Двигатели Стирлинга

Этому изобретению уже больше двух веков, но оно и не думает уходить на покой. Роберт Стирлинг придумал свой двигатель с благородной целью: паровые машины того времени имели скверную привычку взрываться, и индустрии требовалась безопасная альтернатива, работающая при атмосферном давлении.

Получился настоящий инженерный шедевр: агрегат работает почти бесшумно и «переваривает» любую разницу температур — от открытого огня до простого нагрева солнцем. Изучим устройство механизма, который пережил эпоху пара и не собирается сдаваться.

[ХАБРААРХИВ]

История игрушки. Поле Чудес

В закрытых советских городах, где жизнь была расписана от мехмата до шести соток, а мозг кипел от моделирования ядерных взрывов, требовалась особая отдушина. Секс и музыка помогали не всегда, поэтому спасение искали в программировании «для души».

Это не технический разбор кода, а ламповая исповедь о том, как в суровых условиях «атомного» режимного объекта родилась та самая игра с Якубовичем, за которой мы просиживали часы напролёт. Окунёмся в пиксельную ностальгию.

#хабраархив

Сертификаты Минцифры 2 — вы уже в опасности

Дискуссия под прошлым материалом ушла в дебри терминологии: пока автора пинали за путаницу минификации с обфускацией, слон в комнате остался незамеченным. Речь о классическом «вотебаутизме»: мол, АНБ и так за всеми следит, чего тогда бояться родных госсертификатов?

Предлагаем отложить политику и заняться чистой математикой безопасности. Сравним бюджеты и техническую сложность атаки на рядового пользователя со стороны западных спецслужб и локального регулятора, которому вы добровольно отдали ключи от шифрования. Оценим реальные вероятности перехвата трафика.

5 одноплатников начала осени для самых разных задач

Осень принесла не громкие маркетинговые анонсы, а тихие, но крайне полезные новинки в мире одноплатников. Производители выкатили девайсы под любые инженерные капризы: от серьёзных FPGA-решений и плат на свежем Intel Twin Lake до бюджетных экспериментов с архитектурой RISC-V.

Это именно те «рабочие лошадки», которых не рекламируют из каждого утюга, но которые идеально подходят для домашних лабораторий и смелых пет-проектов. Оценим характеристики свежего железа.

Код-гольф в Яндексе: как нерды развлекаются

Это не просто программирование, а настоящее соревнование на выживание для символов. В код-гольфе побеждает тот, кто решит задачу самым коротким скриптом. Звучит легко, но ради экономии одного байта приходится выкручивать синтаксис так, что линтеры сходят с ума, а коллеги начинают креститься.

В Яндексе это развлечение переросло из внутренних междусобойчиков в полноценную дисциплину, где простые задачи решаются методами, от которых «мама не горюй». Разберём самые дикие примеры оптимизации.

Аппаратные брейкпойнты: для чего они нужны и как устроены в Linux

Казалось бы, обычная задача по реализации поддержки аппаратных триггеров для RISC-V, но она вылилась в настоящее расследование. Всё началось с простого вопроса: как вообще работают отладчики и чем «железные» брейкпойнты лучше программных? В процессе экспериментов даже удалось найти элементарный способ сломать GDB.

Погрузимся в низкоуровневые дебри — сравним реализацию точек останова, разберём механику вотчпойнтов и посмотрим, как ядро Linux взаимодействует с аппаратной частью процессора.

Люди, которые писали код на голых нервах: о практике девяностых и нулевых

Иногда кажется, что современные IDE и фреймворки — это мягкая перина, из-за которой мы перестали чувствовать «остроту» реального программирования. Эпоха девяностых и нулевых была другой: суровой и аскетичной. Никаких npm install и готовых решений — если требовался сетевой стек или свой шаблонизатор, его писали руками, на чистом энтузиазме и кофеине.

Это не просто ностальгия по временам, когда мониторы были большими, а программы маленькими. Тот «хардкорный» подход формировал инженерную дисциплину и глубокое понимание процессов, которых часто не хватает в эпоху copy-paste разработки. Вспомним методы, которые пережили смену эпох.

Хватит писать CSS с нуля: как Chakra UI экономит время и нервы разработчика

Фронтенд часто превращается в бесконечную войну с медиа-запросами и попытками вспомнить, почему эта кнопка отличается от соседней на два пикселя. Пока вы вручную прописываете aria-live и множите CSS-классы, проект обрастает легаси, а дедлайны горят синим пламенем.

Chakra UI V3 предлагает перестать изобретать велосипед. Здесь адаптивность задаётся простым массивом, а доступность «из коробки» не даёт скринридерам сойти с ума. Разберёмся, как одной строкой пропсов заменить экраны стилей.

Пик карьеры: вершина, тупик или начало крутого спуска?

Представьте: вы на вершине. Зарплата радует глаз, коллеги смотрят с придыханием, а любую задачу вы щелкаете как орешек. Казалось бы, вот оно — счастье. Но вместо эйфории накатывает тоска: расти некуда, ошибаться нельзя (статус не позволяет), а будни превратились в день сурка.

Это тот самый коварный момент, когда пик карьеры незаметно трансформируется в уютный, но безнадёжный тупик. Как не застрять в «золотой клетке» собственной компетентности и что делать, когда кажется, что игра полностью пройдена? Поищем выход из лабиринта.

Автономный дом кочевника: жизнь без водопровода, газа и счетов

Переезд на юг, в Сириус, подарил не только вид на море с высоты птичьего полета, но и столкновение с суровым «местным колоритом». Когда цивилизация обрывается, уступая место лесу с медведями, а за врезку в частную трубу просят половину бюджета стройки, приходится включать инженерную смекалку на полную мощность.

Опыт австралийских ферм подсказал дерзкое решение: построить полностью автономный дом, игнорируя аппетиты местных коммунальщиков. Сбор дождевой воды, свои киловатты и никаких квитанций в почтовом ящике — звучит утопично, но система уже прошла проверку реальностью.

Изучим техническую начинку полной независимости.

MIT доказал провал 95% проектов: почему ИИ никогда не заменит людей

«Крёстный отец ИИ» Джеффри Хинтон уверен: чтобы отбить триллионные инвестиции, нейросетям придётся массово увольнять людей. Но реальность, как всегда, подкинула синий экран смерти. Исследования показывают, что 95% пилотных проектов не принесли ни копейки, а программисты теперь тратят вечность на отладку «галлюцинирующего» кода вместо реальной работы.

Вместо восстания машин мы получили генерацию «рабочего шлака» и снижение критического мышления у тех, кто этим управляет. Разберёмся, почему этот пузырь может лопнуть громче доткомов.

Сборка IBM-PC XT на базе ПЛИС ради Monkey Island

Желание поиграть в Monkey Island 1 с «тем самым» звуком привело к рождению уникального инженерного гибрида. Винтажный процессор NEC V20 здесь управляется современной ПЛИС, а SD-карта успешно притворяется жёстким диском, причём система специально озвучивает «скрип головок» через динамик для густой атмосферы.

Самым сложным боссом уровня внезапно стала мышь: пришлось писать хитрый мост на Verilog, чтобы современный манипулятор PS/2 смог обмануть старое железо, прикинувшись серийным устройством. Зато теперь Adlib звучит как надо, а DOS грузится без вопросов.

Погибший мамонтёнок раскрыл свои тайны: учёные прочитали его РНК спустя 39 тысяч лет

ДНК показывает инструкцию по сборке организма, а РНК — это «системные логи», фиксирующие, что происходило с телом в конкретную секунду. Проблема лишь в том, что РНК распадается почти мгновенно. Но мамонтёнок Юка, пролежавший в мерзлоте 390 веков, решил нарушить правила биохимии. Шведские учёные смогли выделить молекулы, которые рассказали не о виде в целом, а о последних часах жизни конкретного зверя.

Анализ показал, что мышцы работали на пределе выносливости, а клетки буквально кричали о стрессе. Это открывает ящик Пандоры для палеонтологов — теперь можно искать следы древних вирусов и понимать метаболизм вымерших гигантов.

Сексуальный подтекст андроида Эша, или Как Бильбо Бэггинс попал в фильм непонятной категории

Сцена в «Чужом», где Эш «кормит» Рипли свёрнутым журналом, всегда казалась жуткой, но её смысл куда глубже простого восстания машин. Это метафора неуклюжего, но агрессивного влечения: робот оказался в одной каюте с женщиной и, подобно растерянному гику, не смог совладать с нахлынувшими чувствами. Итог печален: брызги синтетической жидкости на стенах и оторванная голова.

Трудно поверить, что этот киберманьяк и уютный Бильбо Бэггинс — один и тот же актёр. Иэн Холм мастерски показал, что бывает, когда у ИИ сдают нервы (или их аналоги).

Бывший директор по ИИ в Tesla Андрей Карпати превратил свои выходные в увлекательный эксперимент. Вместо того чтобы полагаться на одну модель, он создал приложение llm-council, где над ответом трудится целая команда топовых алгоритмов.

Работает это как настоящее совещание экспертов. Сначала разные модели (в сборке Андрея это GPT-5.1, Gemini 3 Pro, Claude Sonnet 4.5 и Grok 4) параллельно отвечают на запрос. Затем начинается самое интересное: нейросети получают анонимные ответы «коллег», критикуют их и выставляют оценки. В финале в дело вступает назначенный «председатель», который анализирует всю полемику и выдаёт пользователю взвешенный, коллективно одобренный итог.

Карпати использует инструмент, чтобы читать сложные книги: ИИ спорят над трактовками глав, а он наблюдает за ходом их «мыслей». Забавно, что сам цифровой совет чаще всего голосует за GPT-5.1, считая её самой глубокой. Однако автор проекта с этим не всегда согласен — по его мнению, она бывает излишне многословной, тогда как Gemini демонстрирует большую собранность. Получился отличный способ увидеть объективную картину, когда одного «мнения» машины уже недостаточно.

Что происходит с удалёнными файлами: разбираем алгоритм TRIM и его нюансы

На старых HDD удаление файла напоминало вырывание страницы из оглавления книги: текст оставался, просто его переставали видеть. С SSD этот фокус не работает из-за капризной архитектуры NAND. Здесь нельзя просто перезаписать кусочек данных поверх старого — приходится стирать целые «кварталы» памяти, что без должного ухода со временем превращает реактивный диск в улитку.

На помощь приходит TRIM — команда-уборщик, которая объясняет контроллеру, какие ячейки можно пускать в расход ради сохранения скорости и ресурса. Правда, восстановить данные после такой генеральной уборки становится задачей со звёздочкой, ведь контроллер честно отдаёт нули вместо информации.

Вайб вместо звука: вибровариометр на ESP32, где Gemini сделал всё, кроме пайки

Парапланеризм — это медитация в небе, которую портит только одно: бесконечный писк вариометра. Когда часами висишь под облаками, звуковая индикация подъёма начинает откровенно утомлять. Идея родилась из желания тишины: пусть прибор не кричит в ухо, а вибрирует на запястье, как уведомление в телефоне.

Донором для эксперимента стали опенсорс-часы Watchy с E-ink-экраном. Но главная фишка проекта даже не в железе, а в том, что 99% кода для прошивки написал Gemini 3. Человеку осталось лишь собрать всё воедино.

Часы, минуты и секунды: как люди нарезали сутки с древности до наших дней

Мы привыкли к 24 часам, но это чисто египетское наследие, продиктованное религией и бюрократией. Строителям пирамид нужно было контролировать смены, а жрецам — ритуалы Ра. Они разделили свет и тьму на 12 частей, вот только длина часа была «резиновой»: летом дневной час тянулся дольше, а зимой сжимался. Самое смешное, что даже с появлением механики монахи веками подкручивали шестерёнки, чтобы часы соответствовали сезону, а не реальному времени.

Минуты и секунды и вовсе придумали не для времени, а для геометрии. Птолемей разделил градус круга на 60 частей, вдохновившись вавилонянами. «Первая мелкая часть» стала минутой, а «вторая» — секундой. Долгое время это была абстракция для учёных, пока артиллеристам не понадобилась точность для залпов.

Тихая революция электродвигателей

Электротехника кажется оплотом консерватизма, где всё придумали сто лет назад. Но на рубеже 90-х случился тектонический сдвиг: появление редкоземельных магнитов NdFeB и SmCo. Это событие похоронило инженерную байку о том, что «электродвигатель летать не может» из-за своего веса, открыв дорогу современной беспилотной авиации.

Сегодня мы привыкли к жужжанию коптеров и уже не верим, что совсем недавно малая авиация держалась исключительно на ДВС. Проследим историю развития моторов и тот самый момент, когда технологии позволили им взмыть в небо.