Валдайская 2024-го речь Путина ломает ковбойцам заготовленные переговорные стратегии: ковбойцы мухлюют всегда, а для этого нужна инициатива. И только они высыпали на стол 25 вариантов достижения мира (на ковбойских условиях), как из Валдая прилетел успокаивающий удар подсвечником.

Запад отвык от такого эффективного воздействия — поэтому так затянулась реакция.

Больно. Шишка на лбу распухает. А тут ещë самый влиятельный в мире еврей (по версии газеты Иерусалим Пост) визжит про $300 млрд.

Это очень-очень смешно.

#мимоходом

Сегодняшняя Владимира Владимировича Путина на Валдайском форуме была весьма содержательна.
Мысль, выраженная метафорически, о том, что будущий мир должен быть не полицентрическим даже, но, скорее, полифоническим в своем богатстве национальных идентичностей, равновесности центров силы – она просто красива, а не только впервые высказана.
Думаю, что речь Путина заставит задуматься многих и о многом – не только у нас, в России, но и в странах Запада.
Уверен, что эта речь будет воспринята, интерпретирована и проработана нашими извечными геостратегическими соперниками.
Она очень отрезвляющая, кроме всего прочего.

Для себя я бы отметил, конечно, что при всем богатстве и равноправии национальных голосов в хоре будущего мироустройства, европейская культура и мысль сохранят свою ведущую роль в мировом развитии.
В нынешней войне и вообще в нынешнем кризисе противостояния мы перенимаем у Запада и сохраняем для мира то лучшее, что в нем есть, ту традицию, которую он хочет забыть, полностью отстраниться от нее – по причинам, которые уходят в своих истоках еще во времена эпохи Просвещения, длительного антихристианского переворота в сознании.
И эти ценности, эту укорененную в христианстве традицию, драгоценнейшее из нее, мы сохраняем и перенимаем у них по праву – как равновеликая часть европейской культуры и цивилизации.

Гениальный русский поэт Дмитрий Мельников сразу чëтко расставил главное: мы не просто европейцы, мы — главная европейская христианская сила, сохранившая чувство красоты. Мы — не просто хранители, наследники, но эстетически обусловленные продолжатели великой европейской цивилизации. Россия и есть европейская цивилизация, устремлëнная в будущее.

И эта позиция Дмитрия Мельникова наголову превосходит и наших доморощенных евразийцев, не способных конкурировать с Западом на равных и именно поэтому стремящихся сдать русских в полон азиатам, и наших раздутых марксистов, вооружённых единственно верным учением пятисолетней русофобии Запада.

Русская культура эстетически превосходит всë, что нам пытаются слепить из кизяка и палок евразийцы, всë, что нам предлагают в качестве эстетического и этического ориентира марксисты. В самом деле, достаточно один раз послушать евразийцев или прилепинцев, чтобы понять, насколько постыдной является убогость их камланий.

В них нет Большого Стиля империи, в них нет этики, эстетики, в них нет ни драйва, ни куража, ни самостоятельности.

Симулякры культуру не порождают.

Впрочем, я могу ошибаться.

Поэтому предлагаю евразийцам и прилепинцам всех мастей честную дуэль: предложите свою поэзию, романы, живопись, философию — а русские предложат свою.

Давайте, если не боитесь.

Хоть Караулова, хоть Прилепина, хоть Демидова (отмойте алкаша сначала), хоть Влада Маленко.

И разберëм, чего вы стоите, что вы за творцы на самом деле.

Готовы к взрослому разговору?

Или опять побежите по известному адресу доносы писать?

https://news.1rj.ru/str/DmitryMelnikoff/487

Это кадры боевого применения FPV-дрона "Бумерангом".

Конец октября, Покровское направление. Славянская рота БПЛА расчищает проход в здание распределительной подстанции, куда должны заходить штурмовые группы.

Тут по видео бинго: и оператор дрона его точно в дверь завел, и сам по себе дрон сделан так, что позволяет выполнять подобные задачи.

Всушников с позиции выбили. Когда дрон проходит РЭБ и влетает в окно или дверь, тут сильно не повоюешь.

"Бумеранг", кстати, собирают в Москве, у нас же в столице его и разработали с учетом потребностей фронта. Какое-то время назад украиские волонтеры жаловались, что у русской армии есть дроны, с автоматическим удержанием цели. То есть, когда цель захвачена, даже если сигнал от оператора подавлен РЭБ, дрон прилетит куда навели.

Ну вот он, пожалуйста, серийный дрон с автоматическим удержанием цели. Наш, московский "Бумеранг".

Такие вот дела. Москва работает, живёт, помогает фронту, отправляет добровольцев, строит в Донецке и Луганске, Мариуполе, строит пункты временного размещения в Курской области. И делает дроны с автоматическим удержанием цели.
Думали напугать Москву налётами? Ага, конечно. Бумеранг ловите.

Прадедушки фельдмаршала Прилепина, коммуниста, национал-большевика, навальниста и либерала.

https://news.1rj.ru/str/verysexydasha/21682

Влад Маленко меня периодически  вдохновляет. Сегодня вот вдохновил на пародию. Добрую такую, в стиле старой Литгазеты. Я б даже сказал, филатовскую😉

***
Ноябырь хладным стекломоем
Сжирает палую листву,
Ноябырьских стихов удоем
Сегодня, братцы, я живу.

Осенних во‌зрастов девчата
Сбегаются в мои посты,
Им трудно буковки печатать,
Одни лишь стоны: "Гений! Ты!"

И Кремыль, красный как седалище
У павиана в зоопарке,
Меня обнимет, как товарища,
И растворит в объятьях жарких.

И лишь завистница-ворона
Подхватит слёту мой айфон.
Театыр - это много звона!
Пусть бесконечен будет звон.

https://news.1rj.ru/str/vmalenko/1788

VICTRIX

Солдатам империи

1

Квинтилий, бесполезно говорить,
ну да, телеги мы поставим кругом,
но здесь, в ущелье нам не победить,
нас заперли, и дождь врагам на руку,
и тетивы размокли, и в грязи,
бросаясь в бой, скользят легионеры,
и непонятно мне, в какой связи
вот с этим всем вопросы нашей веры
в империю, ее благую цель,
строительство дорог и укреплений,
топор германца проникает в щель
меж шлемом и нагрудником, и в пене
кровавой задыхаются бойцы,
предатели уводят под уздцы
коней и так сдаются в плен германцам,
и нам не будет помощи от Марса,
и взвесит наши головы в мешке
Арминий в своей варварской руке,
и их найдет пустыми, и толпа
ответит громким смехом, и трава
забвения над нашими костями
взойдет в ущелье диком и пустом.
Империя была всего лишь сном,
а мы — лишь сна волшебного рабами,
я знаю, бесполезно говорить,
что завтра всё закончится, Квинтилий,
и что с того, что мы хотели жить,
и что с того, что мы зачем-то жили,
штандарт с быком на алом, меч в руке,
Октавиан, Гамала, на песке
следы от ног любимой, и волна
смывает их, как наши имена.

2
Жизнь хороша, великий игемон,
и самый факт, что мы доныне живы,
пьяней вина, которое мы пьем.
У местных праздник. Шелковые гривы
сухих и легких боевых коней
их женщины украсили цветами.
Во сне я видел девушку, над ней
я видел золотистое сиянье,
она держала лилию в руке
и улыбаясь, что-то говорила
на варварском гортанном языке,
клянусь Юноной, так оно и было,
не то ли это действие вина,
не то ли черной желчи воспаленье,
тоска по Риму, полная луна,
а может быть, какое-то знаменье.
О да, я всем доволен, игемон,
я получил и должность, и доходы,
я вспоминаю Палатинский холм
и наши споры в молодые годы
о праве, о свободе, о любви,
о счастье. Ничего не говори.
Тень Августа во внутренних покоях,
Гораций Флакк, читающий стихи,
цветущие во дворике левкои,
огни на дальнем берегу реки.
Так вот в чем примирение сторон,
вот что смягчит и каменное сердце,
не Рим, не власть, не слава, игемон,
но неизбежность старости и смерти.

3
Он от жары и холода страдал,
но был кумиром римского солдата,
Горация любил и Мецената,
знал греческий и многое читал.
При сильных грозах прятался в подвале.
Ну что еще? — Был суеверным — в мать,
так говорит Светоний, и едва ли
причины есть ему не доверять.
Я чувствую себя нехорошо,
мне холодно под тонким одеялом,
простыл — и надо выпить порошок,
встать и открыть пошире поддувало,
взять у соседа пачку сигарет,
сказать: прости, что разбудил так рано.
Привет, моя любимая, привет!
Я понял наконец Октавиана,
я чувствую отчаянье его
и слабость, и блуждающие боли.
Из той весны, последней для него
приходит запах розовых магнолий,
шум утреннего города привычный,
шаги слуги, прибытие гонца,
и дождь, который бьет по черепичной
массивной крыше римского дворца,
я слушаю у своего окна —
здесь тоже март и ранняя весна.
Привет, моя любимая, я спал
урывками — меня терзали мысли.
Не знаю, хорошо ли я сыграл
комедию быстротекущей жизни.
Бездарно, говоришь ты? — Это да.
Ведь я не первый император Рима,
но есть меж нами сходство — навсегда
закончится и эта пантомима.

4
У Августа такой блаженный взгляд,
как будто бы взята Александрия,
и Марк Антоний побежден и взят
живым, и в Рим доставлен. Эйфория
владеет императором вполне,
он твердо верит в скорую победу,
но кто из нас погибнет на войне,
а кто по триумфаторскому следу
пройдет дорогой к форуму – о том
известно только Марсу и Плутону.
А скольких мы уже, центурион,
вот здесь в песках зарыли по закону
войны — и побелели кости их,
и море размывает их могилы.
Рим собирает мертвых и живых
в один кулак несокрушимой силы,
Египетское царство — наш трофей,
империя — да будет необъятна,
Антоний и царица Клеопатра
достойны горькой участи своей.
Мне только жаль немного их детей,
центурион, я говорю — немного.
А впрочем, нет. Давай, еще налей
За вечный Рим. За Августа, за бога.

5
Сентябрь, и осыпается листва
на новую мозаику в бассейне,
прохладою сменяется жара,
и толпы римлян в поисках спасенья
уже не лезут в обмелевший Тибр.
На берегу вкушают хлеб и сыр,
и персики, и разливают в чаши
дешевое ритейское вино,
столь Августом любимое. Давно
не пил его... теперь не то, что раньше,
чуть выпьешь — начинает сердце биться,
как будто в сети пойманная птица,
да и болят суставы от вина.
Над Римом ночь по-прежнему нежна,
и ветер вновь приносит запах с моря,
и нагоняет тучи на луну.
Уж сорок дней, как Август умер в Ноле,
нет и не будет равного ему.
"Прощай", — сказал он и
взглянул в окно,
а там закат дымился, догорая.
Прощай и ты. И я тебя прощаю,
хотя теперь, мой Август, все равно.

6
Прости, но я приехать не смогу,
не вырваться ни сушей и ни морем.
Любимая, не стой на берегу,
смотря на небо, со слезой во взоре.
Иди домой и ларам поднеси
пирог медовый, мяса, рыбы, спаржи,
подруг своих веселых пригласи,
и за победу поднимите чаши.
Живите в благоденствии. Всё сон,
всё, кроме настоящего, в котором
ты над моим склоняешься письмом,
и солнце освещает вечный город.
Конца войне не видно. Горизонт
весь заткан белым снегом. Боги дремлют
и нашей жертве пламенной не внемлют,
и замерзает меотийский порт.

7
Сей город, называемый Авдос,
по имени латинского поэта,
был местом, где пасли овец и коз,
пока мы не построили всё это:
дома, мосты, заводы и дворцы,
и в Диком поле — наши мертвецы
не улеглись широкими рядами
под звездами и ржавыми крестами.
И наш черед — за мерзлый чернозем,
за город, называемый Авдосом,
сражаться, и возможно, мы умрем.
Ты видел склянку с медным купоросом?
Вот здесь такое небо иногда,
и из траншеи, словно из колодца,
видна бывает некая звезда,
нет, я не знаю, как она зовется,
я чувствую смертельную усталость
и сам не видел, но другим являлась.
Одна звезда в четырнадцать лучей,
волшебная, как первое свиданье,
сияла им во глубине ночей
и исполняла каждое желанье.
Рассвет над промкой теплится едва,
никак моя не кончится простуда,
пусть каждый скажет главные слова
и пусть они исполнятся как чудо.
Я верю в то, что смерть не навсегда
и что воскреснут павшие герои,
и пусть горит волшебная звезда
над городом, разрушенным, как Троя.

2018—2024

PS!
В качестве благодарности можно подписаться на мой канал на Бусти, где опубликован этот цикл и много-много чего еще.

https://boosty.to/dmelnikoff

Для автора это имеет значение.
Спасибо.

Когда мы, русские, между делом, между своими, произносим «Третий Рим», обычно шипят уверенные в своëм цивилизационном превосходстве и богоизбранности евреи и греки. Первые загерметизировались в Ветхом Завете и бесконечной череде «око за око», пожелания египетских кар и последующих рассеяний, вторые чванливо торгуют прахом богов, турецким ширпотребом и бесплодной философией, щекоткой для ума.

Когда русские говорят о Третьем Риме, обычно мы не задумываемся, нужен ли нам Рим второй. А первый Рим?

Некоторые изредка вспоминают о Константинополе, который нынче Стамбул, но почему-то не помнят слова Петра Великого, в час принятия титула императора сказанные о судьбе ромеев: «надеясь на мир, не ослабевать в военном деле, дабы не иметь жребия монархии Греческой; надлежит стараться о пользе общей, являемой Богом нам очевидно внутри и вне, отчего народ получит облегчение».

Пëтр понимал в греках.

И когда нынешние русские люди в Киеве впустили к себе льстивого Варфоломея, они предпочли не слышать его шипение — радостное шипение ядовитого аспида, укусившего самое сердце русского Киева. Таковы хитроумные греки. Укусил, с подачи местных евреев.

Римляне понимали в греках и в иудеях.

Но потом, хоть они и руки умывали, и недоумевали, что нужно этим странным евреям с их очередным распятым мессией, с римлянами случился Новый Завет. А потом русские восприняли от ромеев Новый Завет — со всей русской самоотверженностью.

И когда сейчас русские считают своими и сказки греческих богов, и римских, и прилежно становятся евреями Ветхого Завета, чтобы прийти к Завету Новому, русские понимают, что случилось и с греками, и с евреями, и с римлянами.

Даже с теми, кто по ветхозаветной привычке шипит.

И русские, приняв в себя наследие Старой Европы, собрали и мрамор древних богов, и звон ветхозаветных пастушеских колокольчиков, и пыль под колëсами колесниц, и поступь легионов, и звон псалтири, и тень деревьев у усточника вод, и кровь Предтечи, и Крест Спасителя, и радость мироносиц, и всë-всë, что поднимает человека от праха времени, в котором ползают аспиды...

Дмитрий Мельников пишет именно об этом. Пишет по-русски, пишет о вневременном, о том, над чем время не властно.

Пишет очень по-русски.
Это и есть заветная русская культура.

https://news.1rj.ru/str/DmitryMelnikoff/491
https://news.1rj.ru/str/DmitryMelnikoff/492