Forwarded from Павел Чиков 🕊
Идет охота на детей
Одна из общероссийских кампаний, которую ведет ФСБ, — борьба с так называемыми «колумбайнерами».
После стрельбы Влада Рослякова в школе в Керчи шутинг, ранее остававшийся чисто американской историей, был воспринят российскими силовиками как существенная угроза безопасности. Их приравняли к терроризму и отдали в оперативное сопровождение органам госбезопасности.
Главной задачей силовиков стало предупреждение и пресечение подобных инцидентов. Очевидно, ФСБ должна и отчитываться об успехах.
И тут началась реальная жизнь.
Потенциальные «колумбайнеры» — это учащиеся школ и колледжей — дети от 14 до 18 лет.
Оперативный интерес для чекистов представляют те из них, кто недоволен школой, у кого конфликты с учителями и одноклассниками. Поскольку нужны доказательства намерений, отслеживается переписка во «ВКонтакте» и посещение определенных сайтов в интернете.
Именно так в прицел оперативников попадают потенциальные фигуранты, о которых затем собирается информация — с кем общаются, что обсуждают, на какие страницы в сети заходят.
Но для доказательств подготовки к насильственным действиям простого интереса к теме и наличия конфликтов в школе недостаточно. Для этого в игру вступает агент, который под видом «легендированного» участника чата в соцсети начинает постепенно склонять пацанов к более радикальным разговорам. А затем следует предложение сходить в заброшенное здание. Там внезапно может оказаться пистолет, обрез или бутылка с бензином.
После этого «агент» исчезает, а детей задерживает спецназ ФСБ.
В Красноярске с лета прошлого года в СИЗО находится 14-летний (на момент ареста) Никита У. — самый молодой в списке террористов. Его вместе с товарищем обвиняют в подготовке массового убийства и прохождения обучения в целях терроризма. Это там парни строили в Майнкрафте здание ФСБ и подрывали его. В чате с ними сидел оперативник ФСБ.
Там же аналогичная судьба чуть не постигла Алёну Прокудину, которая столкнулась с утренним обыском и намерением возбудить дело о шутинге лишь из-за разговоров в чате с друзьями и съемками клипа в кинокружке на тему школьных разборок.
В Волгограде аналогичное дело против 14-летнего Ярослава И. С июня 2020 года он под стражей, возили в Москву на психиатрическую экспертизу, поставили диагноз и стали колоть «регуляторами поведения». В марте Ярославу довесили еще и обвинение в терроризме.
В Саратове двух школьников — 14 и 15 лет — обвинили в подготовке к шутингу. Доказательством послужила подготовка презентации по проекту в школе на тему Колумбайна. Презентацию ученик делал вместе с мамой. Потом в чате во «ВКонтакте» появилась неизвестная девушка, которая разговорила детей на поход в заброшку, где случайно нашелся обрез ружья.
В Подмосковье аналогичная история закончилась относительно хорошо. По особо тяжкому обвинению суд назначил меньше 2 лет колонии, парень освободился. На момент задержания ему было 15 лет. Такой итог — результат большой работы адвоката по делу.
В Челябинске студента колледжа обвинили в подготовке к массовому убийству лишь из-за одного странного поста во «ВКонтакте». При обыске дома у него обнаружили ножи. Только дело в том, что колледж — кулинарный, и никаких других доказательств преступных намерений у следствия нет.
«Детские дела» в российских судах должны слушать специальные коллегии судей, прошедших обучение работы с несовершеннолетними. Судебный процесс должен быть адаптированным.
Конституционный суд прямо запретил несовершеннолетним доступ к суду присяжных — мол, жалеть будут. Женщинам разрешил, а детям нет. При этом дела о терроризме могут рассматривать только 4 окружных военных суда в стране.
Никто не разбирается в детской психологии, в конфликтах и причинах напряжения в школе. Следователь изучает их сугубо для того, чтобы доказать мотив и подготовку к шутингу.
Простое любопытство и ссора с одноклассниками могут вызвать совершенно непредсказуемые последствия в виде обысков, задержаний, арестов, психиатрических экспертиз, военных судов и десятилетнего срока.
В четырех описанных случаях работают наши адвокаты, будем защищать детей.
Одна из общероссийских кампаний, которую ведет ФСБ, — борьба с так называемыми «колумбайнерами».
После стрельбы Влада Рослякова в школе в Керчи шутинг, ранее остававшийся чисто американской историей, был воспринят российскими силовиками как существенная угроза безопасности. Их приравняли к терроризму и отдали в оперативное сопровождение органам госбезопасности.
Главной задачей силовиков стало предупреждение и пресечение подобных инцидентов. Очевидно, ФСБ должна и отчитываться об успехах.
И тут началась реальная жизнь.
Потенциальные «колумбайнеры» — это учащиеся школ и колледжей — дети от 14 до 18 лет.
Оперативный интерес для чекистов представляют те из них, кто недоволен школой, у кого конфликты с учителями и одноклассниками. Поскольку нужны доказательства намерений, отслеживается переписка во «ВКонтакте» и посещение определенных сайтов в интернете.
Именно так в прицел оперативников попадают потенциальные фигуранты, о которых затем собирается информация — с кем общаются, что обсуждают, на какие страницы в сети заходят.
Но для доказательств подготовки к насильственным действиям простого интереса к теме и наличия конфликтов в школе недостаточно. Для этого в игру вступает агент, который под видом «легендированного» участника чата в соцсети начинает постепенно склонять пацанов к более радикальным разговорам. А затем следует предложение сходить в заброшенное здание. Там внезапно может оказаться пистолет, обрез или бутылка с бензином.
После этого «агент» исчезает, а детей задерживает спецназ ФСБ.
В Красноярске с лета прошлого года в СИЗО находится 14-летний (на момент ареста) Никита У. — самый молодой в списке террористов. Его вместе с товарищем обвиняют в подготовке массового убийства и прохождения обучения в целях терроризма. Это там парни строили в Майнкрафте здание ФСБ и подрывали его. В чате с ними сидел оперативник ФСБ.
Там же аналогичная судьба чуть не постигла Алёну Прокудину, которая столкнулась с утренним обыском и намерением возбудить дело о шутинге лишь из-за разговоров в чате с друзьями и съемками клипа в кинокружке на тему школьных разборок.
В Волгограде аналогичное дело против 14-летнего Ярослава И. С июня 2020 года он под стражей, возили в Москву на психиатрическую экспертизу, поставили диагноз и стали колоть «регуляторами поведения». В марте Ярославу довесили еще и обвинение в терроризме.
В Саратове двух школьников — 14 и 15 лет — обвинили в подготовке к шутингу. Доказательством послужила подготовка презентации по проекту в школе на тему Колумбайна. Презентацию ученик делал вместе с мамой. Потом в чате во «ВКонтакте» появилась неизвестная девушка, которая разговорила детей на поход в заброшку, где случайно нашелся обрез ружья.
В Подмосковье аналогичная история закончилась относительно хорошо. По особо тяжкому обвинению суд назначил меньше 2 лет колонии, парень освободился. На момент задержания ему было 15 лет. Такой итог — результат большой работы адвоката по делу.
В Челябинске студента колледжа обвинили в подготовке к массовому убийству лишь из-за одного странного поста во «ВКонтакте». При обыске дома у него обнаружили ножи. Только дело в том, что колледж — кулинарный, и никаких других доказательств преступных намерений у следствия нет.
«Детские дела» в российских судах должны слушать специальные коллегии судей, прошедших обучение работы с несовершеннолетними. Судебный процесс должен быть адаптированным.
Конституционный суд прямо запретил несовершеннолетним доступ к суду присяжных — мол, жалеть будут. Женщинам разрешил, а детям нет. При этом дела о терроризме могут рассматривать только 4 окружных военных суда в стране.
Никто не разбирается в детской психологии, в конфликтах и причинах напряжения в школе. Следователь изучает их сугубо для того, чтобы доказать мотив и подготовку к шутингу.
Простое любопытство и ссора с одноклассниками могут вызвать совершенно непредсказуемые последствия в виде обысков, задержаний, арестов, психиатрических экспертиз, военных судов и десятилетнего срока.
В четырех описанных случаях работают наши адвокаты, будем защищать детей.
Forwarded from Dinar Idrisov
Петродворцовый районный суд в Санкт-Петербурге заминировали, как только началось рассмотрение дел по "дворцовому делу".
Forwarded from Dinar Idrisov
Виноградов (со мной), Позняк (со своим представителем, паровозом) прекращены, Евстрахов, Жмаев, Гиршова после допроса полицейских отложены (все трое со мной), Небетова (со свои адвокатом) отложена, Дмитриев (допросили без него его свидетеля) перерыв до вечера.
Forwarded from Dinar Idrisov
Нелепое то, что они были в автобусах, ничего не видели, им притаскивает людей неизвестные им полицейские в шлемах, а после они на этих людей в отделах полиции заполняли фиктивные рапорты, что мол видели правонарушение и задержание.
Оказывается, что судья ПетроДворцового районного суда Екатерина Тонконог ещё 8 апреля вынесла постановление об административном штрафе 10 тыс. руб. Михаилу Олейникова, чье "дворцовое дело" по второму кругу после отмены горсуда она слушала без него и без защитника, но в присутствии слушателей. Именно во время допроса подписавшего фиктивный рапорт против Олейникова полицейского заседание прервала сирена тревоги и всех эвакуировали. Однако полицейский под аудиозапись по знал, что он не выявлял правонарушения и вообще не отходил от автобуса, куда "космонавты" привели задержанного. После такой же фиктивной проверки здания суда на заминирование, судья рассмотрение данного дела не возбновляла, а на следующий день появилась информация об обвинительном постановлении. Кстати это коронное высказывание судьи Тонконог, адресованное доставленным в суд, о том, что чем больше скажешь, тем больше получишь", запомнила Алиса Неботова, получившая 13 тыс. за дачу объяснений, которой сегодня другая судья Ирина Петрова "округлила" наказание до 10 тыс. руб. Участие представителя и допрос двух свидетелей полицейских не помог. По остальным трем делам сегодня отложения. И не без сенсаций. Та же судья Петрова удовлетворила по делу Гиршовой ходатайства о привлечении к участию в деле прокурора и составившего протокол должностного лица, вызове в суд врио начальника 46 отдела полиции и истребовании у полицейских ряда документов. Допрошенная по этому делу полицейская, ранее подписавшая рапорт, поддержала его лишь в объеме заполненных ее рукой персональных данных, а печатную часть рапорта с описанием якобы выявленного правонарушения подтвердить отказалась. Следующие разбирательства по отложенным делам состоятся 19 апреля.