Вопрос третий: кто же выведен в романе разрушителем России? Да герои-то все сплошь русские. Это они, русские солдаты спецназа, насилуют мертвое тело чеченки. Это русские генералы спецслужб контролируют еврейские капиталы (приятное во всех отношениях самообольщение!), а потом, засадив по тюрьмам олигархов, жируют в точь точь так же, как и они. Это русский генерал, одетый в казачий мундир с золотом эполет, орет о “жидах, убивших царя”. Только эта бесспорная истина так художественно декорируется, что казачий генерал, разбивающий драгоценный фарфор и терзающий плоть белого рояля (таким образом стирается память о еврейском олигархе), не вызывает у читателей никаких чувств, кроме брезгливости. Это наш Патриарх выписан в самых ярких красках современного бестиария, а другой герой, “сергиевский старец”, - жалким клеветником на того же Патриарха. Поэтому-то я не хочу слышать никаких сопливых рассуждений о прохановском-де “разоблачении” и “уличении” мерзавцев и о нашей “кривой роже” перед авторским зеркалом! Не памфлет же автор написал - в романе нет иронии, все на полном серьезе, без тени юмора, на открытом форсаже.

Роман “Господин Гексоген” мне видится клеветой на мир, пребывающий в Божественной воле. Это клевета на жизнь всякого человека, наделенного свободой выбора, свободным самоопределением, но и знающим личного Бога, не посягающим на свою полную автономию от Него.
Азарт холодного неверия “ни во что” сквозняком “выдувает” роман Проханова из русской литературы. Любые рассуждения о якобы жестокой отечественной классике, которые в критике в связи с романом Проханова непременно будут, - ни что иное как ширма. У классиков все было всерьез. Достоевский не писал своих бесов с “метафизической” усмешечкой. Лесковским нигилистам противостояли живые, прекрасные русские герои - люди веры. “Положительность” же прохановского романа кульминацией своей имеет фантасмагорическую сцену гибели в авиакатастрофе всех злодеев-заговорщиков. Такая утопическая “нравственность” - ни что иное как интеллектуальное наше самоубийство, подменяющее духовно-трезвый взгляд на проблемы сказочным “чтоб все сгинули!”. И они “сгинули”. В романе Проханова. А в реальности? Да вы и сами знаете.

Первая надпись на русском языке, против самого входа на площадь, состоит из букв величиною в четверть аршина и есть следующая: «Полякам, падшим 17 (29) Ноября 1830 года за верность своему Государю.»

Вторая надпись, тоже на русском языке, состоящая из букв меньшего размера, находится с правой стороны памятника и есть следующая: Имена Поляков, падших за верность своему Государю: Генерал от Артиллерии, Сенатор Воевода, Начальник Корпуса Артиллерии и Инженеров, Генерал-Квартирмейстер, исправлявший должность Военного Министра, Граф Маврикий Гауке; Генерал от Инфантерии, Генерал-Адъютант Сенатор Воевода, Начальник пехоты, Граф Станислав Потоцкий; Бригадный Генерал, Генеральный Секретарь Правител. Комиссии Военных Дел, Иосиф Новицкий; Бригадный Генерал, Командир 2-й бригады 2-й Пехотной дивизии, Игнатий Блюммер; Бригадный Генерал, исправлявший должность Начальника Главного Штаба, Тимофей Семионтковский; Бригадный Генерал, состоявший в Штабе Е. И. В. Цесаревича В. К. Константина Павловича, Главноначальствовавшего войсками, Станислав Трембицкий; Начальник Штаба Корпуса Артиллерии и Инженеров, Полковник Филип Мецишевский.

Третья надпись, против Саксонского Сада, начертана на Польском языке и соответствует первой Русской надписи. Наконец, четвертая надпись, по-Польски, находящаяся с левой стороны памятника, соответствует второй Русской надписи