Какую воду пьёт академик Данилов-Данильян, так страстно возлюбивший Среднюю Азию, что решил рассчитать трубопроводы из Сибири аж до Узбекистана? А не хочет ли академик Данилов-Данильян сделать трубопроводы в Новороссию? Молчит академик, пьёт водичку чистенькую, явно не из лужи.

Точно так же, явно не из лужи, чистенькую водичку пьют заказавшие расчёты среднеазиатского водопровода хозяева «Полипластика» Мирон Исаакович и Лев Миронович Гориловские. Как утверждают Гориловские, за сибирскую воду среднеазиаты заплатить не могут, но готовы заплатить некие западные фонды.

Получается, что, пока русские люди в Донецке набирают воду из луж, академик Данилов-Данильян и Мирон Исаакович и Лев Миронович Гориловские надеются на деньги западных фондов? Каких западных фондов, Мирон Исаакович?

Из каких стран Запада? Из тех, кто войну против нас ведут?

Удивительные, всё-таки, у нас живут Даниловы-Данильяны и Мироны Исааковичи.

Очень запоминающиеся граждане.

https://news.1rj.ru/str/ia_steklomoy/25469

КАННИБАЛ (часть 1, начало)

С фронта пишет доброволец полковник Сергей Александрович Мачинский.

Оператор БПЛА подразделения специального назначения, кавалер медалей "За храбрость" 2 степени, "Жукова", "Суворова", "За боевые отличия", "За воинскую доблесть" 2 степени, сержант Александр, позывной «Каннибал».

Перепаханная железом и огнём земля передовой. Огненный шар солнца в зените, когда каждый глоток тёплой воды в пересохшем горле слаще самого дорого коллекционного вина. Пыль и дым, висящие облаками. Тёмная нора полузасыпанного окопа, дрожащая от разрывов земля и ручейками сползающий за воротник песок. Дикое, опустошающее душу одиночество, где только редкий шелест рации позволяет тебе понять, что ты не один в огненном мире войны. Сотни и тысячи электронных глаз, висящих в небе, начинённых смертью электронных птиц, пристально наблюдают за полем боя. Движение на земле, с неба срывается смерть, приближающийся звон винтов, рождающий в теле зуд и ужас. Хлопок, вспышка и пыльное облако взрыва. Тишина, и только в глубине голубого неба зудят привода камер и зумов бесчувственных стеклянных глаз, выискивающих свою жертву. Все живое затаилось без движения, приникло и слилось с растерзанной землёй, пытаясь стать невидимым. И только дикая жажда и мысли о полупустом магазине автомата разрывают истерзанную солдатскую душу.

Шорох эфира рации:
— Пять малых встречайте груз. — прошипела рация голосом командира.

В занемевшие мышцы мириадами иголок пошла кровь, саднящее от жажды горло со скрипом пропихнуло горячую слюну. Мысль об одном: "Кто же решился, став целью, спасти тебя?" Обрушивая новую волну песка, в нору залетает перевязанный армированным скотчем сверток. В небе будто гигантский паук-путешественник на летящей паутине, висит дрон, качнувшись, он продолжает свой спасительный полет дальше к другим норам. Пальцы уже рвут упаковку. Первый самый дорогой и долгожданный глоток воды. Жизнь наполняет тело, а патроны магазин автомата. В эту секунду наполненный пылью воздух уже пронзают невидимые нити радио волн, подбираясь к человеку с пультом управления грузового дрона, который ради тебя сам стал целью.

Оператор транспортного дрона сейчас — это водитель грузовика.

По аналогии с Великой Отечественной войной — это водитель полуторки, который 80 лет назад, прорываясь через артиллерийские налеты и бомбежки, вез снабжение передовым частям, это те, кого гоняли по полям и дорогам "мессера", сотнями сжигая и дырявя пулеметами кабины, кузова и тела, тем не менее они прорывались и питали передовую кровью боекомплектов, едой и водой. Сейчас оператор, поднимая в небо свой летающий грузовик, тут же становится для врага приоритетной целью, тем самым вызывая огонь на себя.

Александр — сержант подразделения специального назначения, кадровый контрактник с ещё довоенным стажем, и аналогия с водителем полуторки родилась у меня именно глядя на него. Он как будто из того времени. Крепко сбитый, немногословный простой мужик, делающий свою военную работу. Вернувшись с боевой задачи, ему хватает несколько часов для сна, а дальше только и слышно:
— Саня, а посмотри "Ниву", что-то дёргает на второй передаче.
— Саня, а в бане свет моргает. Посмотришь?
— Саша, теплак рябит. Глянь, а?
— Брат, а помоги камеры установить?

А дальше сам. То генератор чинит, то стол в блиндаж колотит, то сеть натягивает. Основательный он мужик, крепкий, настоящий. У Александра на снабжении целый участок фронта. Он здесь, можно сказать, сердце, качающее кровь фронта, сердце, работающее на износ и незнающее усталости.

Продолжение следует

#мачинский

КАННИБАЛ (часть 2, продолжение)

С фронта пишет доброволец полковник Сергей Александрович Мачинский.

— Саша, расскажи о себе?

— Особо-то и нечего рассказывать. Сам я из деревни. Из самого, можно сказать, сердца России. До СВО служил сначала в десантной дивизии. Перед самой войной заключил контракт в спецназе. Воевал, как все, выполнял задачи с товарищами. В 2023 году стал официально оператором БПЛА.

— А почему вдруг оператором? Вроде такое дело не простое и тонкое?

— Наверное, как раз потому что непростое и тонкое, а я, что, безрукий или бестолочь? Поначалу все к дронам-то относились как к игрушке. А я привык ко всему относиться серьёзно. Чтоб понять, как работает, надо изучить. Вот стал изучать, как оно, что, как работает.

Потом все в операторы побежали, когда поняли, что штука это важная. Нахватаются по верхам, и, типа «я специалист», технику гробят, а она денег стоит и не малых.

Многие отсеялись. А я вник, стал летать, сперва на мавиках, потом на что побольше доверять стали.

Техники много разной, но чтоб ей пользоваться, её знать надо, вот я изучаю и летаю до сих пор с 22-ого, можно сказать, года.

В блиндаже скрипел отрываемый скотч. Саша собирал очередной свой груз на передовую.

— А что возишь? Откуда знаешь, что сегодня важнее?
— Я сам ногами не на одну задачу сходил. Я ж солдат в первую голову, а потом уже оператор и все остальное. Что солдату необходимо? Первое — летом вода, чтобы выжить, второе — БК, чтоб воевать, ну и еда, конечно. Дальше — батареи для связи и уж потом остальное. Вот и собираю свои посылочки с учётом погоды, природы и, конечно, запросы от парней, что и кому важно на данное время.

— Вот ты своего «паука» поднимаешь, ты же понимаешь, что ты сразу цель для противника. И цель приоритетная? Не страшно?

- На войне все мы цель для врага, первостепенная или второстепенная, какая разница? Что теперь работу не делать? А там в окопе без БК, ты мало того, что цель, так ещё и ответить не можешь. Я-то тут не один с парнями, а там сидишь в норе и весь мир для тебя — только мой дрон, что посылки кидает. А если не скинул вовремя? Так и подумает солдат, что его вся страна бросила. Это же нельзя допустить. Мой дрон и рация — вот и вся страна, весь тыл для солдата. Эту ниточку точно оборвать нельзя. Вопрос, считай, политический.

Окончание следует

#мачинский

КАННИБАЛ (часть 3, окончание)

С фронта пишет доброволец полковник Сергей Александрович Мачинский

— А у тебя-то самого тыл есть? Дома ждут?

— Конечно, ждут. Дома жена и дочь. Все как положено. И скучают, и я скучаю.

— А почему позывной то такой, «Каннибал»? Людей, даже врагов ты вроде не ешь?

— Ну, наверное, из-за молчаливости моей. Я болтать не особо люблю, а уж смеяться на войне вроде как и нечего. Да и на гражданке просто так зубоскалить не привык. Ну не люблю я улыбаться. А как улыбаюсь, мужики говорят, как скалюсь зло, как будто съесть кого хочу. Вот и прилипло. Меня даже как-то на допрос пленных особо несговорчивых приглашали и просили улыбнуться, так они тут же весь расклад давали — «Каннибал» улыбается. Нет, не жутко, просто видно, что не привык человек к такой мимике. Здесь по глазам надо смотреть. Глаза. Глаза у него просто усталые , глаза, хорошо поработавшего человека.

— Что после победы делать думаешь?
— А что делать? Служить буду. Я в армии останусь. Армия очень чёткий и понятный мне механизм, и дело интересное. За дронами будущее, сколько всего изменилось в этом направлении всего за пару лет? И каждый день меняется. Специалисты всегда нужны. Да и понимаю я, что только при сильной армии моя семья может спокойно жить. Так и чего я эту работу буду кому-то другому поручать или на кого-то переваливать? Сам справлюсь.

— Тяжело служить в спецназе?

— В спецназе служить почётно! Мы — семья, где каждый свое место знает, и все мы братья, здесь нет твоё моё, здесь все наше, и мы друг за друга в ответе. Спецназ — это не понты, спецназ — это профессиональная работа на любом направлении и в любой военной специальности от повара до командира. И командир у нас до капитана с солдата дорос, он всю работу руками и ногами изучил.

Саня с парнями, собрав свое добро, ушли на задачу, кормить свой фронт. Мы сидели с командиром, я переваривал наш с Сашей разговор. А командир рассказал, как, будучи штурмовиком, Каннибал с товарищем захватили вдвоём вражеский опорник. Противник, не приняв, боя просто бросил позиции и все, что там было, кучу натовского вооружения и боеприпасов, а осознав, что бросили, стали раскатывать свои позиции артиллерией. Наши парни получили приказ отходить. Они отошли, но вдвоём вытащили гору оружия. Все, что там побросали хохлы. Так и ввалились в наши траншеи, как ёлки увешанные трофеями, а Каннибал улыбался своей фирменной улыбкой так, что наша пехота чуть не разбежались с перепугу. Но там парни тоже крепкие, их одним оскалом не взять, подружились.

Вот такой он Саша «Каннибал», водитель небесной полуторки, солдат своей страны.

С. Мачинский

(Часть 1, часть 2)

#мачинский #роднаяречь

Заполняю ежегодный годовой отчет и каждый раз ужасаюсь всеразрушающей силе наукометрии‼️😱⚡️

Статья в WoS или Scopus - 5 баллов, монография -7. Почему до сих пор, в 2025 году, у гуманитариев требуют публикации в этих западных базах - вопрос отдельный.

Но как могут быть практически уравнены статья и монография? Любой ученый понимает, что это безумие, что написание монографии может занимать годы, это колоссальный труд, и он никак не равноценен написанию статьи даже для самого рейтингового журнала. С рейтингами - отдельная история, и тоже грустная. Бюрократические требования к оформлению скоро вытеснят содержание статьи, а журналы и авторы просто устаивают забеги наперегонки: важно написать не ХОРОШУЮ статью, а опубликовать ее в НУЖНОМ журнале.

В результате бюрократия не просто побеждает науку, а уничтожает ее.
Главный труд ученого, главный результат его деятельности, научная монография - теперь ноль без палочки. Ты положишь силы на написание монографии, и напишешь ее, но не будешь тратить силы на статьи - и все, ты «лузер».
Помню, разговаривала с известным французским ученым Мишелем Верже-Франчески. Спрашиваю: «Мишель, а как у вас со статьями?» Отвечает: «А я их не пишу, я только книги пишу. И только толстые». Этим и живет, и очень неплохо. Квартира напротив Нотр-Дам, дом в Ницце - на все это коллега, по его собственным словам, «написал». Потому что там ценится книга, труд ученого.

А у нас, оглядываясь на Запад, сначала, ломая через колено, насаждали Болонскую систему, а сейчас, прикрываясь «патриотическими» лозунгами, требуют от русских ученых-гуманитариев размещать свои статьи в западных базах данных WoS и Scopus. Где логика? Ее нет. Где суверенизация науки? Ее нет и быть не может. Или надо, как более сообразительные коллеги, писать про «оккупацию» Крыма, «русский колониализм» и «экспансионизм»?

А, может, бюрократы от науки просто всё меряют по себе: больше 15 страниц им осилить трудно, поэтому и не нужны монографии? А если с картинками? С цветными?)