В Париже, в Венсенском лесу, снова погружаются в этические вопросы русской (и не только) истории. Я уже рассказывал вам про спектакль Théâtre du Soleil Арианы Мнушкиной Ici les dragons — про бесов революции 1917 года. Теперь по соседству, в том же La Cartoucherie, в театре Theatre de l’Epee de Bois показывают спектакль Les Innocents («Невинные», «Праведники»), где снова, но уже с другого ракурса рассказывают об их предшественниках. Спектакль на французском языке с французскими актерами поставила режиссер и драматург Марина Таашева, которая покинула Россию в 2022 году. Она сама написала эту пронзительную историю про ценности, идеалы и гуманизм.
В основе — произведения Леонида Андреева («Губернатор») и Альбера Камю, а также личные воспоминания революционеров Ивана Каляева и Бориса Савинкова. В центре сюжета — 1905 год, разгон шествия и расстрел рабочих 9 января — «Кровавое воскресенье» — и последующее резонансное политическое убийство московского генерал-губернатора, великого князя Сергея Александровича. В фокусе — ячейка романтичных революционеров-эсеров, для которых цель оправдывает средства. Главный герой — тот самый Иван Каляев, террорист, который сам выстраивает свою лестницу на эшафот, оправдывая это высокими идеалами и смыслом.
Революция здесь лишь фон, способ поговорить о более глубоких экзистенциальных и нравственных вопросах. А противники царизма угадываются в сегодняшних левых радикалах — например, во французских последователях Меланшона La France Insoumise, которые требуют построения VI Республики и не готовы к компромиссам. Театр расположен в бывших пороховых складах Cartoucherie. Кажется, порох до сих пор в воздухе — и поэтому возникает ощущение, что все вот-вот взорвется.
Точно так же, как в саундтреке фильма «Груз 200» веселые советские песни вызывают мрак и тревогу, «В краю магнолий» в этом спектакле звучит очень актуально — так же мощно, как АИГЕЛ или оригинальный польский вариант «Утомленных солнцем». Все эти культурные коды перемешиваются с вечной «достоевщиной» — про «тварь ли я дрожащая» и про право, — с сияющими французскими лицами, будто сошедшими с фильмов Брессона. Вроде бы такие невинные — а на деле карманники, преступники.
Революция и весь исторический контекст здесь отступают перед эстетикой и театром, который заслоняет революционную риторику. То одна люстра символизирует сцену в Большом театре, то целая гипертрофированная сцена суда над Каляевым — бессмысленного и беспощадного в своем абсурде, поставленного точно и едко в духе гиньоля — с карикатурными судьями, секретарями и участниками, для которых суть процесса давно ускользнула.
Финал — с поражением революционеров — напоминает недавнюю развязку спектакля по Петеру Вайсу «Эстетика сопротивления» в театре Odéon. Но как не существует этики без эстетики, так и наоборот. Поэтому искусство здесь все же вписано в борьбу. Все умрут, но вопросы останутся. Так было у антифашистов, так было у красных революционеров, и так повторяется сегодня.
Как далеко можно зайти? И чего стоит слезинка ребенка? Ведь тот же Каляев не взорвал бомбу в тот день, когда великий князь был с детьми, а сделал это на следующий — когда тот был один. То есть он пожалел. Но перестает ли он от этого быть преступником? И здесь снова возникает вопрос из недавнего фильма Клинта Иствуда «Присяжный номер 2»: что важнее — закон или справедливость? Может ли совесть встать на пути идеалов, даже для униженных и оскорбленных? Видимо, каждый решает это в силу своих этических координат.
Вижу в спектакле и главный месседж — о покаянии и любви, которые могут заслонить жажду мести. И, конечно, о прощении.
Кстати, мне тоже удалось поучаствовать в спектакле — просто вышел и помахал красным флагом в массовой сцене протеста. Казалось бы, пустяк — а вот уже который день совесть мучает: а не романтизировал ли я тем самым этих «невинных», этих «праведников»?
Остались последние спектакли. Билеты еще есть! Приходите!
В основе — произведения Леонида Андреева («Губернатор») и Альбера Камю, а также личные воспоминания революционеров Ивана Каляева и Бориса Савинкова. В центре сюжета — 1905 год, разгон шествия и расстрел рабочих 9 января — «Кровавое воскресенье» — и последующее резонансное политическое убийство московского генерал-губернатора, великого князя Сергея Александровича. В фокусе — ячейка романтичных революционеров-эсеров, для которых цель оправдывает средства. Главный герой — тот самый Иван Каляев, террорист, который сам выстраивает свою лестницу на эшафот, оправдывая это высокими идеалами и смыслом.
Революция здесь лишь фон, способ поговорить о более глубоких экзистенциальных и нравственных вопросах. А противники царизма угадываются в сегодняшних левых радикалах — например, во французских последователях Меланшона La France Insoumise, которые требуют построения VI Республики и не готовы к компромиссам. Театр расположен в бывших пороховых складах Cartoucherie. Кажется, порох до сих пор в воздухе — и поэтому возникает ощущение, что все вот-вот взорвется.
Точно так же, как в саундтреке фильма «Груз 200» веселые советские песни вызывают мрак и тревогу, «В краю магнолий» в этом спектакле звучит очень актуально — так же мощно, как АИГЕЛ или оригинальный польский вариант «Утомленных солнцем». Все эти культурные коды перемешиваются с вечной «достоевщиной» — про «тварь ли я дрожащая» и про право, — с сияющими французскими лицами, будто сошедшими с фильмов Брессона. Вроде бы такие невинные — а на деле карманники, преступники.
Революция и весь исторический контекст здесь отступают перед эстетикой и театром, который заслоняет революционную риторику. То одна люстра символизирует сцену в Большом театре, то целая гипертрофированная сцена суда над Каляевым — бессмысленного и беспощадного в своем абсурде, поставленного точно и едко в духе гиньоля — с карикатурными судьями, секретарями и участниками, для которых суть процесса давно ускользнула.
Финал — с поражением революционеров — напоминает недавнюю развязку спектакля по Петеру Вайсу «Эстетика сопротивления» в театре Odéon. Но как не существует этики без эстетики, так и наоборот. Поэтому искусство здесь все же вписано в борьбу. Все умрут, но вопросы останутся. Так было у антифашистов, так было у красных революционеров, и так повторяется сегодня.
Как далеко можно зайти? И чего стоит слезинка ребенка? Ведь тот же Каляев не взорвал бомбу в тот день, когда великий князь был с детьми, а сделал это на следующий — когда тот был один. То есть он пожалел. Но перестает ли он от этого быть преступником? И здесь снова возникает вопрос из недавнего фильма Клинта Иствуда «Присяжный номер 2»: что важнее — закон или справедливость? Может ли совесть встать на пути идеалов, даже для униженных и оскорбленных? Видимо, каждый решает это в силу своих этических координат.
Вижу в спектакле и главный месседж — о покаянии и любви, которые могут заслонить жажду мести. И, конечно, о прощении.
Кстати, мне тоже удалось поучаствовать в спектакле — просто вышел и помахал красным флагом в массовой сцене протеста. Казалось бы, пустяк — а вот уже который день совесть мучает: а не романтизировал ли я тем самым этих «невинных», этих «праведников»?
Остались последние спектакли. Билеты еще есть! Приходите!
❤32👍11🥱3🦄3🤣1
Открыл сезон тенниса в Люксембургском саду. Все стало проще и демократичнее. Если ранишь там все забирали те, кто берет уроки, и сенаторы, то теперь корты доступны всем одним кликом по этому приложению.
Allez 🎾
Vive la République !
Vive la France 🇫🇷
Allez 🎾
Vive la République !
Vive la France 🇫🇷
👍57🔥19❤13🥴11🦄7👎5🏆1
Президент Макрон с первой леди Брижит прибыли в Рим на прощание с Папой Франциском. Они уже почтили его память у гроба, который установлен в Соборе Святого Петра. Уже завтра состоятся похороны, на которые, похоже, приедет весь мир. А Эммануэль Макрон должен встретиться с Трампом, Зеленским и Стармером где-то в кулуарах. Попробовать решить вопрос войны в Украине у Святого Престола — это мощная дипломатия, в которую хочется верить. И я верю!
❤73🤣28🕊14🥱7👍6🥴6🥰2🦄2🤬1
В Риме начинается церемония похорон Папы Франциска. 50 лидеров государств и 130 делегаций. Событие, которое трудно переоценить. Оно лежит далеко за пределами католической церкви.
Поэтому Le Figaro сегодня пишет о той самой особой силе дипломатии, которая появляется в такие моменты. Похороны Папы, как правило, становятся поводом для символических жестов — таких, как обмен приветствиями между президентом Израиля Моше Кацавом и его иранским коллегой Мохаммадом Хатами и Башаром Асадом 9 апреля 2005 года на церемонии прощания с Иоанном Павлом II. Тогда же польский лидер Лех Валенса заявил, что «Папа воистину творит чудеса, и сегодня явью становится то, что было невозможным вчера». Все ждут этого и сегодня.
Тем временем во Франции в день похорон по распоряжению Елисейского дворца и премьер-министра Франсуа Байру приспущены государственные флаги в память о Папе. Но это решение уже вызвало споры и протесты леваков. По их мнению, оно не уважает принцип laïcité, то есть светского государства, которое отделено от религии. Некоторые мэры бойкотируют этот процесс. Они предполагают, что подобная мера вряд ли была бы применена в случае смерти Далай-ламы или какого-либо мусульманского или еврейского духовного лидера. Лидер зеленых Марин Тонделье заявила, что она «довольно сильно шокирована», отметив, что понятие светскости часто используют неправомерно, особенно когда речь идет об исламе и, в частности, о мусульманках. Левые обвиняют власти в лукавстве и двойных стандартах.
Но это не так. Однако стоит заметить, что Папа – это не только лидер католической церкви, но и лидер государства Ватикан. То есть он одновременно несет в себе религиозные и светские функции. Приспущение национального флага применяется к «главам государств, близким к Франции», сообщает источник в правительстве. Министр внутренних дел 2005 года Доминик де Вильпен относил эту практику к разряду «республиканских обычаев».
А главное — гуманистический месседж Папы, перед которым преклоняются сегодня даже те, кто идет совсем другой дорогой, как Трамп или Милей, например. Важно отдать дань уважение человеку, который своей миссией выбирал защиту униженных и оскорбленных, бедных и мигрантов, человека, который поддержал словом ЛГБТ-людей и пытался всячески осовременить облик церкви. Как можно выступать против этого, даже если ты воинствующий атеист?
И не забывайте про десятки миллионов католиков во Франции (30 % населения), для которых это очень важно. Франция умела сочетать всегда свой статус «старшей дочери Церкви» с законом о separation des Églises et de l'État 1905 года, то есть о светскости. То есть опять же, в этом жесте больше гуманизма, чем религии.
Двадцать лет назад тоже самое сделало правительство правительство Жан-Пьера Раффарена в 2005 году, вызвав те же споры в обществе. И вот как это теперь объясняет Эммануэль Макрон:
Поэтому Le Figaro сегодня пишет о той самой особой силе дипломатии, которая появляется в такие моменты. Похороны Папы, как правило, становятся поводом для символических жестов — таких, как обмен приветствиями между президентом Израиля Моше Кацавом и его иранским коллегой Мохаммадом Хатами и Башаром Асадом 9 апреля 2005 года на церемонии прощания с Иоанном Павлом II. Тогда же польский лидер Лех Валенса заявил, что «Папа воистину творит чудеса, и сегодня явью становится то, что было невозможным вчера». Все ждут этого и сегодня.
Тем временем во Франции в день похорон по распоряжению Елисейского дворца и премьер-министра Франсуа Байру приспущены государственные флаги в память о Папе. Но это решение уже вызвало споры и протесты леваков. По их мнению, оно не уважает принцип laïcité, то есть светского государства, которое отделено от религии. Некоторые мэры бойкотируют этот процесс. Они предполагают, что подобная мера вряд ли была бы применена в случае смерти Далай-ламы или какого-либо мусульманского или еврейского духовного лидера. Лидер зеленых Марин Тонделье заявила, что она «довольно сильно шокирована», отметив, что понятие светскости часто используют неправомерно, особенно когда речь идет об исламе и, в частности, о мусульманках. Левые обвиняют власти в лукавстве и двойных стандартах.
Но это не так. Однако стоит заметить, что Папа – это не только лидер католической церкви, но и лидер государства Ватикан. То есть он одновременно несет в себе религиозные и светские функции. Приспущение национального флага применяется к «главам государств, близким к Франции», сообщает источник в правительстве. Министр внутренних дел 2005 года Доминик де Вильпен относил эту практику к разряду «республиканских обычаев».
А главное — гуманистический месседж Папы, перед которым преклоняются сегодня даже те, кто идет совсем другой дорогой, как Трамп или Милей, например. Важно отдать дань уважение человеку, который своей миссией выбирал защиту униженных и оскорбленных, бедных и мигрантов, человека, который поддержал словом ЛГБТ-людей и пытался всячески осовременить облик церкви. Как можно выступать против этого, даже если ты воинствующий атеист?
И не забывайте про десятки миллионов католиков во Франции (30 % населения), для которых это очень важно. Франция умела сочетать всегда свой статус «старшей дочери Церкви» с законом о separation des Églises et de l'État 1905 года, то есть о светскости. То есть опять же, в этом жесте больше гуманизма, чем религии.
Двадцать лет назад тоже самое сделало правительство правительство Жан-Пьера Раффарена в 2005 году, вызвав те же споры в обществе. И вот как это теперь объясняет Эммануэль Макрон:
«Он — отец, значит, указывает на небеса. Я — президент Республики, которую называют светской. Но во Французской Республике с ее свободой, равенством и братством так много общего с христианским универсализмом, что у каждого будет свое прочтение. Однако я знаю одно: в основе — один и тот же корень».
❤52👍7👎7🔥4☃2😢2🕊2🦄2
Макрон: «Теперь дело за Путиным»
Президент Франции после разговора с Зеленским в Риме написал в своих соцсетях о сегодняшних переговорах:
Президент Франции после разговора с Зеленским в Риме написал в своих соцсетях о сегодняшних переговорах:
Очень позитивный обмен сегодня с президентом Зеленским в Риме. Положить конец войне в Украине — это цель, которую мы разделяем с президентом Трампом.
Украина готова к прекращению огня без условий. Президент Зеленский подтвердил мне это сегодня. Он хочет работать вместе с американцами и европейцами для реализации этого процесса.
Теперь дело за президентом Путиным — ему предстоит доказать, что он действительно хочет мира.
Мы продолжим нашу работу в рамках коалиции доброй воли, созданной в Париже в марте этого года, чтобы добиться как прекращения огня, так и полного и прочного мира в Украине.
❤66🤣22👍18👎3🤬1
Сбрил усы в честь Дня Дождения в прямом эфире. И помолодел. 15 лет на одном дыхании и à bout de souffle 🤍
❤50🔥21🤣5❤🔥3🥴3🦄2🥱1🌭1
Forwarded from Телеканал Дождь
Мы обещали — мы сделали. Бреем усы Денису Катаеву прямо в студии.
Тем временем, марафон продолжается. Смотрите эфир здесь
Тем временем, марафон продолжается. Смотрите эфир здесь
❤65👏24🥴10❤🔥8🤓6👎5🥱4🙈4😱2🦄2👍1
Хотел бы и здесь оставить это в честь 15-летия родного канала.
Как завещал дорогой моему сердцу Марсель Пруст, никакого утраченного времени не существует. Все переживания и впечатления останутся с нами внутри, все это мы берем с собой в будущее с помощью искусства. А в данном случае наше искусство — это и есть наш живой канал. Мы создали часть истории, написали свою летопись. А значит, все иллюзии, даже утраченные, останутся внутри нас вдохновением. Вот что по этому поводу писал Пруст в письме своему другу графу де Монтескью:
А еще Пруст как-то написал, что «истина — в мире чувств. Вне его — только заблуждение».
Мы чувствуем, а значит истина где-то рядом.
Как завещал дорогой моему сердцу Марсель Пруст, никакого утраченного времени не существует. Все переживания и впечатления останутся с нами внутри, все это мы берем с собой в будущее с помощью искусства. А в данном случае наше искусство — это и есть наш живой канал. Мы создали часть истории, написали свою летопись. А значит, все иллюзии, даже утраченные, останутся внутри нас вдохновением. Вот что по этому поводу писал Пруст в письме своему другу графу де Монтескью:
«Посылаю вам также мои наилучшие пожелания по случаю Нового года (читай – День Дождения). Три года тому назад я не решался ничего ждать от нового года ни для меня, ни для других. Мне казалось, что если года сменяются, то люди остаются теми же, и что будущее, средоточие наших желаний и мечтаний, предопределено тем самым прошлым, повторения которого в будущем мы совсем не хотим, а между тем это будущее так ясно звучит веселыми и мрачными голосами колоколов, которые мы прежде раскачали».
А еще Пруст как-то написал, что «истина — в мире чувств. Вне его — только заблуждение».
Мы чувствуем, а значит истина где-то рядом.
❤134🔥18🥱11❤🔥10👍5🦄3👎2👏2🤷2