мы говорим на разных языках, абый,
но стоим на одной земле.

твоего бога на «А»,
моего на «И».

в одном месте теряется след,
просто здесь смерть
разрубила события надвое.

тянется в ночи конвой,
лошадиный всхлип - тяжелый,
шепот сквозь вой
голодной своры.

у нас тоже урчат животы,
со стыдом прикрываем рукой,
глаза опущены в доски.

у молчания есть своеобразная костность,
почти форма присутствия третьего.

непроглядная тьма,
безлунность родит безвременье,
пряность татарского ревня.

рядом с тобой кажусь бледной.

грязной кровью меченное дитя.
заслужить себя -
головоломка в черепушке ребенка.

"апа" -
ударяется в каменеющий воздух.
дрожь светлых ресниц.

"что?»

стайка заспанных синиц
шумит молодым тростником,
в горле - ком.

"без гаилә"

в огне исчезает еще одна ветка,
языки лижут трескучее древо.

мы говорим на одном языке,
но разным наречием.

на фоне тебя я - почти белая,
и как самый тонкий прутик.

острые плечи,
не прикрытые совсем ничем.
короткие волосы,
отрезанные ни с чем и ни за чем.

инородные явно друг другу,
среди ночи два существа
понимание - едва
ли
доступно вот здесь.

туманная взвесь
ложится на вспотевшее поле,
интересно, кошмары снятся ему?

в лоне природы
уснувшие существа,
может, под пяткой моей змея.

"скажи, абый,
а почему нет места для меня?"

молчание костное
подступает сзади плеча.

любой ответ будет постным
или сгоряча.

"ты не права,
мы, степные, повязаны кровью,
ты можешь выбрать свой путь"

вниз опущенная голова,
болезненная острота,
на такта два
хватает сердечного ритма.

"гафу ит"

еще один прутик
безвольно летит к языкам,
те обнимают его,
лишая воли(?),
стирая всю плоть.

первый луч с горизонта,
пар изо рта.

«сестра, мы - семья,
значит кровь,
плоть
и земля -
одна»

08.04.2025

Шпаргалка:

в стихотворении использованы татарские слова:

1. Абый - брат
2. Апа - сестра
3. без гаилә - мы семья
4. гафу ит - спасибо

Комментарий одной хорошей женщины к следующему стиху был следующий, поэтому я в себя поверила

рогоз
как граница заступа,
страница,
измятый галстук.

пласт
глины, песка, несказанного,
наст
кренится под сказками.

точка,
тире,
черепичная крошка.

под окошком
зверь.

у живого есть сердце,
у живого есть кровь,
у живого есть
живое.

плоть к плоти,
кровь к крови.

раскаленный рубероид.

ночь поле укроет
туманной прелостью пота,
остаток вечернего зноя,
в раковине след кровавой мокроты.

икота, икота,
перейди на соседа Федота.

болезнь отойди от родного.

у живого есть живое,
надежда и ножевое,
от которого считаем свой век.

стекленеющие глаза,
истончение тела,
помутненная бирюза.

в углу под иконами темень,
головой упираясь в доску,
жую тонкий и кислый ревень.

скажи, что-то излечит тоску
знающего о смерти зверя?

под окошком
с тонким лукошком,
полным ягод, грибов,
запах рыбы и кошек,
ты смотришь в ров.

вой слышится через кости,
ветер свистит почти сквозь тебя.

скажи, милый зверь,
ждать ли в гости
к окончанию сентября?

у живого есть живое,
ты тянешь мне руку.

за границей рогоза,
на поле,
почти как угроза,

цветущее ярко пшено
посреди вихря саранчи.

"прости"
как укус озверевшего овода.

проводы
будут совсем в тиши.

а капелла лягушек,
вздохи старушек.

за границей рогоза,
в тумане измотанного поля,
в самой земли утробе,
я оставляю исповедь свою твоей воле.

самый славный зверь,
ты наконец достиг свободы,
пусть только ветер и помнит
шепот прошений о минутах дозволенных.

28.05.25