Я уже касался темы потенциальных поставок военно-морской техники эфиопам в реализацию их плана восстановления военно-морской составляющей национальных вооруженных сил. (Смотреть здесь https://news.1rj.ru/str/meskob/1582 и здесь https://news.1rj.ru/str/meskob/1583).

При всех преимуществах (в первую очередь, политических) китайцев и турок не стоит сбрасывать со счетов и французов. Чуть более чем четыре года назад, 12 марта 2019 года, они подписали с эфиопами рамочное соглашение о военно-техническом сотрудничестве, которым, в частности, предусматривалось оказание военно-технической помощи по возрождению военно-морских сил Эфиопии, прекративших свое существование в далеком 1991 году. Французы тогда обязались предоставить эфиопам заём в сумме 89 млн евро / 100 млн долл. США (сумма, прямо скажем, смешная, по флотским меркам). Ко вновь образованному штабу ВМС Эфиопии были прикомандирован французский офицер в качестве военного советника. Помимо поставок военно-морской техники, французы также должны были оказать техническое содействие в организации пункта базирования ВМС Эфиопии. Были зарезервировали места для подготовки эфиопских старших офицеров во французской École navale, и даже началась подготовка экипажа для первого эфиопского боевого надводного корабля (интересно, какого).

Однако в июле 2021 года, в разгар тыграйского нашествия на центральные районы Эфиопии, действие указанного рамочного соглашения было приостановлено «впредь до» (далее следовал традиционный набор общечеловеческих ценностей). После того как эфиопы придушили гидру тыграйской инсуррекции и принудили «отцов эфиопской демократии» к подписанию мирных соглашений, французский посол в Эфиопии Рэми Маршо кагбэ намекнул, что всё еще может вернуться на круги своя. Это было в декабре прошлого года. В январе года текущего в Аддис-Абебе побывали «шерочка с машерочкой» – главы внешнеполитических ведомств Германии и Франции Анналена Бербок и Катрин Колонна – по-видимому, с целью проверить серьезность намерений эфиопов в укреплении внутриполитической стабильности. Судя по тому, что никаких инвектив в сторону кабинета Аббыя по итогам визита не последовало, положение дел их удовлетворило. А после того, как полыхнуло в соседнем Судане с перспективой превращения оного во второе Сомали, американцы и европейцы еще больше потянутся к эфиопам. Так что, слова французского посла я бы воспринимал всерьез.

В связи с этим у меня резонно возник вопрос: а что французы могут предложить эфиопам из категории бюджетного и при этом не «на тебе, Боже, что нам негоже». Выясняется, что к 2026 году французы планировали вывести из боевого состава военно-морских сил три сторожевых катера типа Flamant (проект OPV54). Все три единички постройки Constructions Mécaniques de Normandie достигнут к означенному сроку 30-летнего возраста, но поскольку эксплуатировались они надлежащим образом, то (опять же – при надлежащей эксплуатации) еще десяток лет протянут. Так что тоже – вполне себе вариант для эфиопов.

А Аббый умеет в трололо: по всей стране, разве что за исключением Тыграя, сегодня идут демонстрации в поддержку вооруженных сил.

Если вспомнить, что было в этот день 32 года назад, вопрос о его отношении к НФОТ - даже после прошлогоднего замирения - отпадает.

https://news.1rj.ru/str/fanatelevision/60956

Вынесено из подвала каментов: «Щиты у них интересные».

Немного о традиционном холодном оружии эфиопских воинов.

Стандартный набор – длинноклинковое оружие (длина клинка свыше 50 см) в виде сабли (ጎራዴ) или меча (ሰይፍ), реже – шотэля (ሾተል), а к ним – щит (ጋሻ) и кинжал (ቅሚያ).

Меч – наступательное оружие с обоюдоострым прямым клинком длиной более 60 см, предназначенное прежде всего для рубящих ударов.

Сабля – рубяще-режущее оружие, как правило, однолезвийное (в ряде случаев – с полуторной заточкой), имеет характерный изгиб в сторону обуха. Средняя длина клинка – 80-110 см.

Шотэль – серповидная разновидность сабли.

Щит конической формы диаметром 90 см.

У эфиопского клинкового оружия нет гарды. Таким образом, фехтование типа европейского вряд ли возможно; основа боя длинноклинковым оружием у эфиопов – или рубка пехоты с коня без парирований и игры клинками, либо работа в паре со щитом – парирование щитом и нанесение ударов на поражение (голова, нога, рука с оружием).

Эфиопский меч – «сэйф».

Эфиопская сабля – «гораде».

Эфиопская серповидная сабля – «шотэль».

Эфиопский кинжал – «кыммия».

Кстати, такой щит – дар городу Сталинграду от императора Эфиопии Хайле-Сылласие I – хранится в Государственном историко-мемориальном музее-заповеднике «Сталинградская битва».

http://museum.ru/C585

В 2.00 28 мая 1991 года вооруженные формирования Революционно-демократического фронта народов Эфиопии (የኢትዮጵያ ህዝቦች አብዮታዊ ዲሞክራሲያዊ ግንባር፣ ኢ.ህ.አ.ዲ.ግ), в котором главенствующую роль играл Народный фронт освобождения Тыграя (ህዝባዊ ወያነ ሓርነት ትግራይ፣ ህ.ወ.ሓ.ት), приступили к занятию столицы.

Операцией руководили полевые командиры (ታጋዮች) Цадкан Гэбрэ-Тынсаэ, Хайелём Арайя, Аббэбэ Тэкле-Хайманот и Мохаммед Юнус. Все – этнические тиграи.

Подробнее об этих полевых командирах:

Цадкан Гэбрэ-Тынсаэ (ጻድቃን ገብረትንሣኤ) – впоследствии генерал-лейтенант, начальник генерального штаба вооруженных сил Эфиопии в 1991-2001 годах. Уроженец горного района Райя-Азэбо (горный массив Черчер), близ г. Майчоу. Присоединился к НФОТ в 1975 году, будучи студентом факультета биологии Аддис-Абебского университета.

Хайелём Арайя (ኃየሎም አርአያ), позывной Фэнкыль (ፈንቅል) – впоследствии генерал-майор, на руководящих постах в министерстве обороны Эфиопии. Убит в результате покушения в 1996 году. Уроженец д. Адди-Нэбрид близ г. Шире (Ында-Сылассие). Присоединился к НФОТ в 1975 году.

Аббэбэ Тэкле-Хайманот (አበበ ተክለሃይማኖት), позывной Джоббе (ጆቤ) – впоследствии генерал-майор, командующий ВВС Эфиопии в 1995-2002. Уроженец г. Мэкэле. Присоединился к НФОТ в 1976 году, будучи студентом факультета физики Аддис-Абебского университета.

Мохаммед Юнус (መሓመድ የኑስ), позывной Самора (ሣሞራ) – впоследствии полный генерал, начальник генерального штаба вооруженных сил Эфиопии в 2001-2018 годах. Уроженец г. Аксум. Присоединился к НФОТ в 1975 году после окончания средней школы.

* * *

В этот день 32 года назад свой последний бой на улицах Аддис-Абебы приняли офицеры и солдаты Революционных вооруженных сил. Особенно упорное сопротивление оказала бригада охраны в районе президентского дворца. Они знали, что Мэнгысту накануне покинул страну. И сегодняшние демонстрации - в первую очередь, в их память.

Тыграйцам кагбэ всё должно быть понятно: never ever!

Не моя тема вовсе, но не могу не заметить: турецкое общество раскололось.
О последствиях раскола можно лишь гадать, но на мой взгляд, активная внешняя политика при таком раскладе вряд ли возможна.

Вот и я о том же: преодоление раскола ориентирует страну на приоритет социально-экономической, а не внешнеполитической сферы, что, конечно же, не исключает активизации внешней торговли. Но именно торгово-инвестиционной деятельности, а не идеологически окрашенных геополитических инициатив.

https://news.1rj.ru/str/ru_global/24193

Помимо военно-политического и военно-технического сотрудничества (в немалой степени процветшего на антиегипетской почве), у турок к Эфиопии есть и чисто экономический интерес: из более чем 6 млрд долл. США прямых инвестиций, сделанных турками на африканском континенте, 2,5 млрд пришлись на Эфиопию (№1). Турки инвестируют в гидроэнергетику, транспортную инфраструктуру, гражданское строительство, текстильную промышленность и сельское хозяйство. Накануне тыграйского мятежа они практически окончили строительством 400-километровую железную дорогу Ауаш – Комбольча – Уольдыя, которая должна была связать северную часть Эфиопии с портом Джибути. Понятное дело, железная дорога серьезно пострадала в ходе двухлетних военных действий. Интересно, возродится проект с турецким же участием?

Я неспроста написал о приготовлениях кенийцев к окончанию миротворческой миссии Африканского Союза в Сомали (AMISOM в 2007-2022 годах, ATMIS в 2022-2024 годах). Освежить в памяти можно здесь: https://news.1rj.ru/str/meskob/2543.

Давеча угандийский контингент попал под раздачу шабабовцев: в минувшую пятницу, 26 мая, на рассвете инсургенты подвергли нападению ротный опорный пункт угандийцев в городе Було-Марер (Buulo Mareer) в административном регионе Нижняя Шебелле (Shabeellaha Hoose). Було-Марер находится на побережье страны в 120 км от ее столицы Могадишо и в 500 км от ближайших погранпереходов на кенийском и эфиопском участках границы Сомали.

По последним данным, требующим перепроверки, соотношение сил было 4:1 в пользу шабабовцев: последних было около 800 человек (батальон, по ооновским меркам), угандийцев – около 200 человек. Оборонявшиеся запаниковали и отступили из опорника, потеряв все тяжелое вооружение и оставив на поле боя от 50 (данные угандийцев) до 137 (данные инсургентов) человек только убитыми. Впоследствии американская авиация нанесла удар по шабабовцам с целью уничтожить захваченное вооружение и военную технику: два танка, две 107-мм буксируемые установки реактивной системы залпового огня, две 14,5-мм буксируемые зенитные пулеметные установки. Президент Уганды Йовери Мусевени (Yoweri Kaguta Museveni) подверг военное ведомство жесткой критике; официальный представитель угандийского минобороны бригадный генерал Феликс Куляйигье (Brig. Gen. Felix Kulayigye) заявил, что военные начали официальное расследование инцидента.

В составе многонациональной группировки миротворцев ATMIS угандийский воинский контингент полностью отвечает за первый сектор, в пределах которого расположены два административных региона – Бенадир (Banaadir) со столицей Могадишо и Нижняя Шебелле. Примечательно, что указанный ротный опорный пункт уже однажды подвергался нападению шабабовцев: было это при сходных обстоятельствах 1 апреля 2018 года, но тогда силы инсургентов насчитывали около 100 человек и угандийцы отбились.