«Чтобы вернуть выборы мэра в нашем городе мы начали сбор подписей. Сейчас городом управляет назначенный депутатами от «Единой России» чиновник. Выборы глав городов отменены в большинстве столиц регионов страны, но мы не готовы и не хотим сдаваться. Поэтому просим вашей помощи – подпишите нашу петицию. На время холодов, основная наша задача – это раскрутка онлайн петиции. Когда на улице станет теплее, мы продолжим уличный сбор», – пояснили в организации.

«Рыбаков считает, что продолжающееся преследование Алексея Горинова даже в тюрьме, содержание в невыносимых условиях и непредоставление медицинской помощи имеют цель сломать его морально и физически. Партия «Яблоко» настаивает, что все политические заключенные в России должны быть немедленно освобождены», – отмечается в публикации.

«Когда началась вся эта жопа, я на самом деле был во Владимире, приезжал на мамин День рождения. И обратно мне нужно было лететь 27 февраля, у меня был уже куплен билет Москва – Берлин. И вот 24 февраля все просыпаются в новом мире: бомбят Одессу, бомбят украинские города. Все в шоке. У меня был план ехать в Москву и лететь на работу, но рейсы начали отменять из-за закрытия ЕС. Мне пришлось ехать автобусом через Калининград, через Польшу.

То же самое происходило с нашими молодёжными обменами. Раньше был двухчасовой самолёт Москва – Берлин, можно было за день слетать. Сейчас это вообще нереально, прямых рейсов нет. Логистически всё прекратилось. Но потом и идеологически стало сложно работать. Потому что вся наша работа была пронизана духом Nie wieder [никогда больше]. Мы не хотим повторения этого кошмара, это был наш слоган в рамках всех обменов. Что мы только за мир и не хотим войны. Конечно, мы против войны, это логично. Поэтому было очень сложно.

24 января я забежал во Владимире в Евроклуб, захожу и просто падаю в слезах в руки председателя, реву просто ей в жилетку, мол, мир рухнул, просто пизда, что вообще нам дальше делать, что будет происходить. И стало понятно, что больше обменов не будет. Пару раз мы попробовали сделать телемосты, даже некоторые депутаты из Йены проявляли инициативу, мол, давайте попробуем выйти на связь с гражданским обществом Владимира. Подключили, поболтали, но в целом стало понятно, что если ты в России и против, у тебя не получится там жить нормально. Мы понимали, что друзьями мы останемся, но каждый как бы условно на своём фронте. Нас теперь разделяет такая стена, что пробить её сложно», – рассказывает Иван.

«Конечно, культура памяти по поводу гитлеровских преступлений, Холокоста и так далее была в разное время разной. Во времена двух Германий Бухенвальд находился на территории ГДР, и тогда акцент делался больше на политических жертвах. То есть Гитлер был против коммунистов, и чтили память преимущественно людей, репрессированных нацистами за коммунистические взгляды.

Когда ГДР не стало, уже в 90-х годах, начали менять эту концепцию. Потому что на самом деле было много других групп людей, которые оказывались в Бухенвальде не по политическим причинам, а по другим. В гитлеровской Германии преследовали множество групп: Sinti und Roma [ромов или «цыган»], евреев, Свидетелей Иеговы, гомосексуалистов (представителей ЛГБТ), инвалидов, Arbeitsverweigerer [людей, отказывающихся от работы, «тунеядцев»], советских военнопленных. Плюс, конечно, были простые уголовники: убийцы, грабители и так далее. Всё это было в одном лагере.

И интересно, что наши люди, которые приезжают из Владимира, часто даже не подозревают, насколько разнообразные группы людей становились жертвами преступлений нацизма. И вот эта полумифическая картинка в наших головах о Бухенвальде очень далека от действительности. И когда туда едешь, а потом, когда начинаешь возить туда людей сам, как экскурсовод, понимаешь, насколько велика эта ответственность – показать людям, что там на самом деле происходило. В мемориальном комплексе это преподносится сейчас так: не забыть никого. Мы рассказываем обо всех жертвах концлагеря.

Интересна также история этого лагеря после падения нацизма в период ГДР. Инфраструктура бывшего концлагеря уже использовалась советской властью в рамках системы ГУЛАГ. Лагерь был переоборудован, и там уже НКВД держали в заключении людей, причастных к преступлениям нацизма. Среди них было также много жертв и там же рядом в лесу есть большое кладбище этих заключённых, (которые в основном до сих пор не опознаны). Но там тоже под вопросом, кто преступник, а кто нет.

Свозили со всей Германии людей, подозреваемых, но в итоге там порой оказывались случайные люди, какая-нибудь условно буфетчица столовой СС. Вряд ли она была к каким-то реальным военным преступлениям причастна.
Во время экскурсий об этом говорят, но экспозиция про советский период находится в здании музея, в подвале, на нижнем этаже. И вход расположен как бы сзади. И по сути дела в рамках общего обзорного посещения туда редко заходят. Вообще на семинарах подготовки экскурсоводов нам говорили, что мы действительно не хотим выпячивать эту тему вперёд. Потому что основная тема мемориала – это всё-таки преступления нацизма. То, что происходило в советский период, преступления НКВД – оно у нас как бы лежит в архивах, но мы не будем это выпячивать», – говорит Иван.

«По поводу молодёжных обменов – у меня просто опустились руки, если честно, в тот день. У нас был изначально такой настрой, что мы дружественные страны, люди, которые хотят мира. Но после 24 февраля 2022 года показалось, что всё было как бы зря. Десять лет ты бился, доказывал всем, что русские – хорошие люди, давайте с нами дружить, вот мы такие молодцы. А в итоге оказалось, что мы вот такие вот. И вот этот облом, произошло какое-то отторжение. Я понял, что за эти 10 лет мы сделали очень многое, я не жалею ни о чём, сформировали связи между людьми. Но куда-то просто провалилось всё в ад. Я плюнул на это всё и поехал в Берлин жить просто своей жизнью, оставив всю эту работу. Началась какая-то апатия, депрессия.

Тем, кто прочитает или посмотрит это интервью, я бы хотел пожелать, чтобы они больше вникли в эту тему. Потому что международное партнёрство между людьми, в рамках партнёрств городов или каких-то организаций, даёт очень многое. Сейчас стало, конечно, гораздо сложнее в этом участвовать, но завести какие-то связи, даже просто друзей по переписке из другой страны – это настолько раскрывает горизонты и дополняет картину мира, что я желаю этого всем во Владимире и вообще во всей России!», – рассказывает Иван.