На что, мы резонно возразили, что это самая физичная часть задачи. И если что и выкидывать, то псевдопарки, которых было полно в моделировании нейрона. Они согласились и попросили нас сделать это за 5 минут. Мы сказали, что нам надо 15, что мы и сделали.

Отдав финальную версию Робину, мы пошли сшивать химию, биологию и физику и вычитывать финальный текст. Когда мы это делаем, мы читает финальную-финальную-финальную версию, которую и выложил Робин. Мы вычитали химию – все ок. Биологию – все ок. Физику вычитывали Макс и ИА, а я лег вздремнуть рядом на стульях в конференц-зале. И вот, сквозь сон, я слышу, как Макс возмущается, что мой перевод отличается от оригинала. Надо сказать, что он всегда так возмущается, но тут он это делал особенно сильно. И через пять минут я поднялся и стал смотреть в свой текст и в оригинал. В свой текст и в оригинал. В свой и в оригинал. Я протер глаза, так как мне показалось, что я еще не проснулся и меня откровенно кроет. Я видел дикую смесь самого нулевого драфта, нашей версии до того, как мы выкинули псевдопрак и какую-то совсем новую версию разбалловки, которую я вообще никогда не видел. Но, как оказалось, это вовсе не сон. И в этот момент я проснулся окончательно, как будто сейчас не 4 утра.

Я подошел к Робину. А он лишь грустно поднял на меня свои глаза. И в них я прочитал то, что уже многие англоговорящие команды отправили этот текст своим командам. Тот текст, в котором часть заданий некорректны. Который содержит лишние задания. Который с неправильной разбалловкой. И в котором местами ничего не понятно.

«Выход» из этой ситуации был найден исполнительным комитетом. Детям должны были на утро сказать на английском, что первую часть задачи нужно не делать. Поймут они или нет это уже другой вопрос. И в паре мест объяснить все картинками и языком жестов. Я молча кивнул и ушел к своим. Мне еще надо было понять, как сделать так, чтобы и текст был оригинальным, и не подставить детей. На это у нас ушло еще 2,5 часа.

А в середине следующего дня, мы получили аудиосообщение от Джиронимо, которое сначала сказало нам голосом Гордея: «Леонид Модестович, вы главное не бейте Джиронимо, он сделал все, что мог». А потом возбужденный голос колумбийского подростка рассказывал нам полторы минуты на ломанном английском, что на праке наши ребята не получили нужных резисторов и конденсаторов, т.к. первая смена детей их сломала и потеряла. Он делал все, что мог, но организаторы не смогли выдать нужное оборудование.

И в завершении он прислал нам фотку бумаги, подписанную нашими ребятами и оргами, что одна из наших команд не смогла сделать прак по физике из-за недостаточного количества оборудования.

Мы с Максом мрачно посмотрели друг на друга.

Часть 4. Welcome to the club

В таких случаях, всегда надо сначала собрать как можно больше информации и только потом что-либо делать. И именно этим мы и начали заниматься.

В этот же момент, мимо нас проходил представитель Литвы, которого избрали вице-президентом IJSO по Европе. К нему решил подойти ИА, чтобы узнать его мнение об этой ситуации. Меня оно мало интересовало, т.к. я от него не ждал ничего содержательного и в нашу пользу. Поэтому я в это время пробовал связаться с ребятами через Джеронимо.

Связь была очень плохой, но из обрывков я смог понять, что проблема была у каждой из наших команд. И что скоро у Гордея будет планшет, и мы сможем нормально поговорить, когда они придут в отель.

ИА за это время успел поговорить с Паулем (не путайте с Робином Пальсем). Вице-президент Европы, который, по идее, должен отстаивать наши интересы, сказал, что если проблема только у сборной России, то тут сложно будет что-либо сделать. Как компромисс ("обожаю" это слово, одно из самых манипулятивных слов в мире) — это дать нам среднее количество баллов по физике.

Предложение, честно скажу, вопиющее. Всегда на праке мы собираем почти полный балл. А среднее по больнице — это просто отбросить сборную в область бронзовых медалей. Да и почему среднее арифметическое? Почему не среднее геометрическое? Почему не среднее гармоническое? Почему не максимум?

Мы решили, что единственный вариант – это бороться за то, чтобы обнулили физику совсем. Но, для начала, надо было собрать как можно больше информации.

Через пол часа я связался с Гордеем, которому выдали планшет. Это было уже можно делать, т.к. все туры ребята написали и передать какую-то лишнюю информацию мы им уже не могли. Из разговора с ним, я узнал, что у него есть ощущение, что проблемы с оборудованием были не только у сборной России. Я сделал несколько звонков тимлидам других сборных и попросил их связаться с их детьми. И к вечеру стало ясно, что у всех сборных со второй смены не было нужного оборудования. Что было на первой смене до конца не ясно, но видимо и там у кого-то оборудования не хватало.

Схема: "Проблемы сборной России — это только ее проблемы" больше не работала.

На следующий день, мы поговорили с представителями исполнительного комитета олимпиады. И стало очевидно, что они не в курсе того, что происходит. Они были свято убеждены, что все оборудование у детей было, стоило только попросить. Беда лишь в том, что наши команды просили около 10 раз. И волонтеры подходили, уходили и не возвращались. А если и возвращались, то говорили, что нужного оборудования у них нет.

Я решил, что начинать катить бочку на организаторов первым будет неправильно. Поэтому я подошел к представителю нескольких команд и сказал, что организаторы вообще не в курсе ситуации.

«We need make some noise» - таков был их ответ. Право начать операцию Устройдистрой я оставил другим командам и ушел с ИА гулять по городу, т.к. был очень солнечный день и нам явно надо было перезагрузиться, чтобы не наговорить лишнего.

Вернувшись в отель в середине дня, я увидел, что довольно активно в общий чат посыпались сообщения от всех команд, что у детей были проблемы с оборудованием и мол с этим надо что-то делать. Все, что от меня требовалось в этот момент – это вставить в общих хор свои пять копеек, что я с удовольствием и сделал. Дальше оставалось ждать IB Meeting’a, который должен был состояться поздно вечером. Цель мы с ВП себе сформулировали просто: «Обнулить физику полностью и, как можно меньше эмоций».

С этим настроем мы, всей командой пришли на встречу участников олимпиады, где последним вопросом повестки был указан: "Экспериментальный тур на IJSO 2022". И когда мы дошли до него, то микрофон взяла Елена и по ее внешнему виду я понял, что от лозунга "Just relax" не осталось и следа.

Она говорила много и долго. И она явно согласна с лозунгом, что бить надо первой. Суть ее высказываний была следующей. Вы все полное дерьмо очень плохие люди, приехали сюда, в Колумбию, поменяли нам эксперимент, сами нам что-то там навязали по оборудованию, которое мы за вечер не можем обеспечить от слова совсем.

После этого ее поддержал Густаво, физик от сборной Колумбии на предыдущих IJSO и один из организаторов на этой. Суть его слов была такова, что есть смычка из пяти сборных, которые всегда меняют комплекты, когда олимпиада проходит не в Европе. Что в Нидерландах-то ничего не меняли, а в Ботсване, Катаре и Эмиратах было именно так. И вот теперь в Колумбии. Что это за пять сборных он говорить не стал. Но, видимо, это наша карма. Когда Европу в чем-то обвиняют, то мы автоматически становимся ее частью.

Президент IJSO предложил сделать пятиминутный перерыв, потому что аудитория уже была накалена и требовала разорвать организаторов право слова. И это можно понять. Мы работал 20 часов без перерыва и делали задачи по просьбе исполнительного комитета. При этом самих организаторов в тот день толком и не было. И этот "Just relax" сейчас выходил им боком.

Во время перерыва я поговорил с Сербией, Молдавией и Густаво. Общий посыл был таков, что смысла ругаться нет никакого. Такое бывает с экспериментом. Бывало и на межнарах по физике, бывало и на межнарах по химии. И что у людей, к организаторам только благодарность и зря они это все устроили.

После перерыва были долгие бодания и прения. И первое предложение, которое было от организаторов — это исключить лишь часть вопросов. И по тому, какую часть вопросов они хотят исключить, я понял, что они до сих пор, понятия не имеют как проходил практический тур. Среди того, что они предлагали оставить было полно вопросов, которые дети сделать не могли чисто физически.

Один из организаторов, который отвечает за физику, учился в МГУ и хорошо говорил по-русски. Он регулярно приезжает на IEPhO и вообще отличный мужик. В этот момент я подошел к нему и решил узнать его мнение по этому поводу. И картина начала складываться. У организаторов были все резисторы для одной части задания, но не было для другой. А т.к. дети, которые плохо говорят по-английски, не могли нормально объяснить волонтерам, которые говорят по-английски еще хуже, что они хотят от них, то волонтеры просто не доходили до организаторов. Приходили и уходили. Все, как и рассказывал Гордей. А организаторы в это время ждали их и были готовы предоставить все оборудование для первой части задачи. Но не для второй. Во всяком случай, я думаю, что все было именно так.

Также от русскоговорящего физика я узнал, что у них были запасные задачи, но Робин почему-то решил делать новые. Спрашивать его о том, почему они не пришли и не сказали это, а говорят только сейчас, я не стал. Но понял, что колумбийцы очень обижены на Робина. По моему мнению, очень зря.

Решение организаторов вызвало бурю негатива. И в итоге от физики оставили только ту часть, в которой не нужны были ни резисторы, ни конденсаторы. Вернее как оставили, удалось убедить организаторов поменять их решение, т.к. голосовать в этом вопросе они не хотели. Поэтому Ион, отличный мужик из Молдавии, взял слово и используя слово "компромисс" убедил их отменить все, что было связано с резисторами и конденсаторами. И когда он был достигнут, то зал зашелся овациями.

Организаторы и часть исполнительного комитета пошли доделывать разбалловки и все остальное, а мы еще пол часа обсуждали случившееся с другими командами. Макс сказал, что у него четкое ощущение, что к нам пришли, сказали, что: "You are shit... Oh, I agree on a compromise."

На что Робин флегматично поднял на нас глаза и сказал.

"Welcome to the club"

Апелляция прошла отлично. И даже ещё лучше.

На IJSO за день до закрытия олимпиады тимлидам показывают таблицу со «сломанными» баллами. Организаторы берут результаты ребят и делают какое-то монотонное преобразование типа логарифма в квадрате. В результате, мы видим таблицу с какими-то числами и по их количеству оцениваем границы золота, серебра и бронзы. Обычно все определяется процентом, например, число золотых медалей равно примерно 10% от числа участников. Мы голосуем, но не знаем какие медали будут у наших ребят. Это очень красивая и интересная традиция и из-за нее все команды очень сильно ждут закрытия, чтобы узнать каков итог работы в течение года.

На одной олимпиаде несколько лет назад таблицу показывали в экселе и спалили формулу. Неудивительно, что все тимлиды сразу все пересчитали и сделали выводы о границах. Скажу честно, в тот год было обидно. И довольно некомфортно на закрытии, когда ты знаешь результаты ребят, а они еще нет. Как будто тебя лишили праздника, ведь одним из основных элементов любого торжества является его ожидание.

В этом году границы будут жесткими, т.к. число участников невелико по сравнению с прошлыми олимпиадами. Колумбия – это не ближний свет и приехать сюда непросто. Тем более собраться за несколько месяцев. Поэтому и золота с серебром будет мало. Наши ребята справились хорошо, все в лучших традициях Сборной России. Мы очень рады за них, они проделали отличную работу. Но совершенно не ясно хватит ли этого для золотых медалей.

Таблицу нам сегодня не показали, т.к. организаторы еще сводят результаты, и тимлиды увидят ее и проголосуют уже завтра, т.е. в день закрытия. Ну, а пока мы отправляемся спать после тяжелого дня и в ожидании дня следующего. Который для большинства из вам уже наступил.

Началось награждение

5-1-0!!!
Серебро в эксперименте. Это особенно классно, тк медалей много, а отдельный гран-при в эксперименте только трём лучшим командам. Последний раз были призы в эксперименте в 2016.
Поздравляем ребят, они большие молодцы. Очень сильно.

Я помню 2017 год и Нидерланды. 6 золотых, золото и бронза в эксперименте.

Скажу честно, я тогда вообще ничего не понимал. Что вообще происходит, как я здесь оказался, что я здесь делаю и почему меня все вокруг поздравляют? Олимпиаду я тогда воспринимал, скорее как зритель в первом ряду. Или, если брать аналогию с театром, то ощущения у меня были словно я декоратор сцены или, в лучшем случае, помощник режиссера.

Валерий Павлович тогда сказал мне, что следующие олимпиады для меня будут сложнее этой, т.к. результат 2017 года уникальный. И знаете что? Это был тот редкий, очень-очень редкий случай, когда ВП ошибся. Я пишу эти строки и сам удивляюсь. ВП никогда не ошибается в таких вопросах, это самый мудрый человек на Земле, но здесь случился прокол. Я понимаю почему он тогда так сказал, но это оказалось вообще не про меня.

Прошло 5 лет с безоговорочного триумфа в Нидерландах. сейчас я уже матерый тренер, который понимает вообще все про IJSO и не только. Но главное, что для меня особенно ценно, осталось неизменным. Бесконечная рефлексия, которая так свойственна русскому человеку привела меня в ту точку, где я окончательно сепарировался от успешного выступления детей. Это было во мне с самого начала, но сейчас все выкристаллизировалось в четкие формулировки.

1. Это успех в первую и в последнюю очередь детей. Они спортсмены, они молодцы и они здесь и сейчас прекрасны и великолепны. И, на мое счастье, так было и в 2016м, так и есть в 2022м. Я не ассоциирую себя, как многие другие тренеры, с успехами детей. Это вообще отличительная черта тренеров Сборной России. В этом наша сила именно как учителей. И (очень редкий случай!) в этом нет нашей слабости. Мы за детей глотку перегрызем, но ассоциировать себя с их успехами не будет ни один из нас. И пусть так будет всегда.

2. Мне абсолютно все равно какая медаль у ребенка. Да, очень классно быть тренером сборной, которая тотально забирает первые места. Можно ходить и смотреть на всех как победитель. Но это не является для меня самоцелью. А что же является? Главное, чтобы дети выучили непрофильный предмет (читай биологию). Главное, чтобы они росли и развивались. Главное, чтобы они не останавливались, потому что олимпиады приходят и уходят, а дорога, которая у них разворачивается под ногами будет все время двигаться все дальше и дальше. И для меня в миллион раз важнее рассказать им про это, чем взять очередное золото или серебро. В этом моя философия, которая так нетипична для олимпиад. И именно эту философию я продвигаю в Кубке ЛФИ. В конце-концов, ты можешь сколько угодно рассказывать, как ты был хорош 10 лет назад, но, имеет значение только здесь и сейчас.

3. Принятие. И благодарность. Какое-то время назад я ждал именно золотых медалей. Возможно, мне надо было самоутвердиться. Но теперь, я в той точке, где важно тренироваться как не в себя, выгрызать каждый балл на турах и апелляции. Но после этого надо принять то, что есть. И быть благодарным Вселенной или Богу, как угодно, за то, как все сложилось. Быть благодарным здесь ключевой момент. В этих словах содержится очень и очень многое. То, что в меня пытался запихать Скворчевский на парах по философии много лет назад и то, что я понял буквально несколько месяцев назад.

Быть благодарным это ключ к счастью. Быть благодарным за возможность выпить кофе ранним утром в Москве. За возможность заснуть счастливым в Боготе. Быть благодарным за возможность чувствовать, как мир вокруг тебя раскручивается все с новой и новой силой. И что ты являешься его небольшой, но важной и все такой же неотъемлемой частью. И ты чувствуешь, как связан с ним и с людьми вокруг тебя. Как я связан с командой тренеров и детей, которых завтра повезу в Москву.

Спасибо тебе. И дальше только лучше.

И никак иначе.

Если верить Армандо, экскурсоводы, который показывал нам город, то цвета на флаге Колумбии означают: драгоценные металлы (в первую очередь золото), океан, который омывает ее берега и кровь, пролитую колумбийцами в борьбе за независимость.

До крови на обсуждении экспериментального тура дело не дошло, океан из Боготы увидеть нельзя даже с горы Монсерат. А вот с драгоценными металлами все в разы лучше. Мы везём действительно отличную коллекцию золота и серебра домой.

Не менее отличная коллекция в местном музее золота, куда нас возили в середине олимпиады. Музей небольшой, его можно весь посмотреть минут за 30-40. Как говорится будете у нас в Боготе, милости просим.

Ну а мы уже потихоньку прощаемся с Колумбией и отправляемся в аэропорт. Нам предстоит перелёт Богота — Панама — Стамбул — Москва.