Все таки,
вытащил фотографии из фейсбука. Самые ценные.
Среди них оказался альбом снимков на пленку «СВЕМА» (64 ISO) отснятых в Санкт-Питербурге, 2013 год.
вытащил фотографии из фейсбука. Самые ценные.
Среди них оказался альбом снимков на пленку «СВЕМА» (64 ISO) отснятых в Санкт-Питербурге, 2013 год.
Эти снимки, пожалуй, очень достоверно отражают мое восприятие этого города в феврале.
Так сладко,
порой, бывает повариться в саможалость. Сегодня повод для неё – это обесценка настоящего и тоска по ушедшим временам. Тем самым временам, когда у меня было почти все то, что я хочу. Но и тогда я тоже находил повод все обесценить.
Если конкретнее,
я зависаю в 2014-2015 годах. Весной 2014 года я поступил на работу в Конде Наст. Я снимал однушку на метро Проспект Мира (в одной минуте ходьбы от кольцевой станции) дом 1915 года. У меня был мощный трековый велосипед, который я собрал под себя. Несколько верных друзей.
Что ещё? Да впрочем мне пожалуй ничего больше и не было нужно. На велике я ездил до работы 10 минут. В самый центр этого центра – на Столешников переулок. Садился работать за аймак 27 дюймов и верстал промо материалы в гламур, татлер, джикью, ад, вог. Обедать ходил в любимое мото-кафе Энтузиаст, иногда в Джаганнат, иногда в Хлеб Насущный.
Это конечно все внешнее, да. Но мне казалось тогда, что я живу, как полноценный, самодостаточный житель мегаполиса. Порой страдал, что у меня нет девушки, но в целом общения мне хватало. Мне было 22-23 года, на тот момент. Кризиса тогда ещё не было, как такового. Евро стоило 55-60 рублей. И соответсвенно это давало много возможностей, которые я не ценил. На свои 70 тысяч в месяц, я мог себе позволить достаточно много.
Сегодня я вспоминаю все именно это, поскольку меняю работу, на чем-то схожую с той, которой я занимался тогда. По крайней мере, это тоже дизайн. И соглашаюсь я на ставку в 21 тысячу рублей. И, как не странно, вижу в этом определённого рода рос. Поскольку все внешнее отходит на задний план. И не смотря на внутренний страх, я понимаю, что сейчас уже ничто внешнее, не вернёт мне целостность. Что только внутренняя работа поможет мне сохранять душевный покой.
(Да, мне самому даже эти слова порой кажутся абсурдными, но отчего то я верю им. Ведь это честно)
порой, бывает повариться в саможалость. Сегодня повод для неё – это обесценка настоящего и тоска по ушедшим временам. Тем самым временам, когда у меня было почти все то, что я хочу. Но и тогда я тоже находил повод все обесценить.
Если конкретнее,
я зависаю в 2014-2015 годах. Весной 2014 года я поступил на работу в Конде Наст. Я снимал однушку на метро Проспект Мира (в одной минуте ходьбы от кольцевой станции) дом 1915 года. У меня был мощный трековый велосипед, который я собрал под себя. Несколько верных друзей.
Что ещё? Да впрочем мне пожалуй ничего больше и не было нужно. На велике я ездил до работы 10 минут. В самый центр этого центра – на Столешников переулок. Садился работать за аймак 27 дюймов и верстал промо материалы в гламур, татлер, джикью, ад, вог. Обедать ходил в любимое мото-кафе Энтузиаст, иногда в Джаганнат, иногда в Хлеб Насущный.
Это конечно все внешнее, да. Но мне казалось тогда, что я живу, как полноценный, самодостаточный житель мегаполиса. Порой страдал, что у меня нет девушки, но в целом общения мне хватало. Мне было 22-23 года, на тот момент. Кризиса тогда ещё не было, как такового. Евро стоило 55-60 рублей. И соответсвенно это давало много возможностей, которые я не ценил. На свои 70 тысяч в месяц, я мог себе позволить достаточно много.
Сегодня я вспоминаю все именно это, поскольку меняю работу, на чем-то схожую с той, которой я занимался тогда. По крайней мере, это тоже дизайн. И соглашаюсь я на ставку в 21 тысячу рублей. И, как не странно, вижу в этом определённого рода рос. Поскольку все внешнее отходит на задний план. И не смотря на внутренний страх, я понимаю, что сейчас уже ничто внешнее, не вернёт мне целостность. Что только внутренняя работа поможет мне сохранять душевный покой.
(Да, мне самому даже эти слова порой кажутся абсурдными, но отчего то я верю им. Ведь это честно)
👍7❤2🔥2😢1
Ну,
кто же не хочет, чтобы пришла весна. Однако мне хочется уделить отдельное внимание артефактам уходящей зимы. За эти пять месяцев, с тех пор, как вода на земле начала замерзать в средней полосе рос ии, появилось огромное количество наростов. И теперь, спустя эти пять месяцев, они выглядят так, как будто так было всегда. Мутро-серый оттенок, наполненный песком и пылью, на поверхности слегка шершавый, а иногда и кристально-гладкий. Белые линии и точки от шипов протектора. Кажется, что это, как минимум, было здесь пару веков. Перемещение по такого вида поверхности вызывает много напряжения и беспокойства, ведь при каждом следующем шаге можно упасть и получить травму. Но я и остальные граждане приспособились к этим наростам. Научились посыпать их песком, чтобы чувствовать себя уверенне. И так же научились вообще не замечать, исключать их из своего восприятия.
кто же не хочет, чтобы пришла весна. Однако мне хочется уделить отдельное внимание артефактам уходящей зимы. За эти пять месяцев, с тех пор, как вода на земле начала замерзать в средней полосе рос ии, появилось огромное количество наростов. И теперь, спустя эти пять месяцев, они выглядят так, как будто так было всегда. Мутро-серый оттенок, наполненный песком и пылью, на поверхности слегка шершавый, а иногда и кристально-гладкий. Белые линии и точки от шипов протектора. Кажется, что это, как минимум, было здесь пару веков. Перемещение по такого вида поверхности вызывает много напряжения и беспокойства, ведь при каждом следующем шаге можно упасть и получить травму. Но я и остальные граждане приспособились к этим наростам. Научились посыпать их песком, чтобы чувствовать себя уверенне. И так же научились вообще не замечать, исключать их из своего восприятия.
❤5