ААААААААААА

Моя мотивация

<3

Halp

КРАСНАЯ КИПА

Мой папа решил изучать иврит. Я помогаю ему делать уроки, которые задает преподавательница в ульпане. Не знаю, откуда учительница выкапывает книжки, по которые ученики делают домашние задания. Я такие книжки детям не давал бы читать. Ни детям, ни взрослым. Сейчас папа читает перевод на иврит «Красной шапочки», выполненный, судя по всему, в начале прошлого или в конце позапрошлого века, кем-то из последователей Элиэзера Бен-Йеѓуды, идеологически долбанутым на всю голову и созидавшим свою работу не иначе как под влиянием древнеегипетских «Жалоб Ипувера». Помогая папе переводить этот дивный текст на русский, я начал потеть и чесаться, как орангутан.
«Была девочка, маленькая и милая, имя ей было – Красная Кипа, ибо носила шляпу красного цвета. Были у нее мать и бабушка, а отца не было вовсе; бабушка обитала в маленьком жилище на ином конце леса; и вот занемогла. И позвала мать дочь и сказала:
– Красная кипа, вот, дошло мне известие, печальное весьма, что занемогла бабушка твоя; и вот испекла я пирог пышный, и посылаю тебя, о дочь моя, к бабушке с пирогом сим и бутылью вина; пирогом и вином укрепится бабушка и возрадуется. Но спеши, дочь моя, дабы успеть до захода светила, ибо близка святая суббота. Идя же по селению, не забывай быть милой и приветливой к людям, встреченным тобой, и благословляй каждого из них миром.
И вот взяла Красная Кипа пирог пышный, матерью ее испеченный, и бутыль вина, и пошла по селению, и благословляла всех встреченных миром, и возрадовались сердца их. И вошла она под сень могучих деревьев, и на тропе лесной встретила волка.
– Куда идешь ты, о милая девочка с красною кипой?
– Мир тебе, господин мой волк!
– Куда так спешишь ты, о девочка, – в дом поминальной молитвы?
– Благословляю тебя миром, о господин мой, и заклинаю не задерживать меня на узкой тропе сей, ибо перед встречей святой субботы спешу я на иной конец леса, в урочище, где проживает бабушка моя. Больна она. Мать моя испекла пирог пышный и послала меня к бабушке с пирогом сим и бутылью вина, дабы укрепилась бабушка и возрадовалась в сердце своем.
– О, сколь приятно лицезреть усердно преданную роду своему девочку! – воскликнул волк и закатил глаза к небосводу, где светило дневное склонялось уж к краю земли. – Но где же урочище, в коем обитает бабушка твоя – любительница пирогов и вин?
– Господин мой, обитает она на второй стороне сего леса, под тремя деревьями дубовыми, великими, что возле деревьев ореховых; всяк знает, где это; но молю, не задерживай меня, ибо близится святая суббота.
– А! – подумал волк в сердце своем. – Девочка сия, конечно же, вкусна очень, сладка и на вкус приятна много больше, нежели бабушка ее, но мала, и останусь я голоден; и нет у меня выбора, обязан разорвать я обеих, ибо негоже всякой твари земной в святую субботу оставаться голодным; и простит Господь.
– Провожу я тебя, о девочка, преданная роду своему, до урочища лесного, к бабушке твоей, и войдешь ты к ней с лицом просветленным, и сделаете благословение на вино в честь наступившей субботы; а я погляжу лишь в окно за торжеством сим.
И пошел волк путем девочки, и пришли они к месту, что цвели в нем цветы.
– Взгляни, о Красная Кипа, – молвил волк в сладости, – на дивные цветы сии; прислушайся к пению птиц; к чему торопиться? Отчего не нарвешь ты бабушке твоей в честь дня грядущего, праздничного, букет красивый и пышный?!
Взглянула Красная Кипа окрест и ввысь, и видела блики света, мерцающие между ветвями деревьев и освещающие цветы разноцветные в свете зелени.
– Ты справедлив, господин волк! – рекла она. – Воистину рано еще, и нарву я бабушке в честь дня грядущего, и дабы укрепилась она вернее, букет дивных полевых цветов сих.
Сошла с тропы и нагнулась, срывая цветы полевые, дивные».