В многочисленных заявлениях о мирных переговорах и скорой «заморозке», российско-украинского конфликта, которые заполонили новостную ленту в последние недели, меня изрядно смущают некоторые факты, которые не слишком-то сопоставляются с риторикой высших чиновников.

Во-первых, заявления столь возлюбленного российской публикой президента США Дональда Трампа совершенно не соотносятся с делами. Американская военно-техническая помощь продолжает направляться в Украину столь же стабильным потоком, каким она направлялась туда при администрации Джозефа Байдена. Жешув продолжает исправно принимать десятки военно-транспортных самолетов ВВС США, дефицит вооружений, боеприпасов, разведданных и средств связи у ВСУ отсутствует. Более того, за последние недели ряд украинских подразделений отчитался о пополнении своих парков бронетехники американскими боевыми машинами.

Во-вторых, весьма любопытным образом выглядят действия российского руководства. Если абстрагироваться от политической риторики и присмотреться к статистике, то увидим некоторые странности.

Начать стоит с... перевооружения частей ВС РФ на гражданский автотранспорт и тягловых животных. Данная картина не бьется с количеством снятой с баз хранения техники и её потерями. Простой пример: на начало 2022 года на вооружении ВС РФ значилось 2000 единиц МТ-ЛБ. 3500 единиц было поднято с баз хранения. 1500 единиц, если брать за твердую веру данные OSINT-блогеров (хотя они наверняка не соответствует истине на несколько сотен единиц в ту или иную сторону), были потеряны в боях.

Резонный вопрос – где находится разница? Даже если 50% парка данного конкретного типа бронетранспортёров (а есть еще и другие) представляют собой неработоспособный металлолом, то это не объясняет текущей картины резкого дефицита средств механизации. Соответственно, кто-то формирует ее намеренно, параллельно создавая достаточно хорошо укомплектованные резерные соединения.

Аналогичная картина обстоит и с совокупной численностью личного состава. Приводить конкретные цифры я стану, но вместе с сотнями единиц бронетехники из поля зрения выпадают также и десятки тысяч солдат, что отнюдь не объясняется потерями.

И это весьма интересным образом сочетается со всплывшими недавно в прессе слухами о наличии у ВС РФ сформированного резерва в 200 тысяч солдат – а это весьма солидных размеров группировка, которая вряд ли предназначена для чего-то иного, кроме как для новой волны операций наступательного (или, скорее, осадного) типа.

Посему, подозреваю, все текущие вспышки дипломатического миролюбия и миротворчества в скором времени имеют немалые шансы обернуться новой волной интенсификации боевых действий.

@atomiccherry 💯

На протяжении трех лет российско-украинского конфликта одной из наиболее злободневных тем в обсуждениях с коллегами является тема логистики переднего края, да и логистического обеспечения как такового.

Масса новых угроз привела к деградации системы снабжения, которая упрямо формировалась по лекалам второй половины прошлого века и оказалась абсолютно неприспособленной для реалий современного поля боя.

Без логистики нет и эффективных боевых действий. Раненые, лишенные возможности эвакуации, умирают или становятся инвалидами там, где могли бы с лёгкостью быть возвращены в строй. Солдаты теряют здоровье и боеспособность из-за отсутствия такой, казалось бы, банальности, как питьевая вода. Невозможна концентрация сил, войска лишаются маневренности и гибкости действий.

Многие полагают, что виной тому служит отсутствие качественной техники, способной действовать в жестких условиях современной войны. Это правдивое утверждение, однако лишь отчасти – ведь столь масштабная проблема не проистекает лишь из одного фактора; не может она и быть разрешена лишь внедрением некоего локального решения.

Дабы структурировать и как-либо систематизировать проблему в собственных глазах, я продолжил начатый более года назад цикл статей «Зона смерти», посвящённый именно вопросам обеспечения войск. В его рамках был сделан подцикл, сосредоточенный именно на проблеме логистического снабжения, который я постарался записать максимально понятным широкому читателю образом.

Итак, представляю вашему вниманию две новых статьи цикла:

1) «Зона смерти: проблематика современной логистики переднего края»

Boosty: https://boosty.to/atomiccherry/posts/ede2f3d2-4bdf-4873-8d18-bb2725ae3218

Patreon: https://www.patreon.com/posts/zona-smerti-123061367?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link

2) «Зона смерти: оптимизация логистики переднего края»

Boosty: https://boosty.to/atomiccherry/posts/b839e3b2-8e46-4ec2-b9c4-9fce2e8f2e06

Patreon: https://www.patreon.com/posts/zona-smerti-123061489?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link

P.S.: третья статья будет опубликована завтра.

@atomiccherry 💯

Должен заметить, что значительная часть опыта российско-украинского конфликта в силу его специфики с очень высокой степенью не будет востребована в мире и необходимость его изучения отсутствует. Причины тому весьма произаические: очень многих из вынесенных за годы боевых действий уроков можно было бы избежать, имей РФ или Украина более высокий уровень организационной культуры.

Но при всем этом универсальные, основанные на объективных тенденциях в развитии современного военного искусства уроки в происходящем все же присутствуют.

Один из них – логистика переднего края.

«Тренды» на удешевление высокоточного вооружения (и вовсе не факт, что именно в текущем формате дронов), активное развитие беспилотной аэроразведки, возросшая роль тактических ракетных систем – это данность, и в ближайшие десятилетия мы определенно увидим дальнейшее развитие перечисленных направлений.

При этом наибольшее влияние они оказывают именно на систему обеспечения войск. Она оказалась наиболее уязвимой к применению современных военных технологий, и еë деградация прямо влияет на динамику и ход боевых действий.

И это действительно важный опыт, который по возможности необходимо фиксировать, анализировать и осмыслять. Несмотря на кажущуюся малозначимость на фоне «войны дронов», именно данные о функционировании логистики являются одним из самых ценных уроков российско-украинского конфликта.

@atomiccherry 💯

Иран, безусловно, накопил большой опыт и компетенции в развитии «москитного флота» и средств ведения ассиметричной морской войны, но каждый раз, когда ИРИ презентует новые виды вооружений такого типа, я невольно задаюсь вопросом – насколько вся эта огневая мощь в действительности обеспечена средствами разведки и целеуказания?

Морская война является сложной не потому, что для неё тяжело произвести современные вооружения. Куда проблематичнее обеспечить их актуальными разведданными – ведь те же ракетные катера в действительности чрезвычайно слепы и уязвимы; они не могут самостоятельно искать цели, потому что и крупные боевые корабли, и морская авиация обнаружат их намного раньше.

Любая ошибка в планировании их действий равнозначна гарантированной потере. Но как возможно спланировать боевую операцию на море, не имея полноты разведданных? «Москитный» флот силен фактором внезапности и скоростью, но он не может функцинировать вне комплексной связи с другими боевыми единицами.

Хорошим примером всему сказанному служат безэкипажные катера. КСИР разработала и начала использовать такие более 15 лет назад, однако эффективность их применения в ходе боевых действий в Йемене равнялась нулю – и в противовес этому мы имеем пример оснащенных аналогичным вооружением украинских морских подразделений. В чем пролегает разница между ГУР и КСИР? Одни имеют доступ к обширным разведывательным ресурсам, стремятся их развивать и учатся с ними работать. Другие игнорируют эту сферу, делая ставку на грубую огневую мощь.

Иранцы регулярно презентуют большое количество довольно высокотехнологичных вооружений, но самого важно – средств разведки – среди них фактически нет. Опыт Сирии и Йемена неоднократными примерами подчеркивал слабость иранцев в этой сфере – ситуационная осведомлённость подразделений КСИР всегда была довольно низкой (а в ходе «последней войны Асада» мы имели возможность убедиться в этом безоговорочно).

Чего стоят тысячи крылатых ракет и самолетов-снарядов без возможности их точного наведения? Что ж мы могли неоднократно наблюдать на протяжении трех последних лет.

@atomiccherry 💯

На фоне событий последних дней стоило бы, наконец, с холодной головой дать оценку происходящему и вынести из этого ряд выводов сугубо практического характера.

Прежде всего необходимо отметить, возможно, неочевидный, но важный факт. Президент Украины Владимир Зеленский в ходе переговоров с США выдвинул тезис о том, что конфликт не закончится на условиях Российской Федерации – Москва должна проиграть.

И этот тезис получил широкую поддержку среди западных государств, которые в данный момент всё больше сплочаются против политики новой администрации в Вашингтоне.

Предыдущие три года подобную жесткость риторики было принято игнорировать – она воспринималась исключительно как политическая декорация. Российская пропаганда усердно рисовала образ украинского руководства как марионеток, действующих по внешнему сценарию, которых рано или поздно одернут из США и все вернется на круги своя.

Игнорирование реальности и отсутствие экспертизы никогда не дают хороших результатов.

Следующий факт состоит в том, что при наличии четко сформированной позиции Украины и её масштабной поддержке со стороны Европы неминуемо последуют и соответствующие тому действия. Говоря прямо, динамика конфликта изменится – он будет интенсифицироваться.

Теперь, когда все точки над «i» расставлены (и понятна позиция США в текущей конфигурации), Украина и ЕС будут стремиться к усугублению условий войны на истощения для РФ – в первую очередь, путем проведения бомбардировочной кампании, направленной против критически важной инфраструктуры. Это очевидная, но при этом чрезвычайно уязвимая цель (точнее, набор целей).

Боевые действия на линии фронта также неминуемо возрастут в своей динамике.

Российское командование будет стремиться использовать «разрыв цепочки снабжения» ВСУ, который так или иначе появится в случае остановки поставок военно-технической помощи со стороны США, задействовав накопленные резервы. Стоит ожидать и бомбардировочной кампании против украинской инфраструктуры (впрочем, стоит отметить, что для Украины воздушные удары несут ущерб незначительного характера – её экономика имеет «тыл» в лице Европы, и потому в войне на истощение подобные атаки ей, в сущности, безразличны).

Подытоживая: 2025 год рискует стать кладезем новых незабываемых уроков.

@atomiccherry 💯

Ещё нужно понимать, что устойчивость украинской обороны сейчас держится не на американском оружии. Как только появлялись хаймарсы, атакмс и прочие диковинки они приносили серьезные потери, но сейчас к ним адаптировались, научились противостоять и сейчас они такого эффекта нет. Используются на фронте ракеты, и западные, и российские, в тесной связке с разведкой, опять же БПЛА

https://news.1rj.ru/str/russ_orientalist/19677

Надо заметить, что общероссийские чаяния на тему приостановки американской военной помощи как причины немедленного поражения Украины – порождение лжи и некомпетентности (что довольно естественно для страны, в которой нет ни закрытой, ни публичной экспертизы).

В 2022 году подобные суждения имели место быть. Боевые действия были представлены преимущественно классической артиллерийской войной, и Украина была чрезвычайно зависима от внешних поступлений военно-технической помощи.

Но с тех пор минуло три года, и структурно боевые действия претерпели изменения радикального характера. Основными факторами устойчивости украинского фронта стали следующие направления:

1) Война дронов;
2) Минная война;
3) Радиоэлектронная война.

Киев добился самодостаточности по всем трем перечисленным направлениям – массив необходимых средств и вооружений производится непосредственно украинскими предприятиями, технически и промышленно он не связан с США (только с Восточной Европой, где находится часть украинских компаний-производителей). На динамику сухопутных боевых действий наличие или отсутствие американских поставок никак не повлияет; даже артиллерийские боеприпасы ВСУ получает по большей части из Пакистана, Индии, Турции, Чехии и Балкан.

Ключевая зависимость Украины от США кроется в области организации противовоздушной обороны. Учитывая европейские промышленные возможности в этой сфере, заместить и восполнить поставки средств ПВО из Америки будет действительно нелегко. Вопрос в другом – достаточно ли у РФ средств и компетенций, чтобы воспользоваться этой уязвимостью? И вопрос этот весьма дискуссионный.

Также «эксперты» бурно обсуждают остановку обмена разведданными между Украиной и США. Об этом можно было бы написать многое, но я ограничусь лишь одним фактом. Когда 24.02.22 начались боевые действия, задачу сбора и организации процесса передачи разведданных взяли на себя исключительно европейские разведывательные центры – США не принимали в этом участия и не предоставляли ВСУ никакой поддержки.

И усилий преимущественно французской и британской разведок оказалось более чем достаточно, чтобы «Киев за три дня» превратился в «Белогоровку за три года».

@atomiccherry 💯

Ваш покорный слуга с самого начала с очень большим скепсисом смотрел на риторику и действия новой администрации президента США: как в силу того, что ее представители провозгласили возможность разрешения сложных политических проблем сугубо экономическими методами, так и в силу исключительно субъективных сомнений в их компетенциях. И первые результаты их деятельности довольно ярким образом подчеркивают, что скепсис был обравдан.

- 903811 долл. на разведение альпак в Перу
- 813210 долл. на огороды в Сальвадоре
- 731105 долл. на улучшение товарного вида грибов и гороха в Гватемале
- 677342 долл. на расширение продаж фруктов и джемов в Гондурасе
- 483345 долл. на улучшение кустарного производства соли в Эквадоре
- 39250 долл. на пчеловодство в Бразилии

Выше – небольшой список с примерами отмененных новой администрацией грантов USAID в Латинской Америке. Ранее они были выделены в рамках очень даже хорошей идеи: борьбы с нелегальной миграцией путем развития доступых методов заработка в странах, откуда эти мигранты, собственно, происходят. По меркам США это очень малые средства – по меркам же Латинской Америки достаточные, чтобы оздоровить экономическую ситуацию в каком-нибудь сельскохозяйственном регионе. Никто не отправится в путешествие через несколько стран, вверив свою судьбу в руки проводников из наркокартелей, да еще и с шансом поймать пулю при пересечении границы США, если у него есть возможность заработать средства на существование в собственном доме.

Теперь грантовых программ нет – и стоит ли говорить, что это подстегнет новую волну миграции, борьба с которой обойдётся уже кратно дороже, нежели инициативы USAID.

Но есть и другая сторона медали: чем больше мигрантов – тем больше зарабатывают мексиканские картели.

По самым скромным подсчетам, на переправке мигрантов через границу США мексиканская оргпреступность получает 13$ млрд. в год. Судя по всему, это второй по объемам источник их доходов после продажи наркотиков. Более того, картелям эта история выгодна и по другой причине – из огромных масс отчаявшихся людей с лёгкостью можно набирать «кадры» для ведения преступной деятельности уже непосредственно на территории самих США: начиная от девушек для борделей и заканчивая чернорабочими, которых они по низкой цене предоставляют американскому бизнесу.

Одно волюнтаристское решение – и ситуация оборачивается ровно противоположным образом от того, как было задумано. Мигрантов становится еще больше, картели, которым «объявили войну», лишь богатеют и расширят собственное влияние – и это мы не будем затрагивать пикантных подробностей вроде неизбежного роста коррупции в американских правоохранительных органах, который неприменно будет, ибо спрос порождает предложение.

Словом, никогда не стоит путать политический эпатаж с искусством претворения той самой политики в жизнь. Это очень, очень разные вещи.

@atomiccherry 💯

К слову сказать, высылка одного мигранта в Латинскую Америку обходится американскому бюджету в 4675$; в среднем одним рейсом вывозится 90-100 человек за раз, что обходится свыше 400 000$. Если речь идет об «экзотических локациях» вроде Индии – там, согласно свежей статье Рейтерс, сумма обходится уже в 3$ млн.

Если сравнить эти цифры с теми средствами (и помножить их на количество депортационных рейсов), что выделялись на грантовые программы, то несложно подсчитать, что инвестировать в страны-источники миграции намного выгоднее, чем позже оплачивать один только процесс депортации (это не считая средств, которые тратятся на выявление и арест мигрантов).

@atomiccherry 💯

По поводу нашумевшей истории с инфильтрацией штурмовых групп ВС РФ через трубопровод.

В прошлом десятилетии Пентагон активно финансировал как исследования, так и военные учения по тематике подземной войны. Делалось это на основе американского же опыта борьбы с герильей в условиях Ближнего Востока. Видя результаты собственного подавляющего превосходства в воздухе, янки сделали закономерный вывод: противник неминуемо начнет уходить «под землю». Как мы можем наблюдать по примеру подземных военных городов в Газе, Ливане, Иране, КНДР, КНР – это было верным суждением.

С тех пор условия лишь усложнились, и воздушный террор на переднем крае стал широко распространенной формой войны. В ответ на это усложняется фортификация, изыскиваются новые способы скрытного перемещения войск с широкой опорой на гражданскую инфраструктуру. Учитывая, насколько урбанизированным является современное поле боя, можно лишь удивиться тому, что использование подземных коммуникаций всех типов так редко применяется в российско-украинском конфликте.

Говоря проще, это актуальное направление – и новая опасность. Так или иначе, на это придётся реагировать как соответствующими организационными, так и техническими мерами.

Но делать это необходимо, отталкиваясь от выработки контрмер. Инфильтрация штурмовых групп подобным образом не будет работать на постоянной основе (совершенно наоборот), но попытки будут совершаться регулярно.

Очевидно, что необходимо формировать инженерные подразделения, специализирующиеся именно на тематике подземной войны. Вероятно, достаточно будет наличия полка специалистов на оперативное объединение размеров армии. Их задачи понятны: изучение и разведка всех доступных для использования противником подземных коммуникаций, их детальная разведка, оценка и реализация мер, препятствующих инфильтрации разведывательных и штурмовых групп врага.

А вот с оснащением для подобных подразделений все интереснее. Любое подземелье – в равной степени и укрытие, и ловушка. Если же противник регулярно пытается использовать его как коммуникации, то это отличная возможность наносить ему чувствительные потери в мотивированной и обученной живой силе.

Конечно, желательно делать это без прямого контакта с противником – например, используя минирование коммуникаций или с применением технологии дистанционного подрыва инженерных боеприпасов в момент перемещения штурмовых групп врага. Несмотря на это, необходимо вспомнить и бесценный опыт Мировых войн – и порожденное ими творение в лице ранцевого огнемета. По сей день не было изобретено более эффективного вооружения для зачистки замкнутых пространств, и некоторые страны вроде Китая, где ценится классическое военное искусство, используют и развивают данный тип оружия по сей день.

Также для подобных целей прекрасно подходят боевые отравляющие вещества – желательно, кожно-нарывного действия. Они чрезвычайно эффективны в замкнутых пространствах, а сам факт их закачки в подземные коммуникации будет вынуждать противника использовать громоздкое защитное снаряжение, и без того осложняющего далеко не легкий процесс передвижения по коллекторам и путепроводам.

Более того, в таких условиях защитное снаряжение имеет свойство выходить из строя из-за износа и повреждений. Стоит ли уточнять, каким образом мучительная смерть в замкнутом пространстве будет чрезвычайно скверно сказываться на морально-психологическом состоянии войск противника?

В комплексе это может быть весьма разумный с точки зрения военной экономики и эффективности применения набор мер и инструментов, препятствующий широкому использованию подземной инфраструктуры – и явно более изящный, нежели рукопашные схватки в тесных пространствах в духе Вьетнама.

P.S.: применение химического оружия – едва ли далекая перспектива, учитывая, как бурно стал обсуждаться отказ от Конвенции о кассетных боеприпасов. Более того, современные технологии и реалии дают возможность применять его, как ни иронично, точечно – без газовых атак по площадям в духе Ипра, а с доставкой в конкретный блиндаж или «лисью нору».

@atomiccherry 💯

«Деньги для отца?» Хорошая идея, но вряд ли.

Нобелевский лауреат Клаудиа Голдин выпустила новое исследование Babies and the Macroeconomy в котором объяснила, почему «материнский капитал» и продвижение идеи «папа работает, мама рожает» - так себе идеи, если вы хотите действительно сделать так, чтобы женщина хотела иметь больше детей.

Если максимально коротко – важны не столько деньги, сколько время, которое отец может выделить на занятия с малышами, соответственно освободив маму от домашних забот. А в современной городской экономике с этим проблемы – если городская мама отказывается от карьеры, чтобы сидеть дома с малышом, папа должен не просто принести деньги в семью на пропитание – он должен принести их столько, чтобы компенсировать маме упущенные заработки – и, чем потенциально успешнее могла быть мама – тем больше надо работать папе.
Нет, папа, конечно, может это заработать – 12 часов, семь дней в неделю, но только дома его будут видеть по ночам.
А такая ситуация
а) сильно снижает желание мамы обзаводиться новыми детьми (нагрузка будет расти, а присутствие папы дома – сокращаться)
б) здоровью папы трудовые сверхусилия тоже не пойдут на пользу.
Поэтому, объясняет Голдин, в развитых странах рождаемость растет в Северной Европе – где социальные гарантии позволяют папе не биться насмерть за каждую копейку, и оба родителя могут находить более-менее разумный баланс между домом и работой.
А вот на консервативном Юге, где папа работает, а мама красивая – рождаемость не растет. (да, есть исключения, но в целом это работает так)
Все дело в слишком быстрой модернизации, объясняет Голдин – пока общество не признАет, что забота о детях – это общественно важный труд не только матери, но и отца, и этот труд обоих родителей должен быть в какой-то форме компенсирован обществом – ничего не получится

Почему это интересно? Потому что полвека назад примерно то же самое объяснял начальству советский демограф Борис Урланис, автор знаменитой статьи «Берегите мужчин»
В СССР массово стали ставить женщин к станкам еще в 1920е, после Второй мировой войны объем участия женщин в рабочей силе резко увеличился, но – ключевой момент советской системы оплаты труда заключался в том, что людям «за работу не доплачивали» - эта недоплата по идее должна была быть компенсирована «общественными благами» - формально бесплатными здравоохранением/образованием и т.п.
Что получалось на практике – женщина трудилась и «дома» и «на работе» – росла цена часа ее домашнего труда и росли ее издержки связанные с необходимостью трудиться дома, плюс – она прекрасно понимала, что «на работе» могла бы «получать больше» - но… не получала. А то, что женщине не доплачивало государство – теперь должен был компенсировать ее мужчина.
Результаты были не очень – трудовые сверхнагрузки стали медленно, но верно «косить» мужскую часть населения – продолжительность женской жизни стала расти, а вот продолжительность мужской - стала сокращаться, нигде в мире такого не было.
Причем первыми этот вопрос в 1960 х подняли даже не демографы, а специалисты организационного-мобилизационного управления Генштаба – если мы такими темпами будем терять мужчин в мирной жизни, то грандиозные мобпланы СССР на которых держалась вся советская военная доктрина, могут быть не выполнены. Сокращаться «средняя мужская жизнь» стала за счет роста смертности в тех самых возрастах (35-42), на которых рассчитывали эксперты по мобилизационному планированию.
Дело дошло до того, что ЦСУ СССР впервые (!) опубликовало данные о смертности в СССР с группировкой по полу и возрасту. А Борис Урланис, разъяснил эту статистику для широкой публики. Он писал, что «на протяжении рабочего периода жизни мужской пол несет потери в 2 -2,5 раза больше, чем женский», называя это «уроном для народного хозяйства страны»

Но тут уж ничего не поделать. Стратегически РФ-экономика давно пошла по пути, который предусматривает рост нагрузки на мужской труд, а не его снижение. Отсюда, кстати, проблемы и с рождаемостью, но это уже вопрос действительных приоритетов.

Как несложно заметить, российско-украинский конфликт отнюдь не собирается заканчиваться; более того, посвящённые этому разнообразные дипломатические акции лишь настойчиво подчеркивают, что веских поводов для завершения боевых действий нет.

По какой-то причине многие наблюдатели находят этот факт весьма странным. Они рассуждают об истощении, отсутствии дальнейших перспектив, людских потерях и иных переменных, на которых сосредоточен фокус среднестатистического человека.

Проблема состоит в том, что все перечисленное едва ли имеет какое-либо отношение к общей, широкой картине российско-украинского конфликта.

Начать стоит с очевидного: ни одна из сторон конфликта не достигла хоть сколько-нибудь значимых результатов в достижении поставленных политических/военных целей. Ни Москва, ни Киев не имеют мотивации для прекращения боевых действий; напротив, у них есть масса весомых причин продолжать таковые.

Одна из наиболее важных причин лежит в плоскости структуры и характера конфликта. Воюющие стороны исчерпали арсеналы как технического, так организационного инструментария. Происходящее не предполагает каких-либо резких, динамичных событий на линии фронта, фактически сводя к минимуму стратегические риски для противоборствующих армий.

В таких условиях, безусловно, сложно одержать военную победу – но и поражение не является реалистичным сценарием ни одной из стран-участниц конфликта.

Как демонстрирует военная история, пребывать в подобном позиционном низкоинтенсивном противостоянии можно долго. Главная опасность любой войны – социально-экономическая деградация – пусть и действует неумолимо, но её процессы слишком сильно растрянуты во времени, что дает руководящим структурам воюющих сторон более или менее успешно к ним адаптироваться.

Соответственно, не имея выраженной мотивации к заключению мира, Москва и Киев способны продолжать вести боевые действия на истощение на протяжении ещё нескольких (3-5) лет.

Какова конечная цель подобной стратегии? Выжидание лучших возможностей: неожиданных союзников, экономического истощения соперника, внедрения какого-либо нового типа вооружений. Ведь, в конечном итоге, потенциальные выгоды перевешивают текущие потери в глазах руководства обеих стран – а ресурсов на поддержание боевых действий в текущем низкоинтенсивном виде у них более чем достаточно.

Продолжение...

@atomiccherry 💯

Начало

Из сказанного следует закономерный вопрос – какой облик в дальнейшем примет российско-украинский конфликт в дальнейшем?

Низкая интенсивность боевых действий и проистекающая из этого малая возможность непредсказуемого/плохо просчитываемого поражения одной из сторон не означают отсутствие у воюющих стран победных амбиций. Напротив.

Соответственно, это так или иначе должно отразиться на картине боевых действий, которая в данный момент вновь близка к состоянию организационного и технического тупика.

Одной из наиболее ярких и характерных черт российско-украинского конфликта является приверженность руководящих структур обеих стран к решению проблем исключительно техническим решениями. Проще говоря, там, где необходима работа с личным составом или пересмотр подходов в области планирования боевых действий, все сложности разрешаются попытками поиска «супероружия» и наращивания его количества.

Проблема заключается в том, что в рамках российско-украинского конфликта конвенционные технические решения де-факто исчерпаны. На полях Украины была задействована весьма солидная доля типов вооружений с различных точек земного шара (от Германии и США до Ирана и КНДР), однако каких-либо существенных, кардинальных изменений в ход боевых действий это не принесло (с точки зрения конечного результата, а не облика; каждая из сторон в равной степени далека от победы, и самым большим их достижением является именно взаимный тупик).

Никаких предпосылок к изменению подходов или типу мышления со стороны руководящих структур воюющих стран нет; для этого понадобилась бы как минимум определённая кадровая ротация и ревизия уже проделанной работы, что категорически невозможно.

Соответственно, обе стороны так или иначе будут стремиться к поиску некого нового военно-технического решения для достижения поставленных перед собой целей.

Продолжение...

@atomiccherry 💯

Начало

Поиск военно-технического решения, впрочем, также давно и уверенно пребывает в состоянии тупика.

Причины того весьма прозаичны: во-первых, общая научно-техническая и промышленная деградация постсоветского пространства, из которой проистекает неспособность разработки и производства новых типов классических вооружений (лучшее, что могут в этой области ВПК РФ и Украины – сборка машинокомплектов чужого производства и ручная сборка советских образцов вооружений 50-60-летней давности в количестве 20-30 единиц в год).

Во-вторых, исчерпание низовых инициатив – да, они позволили масштабно внедрить кустарные/полукустарные виды управляемого вооружения, которые мы привыкли обобщенно называть «дронами», однако все новшества в этой сфере давно исчерпаны и какого-либо существенного изменения в баланс сил они внести не способны.

В-третьих, проблемой является общий уровень компетенций. К примеру, те же наземные роботехнические комплексы, о внедрении которых столь активно говорили ещё 1,5-2 года назад, оказались нерабочей технологией в силу того, что требуют высокого уровня организации, к которому необходимо приложить мощную промышленную базу.

В связи с перечисленными факторами мы можем наблюдать две следующих закономерных тенденции: запрос на выход из конвенций по кассетным боеприпасам и противопехотным минам от ряда европейских стран (что недвусмысленно намекает нам на пересмотр сложившихся норм и законов ведения войны в глобальном масштабе) и робкие, но регулярные попытки применения боевых отравляющих веществ со стороны как РФ, так и Украины.

Говоря проще, границы допустимого постепенно стираются, а отчаянное желание преломить военную обстановку в свою пользу подталкивают воюющие страны в сторону неконвенциональных вооружений. Полагаю, будет разумно ожидать, что в случае продолжения боевых действий в течение нескольких следующих лет мы можем стать свидетелями попыток применения каких-либо типов отравляющих/загрязняющих веществ в том или ином виде и масштабе (в т.ч. в виде террористических акций в крупных населённых пунктах).

@atomiccherry 💯

Начало

В последние дни я имел несколько интересных обсуждений и дискуссий на тему вероятности заморозки/прекращения российско-украинского конфликта, и хотелось бы вынести из них ряд тезисов.

Прежде всего стоит остановиться на факторе внешнего влияния (который регулярно попадает в наше поле зрения благодаря бурной, но в целом бессмысленной переговорной активности президента США). В сущности, в текущий момент отсутствуют какие-либо силы или же рычаги влияния, могущие уверенно подвести Москву и Киев к, например, прекращению огня.

Санкционное давление? Оно, в сущности, себя исчерпало – прибегнуть к более радикальным мерам в этой области чрезвычайно сложно, потому что это начнет оказывать влияние на мировую экономику (гипотетически ударить по украинским поставкам с/х продукции или российской нефтегазовой торговле можно, но это сразу же повлечет за собой рост цен на международных рынках).

Прекращение военных поставок? Даже если бы подобное было реализуемо (как, например, принудить КНДР не поставлять боеприпасы в Россию или запретить Пакистану продавать снаряды в Чехию, которая отправляет их в Украину?), влияние на процесс боевых действий это окажет минимальное. В настоящее время основными инструментами их ведения стали чрезвычайно простые вооружения, которые производятся на территории воюющих стран. Их можно, в сущности, свести к трех категориям: мины, дроны, стрелковое оружие.

Даже если убрать все прочее, это едва ли существенно изменит военную обстановку и никак не приблизит завершение конфликта.

Позволю себе вновь провести аналогию между событиями наших дней и Ирано-иракской войной; в сущности, они структурно близки. Иран и Ирак также неоднократно «принуждались» к миру с использованием инструментов внешнего давления, однако никакого результата эти попытки не имели. Обе страны имели относительно устойчивую экономику, основанную на экспорте сырья (как и в нашем случае), определенный пул союзников и поставщиков вооружений, запрос на войну от социума и желание получить от происходящего максимально возможные политические выгоды. Все это позволило им вести затяжные боевые действия на протяжении почти 8 лет.

В данный момент мы наблюдаем схожую ситуацию. Повторю ключевой тезис всей этой небольшой серии текстов: одержать убедительную военную победу ни одна из сторон в настоящий момент возможностей не имеет, но ровно в той же степени страны-участницы не имеют возможности проиграть.

Если в действие не вступят некие внутренние факторы, влияющие на решение стран-участниц, (экономические кризисы, например) или же инструменты радикального внешнего вмешательства (революции, военные перевороты и пр.), то боевые действия будут идти и далее. Обе стороны будут использовать низкую интенсивность и затяжной характер конфликта в качестве возможности для поиска новых преимуществ – так же, как это было и во время Ирано-иракской войны.

@atomiccherry 💯

https://news.1rj.ru/str/russ_orientalist/20385

Выскажу иную, менее популярную точку зрения по поводу текущего состояния Сирии и происходящего в ней.

Большинство авторов текстов по данному вопросу на постсоветском пространстве любит акцентировать внимание на том, что алавиты и друзы – эдакие светские меньшинства с очень красивыми и интересными культурами, дружелюбными и приятными людьми. И это, конечно, так.

Проблема состоит в том, что эти же хорошие, приятные и милые люди долгие, долгие десятилетия были опорой режима Асадов. И это включало в себя вполне конкретные сферы деятельности, которые способствовали упрочнению власти.

Хорошие, милые и приятные люди пытали, измывались, убивали, гноили других людей – вероятно, не столь приятных и с менее яркой культурой – в тюрьмах. Похищали, вымогали, выбивали показания, шпионили, доносительствовали – словом, всячески выполняли роль государствообразующего этноса.

Хорошие люди были распорядителями чужих судеб и им нечего было бояться, кроме гнева собственных хозяев. Наверняка они полагали, что выполняют грязную работу ради общего блага и светлого будущего, и выдавливая глаза очередному мерзавцу (а кто же он мог быть еще?) в пыточной камере, преисполнялись чувством патриотизма и гордости за выполненную работу.

Ответственен ли за перечисленное каждый убитый алавит? Было бы глупо утвержать подобное. Но так или иначе занимались «государствообразующей деятельностью» в основной массе именно алавиты. И едва ли лично Асад стоял над плечом каждого из них в расстрельной камере, пыточном подвале и на блокпосту.

Они были привилегированным меньшинством, а затем все в одночасье переменилось. Вчерашние хищники стали жертвами.

Можно винить в этом исламистов, но они по сути своей также являются не более чем меньшинством – и действуют с молчаливого согласия большинства, которое десятилетиями вздрагивало от страха при виде хороших и приятных людей в форме.

Историю произошедшего с алавитами необходимо всячески обсуждать, осмыслять, помнить и бережно сохранять. Это кровавый памятник, стоящий на фундаменте из сотен тысяч замученных и убитых, памятник жестокости и самоуверенности, которые породили смерть.

Памятник, на который очень внимательно следует смотреть любому, кто считает себя хозяином жизни и распорядителем судеб. Сегодня, быть может, перед твоим кителем трепещат. Может, ты внушаешь ужас в комнате для допросов. А может, завтра тебя выволокут и пристрелят в грязи на фоне твоего же горящего дома.

@atomiccherry 💯

Поскольку Фридман изучает стратегию, для него «вечные войны» – следствие провала именно в стратегии.
Фридман считает, что современные десижн-мейкеры чрезмерно уверовали в возможность быстрых, легких побед

https://news.1rj.ru/str/stalagnull/1023

Когда мы видим социальный вопрос (а не естественно-научный) в духе «Why military strategy no longer delivers victory?», то ответ ответ на него прост и очевиден.

Потому что это никому не нужно. Потому что долгая война и разного рода Eternal Crusade – это выгодно. Потому что истинный вопрос, в котором емко бы формулировалось и описывалось происходящее, звучит так: отчего с определенного момента государства и нации ПЕРЕСТАЛИ желать выигрывать свои войны?

Ошибочно упускать из внимания ключевой, пожалуй, аспект: любая война – это прежде всего бизнес. Она всегда была бизнесом; отличие «тогда» от «сейчас» пролегает исключительно в методах извлечения выгоды.

В войнах прошлого выгода извлекалась из результата. Победа требовалась для получения репараций, вывоза материальных ценностей, населения, изъятия территорий.

Сейчас результат не важен – важен процесс. Зарабатывают именно на нем. Причем не государства, как нации, а внутренние бенефициары.

Любой конфликт стал глобальным с точки зрения его экономики. Бразилия продавала боеприпасы США во время войны в Ираке, Пакистан с другого конца земного шара везет снаряды в Украину, а колумбийские картели продают своих наёмников для войны в Газе. Историки и аналитики всегда с упорством упираются в подсчёты потерь, но никто не желает осознавать, насколько это выгодно.

Современная глобальная экономика дает широчайшие возможности по извлечению прибылей буквально из катастроф. Уничтожили НПЗ? Завтра цены на внутреннем и внешнем рынках вырастут настолько, что это с легкостью перекроет любые потери. Уничтожили несколько тысяч танков? Это бездонный источник дохода в виде производства новых в течение десятилетий (ФРГ, к примеру, так страдает от последствий российско-украинского конфликта, что переводит все возможные свободные мощности на сборку бронетехники – потому что заработать на этом можно будет совершенно астрономические суммы). Подорвали сельскохозяйственный экспорт? Все тот же мировой рынок от страха перед голодом в Африке компенсирует ростом цен любые потери.

Пока стратеги задаются философскими вопросами (что, в общем, стало нормой для современных, гм, стратегов), бенефициары со всего земного шара зарабатывают колоссальные средства на всем – начиная от мешков для трупов и патронов, заканчивая бензином и протезами.

Победы в современных войнах никому не нужны. Все, что нужно – продать плебсу «не поражение» и считать сверхприбыли.

@atomiccherry 💯

Пожалуй, стоит все-таки сделать анонс новых материалов на Boosty и Patreon. За последние дни было опубликовано 5 статей на различные интересные темы военно-технического содержания.

Если быть кратким и емким, содержание следующее:

1) Во-первых, продолжен цикл, посвящённый ракетным вооружениям – а точнее, поиску и формулированию грамотного ответа на вопрос о том, почему крылатые ракеты вопреки ожиданиям не оказались game-changer инструментом в современной войне. Как и со всеми сложными темами, прежде всего необходимо разобрать историю становления ракетных вооружений, что в двух новых статьях и сделано.

2) Во-вторых, собран небольшой обзорно-аналитический материал по весьма таинственной и будоражущей умы теме – программному обеспечению Palantir Technologies. Если вы увлекаетесь темой искусственного интеллекта, ваш разум тревожат мысли о «цифровом концлагере» и вам любопытны тенденции в развитии военных и административных технологий – пожалуй, эти статьи для вас.

3) В-третьих, сегодня опубликована статья о краткой истории шпионских гаджетов легендарной фирмы Nagra. Что добавить к этому, я не знаю, но лично мне понравился диктофон в виде кредитки.

Итак, сами статьи:

1) Ракетные вооружения: мифы и реальность. Проблематика наведения (часть II)

Boosty: https://boosty.to/atomiccherry/posts/6707b943-12ab-468a-85d8-8c5227863078

Patreon: https://www.patreon.com/posts/krylatye-rakety-126863331?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link

2) Ракетные вооружения: мифы и реальность. Рождение инерционной навигации (часть III)

Boosty: https://boosty.to/atomiccherry/posts/94e28acb-1e47-44db-928f-afb2170e2b9d

Patreon: https://www.patreon.com/posts/krylatye-rakety-127737296?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link

3) Palantir: экспертные системы и онтология (часть I)

Boosty: https://boosty.to/atomiccherry/posts/a0b1e1d4-83be-47ae-b580-f4ecf634d9ec

Patreon: https://www.patreon.com/posts/palantir-sistemy-127737795?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link

4) Palantir: потенциальные возможности системы, принцип работы и любопытные факты о клиентах (часть II)

Boosty: https://boosty.to/atomiccherry/posts/473a6397-b727-48f3-9814-8d8c9ee18d30

Patreon: https://www.patreon.com/posts/palantir-sistemy-127738319?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link

5) От журналистики к шпионажу: кратчайшая история Nagra

Boosty: https://boosty.to/atomiccherry/posts/51b33513-94bb-444a-88db-310e5cae0f2d

Patreon: https://www.patreon.com/posts/ot-zhurnalistiki-128001645?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link

@atomiccherry 💯