Зайдя на территорию Фарфоровского кладбища через открытые ворота строительного ограждения, я попал в параллельный мир, которого раньше не замечал — мир мертвых петербуржцев, взывавших о защите своего места погребения. На мгновение показалось, что шепот тысяч голосов приветствовал нас.

Моя эмпатия ощущала энергию, ранее мне неведомую. Она не пугала меня, напротив, я почувствовал, что обрел нового могущественного союзника — тайного защитника.

На территории мы увидели экскаватор и наспех зарытый небольшой котлован, в верхнем слое земли которого лежали фрагменты надгробий.

Сомнений не оставалось: это действительно была часть исторического кладбища, на котором строительство было недопустимо.

В этот день я познакомился с создателями ИАЦ «Помним всех поименно» Александром Несмеяновым и Галиной Савельевой, которые занимались защитой исторических кладбищ нашего города, а также, работая с архивами, добивались увековечивания памяти защитников Отечества.

Они детально погрузили меня в ситуацию, связанную с Фарфоровским кладбищем. Я пообещал сделать всё возможное, чтобы остановить строительные работы.

На обратном пути раздался звонок из аппарата вице-губернатора с просьбой приехать на встречу.

В кабинете Смольного находился хозяин фирмы-застройщика, который пытался доказать, что они действуют по закону и никаких захоронений на территории нет.

— Я видел элементы надгробий своими глазами. Там нельзя вести никакого строительства. Сегодня же я подготовлю запрос губернатору. Давайте закончим этот разговор, — я высказал ему уже сформированную позицию.

Выйдя из кабинета начальника аппарата, я зашел к вице-губернатору. Искренне поблагодарил его за помощь,
рассказав о том, что увидел, попросил содействия в сопровождении моего запроса к губернатору с целью недопущения строительства на территории Фарфоровского кладбища.

Через несколько дней Законодательное Собрание Санкт-Петербурга приняло запрос.

После заседания у меня в кабинете мы снова встретились с Александром Несмеяновым, разговор был долгий, именно тогда от него впервые услышав о Митрофаньевском кладбище я начал осознавать свою новую миссию — защиту мест погребения мертвых петербуржцев.

Продолжение следует…

Иногда кажется, что изначально вся череда моих жизненных событий вела к разговору с А. Несмеяновым в кабинете на Исаакиевской площади.

От него я узнал, что Св. Митрофан Воронежский был духовником Петра Великого и именно он благословил царя на строительство Санкт-Петербурга.

Не знал я и о том, что на Митрофаньевском кладбище похоронен вице-адмирал Головнин Василий Михайлович — руководитель двух кругосветных экспедиций, пианистка Мария Шимановская и что более 400 тысяч петербуржцев и ленинградцев покоятся там.

Рассказал он мне и о первой попытке уничтожения кладбища, начавшаяся с указа Кирова, приведшего к разрушению надгробий некрополя, но мистически не тронувшего могил, спрятав их под несколько метровым культурным слоем.

Мне очень захотелось увидеть Митрофаньевское кладбище, и мы поехали сразу из кабинета, приняв это решение во время встречи.

Приехав туда, Несмеянов сразу отвел меня к большому строительному ангару и, показав на него, сказал, что на этом месте был храм Святителя Митрофана Воронежского, который в 1929 году разрушили по указу властей.

Через груды металлолома, валявшегося вперемешку с мусором, мы подошли к центру площадки.

— Тут могила адмирала Головнина, его именем названы вулкан и река на Кунашире, поселок и порт там же, пролив Головнина между Курильскими островами, на Аляске лагуна и город. Можно сказать, во всем мире почитают, а у нас тут такое, — сказал Несмеянов, махнув рукой.

Пройдя еще метров 50, я присел на одно колено от резкого шепота вновь услышанных тысяч голосов мертвых: «Помоги...»

— Саша, а что тут было? — спросил я его, поднимаясь.

— Холерный участок, хоронили умерших от холеры, когда в городе была эпидемия, — сказал он, улыбнувшись, видно понимая, что со мной происходит.

Буквально со следующего дня стал вплотную заниматься некрополем, делая запросы в государственные органы власти. Я хотел понять, кто арендует участки кладбища, и на каком основании стоят ангары.

Получая ответы, я стал видеть всю картину безвластия, отсутствие позиции города, историческую несправедливость.

Но, несмотря на это, отсылая на депутатском бланке по 10 обращений в день в надзорные органы, удалось запустить процесс освобождения кладбища от незаконных построек и самовольно занятой территории.

В Рождество 7 января 2014 года полностью был освобожден участок, на котором раньше был храм Святителя Митрофана Воронежского.

Мы радовались первой победе, но буквально через несколько недель новый строительный вице-губернатор, чтобы не вести дорогу-дублер Московского проспекта по участкам собственников строительных компаний, предложил провести ее прямо по Митрофаньевскому кладбищу.

Продолжение следует...