***
На самом деле мой отец — архив,
и он подкрался ночью незаметно,
но позабыл надеть презерватив,
и мы теперь живем вполне бездетно.

Не смотрим на себя по сторонам
и матерей не ищем, разве только в письмах
от них до ним, от всех ко всем, от ним от нам
в слоях примятых, в буквах ненавистных.

Вот только где отец, там и письмо:
гнездо архива, брак бумажной сыпи.
Я думаю о нем в уме, в умо.
Я выпотрошу, выпомню и выпью,

чтобы не звали собирать отца
в лоскутья, описи, клочки и ткани,
где только лишь под занавес лица
глаза отца подбрасывают камни.

Из книги «Стихотворения Руслана Комадея»

Валерий Дьяченко. Я никуда никогда не спешу, 1969.

Практики, которые мы считаем работой, даже если они выполняются в отпуске или поздно ночью, не воспринимаются как чрезмерные требования. С психоаналитической точки зрения легко понять, почему эти требования — часто невыполнимые — могут быть либидинизированы: такую же форму принимает психоаналитическое влечение. Джоди Дин убедительно доказала, что импульсивное желание цифровой коммуникации представляет собой захват влечением (фрейдовским/лакановским): индивидуумы заперты в повторяющихся циклах, осознают бессмысленность своей деятельности, но тем не менее не способны от нее отказаться. Беспрерывный оборот цифровой коммуникации лежит за пределами принципа удовольствия: неутолимое желание проверить сообщения, электронную почту или Facebook является навязчивой идеей, подобно зуду, потакание которому лишь усиливает его. Как и любое компульсивное побуждение, оно питается недовольством. Если сообщений нет, вы чувствуете разочарование и вскоре снова проверяете их наличие. Но если сообщения получены, вы всё равно ощущаете разочарование: никакое из количество не бывает достаточным. Шерри Тёркл разговаривала с людьми, которые не могут устоять перед желанием отправлять и получать текстовые сообщения на своем мобильном телефоне, даже когда управляют автомобилем. Это прекрасный пример влечения к смерти, который определяется не желанием умереть, а тем, что человек охвачен навязчивой идеей настолько мощной, что становится равнодушным к смерти. И состоит это влечение из удивительных банальностей.

Марк Фишер. Приватизация стресса.

Вчера был на «Ансельме» Вима Вендерса в рамках Beat Weekend. Ждал фильм больше года после сильных отзывов. Работу Кифера видел не так давно живьём: эта вопиющая фактура, продавливающая смотрящего из реальности. Превращаешься в барельеф.

В фильме Вендерс старается молчать и показывать. Но всё равно не молчит. Всё равно неравномерная биография. Да, Кифер немецкий художник 1945 года рождения, но почти без контекста искусства тех лет. И Бойс, и соседние венские акционисты тащили как могли мощь катастрофы, раскол катастрофы и главное — ее выгорание в себе. Сам Кифер в фильме говорит, что еще не добрался до конца. Конечно, в его эстетике обгорелостей, вдавленных мятых одежд, выжженных пейзажей после танков последнее, что следует сделать, это вдавить собственный труп в холст.

С другой стороны, чтобы все время тащить в себе след катастрофы Киферу потребовалась индустрия: выхолощенная, конвейерная, обозреваемая с велосипеда. Он объезжает владения и смотрит, что еще не дожжено, где еще не домазано силы фактуры. Он показывает ассистентам, что еще дожечь. Это и империя, и фабрика, и махина капитализации. Мне забавно, что кажется: может, эта грандиозная сигарная буржуизация — и есть необходимое, чтобы не сойти с ума, чтобы иметь силы возвращаться к катастрофе постоянно? Я не знаю. Как отделить необходимость напоминания о пиздеце от того, что мы начинаем зарабатывать на этом напоминании, срастаемся с ним, даже заменяем его? Кифер все равно пытается искусством, объемом форм добраться до исходного формата катастрофы. Самолеты-трупы в полный рост, ландшафты, опустошенные в полный рост. Картины в длину выгоревшего взгляда.

Вендерс по-вагнериански любит масштаб мысли, национальность и универсальность одновременно. Поэтому его съёмка пышная, проезды камеры роскошные, техничные. Грязь и пыль он снимает величественно. В такие моменты стоит пересмотреть, не знаю, насильственную камеру Курта Крена. Камера не должна выхолащивать, убаюкивать зрителя величием.

И финальный провал аккуратного Вендерса: это художественные вставки с разновозрастным «Кифером» для дополнительной иллюстративности. Вот он среди деревьев, вот среди полей снимает, лежит. Вот он маленький рисует в пышном и светлом домике. В конце Кифер нынешний встречает себя детского. Садит на плечи. Смотрит на реку. В реке не топит.

Последний кадр и вовсе кокетлив: в духе картины Каспара Давида Кифер смотрит вдаль. Да, перед этим нам напомнили, что Ансельм призывал не отказываться от романтических образов, потому что их апроприировали нацисты (а заново отобрать).

Фильм не помог вернуться к Киферу. Я и так возле него. Теперь встал подальше. И буду заново искать дистанцию.

Друзья-подписчики! Я застрял в екатеринбургской командировке. Обещанные направляющей стороной командировочные до сих пор не поступили, хотя я тут уже больше трех недель. Не могу ни билет обратный купить (поезд стоит около 5 тыщ), ни еды. Если есть возможность перевести денег — это прекрасно.

Моя карта Озон: 2204 3206 0578 2293

*В благодарность пришлю с радостью кусочек нового романа, начатого в октябре. Только скажите, куда.

Всем очень спасибо! Я собрал и вот-вот покину любовно-изнурительный город. Бонусом отрывок из нового романа «Приходите на революцию, когда все уснут»:

Мы идем к углу гимназии. Там красноватый проход вниз к пожарному подвалу. Встали рядом. Леня и Даня вниз спустились, я присел на поребрик. Паша посмотрел на нас прощальный раз и завернул за угол. Там вэшки подтягивались после физры. Должно было оставаться человек пять. Паша молорик, не боится. Мы ждем его минут пять. Костя за это время рассказывает историю, как они с матерью в Анапу ездили и его пытался побить местный. Мать пошла переодеваться на пляже, а он остался полотенце расправлять, и тут кто-то грязной ногой на ткань наступил и черный след оставил. Костя посмотрел вниз, сказал: «Ты охренел?» А там мужик здоровый стоит бритый. Точнее полголовы брито, а борода большая, но без усов. Мутный, короче. Он говорит: «Ты чё, попутал?» И продолжает стоять на полотенце. Костя резко сел и дернул. Мужик упал на жопу. Костя пнул песка ногой в лицо мужику и побежал до раздевалки. Он быстро крикнул матери: «Мам, я в гостиницу, плавки забыл, дождусь тебя там» и погнал до комнаты. Маму потом просил не ходить на эту часть пляжа.

/
мы ели смерть из снега
не смогли
нас стало нами и пото́м

вчерашний день такой хороший
что больной

и вирус неба нам родился
как родной

Про музыкальные бутылки из книжки «Искусство звука» Дэвида Тупа:

Концепцию придумал Хироси Исии. Он хотел сделать подарок для своей матери: бутылки, которые сообщают прогноз погоды. Если вынуть пробку из бутылки с соевым соусом, будет звучать хор певчих птиц в том случае, если погода обещает быть хорошей, или звук дождя, если надвигается ливень. Трудно сказать, какие звуки соответствовали бы приближению снегопада. «Его мать никогда не дотрагивалась до компьютерной мыши или на видела ни одной домашней страницы Интрнета, — писал Ицуо Сакане, директор Интернациональной академии медийного искусства и науки. — Для нее было бы забавно иметь на кухне предметы, которые функционируют как интерфейсы. Подобный тип мышления коренится коренится в очень характерном для Азии и Японии взгляде на жизнь, в древнем анимистическом взгляде на природу, которая вознаграждает нас за общность с нашим естественным окружением». Были предложены и другие варианты использования данного изобретения: «Парфюмерные флаконы, наполненные стихами, или винные бутылки, умеющие рассказывать истории. Более практичным применением был бы медицинский чемоданчик, наполненный флаконами, которые рассказывают пользователю, как и когда принимать содержащиеся в них лекарства, а потом сообщают врачам, соблюдает ли пациент предписания».

Уже завтра выступление, почему-то накопилось много новых стихов, а самих слов почти нет.

так кто же такой Руслан Комадей?

Руслан Комадей (Москва-Екатеринбург) — поэт, перформер, исследователь неофициальной советской культуры. Автор шести поэтических книг и одного романа. Стихотворения переведены на английский и итальянский языки. Публиковался в изданиях The Blueprint, «Искусство кино», «Сеанс», «Горький», «Кинопоиск», Colta, «Носорог», «Воздух», «Волга», textonly, postnonfiction и др. Резидент арт-площадки «Станция» в Костроме (2022), писательской резиденции в Переделкине (2022, 2023), арт-резиденции «Заря» во Владивостоке (2024), Арткоммуналки в Коломне (2025).

«На смеси мокрого и кроткого языка
Кроличьи норы все поименованы
За затылками потолки и горы
И непростительные отговорки

Самые значительные из них горят
А маломальские тлеют чудом
Чтоб не приснилось — назовется вчера
И повернется как возвращение»

БИЛЕТЫ🎟️
(на входе 550р)

27 ноября
Склад №3
20:00
16+

Вечер в «Складе №3» уже через несколько часов. Я собираюсь. Такой московский Екатеринбург получается.

Из новых важнейших слов, которых раньше почти не было, появились «тызнь» и «землизна». Теперь с ними можно что-то делать.

***
Доносики-курносики,
Куда вы смотрите, кого выглядываете?
Какого счастья у мира просите?
В Москве вы, милые, или в Рейкьявике?
Какую тяжесть под сердцем носите?

Скажите честно, мои любимые,
Куда идти мне, чтоб каплей спрятаться
Под перекрестками или рябинами,
Под пиджаками ну или платьицами,
Под переулками или могилами?

Не зная горя, идете мимо вы,
Всех забирая, кусая сроками,
Вы стали близкими, вы стали милыми,
Нет не жестокими
Нет не жестокими
Нет не жестокими

Друзья-коллеги!

Я срочно ищу постоянную официальную работу.
От этого зависит возможность сохранить жилье.

По образованию филолог (магистратура УрФУ, 2014).
Десять лет я работал в дополнительном образовании, вел литературные студии;
Два года работал научным сотрудником в музее «Литературная жизнь Урала ХХ века»;
Три года преподавал в школах русский и литературу;
Был бренд-менеджером и ведущим подкаста издательства «Носорог»;
Вел ридинги по современной поэзии в рамках 3-й Уральской индустриальной биеннале и медиатор 4-й;
Главный редактор поэтического издательства «Полифем» (2014—2025).
Организатор фестивалей «Маргинальная ночь» и «Вода и вода» (2016).

Автор критических статей об искусстве, литературе и кино для изданий «Нож», The Blueprint, «Сеанс», «Искусство кино», «Горький», «Кинопоиск», Colta, «Носорог», «Воздух», «Волга», textonly, postnonfiction и др.

Резидент арт-площадки «Станция» в Костроме (2022), писательской резиденции в Переделкине (2022, 2023), арт-резиденции «Заря» во Владивостоке (2024), Арткоммуналки в Коломне (2025).

Автор шести художественных книг.

Исследователь советской неофициальной культуры.

В настоящее время работаю над книгой о свердловском андеграунде для музея «Гараж».

Резюме и CV вышлю по требованию.
Почта для связи slovoslavie@mail.ru

отправляйся, стихотворение, в будущее,
в отложенные

не через год
не дальше
а после
но навсегда

мы умрем
телеграм умрет
интернет умрет

только некоторые стихи проломят цифровые коросты

и выйдут на свет
когда света не будет

и опять погаснут словами

тысячелетия вегетативных стихов, объедков

без адресата
без лотманов
без слов

смешаются с пылью
с больными сердцами земли
мимо людей

станут засухой и водой

до свидания, до свидания навсегда
прощайте еще много раз
еще немного
и капельку

я так вас любил
и длился
для

Для Роберта Земекиса семья — это повторяющееся наваждение. Будь то все части «Назад в будущее» с героями временными дублерами, или «Форрест Гамп», где домом для семьи, тем, что удерживает хрупкость, становится само течение истории. В новом фильме Here Земекис, всегда ковыряющийся в технологиях, находит идеальную форму: он рассказывает о доме и семьях одновременно в разных временах, показывая, как сквозь окошки времени на одном месте просвечивают разные эпохи здесь: вот динозавры, сквозь них Гражданская война в США, вот джазовые двадцатые, вот современность, ее дробление. И все хрупкие истории, абсолютно банальные и понятные, прослаивают друг друга, дают поддержку в широте времени. Это больше не изнурительное биение в одинаковых лицах семьи Макфлаев или в остуженности Хэнкса-Гампа, теперь это аккуратная забота о времени-доме с помощью технологии. Неслучайно в фильме использован новый подход к морфингу: герои омолаживались и состаривались не на постпродакшне (как это смешно было в «Ирландце»), а в реальном времени съемки на соседней камере. Получилась пластичность, податливость изменениям; более живое технологическое. Обратной стороной такого революционного подхода говорения о семье-доме сквозь время стало то, что фильм превратился в видео-арт, совсем не сработал как студийный голливудский проект. Оно и хорошо.

Данила Давыдов

* * *
ласковый ход вещей или неласковый их же ход
а чего тут мучить себя и других?
время медленно но верно всех отправляет в тот
угол куда шар без данных кати́тся опознавательных

вот по эту сторону сидят полагающие что там
и наступит долгожданный и охуенный час
а по ту сторону нервно озираются по сторонам
желающие чтобы не было нас и вас

не обвинишь первых в глупости вторым не скажешь: козлы
вон пошли вон пошли вон пошли вон
мы не злы и они не злы
но никто при этом не добр не справедлив не умен

чисто физика понимашь как устроено так и катись
маши конечностями коли силы некуда деть
если вдруг какие-то там завелись
пущай привыкают: им тоже скоро смердеть

но недоброе всё и неумное всё
бессердечное будто бы на деле же существующее и всё
скажет: что чувак погулял и всё
ты же скажешь: а нет вот не всё

есть здоровый смысл в нездоровом сне
есть причины быть несмотря ни на что
есть огонь в воде и вода в огне
и когда ответят тебе: ну и что
отвернись к отсутствующей стене
перестав быть ничем став ничто

Сегодня презентуем! Таршис вернулась.