Аннигиляция и дроны (часть II)
Начало
FPV-дроны изменили привычный порядок вещей.
Они представляют собой гибкий инструмент охоты и высокоточного поражения даже одиночных пехотинцев, препятствуя тем самым накоплению и формированию штурмовых групп вблизи/непосредственно на линии боевого соприкосновения.
Примечание: российская тактика с момента начала осады Бахмута строилась (и строится) достаточно незамысловатым образом. В действие приводятся большие массы рассредоточенной пехоты, которая или производит атакующие действия в составе штурмовых групп из 2-3 человек, или (при условии наличия подхододящего укрытия) аналогичные по размеру группы накапливаются вблизи ЛБС, формируя крупный ударный отряд от 20 до 50 солдат. Атаки производятся волнами.
По сути, наилучшим образом их текущую тактику применения, выработанную в ВСУ, можно описать следующим образом: это высокомобильное минное поле, могущее обеспечить точечное поражение одиночной цели. Его первоочередной задачей является не столько борьба с боевой техникой (она, как показывает практика, все еще преимущественно уничтожается традиционными вооружениями), сколько уничтожение личного состава и средств логистики переднего края.
Таким образом, мы можем наблюдать один из отчётливых паттернов российско-украинского конфликта: его динамика меняется исключительно под влиянием нововведений/решений тактического звена. Даже самые удачные оперативные решения и реформы не несут никакой пользы – для их реализации у воюющих армий отсутствует необходимый уровень организации и компетенций. «Низовая инициатива» же, которая формируется и эволюционирует непосредственно на поле боя, напротив, является удачным и практически применимым военным инструментом.
Мы можем на практике наблюдать весьма ценный и интересный урок. Армии с низким уровнем организационной сложности с лёгкостью входят в состояние стратегического тупика даже под влиянием сугубо тактических факторов. Отсутствие должной подготовки, дисциплины, командования обеспечивают эффект «супероружия» даже при применении довольно скромных по своим возможностям технических новинок.
Отдельно стоит отметить, что присущая FPV-дронам точность индивидуального поражения (вкупе с морально-психологическим и пропагандистким давлением – ведь их применение идет рука об руку с соответствующими тщательно смонтированными видеозаписями) обеспечивает выдающийся результат с точки зрения воздействия на личный состав противника. У солдата возникает ощущение того, что конкретно он является объектом охоты со стороны недосягаемого противника – то есть мы имеем дело с целой совокупностью факторов воздействия, присущих снайперскому, авиационному и минному вооружению.
@atomiccherry 💯
Начало
FPV-дроны изменили привычный порядок вещей.
Они представляют собой гибкий инструмент охоты и высокоточного поражения даже одиночных пехотинцев, препятствуя тем самым накоплению и формированию штурмовых групп вблизи/непосредственно на линии боевого соприкосновения.
Примечание: российская тактика с момента начала осады Бахмута строилась (и строится) достаточно незамысловатым образом. В действие приводятся большие массы рассредоточенной пехоты, которая или производит атакующие действия в составе штурмовых групп из 2-3 человек, или (при условии наличия подхододящего укрытия) аналогичные по размеру группы накапливаются вблизи ЛБС, формируя крупный ударный отряд от 20 до 50 солдат. Атаки производятся волнами.
По сути, наилучшим образом их текущую тактику применения, выработанную в ВСУ, можно описать следующим образом: это высокомобильное минное поле, могущее обеспечить точечное поражение одиночной цели. Его первоочередной задачей является не столько борьба с боевой техникой (она, как показывает практика, все еще преимущественно уничтожается традиционными вооружениями), сколько уничтожение личного состава и средств логистики переднего края.
Таким образом, мы можем наблюдать один из отчётливых паттернов российско-украинского конфликта: его динамика меняется исключительно под влиянием нововведений/решений тактического звена. Даже самые удачные оперативные решения и реформы не несут никакой пользы – для их реализации у воюющих армий отсутствует необходимый уровень организации и компетенций. «Низовая инициатива» же, которая формируется и эволюционирует непосредственно на поле боя, напротив, является удачным и практически применимым военным инструментом.
Мы можем на практике наблюдать весьма ценный и интересный урок. Армии с низким уровнем организационной сложности с лёгкостью входят в состояние стратегического тупика даже под влиянием сугубо тактических факторов. Отсутствие должной подготовки, дисциплины, командования обеспечивают эффект «супероружия» даже при применении довольно скромных по своим возможностям технических новинок.
Отдельно стоит отметить, что присущая FPV-дронам точность индивидуального поражения (вкупе с морально-психологическим и пропагандистким давлением – ведь их применение идет рука об руку с соответствующими тщательно смонтированными видеозаписями) обеспечивает выдающийся результат с точки зрения воздействия на личный состав противника. У солдата возникает ощущение того, что конкретно он является объектом охоты со стороны недосягаемого противника – то есть мы имеем дело с целой совокупностью факторов воздействия, присущих снайперскому, авиационному и минному вооружению.
@atomiccherry 💯
Про переговоры в очередной раз тезисно озвучу то, что писал ранее – и немного добавлю.
1) Мотивации завершать боевые действия ни у одной из сторон нет. Ни Москве, ни Киеву не угрожает поражение; даже самые негативные сценарии и их последствия будут растянуты во времени, и не несут опасности молниеносного краха фронта и страны.
2) Воюющие страны и все причастные к процессу боевых действий извлекают колоссальную финансовую выгоду из происходящего. Речь идёт не только о заработке элит (хотя забывать о нем опрометчиво и глупо), но и банальном колоссальном поступлении средств извне (когда в Украину после 1991 года шло столь большое количество денег? Каковы реальные границы и масштабы финансовой поддержки Пекина/стран Глобального Юга в отношении РФ?).
3) Что касается позиции РФ. Во-первых, Москве в текущем положении дел нечего опасаться экономически. Инструменты санкционного давления исчерпаны – дальнейшее их применение начнет сказываться на мировой экономике (если убрать с рынка российские энергоресурсы и продовольствие, то последствия очевидны). Во-вторых, несмотря на все очевидные проблемы и недостатки, Российская Федерация одерживает верх в войне на истощение. Это не некий убедительный процесс одержания безоговорочной победы – не нужно искажать или путать понятия. Но Москва так или иначе вот уже два года обеспечивает пусть медленное, но продвижение наступления – а Украина оставляет территории.
Даже несмотря на формирование узкоспециализированных тактик, ВСУ не может обеспечить полную остановку продвижения российских войск. При этом каких-либо факторов, могущих критическим образом повлиять на боеспособность ВС РФ, в данный момент нет: приток личного состава стабилен (к тому же появились источники его пополнения из-за границы), производство и покупка средств материально-технического обеспечения давно стабильна и не может быть нарушена.
Еще спустя 2 года даже с учётом сохранения текущей динамики и характера боевые действия с бóльшей вероятностью будут идти уже на территории Сумской и Днепропетровской областей (в дополнение к нынешним зонам), а часть текущих украинских оборонительных узлов падет.
Все это в совокупности позволяет Кремлю иметь вполне уверенную переговорную позицию.
4) Украинское руководство также ничего не теряет в случае продолжения боевых действий. Они протекают на территории «экономически мертвых» областей (некоторые из которых были таковыми еще до 2022 года); Киев имеет стабильную и оформленную финансовую, техническую и политическую поддержку со стороны Европы (к чему Украина, собственно, и стремилась – и это было достигнуто, пусть и не совсем так, как предполагалось). Текущий характер боевых действий не предполагает никаких существенных территориальных и людских потерь.
5) Вероятно, что публично освещённые встречи переговорных групп имеют шанс стать регулярным явлением – это диктует необходимость текущей коммуникации с Соединёнными Штатами Америки, которая имеет ценность как для Москвы, так и Киева. Пусть никакой оформленной почвы для достижения значимых договоренностей у сторон нет, но обсуждение каких-либо технических моментов навроде обмена военнопленными – также событие, которое будет положительно трактоваться нынешней администрацией президента США.
@atomiccherry 💯
1) Мотивации завершать боевые действия ни у одной из сторон нет. Ни Москве, ни Киеву не угрожает поражение; даже самые негативные сценарии и их последствия будут растянуты во времени, и не несут опасности молниеносного краха фронта и страны.
2) Воюющие страны и все причастные к процессу боевых действий извлекают колоссальную финансовую выгоду из происходящего. Речь идёт не только о заработке элит (хотя забывать о нем опрометчиво и глупо), но и банальном колоссальном поступлении средств извне (когда в Украину после 1991 года шло столь большое количество денег? Каковы реальные границы и масштабы финансовой поддержки Пекина/стран Глобального Юга в отношении РФ?).
3) Что касается позиции РФ. Во-первых, Москве в текущем положении дел нечего опасаться экономически. Инструменты санкционного давления исчерпаны – дальнейшее их применение начнет сказываться на мировой экономике (если убрать с рынка российские энергоресурсы и продовольствие, то последствия очевидны). Во-вторых, несмотря на все очевидные проблемы и недостатки, Российская Федерация одерживает верх в войне на истощение. Это не некий убедительный процесс одержания безоговорочной победы – не нужно искажать или путать понятия. Но Москва так или иначе вот уже два года обеспечивает пусть медленное, но продвижение наступления – а Украина оставляет территории.
Даже несмотря на формирование узкоспециализированных тактик, ВСУ не может обеспечить полную остановку продвижения российских войск. При этом каких-либо факторов, могущих критическим образом повлиять на боеспособность ВС РФ, в данный момент нет: приток личного состава стабилен (к тому же появились источники его пополнения из-за границы), производство и покупка средств материально-технического обеспечения давно стабильна и не может быть нарушена.
Еще спустя 2 года даже с учётом сохранения текущей динамики и характера боевые действия с бóльшей вероятностью будут идти уже на территории Сумской и Днепропетровской областей (в дополнение к нынешним зонам), а часть текущих украинских оборонительных узлов падет.
Все это в совокупности позволяет Кремлю иметь вполне уверенную переговорную позицию.
4) Украинское руководство также ничего не теряет в случае продолжения боевых действий. Они протекают на территории «экономически мертвых» областей (некоторые из которых были таковыми еще до 2022 года); Киев имеет стабильную и оформленную финансовую, техническую и политическую поддержку со стороны Европы (к чему Украина, собственно, и стремилась – и это было достигнуто, пусть и не совсем так, как предполагалось). Текущий характер боевых действий не предполагает никаких существенных территориальных и людских потерь.
5) Вероятно, что публично освещённые встречи переговорных групп имеют шанс стать регулярным явлением – это диктует необходимость текущей коммуникации с Соединёнными Штатами Америки, которая имеет ценность как для Москвы, так и Киева. Пусть никакой оформленной почвы для достижения значимых договоренностей у сторон нет, но обсуждение каких-либо технических моментов навроде обмена военнопленными – также событие, которое будет положительно трактоваться нынешней администрацией президента США.
@atomiccherry 💯
«Зона смерти» (часть I)
Коллега прислал интересный текст от автора канала @ENIGMA54. Кто-то мог бы сказать, что изложение его сумбурно, кто-то мог был указать на ошибки – но нет, я полагаю, что текст интересен. Написавший его стремится рассуждать на сложные и злободневные темы, одновременно формируя ряд вопросов, на которые можно было бы дать развернутый ответ.
Итак, начнем. Ответы я буду давать тезисно, поэтапно формируя структуру и логику текста.
1. Рассуждая о комплексности современных боевых действий (одновременные удары по переднему краю и тыловой логистике), автор указывает на невостребованность военного опыта ВС РФ и ВСУ, ссылаясь в т.ч. на мои рассуждения. Однако, исходный посыл моих текстов на данную тему заключался в ином. То, что автор называет kill zone, как раз-таки необходимо изучать и анализировать – это общемировая тенденция, которая связана с научно-техническим прогрессом и широкой доступностью ряда высоких технологий. Круглосуточная аэроразведка, управляемые боеприпасы всех типов, ракетные тактические системы – это данность, которая будет характеризовать любую современную и крупномасштабную войну.
2. Что такое kill zone? Это размывание устоявшихся в 20-ом веке границ поля боя. Еще во времена Второй Мировой войны зона боевых действий выглядела предельно структурированным образом с понятной градацией степеней опасности. Существовала передняя линии – зона непосредственного ведения боевых действий, ближний тыл (3-5 км от линии фронта), дальний тыл (7-10-15 км). Львиная доля вооружений того периода не позволяла как-либо воздействовать даже на ближний тыл противника; чтобы пресечь ее, как правило требовалось обеспечить физический контроль над коммуникациями (германский вариант в лице теории концентрических операций) или же применять большие массы авиации (американский вариант с ярким примером в виде Западного фронта 1944-45 г.).
В наши дни ситуация кардинально переменилась. Бурное распространение средств дальней разведки и дистанционно-управляемых боеприпасов позволяют производить удары на десятки километров вглубь территории, контролируемой противником. Нет более ни тыла, ни переднего края. Есть лишь kill zone, которая начинается от линии пехотных окопов и простирается минимум на 70 км вглубь порядков противника (если мы берем вооружения и разведвозможности лишь бригадного/корпусного уровня). Это комплексное воздействие не только на боевые подразделения, но и на логистическое снабжение – воздействие, которое в условиях организационного кризиса приводит к закономерному формированию позиционного тупика.
3. По перечисленным выше причинам автор глубоко ошибается, стремясь найти аналоги происходящему в военной истории. Они отсутствуют; никогда ранее линейные тактические подразделения не имели возможностей наносить удары по дальнему тылу противника. Это уникальное явление, которое будет развиваться и далее.
4. Говоря о kill zone, опрометчиво концентрировать внимание исключительно на дронах. Это комплекс причин, которые связаны со средствами разведки, разнообразием современных огневых средств (распространение тактических ракетных систем, например, повлияло на ход российско-украинского конфликта намного больше FPV-дронов – но т.к. обыватель не видит результатов их боевой работы, то они не принимаются во внимание), а также мерами противодействия им.
В качестве примера последнему – деградация компетенций современных армий в области фортификации. Они делаются некачественно, неграмотно, недостаточно – хотя могли бы существенно повлиять на общий объем как людских, так и материально-технических потерь.
Продолжение...
@atomiccherry 💯
Коллега прислал интересный текст от автора канала @ENIGMA54. Кто-то мог бы сказать, что изложение его сумбурно, кто-то мог был указать на ошибки – но нет, я полагаю, что текст интересен. Написавший его стремится рассуждать на сложные и злободневные темы, одновременно формируя ряд вопросов, на которые можно было бы дать развернутый ответ.
Итак, начнем. Ответы я буду давать тезисно, поэтапно формируя структуру и логику текста.
1. Рассуждая о комплексности современных боевых действий (одновременные удары по переднему краю и тыловой логистике), автор указывает на невостребованность военного опыта ВС РФ и ВСУ, ссылаясь в т.ч. на мои рассуждения. Однако, исходный посыл моих текстов на данную тему заключался в ином. То, что автор называет kill zone, как раз-таки необходимо изучать и анализировать – это общемировая тенденция, которая связана с научно-техническим прогрессом и широкой доступностью ряда высоких технологий. Круглосуточная аэроразведка, управляемые боеприпасы всех типов, ракетные тактические системы – это данность, которая будет характеризовать любую современную и крупномасштабную войну.
2. Что такое kill zone? Это размывание устоявшихся в 20-ом веке границ поля боя. Еще во времена Второй Мировой войны зона боевых действий выглядела предельно структурированным образом с понятной градацией степеней опасности. Существовала передняя линии – зона непосредственного ведения боевых действий, ближний тыл (3-5 км от линии фронта), дальний тыл (7-10-15 км). Львиная доля вооружений того периода не позволяла как-либо воздействовать даже на ближний тыл противника; чтобы пресечь ее, как правило требовалось обеспечить физический контроль над коммуникациями (германский вариант в лице теории концентрических операций) или же применять большие массы авиации (американский вариант с ярким примером в виде Западного фронта 1944-45 г.).
В наши дни ситуация кардинально переменилась. Бурное распространение средств дальней разведки и дистанционно-управляемых боеприпасов позволяют производить удары на десятки километров вглубь территории, контролируемой противником. Нет более ни тыла, ни переднего края. Есть лишь kill zone, которая начинается от линии пехотных окопов и простирается минимум на 70 км вглубь порядков противника (если мы берем вооружения и разведвозможности лишь бригадного/корпусного уровня). Это комплексное воздействие не только на боевые подразделения, но и на логистическое снабжение – воздействие, которое в условиях организационного кризиса приводит к закономерному формированию позиционного тупика.
3. По перечисленным выше причинам автор глубоко ошибается, стремясь найти аналоги происходящему в военной истории. Они отсутствуют; никогда ранее линейные тактические подразделения не имели возможностей наносить удары по дальнему тылу противника. Это уникальное явление, которое будет развиваться и далее.
4. Говоря о kill zone, опрометчиво концентрировать внимание исключительно на дронах. Это комплекс причин, которые связаны со средствами разведки, разнообразием современных огневых средств (распространение тактических ракетных систем, например, повлияло на ход российско-украинского конфликта намного больше FPV-дронов – но т.к. обыватель не видит результатов их боевой работы, то они не принимаются во внимание), а также мерами противодействия им.
В качестве примера последнему – деградация компетенций современных армий в области фортификации. Они делаются некачественно, неграмотно, недостаточно – хотя могли бы существенно повлиять на общий объем как людских, так и материально-технических потерь.
Продолжение...
@atomiccherry 💯
Telegram
ENIGMA
Легенда о Kill Zone
Выдержка из выступления генерала Залужного в Лондоне.
«Разведывательные и ударные беспилотники, которые обеспечивают корректировку артиллерийского огня, в сочетании с системой ситуационной осведомленности, сделали поле боя полностью…
Выдержка из выступления генерала Залужного в Лондоне.
«Разведывательные и ударные беспилотники, которые обеспечивают корректировку артиллерийского огня, в сочетании с системой ситуационной осведомленности, сделали поле боя полностью…
«Зона смерти» (часть II)
Начало
5. Когда мы рассуждаем о переходе от обороны к наступлению, то, очевидно, проблематика данного процесса едва ли кроется в отсутствии решительных командиров. Кадры из зоны боевых действий наглядно демонстрируют нам, что таковых очень много – для них даже не хватает боеспособных солдат. Тем не менее, каких-либо оформленных успехов в преодолении kill zone и наступательных действиях в целом мы не наблюдаем.
В лучшем случае достигаются успехи оперативно-тактического характера, не получающие дальнейшего развития. Наибольший прогресс мы можем наблюдать в российской модели наступления, которую корректно было бы охарактеризовать как осадную войну. Это поэтапное, медленное продвижение вперёд, основанное на тактике истощения противника с последующим вытеснением его из оборонительных линий.
Если говорить прямо, в текущих реалиях мы можем лишь улучшить и оптимизировать данную модель, но не кардинально преломить тренд. Возвращение к маневренным боевым действиям, концентрическим операциям, выходу на оперативный простор – задачи, нереализуемые именно по причине существования kill zone. «Зона смерти» уничтожила войсковую логистику в привычном нам облике.
Нет логистики – нет активных наступательных действий.
6. Постоянно и упорно игнорируемый факт – это то, что kill zone формируют еще и минные вооружения. Начиная со Второй Мировой войны, количество устанавливаемых в ходе военных конфликтов мин неуклонно увеличивается. Российско-украинский конфликт – не исключение, а подтверждение данного правила. Мы можем говорить о минных полях в десятки километров как длиной, так и глубиной.
Более того, данную сферу также не обошёл технический прогресс. Производство мин (и, следовательно, их применение) ширится за счет доступности электродетонаторов/плат инициации, 3D-печати и дронов – да, последние широко используются в качестве инструмента дистанционного минирования.
В подобных условиях не имеет значения, сконцентрированы ли войска для наступления или же нет. Вкупе с огромным объемом угроз с воздуха мины способны остановить любое наступление.
Более того – в мире не существует даже теоретических наработок по ведению операций в подобных условиях.
Едва ли еще три года назад кто-либо представлял себе процесс боевых действий, как органичную часть повести «Вторая модель» Филипа К. Дика.
P.S.: в качестве послесловия, полагаю, было бы резонно рекомендовать интересующимся одноименный тематический цикл статей «Зона смерти», опубликованный на нашем Boosty и Patreon. В рамках этих материалов я стремлюсь описать и, в меру возможностей, проанализировать тенденции современного поля боя с учётом новых угроз, технических и организационных вызовов.
@atomiccherry 💯
Начало
5. Когда мы рассуждаем о переходе от обороны к наступлению, то, очевидно, проблематика данного процесса едва ли кроется в отсутствии решительных командиров. Кадры из зоны боевых действий наглядно демонстрируют нам, что таковых очень много – для них даже не хватает боеспособных солдат. Тем не менее, каких-либо оформленных успехов в преодолении kill zone и наступательных действиях в целом мы не наблюдаем.
В лучшем случае достигаются успехи оперативно-тактического характера, не получающие дальнейшего развития. Наибольший прогресс мы можем наблюдать в российской модели наступления, которую корректно было бы охарактеризовать как осадную войну. Это поэтапное, медленное продвижение вперёд, основанное на тактике истощения противника с последующим вытеснением его из оборонительных линий.
Если говорить прямо, в текущих реалиях мы можем лишь улучшить и оптимизировать данную модель, но не кардинально преломить тренд. Возвращение к маневренным боевым действиям, концентрическим операциям, выходу на оперативный простор – задачи, нереализуемые именно по причине существования kill zone. «Зона смерти» уничтожила войсковую логистику в привычном нам облике.
Нет логистики – нет активных наступательных действий.
6. Постоянно и упорно игнорируемый факт – это то, что kill zone формируют еще и минные вооружения. Начиная со Второй Мировой войны, количество устанавливаемых в ходе военных конфликтов мин неуклонно увеличивается. Российско-украинский конфликт – не исключение, а подтверждение данного правила. Мы можем говорить о минных полях в десятки километров как длиной, так и глубиной.
Более того, данную сферу также не обошёл технический прогресс. Производство мин (и, следовательно, их применение) ширится за счет доступности электродетонаторов/плат инициации, 3D-печати и дронов – да, последние широко используются в качестве инструмента дистанционного минирования.
В подобных условиях не имеет значения, сконцентрированы ли войска для наступления или же нет. Вкупе с огромным объемом угроз с воздуха мины способны остановить любое наступление.
Более того – в мире не существует даже теоретических наработок по ведению операций в подобных условиях.
Едва ли еще три года назад кто-либо представлял себе процесс боевых действий, как органичную часть повести «Вторая модель» Филипа К. Дика.
P.S.: в качестве послесловия, полагаю, было бы резонно рекомендовать интересующимся одноименный тематический цикл статей «Зона смерти», опубликованный на нашем Boosty и Patreon. В рамках этих материалов я стремлюсь описать и, в меру возможностей, проанализировать тенденции современного поля боя с учётом новых угроз, технических и организационных вызовов.
@atomiccherry 💯
Давно хотел написать об одной любопытной детали, которая регулярно проскальзывает в высказываниях и выводах многих аналитиков.
Рассмотреть ее меня натолкнула свежая заметка ув. Алексея Куща с кратким обзором военных расходов стран мира, где он написал следующее:
https://news.1rj.ru/str/Analityka_Kush/3426
На военные расходы Пекина часто принято смотреть поверхностно, исключительно через призму официальных данных и без осмысления особенностей китайского военного строительства – и это приводит к регулярному повторению ошибочного тезиса. «Китай тратит малое количество средств на оборону».
Дабы лучше понять, о чем идет речь, нам необходимо совершить небольшой экскурс в историю. Народно-освободительная Армия Китая (НОАК) в сути своей является продуктом советской военной школы. Хотя она чрезвычайно самобытна, и ее пути с советскими представлениями о войне кардинально разошлись по разным путям еще в 60-ые, структурный фундамент, система военной бюрократии и стратегического мышления в НОАК формировались в тесном сотрудничестве с СССР.
Почему эта деталь представляет для нас интерес? Потому что нам по сей день неизвестен реальный уровень военных расходов СССР. Все имеющиеся в наличии у историков и исследователей цифры – ложь.
Дело состоит в том, что Советский Союз весьма умелым образом маскировал военные проекты и мобилизационные приготовления, используя для этой цели министерства и ведомства, не имеющие никакого отношения к сфере военного строительства (формально, конечно). В качестве яркого примера тому можно привести строительство системы противоракетной обороны – все ее элементы проводились в советском бюджете не по линии военного министерства, а через Министерство радиоэлектронной промышленности. Хотя один только ее элемент в виде ЗГРЛС «Дуга» по самым консервативным оценкам стоил столько же, сколько пять полностью укомплектованных танковых армий (!).
Китай перенял данную практику. Более того, КНР усовершенствовала и усложнила её: к примеру, путем создания огромного количества организаций милиционного типа (точное число которых не поддается оценке), которые де-факто представляют собой первый стратегический эшелон для проведения мобилизации, но формально не имеют никакого отношения к Министерству обороны КНР и никак им не финансируются. Порой обеспечение таких «милиций» и вовсе скрывается в бюджетных расходах местных муниципалитетов, и как-либо вскрыть, свести воедино и проанализировать их для зарубежных разведок не представляется возможным.
Затрагивать тему китайских госкорпораций и их участия в военных разработках без прямого финансирования Министерства обороны даже не стоит – как факт это явление существует, но оценить его также не представляется возможным.
Подытоживая: нам абсолютно ничего неизвестно о реальном уровне военных расходов Китая. Мы видим официальную статистику (предоставляемую самим же Пекином), и можем лишь по крупицам пытаться собрать воедино общую картину того, как выглядит уровень мобилизационной готовности НОАК на самом деле. Но даже на основе имеющихся в наличии данных ясно – ошибочно полагать, что он основан исключительно на объемах финансирования, выделяемого в рамках официального военного бюджета.
@atomiccherry 💯
Рассмотреть ее меня натолкнула свежая заметка ув. Алексея Куща с кратким обзором военных расходов стран мира, где он написал следующее:
Китай на Западе обвиняют в агрессивной политике, но он тратит на армию всего 1,7% ВВП (меньше, чем в ряде европейских пацифистских стран)
https://news.1rj.ru/str/Analityka_Kush/3426
На военные расходы Пекина часто принято смотреть поверхностно, исключительно через призму официальных данных и без осмысления особенностей китайского военного строительства – и это приводит к регулярному повторению ошибочного тезиса. «Китай тратит малое количество средств на оборону».
Дабы лучше понять, о чем идет речь, нам необходимо совершить небольшой экскурс в историю. Народно-освободительная Армия Китая (НОАК) в сути своей является продуктом советской военной школы. Хотя она чрезвычайно самобытна, и ее пути с советскими представлениями о войне кардинально разошлись по разным путям еще в 60-ые, структурный фундамент, система военной бюрократии и стратегического мышления в НОАК формировались в тесном сотрудничестве с СССР.
Почему эта деталь представляет для нас интерес? Потому что нам по сей день неизвестен реальный уровень военных расходов СССР. Все имеющиеся в наличии у историков и исследователей цифры – ложь.
Дело состоит в том, что Советский Союз весьма умелым образом маскировал военные проекты и мобилизационные приготовления, используя для этой цели министерства и ведомства, не имеющие никакого отношения к сфере военного строительства (формально, конечно). В качестве яркого примера тому можно привести строительство системы противоракетной обороны – все ее элементы проводились в советском бюджете не по линии военного министерства, а через Министерство радиоэлектронной промышленности. Хотя один только ее элемент в виде ЗГРЛС «Дуга» по самым консервативным оценкам стоил столько же, сколько пять полностью укомплектованных танковых армий (!).
Китай перенял данную практику. Более того, КНР усовершенствовала и усложнила её: к примеру, путем создания огромного количества организаций милиционного типа (точное число которых не поддается оценке), которые де-факто представляют собой первый стратегический эшелон для проведения мобилизации, но формально не имеют никакого отношения к Министерству обороны КНР и никак им не финансируются. Порой обеспечение таких «милиций» и вовсе скрывается в бюджетных расходах местных муниципалитетов, и как-либо вскрыть, свести воедино и проанализировать их для зарубежных разведок не представляется возможным.
Затрагивать тему китайских госкорпораций и их участия в военных разработках без прямого финансирования Министерства обороны даже не стоит – как факт это явление существует, но оценить его также не представляется возможным.
Подытоживая: нам абсолютно ничего неизвестно о реальном уровне военных расходов Китая. Мы видим официальную статистику (предоставляемую самим же Пекином), и можем лишь по крупицам пытаться собрать воедино общую картину того, как выглядит уровень мобилизационной готовности НОАК на самом деле. Но даже на основе имеющихся в наличии данных ясно – ошибочно полагать, что он основан исключительно на объемах финансирования, выделяемого в рамках официального военного бюджета.
@atomiccherry 💯
«Россияне могут продолжать сражаться, но... со временем их войска будут все больше и больше демеханизированы, и это ставит под вопрос, как долго они смогут поддерживать нынешний режим боевых действий», — говорит старший научный сотрудник Королевского объединенного института оборонных исследований в Лондоне Джек Уотлингhttps://news.1rj.ru/str/rusbri/5840
В своих статьях и заметках я часто делаю акцент на деградации аналитических и исследовательских аппаратов вооруженных сил, как о тенденции мирового масштаба. Однако, подозреваю, мало кто из читателей в полной мере понимает, о чем идет речь – ведь автор редко иллюстрирует данный тезис какими-либо примерами.
Сегодня – иной случай. Некоторое время назад мне попались «оценки западных экспертов», опубликованные @rusbri, особенно примечательные тем, что сделаны они были в Британии.
Британцы в последние 15 лет активно пытались позиционировать себя, как приверженцев концепции smart power, которую они проецировали и на собственные военные возможности. Не имея хоть сколько-нибудь развитых вооруженных сил (и, что ныне очевидно, не имея компетенций и воли для их реорганизации и построения), английские военные чиновники рекламировали себя как специалистов в области стратегического планирования, грамотной, хорошо проработанной аналитики и мастеров точечных силовых операций.
Поддерживать данную легенду в условиях низкоинтенсивных локальных военных конфликтов в Афганистане и на Ближнем Востоке было просто. Но российско-украинский конфликт стал совершенно иной средой, требующей действительно высокопрофессионального подхода.
Британия оказала значимое влияние на ранних этапах боевых действий, однако на том ее роль была исчерпана. Отнюдь не из-за отсутствия возможностей – британская армия имела ресурсы, скажем, для организации подготовки украинских мобилизованных, но эту инициативу можно назвать провальной. Результаты обучения украинских солдат на западных полигонах де-факто отсуствуют – английский инструкторский корпус оказался неспособным компетентно оценить характер текущих боевых действий и выработать соответствующую ему программу подготовки.
Особняком стоит тематика британского военного анализа. Лондон содержит, без преувеличения, тысячи специалистов в данной области (конечно, таковыми их в действительности назвать затруднительно), которые заняты документированием, разбором и осмыслением хода российско-украинского конфликта.
Однако, результаты этой деятельности, скажем прямо, не поражают воображение. Вместо взвешенных профессиональных оценок мы можем наблюдать исключительно низкопробную пропаганду, которая строится на одних лишь домыслах.
Приведеные по ссылке комментарии Уотлинга и Барронса – хороший тому пример. Как количество танков влияет на текущий ход боевых действий и, более того, на наступательные возможности ВС РФ? Де-факто никак. Текущее поле боя выглядит как среда, наименьшим образом подходящая для атак массами бронетехники; напротив, воюющие стороны активно используют для атак и контрударов малые пехотные группы. Кроме того, российская сторона, как наиболее активная в наступательных действиях, стала применять тактику задействования крупных соединений беспилотных войск, целью которых является парализация украинской военной логистики на глубину до 40-45 км вкупе с изоляцией поля боя. Дополнительными факторами выступает применение тяжелых авиабомб и тактических ракетных комплексов. Роль бронетехники в данных операциях сведена к нулю – она не оказывает никакого влияния на продвижение в масштабах фронта.
Тем не менее, британцы демонстрируют отсутствие способности произвести даже минимальный, поверхностный анализ с целью формирования достоверного и грамотного вывода. Пропаганда подменяет анализ и компетенции – и это, повторюсь, проблема куда более глубокая и серьёзная, чем могло бы казаться на первый взгляд.
@atomiccherry 💯
Telegram
BRIEFING world
Советские танки в России могут закончиться в ближайшие несколько месяцев, приводит WP оценку западных экспертов. Российская оборонная промышленность может производить 200 новых танков в год, поэтому армия в значительной степени зависит от восстановления заброшенных…
Одной из наиболее злободневных проблем современной войны стал вопрос применения бронетехники. Поле боя в наши дни – это зона поражения, которая более не растянута в узкую линию фронта, как было 80 лет назад; напротив, она имеет большую глубину и в равной степени опасна как для солдата, сидящего в окопе на передовой, так и для логистического транспорта в десятках километров от неё.
Мины, дистанционно-управляемые боеприпасы, круглосуточная аэроразведка, тактические ракетные комплексы – все перечисленное как система взаимосвязанных факторов перечеркнуло наши представления о военном искусстве, каким его видели после окончания Холодной войны. Самой ценной боевой единицей в этой смертельно опасной среде является человек, пехотинец – однако, один лишь факт его выживания не равнозначен выполнению боевой задачи и успешному ведению боевых действий. Для того, чтобы пехота могла наступать или удерживать оборону, ей необходимо соответствующее логистическое обеспечение, а логистика неотрывно связана с техникой.
Дабы наилучшим образом зафиксировать и осмыслить этот сложный и дискуссионный вопрос современной войны, я написал довольно объемный подцикл, посвященный именно что вопросу технического обеспечения логистики переднего края. Стоит заранее предупредить, что в качестве наиболее объемного, центрального элемента этого материала выступает третья статья, однако это единый и цельный материал, который рекомендуется читать согласно порядку публикации.
Подцикл не касается вопросов применения и облика всей возможной бронетехники – нет. В первую очередь, мы можем наблюдать важность именно средств транспортировки пехоты и вооружений, доставки грузов, медицинской эвакуации, подвоза строительных материалов – областей, наиболее страдающих в условиях kill zone.
1⃣ Зона смерти: техника и логистика переднего края (часть I)
Boosty – https://boosty.to/atomiccherry/posts/29243fbb-f690-4f52-a2d9-6e3bb37ca0dc
Patreon – https://www.patreon.com/posts/zona-smerti-i-i-128265134?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
2⃣ Зона смерти: техника и логистика переднего края (часть II)
Boosty – https://boosty.to/atomiccherry/posts/27a1168f-6266-4383-8caf-25a0c4ae2647
Patreon – https://www.patreon.com/posts/zona-smerti-i-ii-128787424?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
3⃣ Зона смерти: техника и логистика переднего края (часть III)
Boosty – https://boosty.to/atomiccherry/posts/2c61e1f5-a0c2-43ee-95e6-356f71ae8d2a
Patreon – https://www.patreon.com/posts/zona-smerti-i-129984378?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
@atomiccherry 💯
Мины, дистанционно-управляемые боеприпасы, круглосуточная аэроразведка, тактические ракетные комплексы – все перечисленное как система взаимосвязанных факторов перечеркнуло наши представления о военном искусстве, каким его видели после окончания Холодной войны. Самой ценной боевой единицей в этой смертельно опасной среде является человек, пехотинец – однако, один лишь факт его выживания не равнозначен выполнению боевой задачи и успешному ведению боевых действий. Для того, чтобы пехота могла наступать или удерживать оборону, ей необходимо соответствующее логистическое обеспечение, а логистика неотрывно связана с техникой.
Дабы наилучшим образом зафиксировать и осмыслить этот сложный и дискуссионный вопрос современной войны, я написал довольно объемный подцикл, посвященный именно что вопросу технического обеспечения логистики переднего края. Стоит заранее предупредить, что в качестве наиболее объемного, центрального элемента этого материала выступает третья статья, однако это единый и цельный материал, который рекомендуется читать согласно порядку публикации.
Подцикл не касается вопросов применения и облика всей возможной бронетехники – нет. В первую очередь, мы можем наблюдать важность именно средств транспортировки пехоты и вооружений, доставки грузов, медицинской эвакуации, подвоза строительных материалов – областей, наиболее страдающих в условиях kill zone.
1⃣ Зона смерти: техника и логистика переднего края (часть I)
Boosty – https://boosty.to/atomiccherry/posts/29243fbb-f690-4f52-a2d9-6e3bb37ca0dc
Patreon – https://www.patreon.com/posts/zona-smerti-i-i-128265134?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
2⃣ Зона смерти: техника и логистика переднего края (часть II)
Boosty – https://boosty.to/atomiccherry/posts/27a1168f-6266-4383-8caf-25a0c4ae2647
Patreon – https://www.patreon.com/posts/zona-smerti-i-ii-128787424?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
3⃣ Зона смерти: техника и логистика переднего края (часть III)
Boosty – https://boosty.to/atomiccherry/posts/2c61e1f5-a0c2-43ee-95e6-356f71ae8d2a
Patreon – https://www.patreon.com/posts/zona-smerti-i-129984378?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
@atomiccherry 💯
Patreon
Зона смерти: техника и логистика переднего края (часть I) | 𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘
Get more from 𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 on Patreon
Некоторое время назад российский концерн «Ростех» вновь напомнил широкой общественности о факте существования бронетранспортёра БТ-3Ф. Опубликованные официальные материалы, посвященные данной машине, вызывали как бурю негодования, так и лести – однако, объективных оценок ее конструктивных особенностей произведено так и не было.
Впрочем, я решил восполнить данный пробел – как по просьбе некоторых уважаемых читателей, так и потому, что данная бронемашина представляет для меня особый интерес. Ряд ее черт и особенностей соответствует моим собственым представлениям о концепции массового, мобилизационного варианта бронетранспортёра, адаптированного под условия современных крупномасштабных боевых действий.
Однако, дьявол кроется в деталях. Советско-российская школа бронетехники имеет массу специфических воззрений на облик бронированного транспорта, и может ли она отказаться от таковых даже в текущих условиях, когда все привычные догмы подлежат пересмотру и опровержению – сложный вопрос, на который сложно дать однозначный ответ.
Итак, представляю вниманию читателя статью «Обзор БТ-3Ф: в попытке создания бронетранспортера». Прошу заметить, что материал является полностью открытым (!) для чтения всем желающим.
Boosty – https://boosty.to/atomiccherry/posts/94b3c181-9005-4828-b980-7ef24bc912ab
Patreon – https://www.patreon.com/posts/obzor-bt-3f-v-130339307?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
Я очень давно не писал открытых и целостных статей именно для канала (т.е. широкого круга читателей), но сегодня у меня есть возможность исправить это досадное упущение – так что желаю всем приятного чтения и удачного поиска пищи для размышлений.
Статья, как я надеюсь, будет понятна и логична в изложении даже для тех, кто максимально далек от темы бронетехники.
@atomiccherry 💯
Впрочем, я решил восполнить данный пробел – как по просьбе некоторых уважаемых читателей, так и потому, что данная бронемашина представляет для меня особый интерес. Ряд ее черт и особенностей соответствует моим собственым представлениям о концепции массового, мобилизационного варианта бронетранспортёра, адаптированного под условия современных крупномасштабных боевых действий.
Однако, дьявол кроется в деталях. Советско-российская школа бронетехники имеет массу специфических воззрений на облик бронированного транспорта, и может ли она отказаться от таковых даже в текущих условиях, когда все привычные догмы подлежат пересмотру и опровержению – сложный вопрос, на который сложно дать однозначный ответ.
Итак, представляю вниманию читателя статью «Обзор БТ-3Ф: в попытке создания бронетранспортера». Прошу заметить, что материал является полностью открытым (!) для чтения всем желающим.
Boosty – https://boosty.to/atomiccherry/posts/94b3c181-9005-4828-b980-7ef24bc912ab
Patreon – https://www.patreon.com/posts/obzor-bt-3f-v-130339307?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
Я очень давно не писал открытых и целостных статей именно для канала (т.е. широкого круга читателей), но сегодня у меня есть возможность исправить это досадное упущение – так что желаю всем приятного чтения и удачного поиска пищи для размышлений.
Статья, как я надеюсь, будет понятна и логична в изложении даже для тех, кто максимально далек от темы бронетехники.
@atomiccherry 💯
Patreon
Обзор БТ-3Ф: в попытке создания бронетранспортера | 𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘
Get more from 𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 on Patreon
Украинские специальные службы публикуют кадры атак на аэродромы базирования российской стратегической авиации в Мурманской и Иркутской областях (авиабаза «Оленья» и «Белая»).
Пока все пребывают в шоке от происходящего (как минимум, это диверсионная операция, не имеющая никаких близких аналогов в XXI веке), я бы хотел акцентировать внимание читателя на некоторых пусть и банальных, но интересных деталях.
Прежде всего, мы можем наблюдать, насколько эффективной может быть диверсионная деятельность с применением современных военных технологий. Вам уже не требуется обеспечивать проникновение на охраняемый объект со старомодной установкой подрывного заряда вручную – нет, атаковать можно, находясь в километрах от объекта инфраструктуры противника, сделав это самым неожиданным образом.
Более того, это деятельность, максимально безопасная в реализации. Покупка компонентов, сборка дронов, их доставка до точки запуска – набор действий, которые совершаются с использованием наемных/завербованных агентов без какой-либо опасности для сотрудников самих спецслужб. Их задачи: это планирование, организация и нанесение конечного удара, и все это реализуется на удалении в тысячи километров от цели атаки.
Это возможность не только сбережения высококлассных специалистов, но и качественное накопление и сохранение бесценного опыта.
Также можно отметить, что на методы организации работы украинских специальных служб можно ориентироваться, как на более чем компетентные и эффективные. Свобода действий оперативных групп, отсутствие жёсткой вертикальной цепи командования, централизованного определения целей атак, внутренняя конкуренция, упрощенные возможности распоряжения бюджетными средствами – все это формирует качественную среду для реализации громких, успешных и дерзких диверсионных операций.
Все это даёт массу поводов для размышлений.
@atomiccherry 💯
Пока все пребывают в шоке от происходящего (как минимум, это диверсионная операция, не имеющая никаких близких аналогов в XXI веке), я бы хотел акцентировать внимание читателя на некоторых пусть и банальных, но интересных деталях.
Прежде всего, мы можем наблюдать, насколько эффективной может быть диверсионная деятельность с применением современных военных технологий. Вам уже не требуется обеспечивать проникновение на охраняемый объект со старомодной установкой подрывного заряда вручную – нет, атаковать можно, находясь в километрах от объекта инфраструктуры противника, сделав это самым неожиданным образом.
Более того, это деятельность, максимально безопасная в реализации. Покупка компонентов, сборка дронов, их доставка до точки запуска – набор действий, которые совершаются с использованием наемных/завербованных агентов без какой-либо опасности для сотрудников самих спецслужб. Их задачи: это планирование, организация и нанесение конечного удара, и все это реализуется на удалении в тысячи километров от цели атаки.
Это возможность не только сбережения высококлассных специалистов, но и качественное накопление и сохранение бесценного опыта.
Также можно отметить, что на методы организации работы украинских специальных служб можно ориентироваться, как на более чем компетентные и эффективные. Свобода действий оперативных групп, отсутствие жёсткой вертикальной цепи командования, централизованного определения целей атак, внутренняя конкуренция, упрощенные возможности распоряжения бюджетными средствами – все это формирует качественную среду для реализации громких, успешных и дерзких диверсионных операций.
Все это даёт массу поводов для размышлений.
@atomiccherry 💯
𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘
Украинские специальные службы публикуют кадры атак на аэродромы базирования российской стратегической авиации в Мурманской и Иркутской областях (авиабаза «Оленья» и «Белая»). Пока все пребывают в шоке от происходящего (как минимум, это диверсионная операция…
К слову, ведение диверсионной деятельности с применением дистанционно-пилотируемых боеприпасов обеспечивает и фантастическое соотношение затрат на операцию к итоговому результату. Дрон за 1000 долларов уничтожает бомбардировщик за 100 млн (при общих тратах на организацию всей операции, вероятно, в районе 10-15 млн долл.).
С точки зрения военной экономики выгоды подобных подходов очевидны.
@atomiccherry 💯
С точки зрения военной экономики выгоды подобных подходов очевидны.
@atomiccherry 💯
Если оценивать реализованные Службой безопасности Украины атаки холодным разумом, то стоит отметить, что никаких кардинальных изменений ни военного, ни политического характера по итогам этого события не последует.
Российско-украинский конфликт – это, прежде всего, сухопутная широкомасштабная война на истощение. Наличие или отсутствие у Российской Федерации реликвийных бомбардировщиков никак не сказывается ни на балансе сил, ни на характере боевых действий.
Собственно, это боевые единицы, которые не применимы ни в одном военном сценарии – в гипотетической ракетно-ядерной войне, для которой их якобы содержат, они будут уничтожены еще быстрее, чем в ходе диверсий (вы же не думаете, что превентивный ракетный удар будет менее неожиданным и смертоносным событием, чем атаки FPV-дронов?).
Влияет ли это каким-либо образом на переговорную позицию Москвы? Нет, потому что её аргументы заключены как раз в возможности продолжения масштабных наземных боевых действий с дальнейшим продвижением по украинской территории – и возможности поддержания данного процесса в течение последующих нескольких лет.
Сама по себе серия операций СБУ, безусловно, несет для Москвы имиджевые/политические потери – отрицать это было бы глупо. Но в бóльшей степени они представляют профессиональный интерес, как некий эталон современной диверсионной деятельности, который однозначно следует изучать.
P.S.: иронично, но по итогу произошедшего у российского военного министерства высвободятся сотни миллионов долларов, который тратились на содержание неприменимых в современных боевых действиях самолетов – и эти деньги с большой степенью вероятности будут направлены как раз на обеспечение и развитие возможностей ведения сухопутных боевых действий.
@atomiccherry 💯
Российско-украинский конфликт – это, прежде всего, сухопутная широкомасштабная война на истощение. Наличие или отсутствие у Российской Федерации реликвийных бомбардировщиков никак не сказывается ни на балансе сил, ни на характере боевых действий.
Собственно, это боевые единицы, которые не применимы ни в одном военном сценарии – в гипотетической ракетно-ядерной войне, для которой их якобы содержат, они будут уничтожены еще быстрее, чем в ходе диверсий (вы же не думаете, что превентивный ракетный удар будет менее неожиданным и смертоносным событием, чем атаки FPV-дронов?).
Влияет ли это каким-либо образом на переговорную позицию Москвы? Нет, потому что её аргументы заключены как раз в возможности продолжения масштабных наземных боевых действий с дальнейшим продвижением по украинской территории – и возможности поддержания данного процесса в течение последующих нескольких лет.
Сама по себе серия операций СБУ, безусловно, несет для Москвы имиджевые/политические потери – отрицать это было бы глупо. Но в бóльшей степени они представляют профессиональный интерес, как некий эталон современной диверсионной деятельности, который однозначно следует изучать.
P.S.: иронично, но по итогу произошедшего у российского военного министерства высвободятся сотни миллионов долларов, который тратились на содержание неприменимых в современных боевых действиях самолетов – и эти деньги с большой степенью вероятности будут направлены как раз на обеспечение и развитие возможностей ведения сухопутных боевых действий.
@atomiccherry 💯
𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 pinned «Некоторое время назад российский концерн «Ростех» вновь напомнил широкой общественности о факте существования бронетранспортёра БТ-3Ф. Опубликованные официальные материалы, посвященные данной машине, вызывали как бурю негодования, так и лести – однако, объективных…»
Коллеги @philologist_zov и @UAnotRU высказали обоснованные возражения моему последнему тексту. Прежде всего, должен поблагодарить их за корректную критику и грамотную аргументацию позиции.
Тексты авторов:
1) https://news.1rj.ru/str/philologist_zov/2521
2) https://news.1rj.ru/str/UAnotRU/53465
Итак, предлагаю рассмотреть ситуацию по порядку – и выскажу собственные контраргументы.
Прежде всего, когда мы рассуждаем о роли и ценности российской стратегической авиации в контексте российско-украинского конфликта, то нам требуется задать один вопрос: какой результат был достигнут при нанесении ударов крылатыми ракетами авиационного базирования?
Ответить на него проще, чем кажется. Российские крылатые ракеты – продукт военных технологий конца 70-ых. Выполнены они, как и все ракеты того времени, под вполне конкретную цель – нанесение ударов с применением специальной (ядерной) боевой части. Это не случайность – точность ракетных вооружений этого поколения по умолчанию низкая, это особенность работы их систем навигации и наведения. При нанесении ядерных ударов точность ±500-1000 метров не играет никакой роли – но в данный момент они применяются в качестве конвенционного вооружения.
Российско-украинский конфликт в очередной раз подтвердил известную не первое десятилетие истину: ракеты достигают высокой точности наведения или при использовании сложных мультиспектральных ГСН (пример: британская Storm Shadow) или при наличии возможности подсвета цели, фактически – ручного наведения (пример: использование «Томахоуков» в ходе «Бури в Пустыне», текущая тактика применения связки аэроразведчиков-корректировщиков и ОТРК «Искандер-М» силами ВС РФ).
Во всех остальных случаях, особенно если речь идет о ракетных системах, сделанных до 1990-ых годов, говорить о неком высокоточном (эффективном) применении ракет не приходится – такова мировая практика.
Удары с их применением несут преимущественно издержки морально-психологического плана; материальный же ущерб достигается лишь при нанесении ударов по действительно крупным объектам инфраструктуры, или при поддержании постоянной нагрузки на ПВО противника.
Какова необходимость в содержании для этого дорогостоящих специализированных самолетов, что создавались под условия даже не прошлых, а позапрошлых войн?
Информация о точной стоимости летного часа секретна, но анализ открытых источников (средняя цена авиационного керосина, количество обслуживающего персонала по регламенту, сравнение с аналогичной техникой других стран, старые общие данные МО о стоимости одного борта, из которых можно прикинуть амортизацию, и т.п.) дают нам средние цифры в $32,000 для Ту-95МС и $53,500 для Ту-22М3.
Ту-95МС: полеты выполняются из районов Каспийского моря, Волгограда или Арктики (например, аэродром "Оленья"). Средняя дальность до Украины — 2000–3000 км. Скорость Ту-95 — ~700 км/ч. Время полета туда и обратно: ~6–8 часов. С учетом подготовки и маневров: 8–10 часов. Ту-22М3: полеты из аэродромов, таких как "Оленья" или "Шайковка", на расстояние 1000–2000 км. Скорость — ~900–1800 км/ч. Время полета: ~3–5 часов. С учетом маневров и ожидания: 5–7 часов.
Точные данные о количестве и типе нанесенных авиаударов не публикуются, но можно высчитать, что средняя загрузка одного самолета в течении последних лет не превышала 2-6 ракет. Итого: средняя стоимость одного авиационного запуска составляет $197,000–$294,000 за вылет.
Теперь возьмем наземные комплексы, не нуждающиеся в авиационном керосине, содержании аэродрома и т.п. Стоимость обслуживания «Искандера» также засекречена, но исходя из заявленной МО РФ стоимости комплекса, оценки расходов на горючее, амортизацию, персонал и прочее цена одного пуска равняется примерно $8-9 тыс – она в 25-40 раз меньше авиационного (!) и дает лишь 0,08% стоимости ракеты ($10 млн).
Рассуждая об эффективности и целесообразности применения ракетных вооружений, без сомнения можно заявить о превосходстве наземных систем. Они проще в производстве и эксплуатации, выгодны с т.з. военной экономики, к ним проще готовить военный персонал.
А еще они менее уязвимы перед противником.
@atomiccherry 💯
Тексты авторов:
1) https://news.1rj.ru/str/philologist_zov/2521
2) https://news.1rj.ru/str/UAnotRU/53465
Итак, предлагаю рассмотреть ситуацию по порядку – и выскажу собственные контраргументы.
Прежде всего, когда мы рассуждаем о роли и ценности российской стратегической авиации в контексте российско-украинского конфликта, то нам требуется задать один вопрос: какой результат был достигнут при нанесении ударов крылатыми ракетами авиационного базирования?
Ответить на него проще, чем кажется. Российские крылатые ракеты – продукт военных технологий конца 70-ых. Выполнены они, как и все ракеты того времени, под вполне конкретную цель – нанесение ударов с применением специальной (ядерной) боевой части. Это не случайность – точность ракетных вооружений этого поколения по умолчанию низкая, это особенность работы их систем навигации и наведения. При нанесении ядерных ударов точность ±500-1000 метров не играет никакой роли – но в данный момент они применяются в качестве конвенционного вооружения.
Российско-украинский конфликт в очередной раз подтвердил известную не первое десятилетие истину: ракеты достигают высокой точности наведения или при использовании сложных мультиспектральных ГСН (пример: британская Storm Shadow) или при наличии возможности подсвета цели, фактически – ручного наведения (пример: использование «Томахоуков» в ходе «Бури в Пустыне», текущая тактика применения связки аэроразведчиков-корректировщиков и ОТРК «Искандер-М» силами ВС РФ).
Во всех остальных случаях, особенно если речь идет о ракетных системах, сделанных до 1990-ых годов, говорить о неком высокоточном (эффективном) применении ракет не приходится – такова мировая практика.
Удары с их применением несут преимущественно издержки морально-психологического плана; материальный же ущерб достигается лишь при нанесении ударов по действительно крупным объектам инфраструктуры, или при поддержании постоянной нагрузки на ПВО противника.
Какова необходимость в содержании для этого дорогостоящих специализированных самолетов, что создавались под условия даже не прошлых, а позапрошлых войн?
Информация о точной стоимости летного часа секретна, но анализ открытых источников (средняя цена авиационного керосина, количество обслуживающего персонала по регламенту, сравнение с аналогичной техникой других стран, старые общие данные МО о стоимости одного борта, из которых можно прикинуть амортизацию, и т.п.) дают нам средние цифры в $32,000 для Ту-95МС и $53,500 для Ту-22М3.
Ту-95МС: полеты выполняются из районов Каспийского моря, Волгограда или Арктики (например, аэродром "Оленья"). Средняя дальность до Украины — 2000–3000 км. Скорость Ту-95 — ~700 км/ч. Время полета туда и обратно: ~6–8 часов. С учетом подготовки и маневров: 8–10 часов. Ту-22М3: полеты из аэродромов, таких как "Оленья" или "Шайковка", на расстояние 1000–2000 км. Скорость — ~900–1800 км/ч. Время полета: ~3–5 часов. С учетом маневров и ожидания: 5–7 часов.
Точные данные о количестве и типе нанесенных авиаударов не публикуются, но можно высчитать, что средняя загрузка одного самолета в течении последних лет не превышала 2-6 ракет. Итого: средняя стоимость одного авиационного запуска составляет $197,000–$294,000 за вылет.
Теперь возьмем наземные комплексы, не нуждающиеся в авиационном керосине, содержании аэродрома и т.п. Стоимость обслуживания «Искандера» также засекречена, но исходя из заявленной МО РФ стоимости комплекса, оценки расходов на горючее, амортизацию, персонал и прочее цена одного пуска равняется примерно $8-9 тыс – она в 25-40 раз меньше авиационного (!) и дает лишь 0,08% стоимости ракеты ($10 млн).
Рассуждая об эффективности и целесообразности применения ракетных вооружений, без сомнения можно заявить о превосходстве наземных систем. Они проще в производстве и эксплуатации, выгодны с т.з. военной экономики, к ним проще готовить военный персонал.
А еще они менее уязвимы перед противником.
@atomiccherry 💯
Telegram
Филолог в засаде
По горячим следам дронных атак на аэродромы базирования нашей стратегической авиации уважаемый Atomic Cherry дал три комментария, последний из которых представляется мне весьма странным (равно как и комментарий уважаемого Алексея Валерьевича, по которому…
Собственно, из операции «Паутина» мы можем вынести некоторые интересные выводы глобального характера, которые касаются непосредственно вопросов военного строительства.
1⃣ Прежде всего, по итогам российского опыта следует вынести следующее: критически важно вовремя выводить из эксплуатации устаревшие вооружения. Стратегические бомбардировщики едва ли были применимы на поле боя уже в последнюю треть Холодной войны (хотя по инерции и продолжали эксплуатироваться). Они создавались под ранние сценарии ракетно-ядерной войны в эпоху, когда средства глобальной разведки и высокоточные вооружения еще не были развиты (фактически, отсутствовали).
В любом современном военном сценарии они являются уязвимым, дорогостоящим и непрактичным активом – очевидной целью для уничтожения. Даже Украина – страна, имеющая ограниченные возможности ведения разведки и нанесения дальнобойных ударов – регулярно наносит болезненные удары по российской стратегической авиации.
При этом, например, вывести из строя современные (соответственно, мобильные, более технологичные, эффективные) ОТРК украинским диверсионным подразделениям до сих пор в таких масштабах не удавалось – а ведь они куда более опасны и нанесли ВСУ намного больше ущерба, чем авиационные носители крылатых ракет.
Вывод: нужно вовремя проводить перевооружение. Оптимизировать собственные стратегические уязвимости. Необходима развитая аналитика, оценка технических возможностей вооружений, его применимости на поля боя. Требуется сокращать степень своей заметности, быть мобильнее, осведомленнее – словом, соответствовать реалиям времени и темпам научно-технической эволюции.
2⃣ Если страна вынуждена заниматься военным строительством, то в первую очередь ей следует уделять внимание защищенной военной инфраструктуре. Речь о комплексе мер, обеспечивающих безопасность вооружений, техники и военного персонала – в равной степени как о физической защите (например, о заглубленных бункерных системах для ракетных комплексов), так и ведении контрразведки, оснащении военных объектов средствами современного противодействия и т.д.
И еще следует помнить об одной важной, если не определяющей особенности современной войны. Она повсеместна. Технологии дают развитые возможности атак противника даже в стратегической глубине вашей территории – безопасного тыла не существует.
В прошлом веке существовало множество штампов о том, что тыловая военная инфраструктура – вотчина для распределения третьесортных, плохо подготовленных военных кадров, которые никогда не окажутся на поле боя. В настоящий момент мышление такого рода самоубийственно – поле боя пролегает везде, даже в самых неожиданных местах.
И противостоять противнику в этих условиях возможно лишь при наличии профессионального и компетентного военного персонала, готового к атакам самого нестандартного характера.
@atomiccherry 💯
1⃣ Прежде всего, по итогам российского опыта следует вынести следующее: критически важно вовремя выводить из эксплуатации устаревшие вооружения. Стратегические бомбардировщики едва ли были применимы на поле боя уже в последнюю треть Холодной войны (хотя по инерции и продолжали эксплуатироваться). Они создавались под ранние сценарии ракетно-ядерной войны в эпоху, когда средства глобальной разведки и высокоточные вооружения еще не были развиты (фактически, отсутствовали).
В любом современном военном сценарии они являются уязвимым, дорогостоящим и непрактичным активом – очевидной целью для уничтожения. Даже Украина – страна, имеющая ограниченные возможности ведения разведки и нанесения дальнобойных ударов – регулярно наносит болезненные удары по российской стратегической авиации.
При этом, например, вывести из строя современные (соответственно, мобильные, более технологичные, эффективные) ОТРК украинским диверсионным подразделениям до сих пор в таких масштабах не удавалось – а ведь они куда более опасны и нанесли ВСУ намного больше ущерба, чем авиационные носители крылатых ракет.
Вывод: нужно вовремя проводить перевооружение. Оптимизировать собственные стратегические уязвимости. Необходима развитая аналитика, оценка технических возможностей вооружений, его применимости на поля боя. Требуется сокращать степень своей заметности, быть мобильнее, осведомленнее – словом, соответствовать реалиям времени и темпам научно-технической эволюции.
2⃣ Если страна вынуждена заниматься военным строительством, то в первую очередь ей следует уделять внимание защищенной военной инфраструктуре. Речь о комплексе мер, обеспечивающих безопасность вооружений, техники и военного персонала – в равной степени как о физической защите (например, о заглубленных бункерных системах для ракетных комплексов), так и ведении контрразведки, оснащении военных объектов средствами современного противодействия и т.д.
И еще следует помнить об одной важной, если не определяющей особенности современной войны. Она повсеместна. Технологии дают развитые возможности атак противника даже в стратегической глубине вашей территории – безопасного тыла не существует.
В прошлом веке существовало множество штампов о том, что тыловая военная инфраструктура – вотчина для распределения третьесортных, плохо подготовленных военных кадров, которые никогда не окажутся на поле боя. В настоящий момент мышление такого рода самоубийственно – поле боя пролегает везде, даже в самых неожиданных местах.
И противостоять противнику в этих условиях возможно лишь при наличии профессионального и компетентного военного персонала, готового к атакам самого нестандартного характера.
@atomiccherry 💯
𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 pinned «Некоторое время назад российский концерн «Ростех» вновь напомнил широкой общественности о факте существования бронетранспортёра БТ-3Ф. Опубликованные официальные материалы, посвященные данной машине, вызывали как бурю негодования, так и лести – однако, объективных…»
Некоторое назад Wall Street Journal опубликовали чрезвычайно интересный материал, посвящённый морской войне в Красном море. Военно-морские силы США на протяжении года принимали участие в интенсивной кампании против йеменских хуситов.
В русскоязычном пространстве об этих событиях известно прискорбно мало, хотя они представляют большой интерес в качестве демонстрации современного военного противостояния на море. Какой-либо аналитики или освещения войны против хуситов на постсоветском пространстве не было в силу отсутствия ресурсов, могущих обеспечить поступление информации из столь опасного и удаленного региона земного шара (нет развитых средств технической разведки, нет международной журналистики должного уровня, отсутствуют какие-либо продуктивные контакты со сторонами конфликта).
Однако, американские издания постепенно начинают заполнять образовавшийся информационный вакуум, и сегодня у нас есть возможность ознакомиться с рядом заметок о военной кампании в Красном море. Обращаю внимание на то, что материал доступен всем читателям и представляет собой полный перевод статьи «How the Houthis Rattled the U.S. Navy—and Transformed Maritime War» под авторством Стивена Калина и Шелби Холлидей.
Boosty: https://boosty.to/atomiccherry/posts/c7239631-898b-402a-8548-8f6110ab4cdc
Patreon: https://www.patreon.com/posts/morskoe-v-more-131128447?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
Далее будут опубликованы наши комментарии, касающиеся содержания материала.
@atomiccherry 💯
В русскоязычном пространстве об этих событиях известно прискорбно мало, хотя они представляют большой интерес в качестве демонстрации современного военного противостояния на море. Какой-либо аналитики или освещения войны против хуситов на постсоветском пространстве не было в силу отсутствия ресурсов, могущих обеспечить поступление информации из столь опасного и удаленного региона земного шара (нет развитых средств технической разведки, нет международной журналистики должного уровня, отсутствуют какие-либо продуктивные контакты со сторонами конфликта).
Однако, американские издания постепенно начинают заполнять образовавшийся информационный вакуум, и сегодня у нас есть возможность ознакомиться с рядом заметок о военной кампании в Красном море. Обращаю внимание на то, что материал доступен всем читателям и представляет собой полный перевод статьи «How the Houthis Rattled the U.S. Navy—and Transformed Maritime War» под авторством Стивена Калина и Шелби Холлидей.
Boosty: https://boosty.to/atomiccherry/posts/c7239631-898b-402a-8548-8f6110ab4cdc
Patreon: https://www.patreon.com/posts/morskoe-v-more-131128447?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
Далее будут опубликованы наши комментарии, касающиеся содержания материала.
@atomiccherry 💯
Patreon
Морское противостояние в Красном море | 𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘
Get more from 𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 on Patreon
Война в Красном море: коалиция (часть I)
Начало
Для лучшего понимания контекста прежде всего необходимо обозначить силы сторон. Против хуситов выступил флот целой коалиции стран: Канады, Франции, Италии, Нидерландов, Норвегии, Испании, Бахрейна, Сейшельских Островов, Греции, Австралии и Шри-Ланки под командованием США. Американские силы были представлены примерно 30 кораблями, их точный состав засекречен.
Тем не менее, из открытых источников подтверждено участие двух американских авианосных ударных группировок, сформированных вокруг атомных авианосцев Nimitz-class: USS Harry S. Truman (CVN-75) и Dwight D. Eisenhower (CVN-69). Среди эскорта перечислены крейсер знаменитого Ticonderoga-class: USS Philippine Sea (CG-58) и целая толпа эсминцев не менее знаменитого Arleigh Burke class, включая USS Laboon (DDG-58), USS Stethem (DDG-63), USS Carney (DDG-64), USS Mason (DDG-87), USS Stockdale (DDG-106), USS Gravely (DDG-107) и USS Frank E. Petersen Jr. (DDG-121). Обычно в состав АУГ входит минимум 1 крейсер и 3-5 эсминцев. Со стороны британцев, возможно, действовал фрегат HMS Montrose (F236), ранее участвовавший в пресечении контрабанды оружия Красным морем, со стороны Франции – фрегат Languedoc (D653).
Что касается других стран анти-хуситской коалиции, то здесь картина выглядит менее впечатляюще. Несмотря на формальную «коалиционность» международных сил, основной их состав в своей деятельности ограничился разведкой, поддержкой и штабной работой. Непосредственно боевые действия легли на плечи на американцев при некотором участии Франции и Британии.
Куда интереснее, впрочем, выглядит объем задействованного против хуситов вооружения – в теории, его должно было хватить для последовательного уничтожения всего живого на территории Йемена. Американские эсминцы несут по 96 Tomahawk, крейсера – по 122, итого (в теории) за один залп представленные силы флота могли отгружать по 1000 крылатых ракет, не считая боевых возможностей 100 самолетов, действующих с авианосцев (в основном F/A-18E/F Super Hornet, затем дело дошло и до F-35 и даже могущественных B-2).
Использовалось также неназванное, но явно значительное количество ударных беспилотников MQ-9 Reaper, которые имели только подтвержденные потери в 14 единиц (оценочно сбито более 20).
@atomiccherry 💯
Начало
Для лучшего понимания контекста прежде всего необходимо обозначить силы сторон. Против хуситов выступил флот целой коалиции стран: Канады, Франции, Италии, Нидерландов, Норвегии, Испании, Бахрейна, Сейшельских Островов, Греции, Австралии и Шри-Ланки под командованием США. Американские силы были представлены примерно 30 кораблями, их точный состав засекречен.
Тем не менее, из открытых источников подтверждено участие двух американских авианосных ударных группировок, сформированных вокруг атомных авианосцев Nimitz-class: USS Harry S. Truman (CVN-75) и Dwight D. Eisenhower (CVN-69). Среди эскорта перечислены крейсер знаменитого Ticonderoga-class: USS Philippine Sea (CG-58) и целая толпа эсминцев не менее знаменитого Arleigh Burke class, включая USS Laboon (DDG-58), USS Stethem (DDG-63), USS Carney (DDG-64), USS Mason (DDG-87), USS Stockdale (DDG-106), USS Gravely (DDG-107) и USS Frank E. Petersen Jr. (DDG-121). Обычно в состав АУГ входит минимум 1 крейсер и 3-5 эсминцев. Со стороны британцев, возможно, действовал фрегат HMS Montrose (F236), ранее участвовавший в пресечении контрабанды оружия Красным морем, со стороны Франции – фрегат Languedoc (D653).
Что касается других стран анти-хуситской коалиции, то здесь картина выглядит менее впечатляюще. Несмотря на формальную «коалиционность» международных сил, основной их состав в своей деятельности ограничился разведкой, поддержкой и штабной работой. Непосредственно боевые действия легли на плечи на американцев при некотором участии Франции и Британии.
Куда интереснее, впрочем, выглядит объем задействованного против хуситов вооружения – в теории, его должно было хватить для последовательного уничтожения всего живого на территории Йемена. Американские эсминцы несут по 96 Tomahawk, крейсера – по 122, итого (в теории) за один залп представленные силы флота могли отгружать по 1000 крылатых ракет, не считая боевых возможностей 100 самолетов, действующих с авианосцев (в основном F/A-18E/F Super Hornet, затем дело дошло и до F-35 и даже могущественных B-2).
Использовалось также неназванное, но явно значительное количество ударных беспилотников MQ-9 Reaper, которые имели только подтвержденные потери в 14 единиц (оценочно сбито более 20).
@atomiccherry 💯
Война в Красном море: хуситы (часть II)
Начало
Йемен, в свою очередь, располагал неизвестными объемами человеческого ресурса. По оценкам порядка 350 тысяч повстанцев с подготовкой и вооружением, характерными для региона. Резонно спросить, как это сказывалось на морской войне? Что ж, для перемещения вооружений, оборудования позиций, инженерных и строительных работ нужны люди – и чем их больше, тем проще вести кампанию на истощение.
Хуситы пользуются активной поддержкой Ирана и «Хезболлы». Что куда более интересно, но, к сожалению, не доказано – их обеспечивает поддержкой Китайская Народная Республика в части обучения и поставок оружия (отсюда же появление интересного военного хай-тека по типу баллистических ПКР, долгое время бывших исключительно китайским ноу-хау, а также водородных топливных элементов китайского производства на дронах – это повышает их автономность). Противокорабельное вооружение хуситов представляет собой «зоопарк» иранских, китайских и даже кустарных систем всех типов – от баллистических ракет до безэкипажных катеров. Ракеты включают в себя, например, баллистические ракеты Burkan 2-H (до 600 км, основана на иранской Qiam-1), Tankil (до 500 км, вероятно, основана на иранской Raad-500), Haatem (до 1450 км, основана на иранской Kheibar Shekan), иранские и йеменские крылатые противокорабельные ракеты (с дальностью до 300 км).
Кроме того, хуситы активно используют дроны – в основном, это вариации конструкции Shahed-136 местного производства, которые используются для ведения разведки, корректировки и целеуказания. Вокруг дронов же выстроена и противовоздушная оборона повстанцев – она представлена иранскими SA-67. Это барражирующая зенитная управляемая ракета с твердотопливным ракетным ускорителем.
Любопытная деталь: хуситы, судя по всему, опирались в вопросе сбора данных на спутниковую разведку от компании Chang Guang Satellite Technology для наведения на американские и союзные корабли.
@atomiccherry 💯
Начало
Йемен, в свою очередь, располагал неизвестными объемами человеческого ресурса. По оценкам порядка 350 тысяч повстанцев с подготовкой и вооружением, характерными для региона. Резонно спросить, как это сказывалось на морской войне? Что ж, для перемещения вооружений, оборудования позиций, инженерных и строительных работ нужны люди – и чем их больше, тем проще вести кампанию на истощение.
Хуситы пользуются активной поддержкой Ирана и «Хезболлы». Что куда более интересно, но, к сожалению, не доказано – их обеспечивает поддержкой Китайская Народная Республика в части обучения и поставок оружия (отсюда же появление интересного военного хай-тека по типу баллистических ПКР, долгое время бывших исключительно китайским ноу-хау, а также водородных топливных элементов китайского производства на дронах – это повышает их автономность). Противокорабельное вооружение хуситов представляет собой «зоопарк» иранских, китайских и даже кустарных систем всех типов – от баллистических ракет до безэкипажных катеров. Ракеты включают в себя, например, баллистические ракеты Burkan 2-H (до 600 км, основана на иранской Qiam-1), Tankil (до 500 км, вероятно, основана на иранской Raad-500), Haatem (до 1450 км, основана на иранской Kheibar Shekan), иранские и йеменские крылатые противокорабельные ракеты (с дальностью до 300 км).
Кроме того, хуситы активно используют дроны – в основном, это вариации конструкции Shahed-136 местного производства, которые используются для ведения разведки, корректировки и целеуказания. Вокруг дронов же выстроена и противовоздушная оборона повстанцев – она представлена иранскими SA-67. Это барражирующая зенитная управляемая ракета с твердотопливным ракетным ускорителем.
Любопытная деталь: хуситы, судя по всему, опирались в вопросе сбора данных на спутниковую разведку от компании Chang Guang Satellite Technology для наведения на американские и союзные корабли.
@atomiccherry 💯
Цена войны в Красном море (часть III)
Начало
Морское противостояние выглядело чрезвычайно интенсивным (если сравнивать его, скажем, с боевыми действиями в Черном море между РФ и Украиной). Хуситы наносили ежедневные атаки по кораблям всеми доступными им способами, янки нанесли более 1100 ракетно-бомбовых ударов по Йемену, уничтожив топливный терминал Рас Иса и порт Ходейда. Массированные удары наносились по Сане, Сааде, Дамару, Хадже и Таизу. Подтверждено, что в ходе ударов погибло более 2000 человек – понять, кто из них был комбатантом, а кто нет, возможным не представляется.
Итогом войны стало сокращение (по официальным данным) запусков ракет и беспилотников на 60% из-за потерь инфраструктуры и перемирие хуситов с США. При этом Америка задействовала военных ресурсов примерно на $100 млрд., а военные расходы составили порядка $20 млдр. (оценки приблизительные). Отметим сразу: американские потери засекречены. Пострадали ли какие-либо корабли – совершенно неизвестно. Согласно официальным данным, этого не происходило, но стоит помнить, что официально недоступен даже точный список задействованных в боях кораблей. Это дает широчайшие просторы для манипуляции, тем более что американцы известны мастерством сокрытия потерь еще со времен Холодной войны.
Хуситы же потратили порядка… $100 млн.
События в Красном море представляют большой интерес не только своей интенсивностью, но и самим характером боевых действий. Последние 30-40 лет – отнюдь не золотая эра американского флота. Проект авианосца класса Nimitz ведет отсчет с 1975 г., проект крейсера Ticonderoga – с 1978 г., проект эсминца Arleigh Burke – с 1985 г. Несмотря на чудовищные расходы на US Navy ни "новейшие" (разрабатывались с 1994 по 2013 гг.) USS Zumwalt (DDG-1000) и USS Michael Monsoor (DDG-1001) стоимостью в $5 млрд за эсминец, ни такой же передовой авианосец USS Gerald R. Ford (CVN-78) стоимостью в $15 млрд. ни в каких сражениях участия не принимали (и в целом на это пока не способны в силу своего технического состояния), а новых ракетных крейсеров на смену «дедушке Тико» не существует даже в проекте.
Словом, Америка вела боевые действия классическим флотом золотой эры Холодной войны, 1970-1980 гг. Это же касается и вооружения авианосцев с эсминцами – оно также имеет прямое отношение к той же великой эре – и F/A-18E/F Super Hornet, и Tomahawk.
@atomiccherry 💯
Начало
Морское противостояние выглядело чрезвычайно интенсивным (если сравнивать его, скажем, с боевыми действиями в Черном море между РФ и Украиной). Хуситы наносили ежедневные атаки по кораблям всеми доступными им способами, янки нанесли более 1100 ракетно-бомбовых ударов по Йемену, уничтожив топливный терминал Рас Иса и порт Ходейда. Массированные удары наносились по Сане, Сааде, Дамару, Хадже и Таизу. Подтверждено, что в ходе ударов погибло более 2000 человек – понять, кто из них был комбатантом, а кто нет, возможным не представляется.
Итогом войны стало сокращение (по официальным данным) запусков ракет и беспилотников на 60% из-за потерь инфраструктуры и перемирие хуситов с США. При этом Америка задействовала военных ресурсов примерно на $100 млрд., а военные расходы составили порядка $20 млдр. (оценки приблизительные). Отметим сразу: американские потери засекречены. Пострадали ли какие-либо корабли – совершенно неизвестно. Согласно официальным данным, этого не происходило, но стоит помнить, что официально недоступен даже точный список задействованных в боях кораблей. Это дает широчайшие просторы для манипуляции, тем более что американцы известны мастерством сокрытия потерь еще со времен Холодной войны.
Хуситы же потратили порядка… $100 млн.
События в Красном море представляют большой интерес не только своей интенсивностью, но и самим характером боевых действий. Последние 30-40 лет – отнюдь не золотая эра американского флота. Проект авианосца класса Nimitz ведет отсчет с 1975 г., проект крейсера Ticonderoga – с 1978 г., проект эсминца Arleigh Burke – с 1985 г. Несмотря на чудовищные расходы на US Navy ни "новейшие" (разрабатывались с 1994 по 2013 гг.) USS Zumwalt (DDG-1000) и USS Michael Monsoor (DDG-1001) стоимостью в $5 млрд за эсминец, ни такой же передовой авианосец USS Gerald R. Ford (CVN-78) стоимостью в $15 млрд. ни в каких сражениях участия не принимали (и в целом на это пока не способны в силу своего технического состояния), а новых ракетных крейсеров на смену «дедушке Тико» не существует даже в проекте.
Словом, Америка вела боевые действия классическим флотом золотой эры Холодной войны, 1970-1980 гг. Это же касается и вооружения авианосцев с эсминцами – оно также имеет прямое отношение к той же великой эре – и F/A-18E/F Super Hornet, и Tomahawk.
@atomiccherry 💯
Война в Красном море: уроки боевых действий (часть IV)
Начало
На первый взгляд кажется, что война с хуситами не показала нам ничего принципиально нового, чего бы мы не знали еще со времен «Бури в пустыне». Тем не менее, это не так. ВМС США вступили в боевые действия, опираясь на проверенную тактику времен Холодной войны: авианосная ударная группировка атакует противника ракетно-бомбовыми ударами, находясь на безопасном расстоянии от берега. Последние лет 30-40 эта доктрина не менялась и последовательно претворялась в жизнь – но в Красном море ситуация начала развиваться совершенно иным образом, нежели ожидали янки, и это оказалось для них неожиданностью.
1⃣ Если сравнивать нынешние события с Первой войной в Персидском заливе, то можно отметить следующие детали. Иракский флот имел мощное вооружение (хотя и был по структуре своей москитным), но, во-первых, он был гиперцентрализованным, во-вторых – не имел вообще никаких разведывательных возможностей. У него отсутствовали средства реализации накопленной огневой мощи.
Хуситы – иная история. Даже если мы отпустим тему разведывательной поддержки Ирана и Китая (хотя это очень важно!), то стоит заметить, что в настоящее время любая более-менее обеспеченная военная группировка может позволить себе роскошь покупки коммерческих спутниковых снимков (западные в том числе), приобретения средств спутниковой связи (западных в том числе), производства разведывательных беспилотных систем. Автор не раз делал акцент на том, что в действительности современную войну видоизменил не столько факт наличия управляемых боеприпасов, сколько массовое распространение средств аэроразведки. По примеру хуситов мы можем наблюдать подтверждение данного тезиса: собственное производство БПЛА на основе иранских наработок обеспечило йеменских повстанцев уровнем разведывательных возможностей в морской войне (!), о каких даже не могли мечтать в ВМС Ирака в 1991 году.
2⃣ 33 года назад костяк иракского флота перебили в течение одной ночи. Хуситы же не просто сохранили боеспособность за год боевых действий – коалиция в конечном итоге не достигла поставленных целей. Главное, что необходимо отметить – снабжение проиранских сил в Йемене осуществляется морским путем. За год боевых действий международные флотские силы не смогли организовать морской блокады Йемена, пресечь поставки вооружений и компонентов для их сборки на территории, подконтрольной хуситам.
3⃣ Способны ли АУГ быть эффективным оружием в современной войне? Формально – да. Как мы видим, они представляют собой грозную силу – Йемен понес существенные издержки в ходе американских бомбардировок (в ходе которых, как заявляют янки, было уничтожено 50% военного потенциала хуситов).
Но вот оружием проведения политики АУГ быть перестали. Война едва ли повлияла на боевой дух хуситов. Все, чего смогли достичь янки – обещания не вести боевые действия персонально с ними. Йемен продолжает атаки саудитов и израильтян, и возобновление ударов по судоходству – дело времени. Таким образом, ответ на вопрос, способен ли американский флот одержать разгромную и безоговорочную победу в настоящее время, вероятно, будет отрицательным. Для разгрома хуситов потребовалось бы наземное вторжение уровня Ирака (то есть еще 10 лет войны, тысячи убитых и триллион потраченных долларов без гарантированного успеха).
Таким образом вопрос – может ли до сих пор США эффективно проецировать военную силу – получает наполовину отрицательный ответ. Формально – да, но фактически их возможности с 1990-х уменьшились многократно. Ранее они имели политическую волю продавить противника до конца – сейчас же ограничились половинчатыми перемириями. Военная ситуация в мире стремительно меняется, эволюционирует – там, где десятилетиями ранее US Navy рассчитывали на успех одним лишь фактом своего появления, ныне требуются долгие месяцы адской боевой работы, которые в итоге не могут стать залогом убедительной победы.
@atomiccherry 💯
Начало
На первый взгляд кажется, что война с хуситами не показала нам ничего принципиально нового, чего бы мы не знали еще со времен «Бури в пустыне». Тем не менее, это не так. ВМС США вступили в боевые действия, опираясь на проверенную тактику времен Холодной войны: авианосная ударная группировка атакует противника ракетно-бомбовыми ударами, находясь на безопасном расстоянии от берега. Последние лет 30-40 эта доктрина не менялась и последовательно претворялась в жизнь – но в Красном море ситуация начала развиваться совершенно иным образом, нежели ожидали янки, и это оказалось для них неожиданностью.
1⃣ Если сравнивать нынешние события с Первой войной в Персидском заливе, то можно отметить следующие детали. Иракский флот имел мощное вооружение (хотя и был по структуре своей москитным), но, во-первых, он был гиперцентрализованным, во-вторых – не имел вообще никаких разведывательных возможностей. У него отсутствовали средства реализации накопленной огневой мощи.
Хуситы – иная история. Даже если мы отпустим тему разведывательной поддержки Ирана и Китая (хотя это очень важно!), то стоит заметить, что в настоящее время любая более-менее обеспеченная военная группировка может позволить себе роскошь покупки коммерческих спутниковых снимков (западные в том числе), приобретения средств спутниковой связи (западных в том числе), производства разведывательных беспилотных систем. Автор не раз делал акцент на том, что в действительности современную войну видоизменил не столько факт наличия управляемых боеприпасов, сколько массовое распространение средств аэроразведки. По примеру хуситов мы можем наблюдать подтверждение данного тезиса: собственное производство БПЛА на основе иранских наработок обеспечило йеменских повстанцев уровнем разведывательных возможностей в морской войне (!), о каких даже не могли мечтать в ВМС Ирака в 1991 году.
2⃣ 33 года назад костяк иракского флота перебили в течение одной ночи. Хуситы же не просто сохранили боеспособность за год боевых действий – коалиция в конечном итоге не достигла поставленных целей. Главное, что необходимо отметить – снабжение проиранских сил в Йемене осуществляется морским путем. За год боевых действий международные флотские силы не смогли организовать морской блокады Йемена, пресечь поставки вооружений и компонентов для их сборки на территории, подконтрольной хуситам.
3⃣ Способны ли АУГ быть эффективным оружием в современной войне? Формально – да. Как мы видим, они представляют собой грозную силу – Йемен понес существенные издержки в ходе американских бомбардировок (в ходе которых, как заявляют янки, было уничтожено 50% военного потенциала хуситов).
Но вот оружием проведения политики АУГ быть перестали. Война едва ли повлияла на боевой дух хуситов. Все, чего смогли достичь янки – обещания не вести боевые действия персонально с ними. Йемен продолжает атаки саудитов и израильтян, и возобновление ударов по судоходству – дело времени. Таким образом, ответ на вопрос, способен ли американский флот одержать разгромную и безоговорочную победу в настоящее время, вероятно, будет отрицательным. Для разгрома хуситов потребовалось бы наземное вторжение уровня Ирака (то есть еще 10 лет войны, тысячи убитых и триллион потраченных долларов без гарантированного успеха).
Таким образом вопрос – может ли до сих пор США эффективно проецировать военную силу – получает наполовину отрицательный ответ. Формально – да, но фактически их возможности с 1990-х уменьшились многократно. Ранее они имели политическую волю продавить противника до конца – сейчас же ограничились половинчатыми перемириями. Военная ситуация в мире стремительно меняется, эволюционирует – там, где десятилетиями ранее US Navy рассчитывали на успех одним лишь фактом своего появления, ныне требуются долгие месяцы адской боевой работы, которые в итоге не могут стать залогом убедительной победы.
@atomiccherry 💯