Эфиопского джаза вам, полуночники!

https://www.youtube.com/watch?v=zGQ35yoziT8

Эфиопская поп-исполнительница Ситъяна Тени (ሲትያና ቴኒ) с песенкой «Агуль абай» (አጉል አባይ), в переводе на русский «Глупый лжец».

https://www.youtube.com/watch?v=IiQnCgM4gGo

Сочи в Великую Отечественную - это город-госпиталь.

Через госпитали Сочи с 5 августа 1941 года по 1 июля 1945 года прошло 335 955 раненых и больных воинов, многие из которых (более 100 тысяч) полностью восстановили свое здоровье, были выписаны на фронт и возвращены в армию. 29,6 процента прооперированы, 14,5 процента получили переливание крови. К сожалению, 6834 раненых медики не смогли спасти, и они умерли в госпиталях.

На пике в городе действовало 37 госпиталей различного профиля. Госпитальная база на курорте была свернута в 1946 году. Последнего раненого выписали в 1947-м.

И при этом за годы войны на город было сброшено 308 бомб.

Так что орденом Отечественной войны I степени Сочи в 1980 году был награждён вполне заслуженно.

UPD. В начале 1942-го в Сочи действовало 50 (пятьдесят!) госпиталей. И все они были эвакуированы в Закавказье после мая, когда резко осложнилась обстановка на южном крыле советско-германского фронта. И потом вернулись в 1943-м. Та еще была эпопея!

Парад победы в Аддис-Абебе 5 мая 1941 года начался в 15.30. Торжественным маршем прошли эфиопские и суданские военнослужащие из состава группы специального назначения Gideon Force, а также эфиопские партизаны. Позади войск в автомобиле с открытым верхом ехал император Хайле-Сылласие I. Дата и время парада были выбраны не случайно: пятью годами ранее, в этот день и час в Аддис-Абебу вошли итальянские войска.

Из ушедших на фронт 18707 сочинцев погибли 4566 – каждый четвертый.
Семнадцать сочинцев были награждены Золотой Звездой Героя Советского Союза, из них семеро – посмертно.
Сочинцы пожертвовали раненым около 20 тысяч литров собственной крови.

«Пишу исключительно по памяти…» (с)

В эти памятные майские дни сорок лет назад я был свидетелем максимальных успехов эфиопской армии в вооруженном противоборстве с эритрейскими сепаратистами. Я тогда служил переводчиком при штабе Афабедского сектора Северного фронта: курсант третьего курса 2 факультета (восточных языков) Военного Краснознамённого института Министерства обороны Союза ССР на языковой стажировке в странаж с жарким и влажным климатом. Сейчас интернет-мемологи называют подобные вояжи экстремальным туризмом с автоматом Калашникова по горящим путевкам военного ведомства.

С 1 мая и по середину июня 1983 года войска Афабедского и Молебсинского (иногда называемого по старой памяти Баркинским) секторов – соответственно, командование «Надоу» (ናደው ዕዝ) и командование «Мэнтыр» (መንጥር ዕዝ) Северного фронта смежными флангами вели наступление в общем направлении на долину Гиргир с целью глубокого охвата главных сил формирований сепаратистов Народного фронта освобождения Эритреи. Наступление началось уже в период малых дождей (слово «малые» не должно вводить в заблуждение; оно означает лишь, что тропический ливень длится меньше, чем в следующий за ним сезон больших дождей), что вносило дополнительные осложнения в действия войск в высокогорье эритрейского Сахеля (перепады высот – до 2 тыс. метров).

На направлении главного удара в долине Лаба действовали 37 бригада 18 горнопехотной дивизии Молебсинского (Баркинского) сектора и 49 бригада 22 горнопехотной дивизии Афабетского сектора. Ключом к успеху наступления было взятие высоты 1617. Атака 49 бригады началась на рассвете 1 мая, 37 бригада запоздала с выдвижением и атаковала только в 14.30. Несогласованность действий имела результатом откат на исходные позиции. Я наблюдал всё происходившее с командного пункта батальона 49 бригады на северных скатах высоты 2010, что в километре-полутора от высоты 1617. Причем по характеру огня сепаратистов было понятно, что там оборону держит не более пехотного отделения, но… с пулеметом! А пулемет в горах – да еще размещенный тактически грамотно – может держать и целый батальон. Вялая попытка атаковать повторно 2 мая также результатов не дала.

Последующие двое суток, 3 и 4 мая, производилась перегруппировка войск, пополнение запасов материальных средств и устройство колонных путей по каменистым руслам горных рек и через перевалы. В полосе 22 гпд таких перевалов было два: первый – Хеммерет (1693 метра над уровнем моря), второй – безымянный, перед спуском в долину Лаба (на высоте около 2 тыс. метров над уровнем моря).

С раннего утра 5 мая в атаку пошла 51 бригада 22 дивизии – безрезультатно. На следующий день, 6 мая, атаку повторили – уже с двух направлений: левее действовала 37 бригада соседей. Во второй половине дня 37 бригада попыталась атаковать высоты 1322 и 1935, по обе стороны реки Ансэба – безуспешно.

Утром 7 мая разведка соседей (18 дивизия) установила, что ночью сепаратисты оставили обе указанные высоты (1322 и 1935) и отошли на следующий, более высокий горный гребень. При этом они заняли лишь одну господствующую высоту 1663, расположенную по центру, а две другие – высоту 1571 и 1599 занимать не стали; эфиопы их заняли, но делу это сильно не помогло. И на противоположном берегу они отошли на высоту 1984, которая господствовала над оставленной ими высотой 1935.

За неделю боев 22 дивизия потеряла убитыми и ранеными до 300 человек.

Весь день 8 мая (на этот день выпало празднование Пасхи – она у нас, у эфиопов и эритрейцев на один день выпадает) было затишье. К вечеру разведка обнаружила, что противник отошел еще дальше: нам достались покинутые им высоты 1663, 1984, 2022, 2051, 2523, 1621 (циферки – это всё высота в метрах над уровнем моря). В течение 9-11 мая бригады 22 дивизии осторожно продвигались вперед, вытесняя боевое охранение сепаратистов, оставленное в арьергарде. К вечеру 11 мая эфиопы заняли высоты 2370, 2288 и 2595 (последняя на картах обозначена также как Маргаммат) и вышли на плато Хохо. Но дальше продвижение уткнулось в заранее подготовленную и хорошо оборудованную в инженерном отношении тыловую полосу обороны противника – по сути, последний рубеж, преграждавший выход в долину Гиргир, что было целью операции. Сепаратисты засели на высотах с противоположной стороны плато: 2461, 2487, 2412, 2485, 2434, 2477.

С утра 12 мая 48 бригада 22 дивизии попыталась атаковать высоту 2461. Слева 8 бригада 18 дивизии атаковала высоты 1781 и 1784. Безуспешно. Наступление очевидно выдохлось. Также остановилось продвижение 3 пехотной дивизии (действовала левее 18 горнопехотной) у Азмата. Здесь надо заметить, что 3 пехотная «Львиная» дивизия считалась «пожарной командой» Северного фронта. Ее бросали на самые сложные участки. Это было одно из трех старейших соединений эфиопской армии; она участвовала в Огаденской кампании 1977-1978 годов, в ней некогда служил Мэнгысту Хайле-Мариам. В общем, если уж она упёрлась, то и остальным не светит. При том что 18 горнопехотная дивизия, хотя и была соединением второй волны формирования, но успела поучаствовать в Северной кампании 1978-1979 годов и считалась second best после «Львиной». Потери, истощение запаса материальных средств, бездорожье и высокогорье, к котором и вьючный транспорт не всё решает (по штату в эфиопской горнопехотной дивизии того времени было 2 тыс. осликов), танки и артиллерию – ствольную и реактивную – не в любое место подтянуть можно. А с другой стороны, как я уже сказал, грамотно воткнутый станковый пулемет в горном дефиле может держать от батальона до бригады.

Одновременно в ночь с 11 на 12 мая противник нанес удар в полосе Альгенского сектора (командование «Вукау»; ውቃው ዕዝ) – наших соседей справа – удар ожидаемый, впрочем. Били по 90 бригаде 15 пехотной дивизии. Но серьезных бед не причинили. Отвлекающий удар.

Во второй половине мая дожди усилились и селевые потоки с гор регулярно разрушали колонные пути, прокладываемые военными инженерами.

С 16 по 23 мая войска Северного фронта осуществляли перегруппировку: 15 дивизия перебрасывалась из Альгенского сектора в Баркинский (это – на крайнем левом фланге, левее участка Молебсо), решили поддавить противника между Молебсо и Каркабатом, заставив его растянуть линию обороны и уменьшить плотности. Нашему Афабедскому сектору 18 мая начальником генерального штаба генерал-майором Хайле-Гиоргисом Хабтэ-Мариамом была поставлена задача перенести направление главного удара в полосу 21 горнопехотной дивизии (действовала правее 22 дивизии); последняя должна была взять высоту 2168 (известна также как гора Дэндэн; это ровно 2 километра южнее Накфы – эритрейского Сталинграда). Другой удар наносила 22 дивизия: она должна была овладеть злосчастной высотой 2461.

Подготовка велась с 19 по 21 мая, а 22 мая вновь прилетел начальник генштаба и уточнил задачи обеим дивизиям нашего сектора: 45 бригада 21 дивизии прорывает оборону противника на участке высоты 1742 и далее овладевает высотой 1714; левее (южнее) 44 бригада этой же дивизии овладевает высотой 1969; 46 и 48 бригады 22 дивизии овладевают высотами 2461, 2412 и 2487, в дальнейшем наступают в направлении высоты 2512 (она же – гора Рора-Массаль). Еще сутки на подготовку и вот атакой в ночь на 24 мая 22 дивизия овладевает всеми тремя указанными высотами и выдерживает поздним вечером несколько контратак противника, ведя трехчасовой бой. Наши потери за четыре дня боев – 773 убитыми и ранеными. Дальнейшее наступление обеих бригад в направлении высота 2485, высота 2512 захлебнулось. Еще одна бригада 22 дивизии (49 бригада) безуспешно пыталась овладеть высотой 2477 на левом фланге дивизии. Еще три дня безрезультатных боев – и к 30 мая наши потери увеличились на 300 человек убитыми и ранеными.

Третий визит начальника генерального штаба генерал-майора Хайле-Гиоргиса Хабтэ-Мариама – новые задачи: 8 бригаде 18 дивизии овладеть высотой 1618, 51 бригаде 22 дивизии – овладеть высотой 1784, 49 бригаде 22 дивизии – овладеть высотами 1667 и 2477. Наступление назначено на 6 июня. На рассвете указанного дня – атака: успех сопутствовал только 8 бригаде соседей, взята высота 1618. Бригады 22 дивизии успеха не имели.

Собственно, на этом активная фаза кампании 1983 года в Эритрее завершилась. Это был пик продвижения правительственных войск вглубь сахельского укрепленного района эритрейских сепаратистов. А уже 6 июля формирования НФОЭ перешли в контрнаступление по всему фронту – от Азмата до Дэндэна. Кое-где эфиопов потеснили, но не существенно. Затем наступила длительная пауза до начала 1984 года. Но это, как говорят, «уже другая история». А моя и однокашников языковая стажировка окончилась в октябре 1983-го.

Я прошу прощения у читателей за обилие цифири в оронимах: здесь порой даже карта-двухсотка не помогает.

Снято 19 или 20 мая 1983 года по дороге из штаба Афабетского сектора в расположение 22 горнопехотной дивизии; прошел ливень, и мы ждали, пока сойдут потоки воды, вмиг превратившие русло горной речки, по которому проходил колонный путь, в бурный поток. В феврале мне исполнилось 20 лет.

Вынесено из подвала каментов.

Вот знакомый многим моим сослуживцам по «стране 13 месяцев солнца» аппарат типа «мыльница»: без лобовика, без тента, на заднем мосту стояли колёсики от ЗУ-23 (ездить по каменистому руслу пересыхающих горных речек особенно комфортно). В отсутствие дорог езда либо по руслам, либо по пустынной целине – местность-то горно-пустынная. Едешь по такой целине – пыль столбом стоит, да такая, что за несколько километров видно. Из машины после поездки выходили, как шахтеры из забоя. Зато в ливень можно было принять ванну, а затем открыв дверки обсохнуть.

Снимок сделан на перевале Химмерет: меня подловили за чтением письма из дома. Да-да, без всяких там вотсаппов и прочих телеграфов.

P.S. А в шалашике, что на заднем плане обитал командующий войсками Афабедского сектора бригадный генерал Вубэту Цэгайе, с которым я имел честь служить.

Фронтовой быт.

Душевая рядом с палаткой. Сработана из снарядной укупорки – дерева в пустыне нет, кроме редких и чахлых кустиков. Бочка из-под солярки. Рукомойник кто-то из отпускников притащил из Союза. Это снято там же на перевале Химмерет, в нашем передовом лагере (базовый был в Афабете).

Там же на Химмерете слепили примитивную парную из каменюк, коих там в избытке имеется, и разведенных в воде покинутых термитников, которые были вместо строительного раствора. Небольшая сложенная из камней, обмазанных импровизированным раствором, иглу, в стенку которой вставлялась бочка – целым днищем внутрь, вырезанным – наружу. Вместо двери – кусок брезента. Кусочек плексигласа – окошко. Закинул в бочку ветошь, смоченную в дизтопливе, поджег – заходи, парься. А потом – милости просим в душевую.

Наш человек нигде не пропадет!

Кухня. Выгородка – опять же из камня. Столы и лавки – опять же из снарядной укупорки. Очаг – из вбитых в землю снарядных гильз. Незатейливо, но функционально.