Говорят, если просто лежать на диване и о чём-то фантазировать, то жизнь не поменяется. Но потом ты приходишь к психоаналитику, а он тебе раз — и диванчик, хоп — и фантазию. И жить почему-то становится чуть проще.

#заметки

Мучительный выбор, ч.1

Представьте осла, очень голодного и страдающего от жажды. Он стоит на равном удалении от хрустящего стога сена и чистейшей воды (или inter duo prata — меж двух одинаковых лужаек), и вот-вот умрёт либо от голода, либо от обезвоживания. Может ли осёл сделать выбор, или он так и останется на распутье, не в силах понять, куда же стоит бежать?

Осла из нашего мысленного эксперимента зовут Буриданов осёл, в честь средневекового философа, придумавшего этот парадокс. Другие философы безжалостно издевались над животным всеми доступными способами: то осёл слишком долго оценивал результат каждого действия, то подробно, но безрезультатно заполнял квадрат Декарта, или что-то планировал, а то и вовсе выбирал не выбирать. Сам Буридан руководствовался принципом морального детерменизма, а значит наставивал, что в любой непонятной ситуации лучше предпочесть большее добро, благо.

Но что если варианты, доставляющие столь много хлопот конкретному человеку, кажутся относительно равнозначными с позиции морали? Это трудности, возникающие, когда предстоит сменить работу (на более интересную или более прибыльную?), пересмотреть отношения в паре (пересмотреть или начать с чистого листа с кем-то другим, уже поблёскивающим под воздействием гомонального коктейля, который ты принял накануне, хотя перед этим обещал держать себя в руках (а держать ли, или гнаться за волей сердца?)?), при серьёзных жизненных поворотах (уехать из любимого, но опасного места или подвергнуть себя угрозе, зато не оставлять близких в одночестве?) Так ведь после принятого решения, если таковое появится, придётся ещё и действовать! Например, человек, которому мешает десяток килограмм, выбирает низкокалорийные продукты и отказ от хлебобулочного мира (что уже нелегко, особенно проходя мимо свежих круассанов), но решится это воплотить он так и не может. То есть, решение обдумано и известно, но настоящего выбора так и не произошло (а вернее сказать, бессознательно он пока не готов отказаться от круассанов).

Персонажи пьесы «В ожидании Годо» Сэмюэля Беккета размышляют, озвучивают намерения, составляют планы, а в конце мы наблюдаем такую сцену:

Владимир: Мы пойдем?
Эстрагон: Давайте пойдем.
[Сценическая ремарка:] Никто не двигается.

Хорошо бы понять, какие сознательные и бессознательные выгоды, преимущества, убытки стоят за каждой возможностью. Что меня к ним влечёт? Если мне требуется дополнительный толчок от другого — почему? Или я буду чувствовать вину, поступив как сам того хочу, без оглядки на кого-то, в ком симбиотически нуждаюсь, тем самым отдалившись от него?

Пит Хейн (датский учёный, писатель XX века) писал: «Всякий раз, когда вам нужно принять решение, и вы много о нём думаете, но решения в итоге нет, лучший способ обхождения с дилеммой — просто подбросить один пенни. Нет, не чтобы случайность сделала выбор за вас, пока вы пассивно стоите и хандрите. В тот момент, когда пенни взлетит в воздух, можно внезапно поймать себя на надежде.» (перевод мой) Лёгкой надежде в том, что монетка упадёт конкретной стороной. Или разочаровании, что результат именно такой, хотя изначально варианты казались равными. Порой мы знаем чего хотим, но не хотим ничего об этом знать.

Как любит повторять Дмитрий Ольшанский: «Лучший выбор — это выбор из одного».

Буриданову ослу жилось бы куда легче, если 1) в одном месте собрать все объекты его желаний (сено, воду, симпатичную ослицу), 2) направить все желания в одно специфическое место (например, пускай нуждается только в сене: его можно использовать и как пищу, и в качестве туалета, и как кровать), 3) кто-то станет пинать, подталкивать, обходительно тянуть осла в случайном направлении, так, чтобы принести выгоду обществу, или хотя бы толкателю, 4) осёл вообще лишит себя всяких желаний и заглушит потребности (но тогда причина смерти останется неизвестной). К сожалению, с точки зрения выполнения звучит всё это сомнительно.

#заметки #мысли

В свете (вернее, уже без света) призыва к экономии электричества, вспомнились такие размышления Фрейда. Справедливость в человеческом обществе, как правило, основана на зависти к другому. Когда другой имеет что-то, чего у меня нет, и получает от этого удовольствие. А я тоже этого хочу, следовательно, его поведение кажется мне несправедливым.

Услышав просьбу о сокращении количества включённых электроприборов, самым разумным решением будет действительно ими не пользоваться. Ровно один день мы ведём себя как хорошие граждане, послушно складывая посуду в посудомойку (а то и в раковину), не запуская её. Но потом начинается. А все ли соседи относятся к распоряжению с такой же ответственностью? Наверняка, есть те, кто не брезгует тёплым полом, пока я экономлю три минуты на микроволновке. Они тоже не пылесосят, или только я (если из-за них свет пропадёт на месяц) останусь с грязным полом? Кажется, в окне соседнего дома видно уголок включённого телевизора! И вдруг какое-то смутное чувство внутри подсказывает, что организму хочется горячего кофе. И от этого никому хуже не станет. Ведь если люди соблюдают правило, серьёзного скачка не произойдёт, а если нет — лишить себя кофе просто несправедливо.

Загвоздка в том, что похожим образом может думать большинство. В итоге сеть окажется перегруженной. В математике подобные ситуации называют «равновесием по Нэшу». А в психоанализе мы приходим к тому, что даже в целях справедливости одинаковый для всех уровень наслаждения установить невозможно. Поэтому на смену ему приходит общее для всех ограничение, запрет, электроаскеза.

#заметки #мысли

«Утомляет не гора, на которую нужно забраться, а камешек в ботинке».

В следующем посте будет заметка по «Взгляду наискось» Жижека. А пока сила взгляда наискосок в искусстве.

Перед тем, как читать дальше, посмотрите на картину «Послы» (1533) Г. Гольбейна в двух вариантах. Сначала как обычно, по прямой. А потом приблизив её к лицу, и заглянув немного справа.

Странный вытянутый предмет по центру вдруг превращается в череп.

Гольбейн в своей работе реализует образ двойного зрения — при «прямом» взгляде человека, погружённого в рутину бытовой жизни и не желающего иметь дело с трагической метафизикой земного бытия, смерть представляется иллюзорным пятном, на которое не стоит обращать внимания, — но при «особом» (подразумевается — правильном, глубоком) взгляде всё меняется с точностью до наоборот — смерть превращается в единственную реальность, а привычная жизнь на глазах искажается, лишается значения, приобретая характер фантома, иллюзии.

#психоанализ

Захоплива книга 1991 року, в якій Жижек розважається з поняттями Жака Лакана, вплітаючи їх у буденне життя, та максимально спростовує розуміння лаканівської теорії як суто «кабінетної». Усі триста сторінок — подорож по інтелектуальним американським гіркам, на яких подеколи й навскіс дивитися важко — лише головою додолу на запаморочливій швидкості! У статті нижче наводиться приклад, повʼязаний з бажанням, і трохи йдеться про те, що часто сама можливість бажати для нас важливіша навіть за здійснення цього бажання.

#книги

Можно выделить четыре взаимосвязанных вида вытесненного бессознательного:

1) покидание (фобия в будущем),

2) чрезмерное чувственное или сексуальное возбуждение (истерия в будущем),

3) плохое обращение или унижение (обсессивный невроз в будущем),

4) травматическая эмоция.

Травма – это насильственное событие, состоящее в воздействии массивного возбуждения на ребенка, не способного его ассимилировать, не способного на ответную реакцию в виде бегства, тревоги и вербализации сильнейшей эмоции, возникшей в результате агрессивного влияния травматического события.

Травма – это избыточное возбуждение, возникшее у человека, не способного его интегрировать.

Травматическим может быть единственное событие либо «сеть» множественных микро событий, которые, взятые отдельно, предстают как безобидные, но в аккумулированном виде обладают такой же силой, как и единственное травматическое событие.

В качестве иллюстрации можно привести пример матери, которая постоянно ласкает сына с избыточной чувственностью, провоцируя у него тем самым излишек возбуждения. Мальчик подвергается риску приобрести во взрослом возрасте такие же невротические симптомы, как и ребенок, ставший жертвой единичного случая жестокого насилия.

Независимо от того, является ли травматическое воздействие реальным (сексуальная агрессия со стороны педофила) или воспринятое ребенком как травматическое (нескончаемая смена микротравм в случае с мальчиком, который невинно возбуждается матерью), оно обладает способностью дать толчок развитию невротического процесса.

В терапии осуществляется поиск событий или микро событий, которые стали источником возникновения невротических нарушений, никогда не забывая о том, что такие события могут быть воображаемыми, не имеющими места в объективной реальности.

Часто такое событие или события очень сложно  обнаружить: например, в случае пациента, мать которого была тайно влюблена. Несмотря на то, что она физически находилась дома и отлучалась лишь на короткие периоды времени для встреч со своим любовником, она отсутствовала в аффективном мире ребенка, который чувствовал пустоту ее отдаленности.

Х-Д. Назио, «Да, психоанализ лечит!» (из канала Клинический психоанализ)

#цитата

Недавно (26 ноября) был День памяти жертв голодомора. А пару лет назад Украинская академия лидерства создала проект, в котором рассказывает про эти жуткие события.

Найгірший ресторан у світі “Uncounted 1932.2022” — це спроба показати моторошну реальність, у якій виживали українці у часи штучно створеного голоду у 1932-33 роках і яку переживають тепер.

Симптом — одновременно и доказательство тревоги, и способ защиты от неё. Психоанализ (в отличие от других практик) не работает непосредственно с симптомом, чтобы устранить его. Мы укрепляем Эго и его защитные функции, меняем сами условия внутри психики, а не присутствующие защиты. Сопротивление, симптомы стоит уважать; они «отвалятся» сами, когда перестанут быть нужными.

#по_следам_лекций

Все посты по сюрреализму:

1. Автоматическое письмо
2. Живопись XX века
3. «Герника» Пикассо

#содержание

Дуже насичене інтерв'ю з психоаналітиком Р. Кечуром "Росію доб'є українська байдужість" про націю, культуру, і те, що ненависть до когось приєднує не менше, ніж любов.

📙 Русифікувати – означає замкнути в підвалі й катувати, вбивати, грабувати всіх, хто впирається. Єдину ефективну модель русифікації ми зараз і бачимо на окупованих територіях. Це той спосіб, яким Росія завжди намагалася русифікувати українців, – голод, масові репресії. Насильство – це база, фундамент русифікації. На цьому фундаменті стоїть "Пушкін", який показує нам вищість російської культури.
"Пушкін" – це завершальний етап катування, який означає відмову від себе. Це ворота, через які мають пройти українці, щоби стати русскіми. Треба прийняти цю віру і дати клятву на томику "Пушкіна". І це не має ніякого стосунку до віршів Пушкіна. Бо ти не мусиш читати віршів – ти мусиш поклонитися біля пам'ятника.

І продовження у вигляді відео.

📕 – Якщо Росія – це людина (зі своїми доліками / недоліками), ви би взялися таку людину лікувати як психіатр?
– Основна проблема цієї культури [російської] – екстерналізація вини. Напевно, ця культура в основі своїй язичницька. Вони не здатні бути винними, тобто, вони не здатні бути відповідальними. Не здатні бути суб'єктом. Це люди, які на нас напали тому що "..по-перше, вони не напали, а по-друге, напали, тому що НАТО хотіло, а по-третє, напали, тому що ми нацисти, а по-четверте, вони взагалі не нападали". [...] В психічному розумінні це така недосуб'єктність. Тому я не думаю, що я би міг лікувати таких людей. Бо психоаналіз застосовується для лікування добрих людей. Для того, щоб русскі як людина стали добрими, вони повинні відчути себе винними. Поганими. Зло перетворюється в добро в той момент, коли зло усвідомлює себе злом. Тоді з'являється шанс, простір для добра. [...] Але я не впевнений, що це зараз можливо.

#цитата #смотрим_вместе

Как написал однажды Акутагава, у сумерек есть способность опускать небо всё ниже. Совсем низко опустилось небо над нашим домом. Густое, влажное, в тумане совсем непроглядное, так что сомневаешься даже в привычных путях. Иссиня-чёрными космами оно стелится на многоэтажки, принося с собой мрак с его полуночными монстрами, и тишину, которую теперь так легко встревожить иным уличным звуком. Тьма. Тьма этой зимой измеряется не только количеством солнца, но и количеством долетевших ракет. Мы погружаемся в отсутствие. Без электричества, воды, отопления, иногда без работы или кого-то важного рядом. С невозможностью компульсивно поглощать хоть что-то, потому что интернета тоже нет.

И остаёмся наедине с собой. Уязвимые, беззащитные. Кто мы без этого всего, по большей части внешнего?

Первые фобии детей – это страх темноты и одиночества. Во мгле вообще есть что-то архаическое. Она ассоциируется со смертью (безвозвратная тьма), опасностью («тьма египетская», «тёмная сторона», какое-нибудь далёкое страшное Царство в байках), глупостью («ученье свет, а неученье – тьма», «власть тьмы», «тьма глаза застит»). В сказках герою приходится преодолевать себя, чтобы пройти через ночной заколдованный лес, совершить там подвиг, и стать настоящим Героем. Возможно, именно через тьму ребёнок впервые сталкивается с идеей смерти. В комнате, лишённой света и защиты в виде родителей, приходится иметь дело с тем, что рождается во мраке, чем-то диким, как стихия необузданным, чувствовать неизвестность и власть, которую она над тобой имеет. Однако, чтобы повзрослеть, найти свой путь, приходится постепенно принимать эту «тайну ночи». То есть, отправиться в чёрный лес и примириться с тем, что жизнь не длится вечно.

Остаться одному куда труднее. В плохо освещённом месте, где и перемещаться удаётся с трудом, будто теряется связь с другими. Когда не видишь лиц, не слышишь голос, не можешь даже обновить чат, чтобы убедиться, что родные ещё существуют, просто они физически не рядом. В эпоху пандемии нам сказали: не подходите к другу близко, не прикасайтесь. Теперь идёт война, мы оказались в ещё большей изоляции. Депривация органов чувств делает реальные прикосновения важнее. Чтобы не захлебнуться в одиночестве, в темноте, как в чернилах, человеку нужен человек.

Фрейд, приравнивая страх в темноте к тоске, описывает такую историю: «Я слышал, как ребёнок, который боялся в темноте, прокричал в соседнюю комнату: «Тётя, поговори со мной, я боюсь». – «Но что тебе от этого? Ты ведь меня не видишь». Ребёнок в ответ на это: «Когда кто-нибудь говорит, становится светлее».

Когда кто-нибудь говорит, становится светлее. Когда кто-нибудь нас обнимает, становится теплее. Когда кто-нибудь, несмотря ни на что, шутит, это как глоток воды после долгих, испорченных жаждой часов.

россия продолжает упорно путать внутреннее и внешнее. Отбирая у украинцев свет, они хотят потушить нечто другое – искры несогласия, противостояния насилию, аутентичное пламя нашего народа как отдельного, независимого. В мифе Прометей даровал людям огонь, чем сблизил их, ведь появилось так много причин собраться вместе. А теперь огонь есть внутри нас, между нами, как персональный Пункт Незламності. И когда небо опускается ниже, когда очередной город погружается в тотальный чёрный, стоит позаботиться о том, чтобы эту связь сберечь.

#заметки #мысли

"Идентифицируясь с отдельными чертами психи­ческого двойника, мы уподобляемся тем сторонам другого, в которых больше всего нуждаемся. Мы принимаем хоро­шее, что было в наших взаимоотношениях, и делаем это частью своеи‌ идентичности. Идентификации, таким обра­зом, являются своего рода внутренними подарками на па­мять, мотивированные нашим бессознательным желанием сохранить близость с потерянным человеком или вещью. Обогащающие идентификации помогают нам отделиться от психического двойника утраченного другого, потому что мы сберегаем для себя то, что однажды получили. Тем самым мы можем с чем-то расстаться и одновременно остаться с ним, по иронии судьбы обогатившись нашим опытом утраты."

Волкан. Жизнь после утраты

#цитата

В 2002 году был снят фильм «Эквилибриум», повествующий о ядерной войне, из-за которой человечество решило отказаться от главных спровоцировавших её факторов. А именно — от эмоций, чувств, которые иногда находят своё воплощение в бездумной жестокости. Но начисто лишившись деструктивного компонента, человек также потерял что-то ценное, обратную сторону: умение радоваться мелочам, красоте, в них заложенной, перестал ощущать любовь, привязанность, горевать об утратах. И хотя книга «Демон полуденный. Анатомия депрессии» вряд ли имеет отношение к кино, и написана за год до этого, основная идея Соломона оказывается созвучной: избавь человека от малейших проявлений страдания — и ты лишишь его возможности быть человеком в принципе. Потому что боль от потери выражает, на сколько важен для тебя потерянный объект.

Тут собраны некоторые тезисы из книги, всё ещё актуальной на данный момент. Безумно интересны главы VIII История (начиная с гуморальных представлений Гиппократа и до нашего времени), IX Бедность (для депрессии нет классовых границ; для средств против неё — есть), XI Эволюция (гипотезы о пользе депрессии для вида, ведь почему-то это состояние не отсеялось в процессе естественного отбора). Но они в заметке не упоминаются.

#книги

Спасибо, что вы тут. С Новым годом! 🎄