На данный момент у меня три фотоаппарата: два цифровых и пленочный. В глубоком детстве был малоосознанный опыт съемки на мамину Смену 8М, у отца был Зенит Е (до сих пор есть). У меня была и мыльница Skina SK 222, которая прослужила верой и правдой лет пять в первых поездках за границу. Отдельный момент — очень хорошо помню, как мечтал о такой камере, потому что Зенит надо было как-то настраивать и он был тяжелый, а point-and-shoot камеры казались чем-то крутым, они были маленькие, жужжали при перемотке плёнки, с такими приезжали иностранные туристы, и хотелось такую же. Казалось, она все делает сама, хотя она просто делала одно и то же «в среднем». Оказывается, у мыльницы фокусное расстояние 35 мм и диафрагма f/5.6 — не худшие параметры вообще-то. Почему же фото обычно такие ужасные?)))

Первой осмысленной камерой стала Sony 828. Чем была хороша: эргономика и, для своей цены, оптика. По сути это был апгрейд её предшественницы 717 до оптики Carl Zeiss Vario-Sonnar (увы, с кучей пластиковых элементов и жутких хроматических аберраций, которых я до поры до времени не замечал).

Это была моя первая и последняя беззеркалка. На нее я снимал бэкстейджи коротких метров и клипов, которые продюсировал с 2004 по 2009.

Тут в одной ветке возник вопрос — а что, если бы полковник Куорич из вселенной «Аватара» и Локджо из «Битвы за битвой» оказались в одном фильме? Родилась такая фантазия.

СИНЯЯ ЗАРЯ, РЖАВЫЙ ЗАКАТ

Теглайн
Что значит быть человеком, когда ты им не являешься

Фильм начинается с воскрешения Локджо — лютой франкенштейновской сцены, в которой его обгоревшие останки соединяют с механизмами. Его первые слова — искажённое, сбивчивое повторение имени Перфидии. Но когда он впервые видит на записи с камер наблюдения девушку-нави Тирейä’те, его системы залипают на ней. Одержимость возникает мгновенно, всепоглощающая и глубокая. (Её имя переводится как «Голос Духа».)

Куорич получает инструктаж: ему предстоит проникнуть в ряды сопротивления нави, выявить лидеров и устранить их. Локджо — его орудие, но вскоре Куорич понимает, что внимание киборга разрывается между заданием и новой навязчивой идеей — Тирейä’те.

Их история превращается в чёрную комедию недоразумений: тело Локджо даёт сбои в самые неподходящие моменты. Внезапно при виде Тирейä’те он начинает декламировать стихи о любви, а системы наведения фокусируются на ней вместо реальных угроз. Раздражённый Куорич пытается держать подчинённого в рамках , но одержимость Локджо только крепнет.

Локджо начинает преследовать Тирейä’те, оставляя ей подарки: армейские пайки, человеческие безделушки, а однажды — и вовсе отрубленную голову воина-на’ви. Это не ухаживания, а какая-то гротескная пародия, от которой нави приходят в ужас. Но Тирейä’те заинтригована его настойчивостью (и уязвимостью, что проглядывает под оболочкой монстра). Она видит, что он сломан, он — жертва тех же сил, которые угрожают её народу.

Тем временем Куорич окончательно понимает, что Локджо опасен, но видит и новые возможности: если направить его одержимость против RDA, тот сможет защитить нави и дать самому Куоричу возможность окончательно порвать с прошлым. Он начинает подыгрывать Локджо, поощряя его любовь к девушке-нави, одновременно планируя обернуть это против работодателей.

Локджо в очередной раз пытается прочесть Тирейä’те очередные стихи, но его системы снова сбиваются — и вместо признания звучит военная пропаганда. Тирейä’те смеется, но и сочувствует. Она решает потянуть время, а её народ видит в Локджо лишь кошмарное чудище.

Когда RDA понимает, что Локджо вышел из-под контроля, Куорич получает приказ ликвидировать его. Он колеблется: в Локджо он видит родственную душу, человека (или то, что от него осталось), застрявшего между двумя мирами. И сам Локджо тоже начинает сомневаться в своей программе. Его любовь к Тирейä’те — противоречит всему, что он собой представлял. В нем осталось еще меньше человеческого, чем было, но это чувство все меняет.

Кульминация: RDA разворачивает широкомасштабное наступление на нави. Просветлившийся Локджо оборачивается против своих создателей и саботирует атаку. Вдохновлённый его жертвой, Куорич присоединяется к нави в бою. Два бывших врага, бывших злодея теперь стоят плечом к плечу (ненадолго).

Локджо смертельно ранен. Его кибернетическое тело с трудом добирается до Тирейä’те. В последнее мгновение он спрашивает, любила ли она его хоть немного. Она говорит «да», хотя знает, что на самом деле это не так. Его системы гаснут одна за другой, и он отключается навсегда с глючащей улыбкой.

RDA разгромлено. Племя приглашает Куорича остаться среди нави. Но он не уверен, что сможет — их мир для него все еще не родной. Финал: Куорич стоит на окраине деревни нави, глядя на инопланетный пейзаж. Он уже не человек, еще не нави — но он впервые свободен.