1️⃣ (Начало)

Раннее утро. Еду к другу в другой город. Остановился перекусить в придорожном кафе. Знаете, такие: «634 км. Поминальные обеды: у нас грустно, но вкусно. Харчо. Ночлег». Захожу. Небольшой, пустой зал, интерьер без претензий, к выбору дежурных блюд прилагаются паста «Жемчуг» и фарфоровая модель гаишного авто гжельской росписи на банке меда сомнительного происхождения. Передо мной возрастная пара: полный, пожилой мужик, по-видимому дальнобой, в клетчатой кепке и черной футболке с принтом «Почувствовал холод - значит ты дома», заправски называет повариху на раздаче «наложницей», придирчиво сует нос в свеклу с чесноком, шутит, и прижимая спутницу поет ей в ухо:

- «Наши бедные желудки-лудки-лудки-лудки, были вечно голодны»!
- Петя, прекрати, - дама улыбнулась с натяжкой. Видно, что ей не по себе.
- Да че ты, Валь! Я тут всю жизнь харчуюсь! - звучно хлопнул пятерней по утробе Петя, - 20 лет без изжоги и белка в моче, а кулебяки у них - ваще атас. Падай за стол, я ща.
- Вам суп сильно греть? - спросила «наложница» ставя тарелку в микроволновку.
- Врубай на весь циферблат. Штоб аж до кишков, - веселился водила.

Дама просквозила в зал от греха, унося сырники и испанский стыд. Петя, флиртуя с кассиршей, густо вымазал хлеб горчицей из пиалы, бросил мне: «Приятненького, коллега», подмигнул и пошел «харчеваться». Я взял яичницу, кофе и сел за столик у окна, напротив пары.

Мужик смахнул со стола невидимые крошки, поставил перед собой тарелку дымящегося супа, потер сухие ладони и в предвкушении крикнул: «Ну, понеслась телега в космос!». Осёкся, снял кепку, пригладил жидкие волосы, и стал суетливо озираться по сторонам, видимо, в поисках вешалки. Не обнаружив искомое, характер Петра стал резко меняться с радостно-игривого на растерянный. Взгляд уперся в единственную деталь интерьера: на стене висело ширпотребное полотно с изображением лошади. Пейзажист, вероятно, был смелый, но начинающий: из середины широкой груди выступала жилистая нога, причем, обратным сгибом напоминающая заднюю. Животное резвилось в бескрайней степи и вызывающе скалилось Петру, обнажив огромные, неестественной белизны, зубы.

- Положи на стул, Петь, - неуверенно предложила спутница.
- Там не понятно какими жопами на нем ёрзали! - закипал дальнобой.
- Господи, да на край стола положь.

Петя вздрогнул и округлил глаза.

- Хочешь, чтоб мы погрызлись?!
- Ты только что крошки рукой смёл и ничего, - миротворчески улыбнулась дама, - А помнишь, ты взъелся на меня, за то что деньги с карты сняла и в машине пересчитывала? Бухтел, что нельзя в салоне считать, мол - это к штрафу от гаишников, а они тебе карасей подарили.
- Так не за просто ж так! Я их «пузотёрку» из дерьма вытащил.

Мужик положил кепку на колени, откусил хлеб и замер. Глаза стали влажными, он широко открыл рот и с рыком выдохнул. Горчица оказалась качественной. Петя второпях зачерпнул солянки, отправил в рот и через мгновение повторил фокус с горчичной мимикой. Солянка тоже отвечала пожеланиям Петра. Получив ожоговый дуплет слизистой и пасти, он дернулся, перевернув на себя остатки супа. Все содержимое приняла на себя лежащая на коленях кепка.

Классический случай, где первая ложка стала последней каплей терпения, родил реплику, которая стала достойным финалом всей истории. Развернувшись к скучающей раздаче и оценив, что претензии к остроте и температуре блюд будут неуместны, он выдал:

- На коней, значит, - Петя ткнул мазутным пальцем в сторону картины, - денег и мозгов хватило, а на вешалку - нет?! Ну, тогда я со своей!

Визгливо отлетел в сторону стул.

Я допивал кофе и наблюдал в окно за развитием событий: на стоянке перед кафе стояла ядовито-желтая фура, из кабины торчала задница Петра, который увлеченно рылся под пассажирским сиденьем. Внизу, в ожидании импульсивной выходки, грызла ногти спутница. Мужик спустился на землю держа в одной руке кувалду, в другой продолговатый предмет, напоминающий кусок арматуры. Дама умоляюще сложила руки и испуганно что-то тараторила пытаясь его удержать. Разговоров слышно не было, но я, для реабилитации героев, иногда додумываю их сам.

2️⃣ (Продолжение)

Исходя из ситуации диалог мог быть следующим:

- Петя, окстись! У тебя внуки и новый лодочный мотор. Напишут заявление и поедешь за хулиганство! Пе-етя-я-я!
- Падажжи, Валентина. Петей я был до кризиса, нынче ж я Пётр. Что значит - камень. Сейчас вобью гвоздь пролетарского превосходства в эту гаРеЛею и поедем. За мостом, у киргизов, манты жировые и чай с чабрецом. Пусти!

Дальше фраза звучала, видимо, так: «Петр, посмотри на ситуацию с другой стороны: если б была вешалка, ты бы опрокинул суп прямо в промежность, а так кепка уберегла от беды», потому что мужик завис на переоценке. После убрал инструменты, вытащил на свет увесистый куль и галантно втолкнув спутницу в кабину направился в кафе.

Зашел. Раздача, с тревожными лицами, застыла за покатой спиной вызванной из кухни шеф поварихи. Петя еще раз посмотрел на картину, подошел к столу для использованной посуды, вывалил на поднос из пакета гору мелкой, конвульсивной рыбёхи и плохо скрывая смущение поспешил на выход.

- Что это..? - пискнули из-за раздачи.
- Карась! Нажарьте, продайте неучтенкой и купите вешалку! - крикнул уже спиной водила и ёжась от начинавшегося дождя неуклюже побежал к фуре.

Зазвонил телефон.

- Алё!
- Да!
- Алё, бл*!
- Говори, Мартынов, слышу тебя.
- Дык, ты где?!
- В столовой, кишкоблудничаю.
- В смысле?
- Никакого смысла. Обычная потребность.
- Я говорю: нахера ты там ешь, если я тут в кои-то веки наготовил всего! Козел ты, а не друг!
- Не делайте из еды культа, Паниковский, я еду за душевной пищей. Кстати, только что видел тебя в старости. Отвратительное зрелище: склочен, мелочен и жалок в финале. И я, как заботливый друг, везу тебе противоядие. Причем, неоднократно проверенное на себе. Магний В6. Агрессия - это половина болезни, спокойствие - половина здоровья. Будь привлекательным для общества, Мартынов. Сковородки не мой, я «отомщу» за гостеприимство.

«Кузоватов завел щенка. Назвал «Гулаг», в память о чаепитии в кругу таких же одиноких душ на Крайнем Севере за настольными играми. Приучил замирать при команде «Атас, менты!» и в лютые морозы гадить в сенях на совковую лопату»

««Дорогой Дед Мороз! Я очень, очень хочу щенка в этом году. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, ПОЖАЛУЙСТА, можешь подарить мне щенка?
Леша.»

«Леха, твое нытьё и попрошайничество может сработать только с твоей родней. Со мной эта схема не пройдёт. Ты снова получишь свитер.
Дед Мороз.»»©️

С Наступающим, камрады. Спасибо вам за этот год.

В последнюю неделю небо обрушило на город месячную норму осадков, будто второпях сливало перед морозами воду из радиатора. Шайкин не любил такую погоду. Ноги выкручивало, обезболивающие не помогали. К вечеру резко ударили заморозки. Костя набрал горячей воды, насыпал соды, плеснул йода и перенес таз к дивану. Погрузив ноги в обжигающий раствор закурил и стал рассматривать варикозную сетку на икрах. За соседской стенкой надрывался спортивный комментатор. В острые моменты схватки сосед взвизгивал отрывистым матом и швырял в стену предметы. Чтобы отвлечься Шайкин тоже включил ТВ. Вытянутая рожа, в темных очках на мясистом носу и кафельными зубами, басила приглушенной, мистической интонацией: «Астральным сущностям неведомы человеческие правила и законы. Добыть энергию они не умеют, а стало быть, жрут у человека. Ведь мы умеем ее генерировать. Вот, к примеру, лярва алкоголизма…». Шайкин переключил на «Культуру»: «Антропоформизм в сказаниях наделял всякого рода мифологических существ человеческими качествами…».

- Да вы че сегодня сговорились… - поморщился Костик и нервно вдавил «выкл». В темноте погасшего экрана он отразился сгорбленным и кривым. «А в витрине продуктового я смотрюсь пропорциональнее» - заключил Шайкин и понес сливать в унитаз остывшую воду.

Перед сном он растер ноги вьетнамской «звездочкой», натянул шерстяные носки и дернул выключатель ночника. В ту же секунду за стеной отчетливо прозвучал отчаянно-утробный вопль «Гондоны!» и, через паузу, - тяжелый грохот и звон стекла. «Видимо, стол в труху, - подумал Костик, - теперь будешь с табуретки жрать, упырь». Он нашарил в темноте снотворное, проглотил его насухую и вставил беруши. Сон был поверхностным. За стеной часто бегали и хлопали дверью.

Ночью он проснулся от странного, методичного постукивания. Раз, два, три. Медленнее: раз, два, три. И вновь первые отрывистые три стука подряд. Шайкин в сонной мари повторял про себя: «Раз, два, три. Р-раз, два-а, три-и. Раз… Бль, да это ж SOS на Морзе!». Он вскочил и, кутаясь в одеяло, направился к входной двери. Глянул в глазок - ни души. Стук повторился, но звучал он из комнаты. Костик вернулся и прислушался. Стучали в балконную дверь. «Сосед, гнида. Опять захлопнулся, наверное. Еще и шифром изгаляется, мразь». На гневный ум пришло старое: «Чти соседей. Они твои потенциальные понятые». Шайкин раздернул шторы, открыл дверь и путаясь в тюле прорычал:

- Я тебе Брайлем на стекле маршрут генитальный нарисую, умник! Звони в МЧС в следующий ра… - Костик осекся. Полная луна контурным светом выделяла фигуру, никак не схожую с соседской. На балконе стояло коренастое нечто, ростом не выше полутора метра. Несоразмерная с туловищем маленькая голова была до глаз замотана пестрым шарфом болельщика.

- Звиняйте, хозяин, огоньку не найдется? - спросил незнакомец дрожащим голосом и театральной бодростью, указывая на трубку в руке.

Шайкина, как-то, не испугал визит низкорослого. Видимо, действие двойной дозы транквилизатора притупляло объективное восприятие происходящего.

- Ты откуда?
- От соседа, - коротко кивнув в сторону соседского балкона ответил незнакомец.
- Ну, дык и буди его. Какого члена сюда то ломишься?
- Помер АркаНдий. Там народу набежало - тьма. «Скорая» туловище описывает, ментов и рясника ждут. Нельзя мне там. Пусти, а? Скотски холодно…

Костю уже самого стало знобить от сквозняка. Он отошел в сторону, неохотно пропуская визитера.

- Проходи на кухню. Спички у плиты. Чайник, заодно, поставь.
- Ага, ща изладим! - оживился коренастый и осторожно ступая, как по мокрому полу, прошел через комнату.
- Бра на стене! - крикнул из туалета Костик на неуверенную суету в кухне.

Вернувшись, Шайкин нашел низкорослого сидящим за столом в дальнем, темном углу, где любил сидеть сам. Тот спустил шарф до подбородка и силился раскурить трубку, скосив выпученные глаза на пламя спички. Что-то в повадках незнакомца казалось… неправильным. Да и внешний вид: то, что Костя принял спросонья за коренастость, на деле оказалось грудой сценического шмотья. Если к вязаной шапке и шарфу претензий - ноль, то к остальному бардаку были вопросы.

Разъехавшиеся полы драного готического плаща, который висел на нем как танковый чехол на самокате, открывали бирюзовый камзол с набивным рисунком серебряного шитья. Под горлом болталось грязно-серое жабо.

- Жарко, - просипел незнакомец и расстегнул верхнюю пуговицу, обнажив треугольник морского тельника.

Шайкин задержал взгляд на обуви гостя. Костю смущала ее половинчатость: ступни отсутствовали, остальная часть до колен была замотана в полиуретановый трубный утеплитель, стянутый армированным скотчем. Шайкина вдруг обдало необъяснимой внутренней тревогой.

- Кто ты, черт возьми, такой..?

Визитер отцепил жабо и протяжно в него высморкался.

- Черт и есть. Отец Инферналисом назвал. Можно просто Федя, - незнакомец выхватил из вазы сушку, раздавил в кулаке и высыпал обломки в рот.

(Из нового материала) ©️ Марусов Алексей

(Мшарник 4️⃣)

На именины подарил дворецкому спальный мешок. В нем спит козел Амброська.

Сегодня морозно и солнечно, Наум перебирает генератор и, отвлекаясь, жмурится на солнце.
Подстричь бы тебя, косматый.
Так теплее, - щерится морда.

Наум с утра жег сахар и блины, ждет детвору из села - чучело палить на масленицу. Говорит, «сУрприз» внутрь спрятал. Детей привозит в телеге трактор, попутно расчищая к нам дорогу волокушей. Потом тракторист с дворецким пьют чагу и обсуждают голодание на Экадаши, а я занимаюсь образованием сопляков.

Для толковых сегодня сочинение «Жар стыда - как альтернативный источник энергии», на рукоделие - реплика Дали «Вечерний паук сулит надежду». Бездари же два часа переписывают «отделением УФМС…» и отливают кастеты из старого аккумулятора.

После жгли чучело. Сюрпризом оказалось ведро батата, спрятанное в ритуальный сноп. Орали дурниной покойнишный вой по зиме, ели «солнца» с медом и катались с горки в старом холодильнике.

Вечером Наум уломал тракториста продать на ярмарке плетеные им корзины, закидал пострелят в телегу и, погрозив кулаком, наказал жить богобоязненно.

На ужин гороховая каша и куропатки. Дворецкий убрал за козлом и набил на ночь печь ворованными шпалами.

Перед сном взяли лафитник с «желудочной» и поднялись к телескопу. Наум тыкал Амброську рожей в оптическую систему и назидал: «Смотри, дура, вон, вишь, козерог. Он вскормил своим молоком младого Юпитера и в благодарность тот поместил его на небо, а ты спальник мой обоссал». Глянешь на них: два друга - хер да уксус, Наум зарос как примат, а Амброська воняет аки пехота на марше.

Завтра баню прикажу.

Новость, объединившая все последние праздники: 3.10. Всемирный день улыбки, трезвости и борьбы с алкоголизмом, 4.10. Всемирный день животных, 6.10. Всемирный день врача.

На парковке в кентуккской области, у мусорного контейнера, медсестра Мисти Комбс нашла суетящейся мамку енота. Подбежав с коллегами к месту паники шерстяного ими были обнаружены на дне бака пара ее щенков. Одного вытащили лопатой и тот, спотыкаясь, побежал к матери каяться. Второй же лежал в луже рожей вниз и не подавал признаков жизни.

Рот на офф всем, кто утверждает, что врачи - бездушные лепилы и видят в нас только ломающийся набор систем. Но если «Бог помогает руками других людей», то первыми руками всегда будут руки врача. У них, по-крайней мере, хоть инструкции рабочие есть.

Вытащив мелкого со дна бака и послав нахер стихийный консилиум «МИстя, он уже жмур, брось животину!», Комбс приступила к комплексу реанимационных мер: искусственное дыхание, непрямой массаж сердца + похлопывания («Прибежали в избу дети, второпях зовут отца: «Тятя! Тятя! Там врачиха оживила мертвеца!»»).

Если оставить произошедшее сухой драматургией, то вышла бы мимишная, но блеклая история. А ПОСЕМУ, включаем обонятельное воображение: забрасывающему хоть раз пакет в нутро только что выпотрошенного контейнера, знакомы его миазмы. Но та помойка еще и относилась к местному спиртовому заводу, а лужа на дне бака предоставляла собой кашу из перебродившей кураги, размоченной в самогоне(!).

Теперь общая картина: лежит бухой в ноль, сырой и воняющий на всю округу как взорвавшийся с брагой дирижабль, потенциальный таксидерм, над ним нависает человеческая медсестра, чередуя энергичность компрессий длинными вдохами. Человек тупо отключил брезгливость и страх. Страшно представить, если бы первое, что увидел пьяный енот придя в себя, - это приближение открытого рта кожаного к своей физиономии. Пластика носа, уколы от бешенства, заикание и психолог.

А енот, откашляв бухло из легких, реально ожил. Вызвали ветеринара. Тот увез малолетнюю пьянь к себе в клинику, подтвердил алкогольное опьянение ферментированными продуктами, промыл жидкостями и оставил на ночь под наблюдением.
Утром его уже выписывали под именем Отис Кемпбелл, в честь персонажа-городского алкаша из культового шоу. Забирала животное из клиники та же Комбс и доехав до злополучной парковки отпустила щень к мамке.

Медики наши, поздравляю вас и желаю, чтобы праздник однажды признали официальным выходным. И чтобы даже по телефону, на ваше законное «У меня выходной», всё прогрессивное человечество отвечало «Базар - навоз, док, до завтра терпит. Один вопрос: а это норм, что он синий?».
Благодарных вам пациентов с ясными симптомами и выспавшихся ночей.

Друзья, на сообщество подписаны несколько тысяч человек. Живых. Не купленных и не по принуждению. Я искренне благодарен всем и каждому за симпатию. Паблик существует исключительно на продажи книги «Юмор из стеклотары» и благотворительность.
Давайте подарим друг другу сегодняшнее настроение.
Спасибо!

Приобрести книгу можно написав менеджеру на почту humor_book@mail.ru

Багрянец.

Позвонил Мартынов.
- Есть знакомые, кто может сыграть на губной гармошке «Ай джаст колд» Стиви Уандера?
- А это вообще возможно? - отвечаю.
- Определенно, да. Маяковский утверждал, что в умелых губах и водосточная труба - флейта. Ладно, разберусь.

Короткие гудки.

Никогда не встречу человека, который мне подходит. Потому что эта мразь, наверняка, не выходит из дома, не может встать с кровати и только по кругу прогоняет то воспоминание из детства, когда летний ветер пошевелил занавеску в окне так особенно, что Бог на секунду стал зримым.

(razgon49318)