«Петербург, — вдохновенно говорит Белый. — Нигде в мире я не был так несчастен, как в Петербурге... Сколько было приездов с предчувствием неминуемой гибели, сколько ужасающих, постыдных отъездов-бегств. Я всегда тянулся к Петербургу и отталкивался от него. Я и свой лучший роман назвал «Петербург» — по совету Вячеслава Иванова, правда. Я хотел безвкусно «Лакированная карета». С таким бездарным названием весь роман мог провалиться в небытие. А ведь это лучшее, что я создал. Запись бреда. Такого ведь до меня нигде не было. Даже у Достоевского. Когда я писал, все время жил в кошмаре. Ужас! Ужас! Кошмар и днем, и ночью! Наяву и во сне бред».

Ирина Одоевцева, «На берегах Невы»

Я вижу вас, я помню вас
И эту улицу ночную,
Когда повсюду свет погас,
А я по городу кочую.

Прощай, Садовое кольцо,
Я опускаюсь, опускаюсь
И на высокое крыльцо
Чужого дома поднимаюсь.

Чужие люди отворят
Чужие двери с недоверьем,
А мы отрежем и отмерим
И каждый вздох, и чуждый взгляд.

Прощай, Садовое кольцо,
Товарища родные плечи,
Я вижу строгое лицо,
Я слышу правильные речи.

А мы ни в чем не виноваты,
Мы постучались ночью к вам,
Как все бездомные солдаты,
Что просят крова по дворам.

Геннадий Шпаликов

В Самаре вновь прозвучала Седьмая симфония Шостаковича в день 80-летия ее первого исполнения

Музыку, называемую увертюрой Победы, исполнил оркестр Большого театра России под управлением главного дирижёра Тугана Сохиева. Концерт впервые транслировался в прямом эфире в виртуальных концертных залах по всей стране. Одновременно с Самарой симфонию слушали жители по всему региону.

Как это было - в нашем видео.

Жаркий летний день на Днепре. На песчаных полях против Подола черно от купающихся. Их все перевозят туда бойкие катерки. Крупные белые облака, блеск воды, немолчный визг, смех, крик женщин – бросаются в воду, бьют ногами, заголяясь в разноцветных рубашках, намокших и вздувающихся пузырями. Искупавшиеся жгут на песке у воды костры, едят привезенную с собой в сальной бумаге колбасу, ветчину. А дальше, у одной из этих мелей, тихо покачивается в воде, среди гнилой травы, раздувшийся труп в черном костюме. Туловище полулежит навзничь на бережку, нижняя часть тела, уходящая в воду, все качается – и все шевелится равномерно выплывающий и спадающий вялый белый бурак в расстегнутых штанах. И закусывающие женщины резко, с хохотом вскрикивают, глядя на него.

Киев, лето 1918 года, 47 лет

Из интервью с Егором Летовым:

Yegor, Ya gollandec.. izuchayu russkij yazyk. Skazhite, naskol?ko vy schitaete svoe tvorchestvo imenno «russkim»? Ya imeyu v vidu, vy schitaete chto vashi pesni smogli by byt? «oknom v Rossiyu» dlya zapadnyh lyudej (kak ya), tak zhe kak ran?she naprimer gruppa Beatles byla oknom v zapad, dlya Sovetskih lyudej? Spasibo vam.
 
— Трудно сказать. Мыслю я по-русски. Существую по-русски. И даже не знаю, к сожалению это или к счастью.

В Россию продолжают поступать беженцы, пока что фонды справляются, в срочном порядке открываются новые пункты временного проживания и общежития. Тем не менее людям нужен не только кров, но и элементарные предметы быта, одежда, детские товары.
Если вы можете помочь, не оставайтесь в стороне, прочитайте что можно сделать в подробной инструкции журнала «Фома».