Новый скандал в Сосновке говорит о том, что среди участников войны действительно могут появиться самостоятельные политики, способные повести за собой людей. Случай Горелова скорее частный: у него есть высшее образование и предпринимательский опыт, он умеет работать с документами и говорить с людьми. Таких среди мобилизованных и контрактников немного, но сотня-другая, а то и тысяча точно наберется.
Политблок Кремля, скорее всего, только укрепится во мнении, что участников войны на посты с реальным административным весом назначать нельзя. При этом именно за счет таких, как Горелов, власть могла закрывать кадровые дыры в маленьких поселениях (где и так почти невозможно найти глав и сотрудников администраций) и одновременно отчитываться о «продвижении ветеранов». Упразднение поселений лишает АП этого удобного кадрового маневра, а людям с боевым опытом, высшим образованием и навыками управления бизнеса просто негде будет применить себя.
https://ridl.io/ru/v-boj-za-munitsipalitety/

В то время как правительство бездействует, Банк России делает единственное, что может, чтобы сдержать инфляцию — сохраняет ключевую ставку высокой, подавляя инвестиции и потребительский спрос. Это токсичное сочетание для рынка труда. Официальная безработица остается на рекордно низком уровне, а заявленный спрос на рабочую силу по-прежнему высок, но неясно, какая его часть переживет рецессию в гражданском сегменте экономики.

В итоге вопрос миграции становится еще более взрывоопасным. С одной стороны, власти должны обеспечить занятость ветеранов. С другой стороны, России все же нужны мигранты, если она хочет сохранить хотя бы какой-то экономический рост, потому что работа, которую выполняют мигранты, ветеранам либо не подходит, либо не нужна.
https://ridl.io/ru/poteryannaya-rabochaya-sila/

В официальной российской картине мира Евросоюз одновременно и «слаб», и «опасен» — два этих тезиса не противоречат, а дополняют друг друга. Слабость ЕС подается как объективная данность, которая обрекает его на постепенную утрату глобального влияния и внутреннюю фрагментацию. Опасность же заключается в том, что именно эта слабость, помноженная на антироссийскую консолидацию и страх перед ростом российского влияния, якобы заставляет Брюссель действовать максимально жестко и «иррационально», пока у него еще есть ресурсы.

Настоящий текст разбирает ключевые аргументы, которыми Кремль и близкие к нему эксперты обосновывают эту двойственную оценку.
https://ridl.io/ru/evropa-kak-glavnyj-vrag-kak-moskva-perestroila-ierarhiyu-ugroz/

Пока тот же Александр Харичев утверждает, что в парламент должны пройти все представленные в нем партии, но его рассуждения о возможных новых фракциях в парламенте свидетельствуют, что СР может свой статус думской партии потерять. Для политического блока партия Миронова — проблемный актив: в ее рядах все еще есть яркие регионалы, сохраняет старые личные связи с Путиным и теоретически может обратиться к нему напрямую. Поэтому ее устранение как «побочный эффект» борьбы с коммунистами в команде Кириенко только приветствуется.
Разумеется, Миронов способен попросить у президента личного заступничества и гарантий, но далеко не факт, что Владимир Путин станет вникать в такие внутриполитические мелочи и спасать былого соратника, уже давно не входящего в его близкий круг.
https://ridl.io/ru/spravedlivye-v-minuse/

Картина противников войны оказывается гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Это не единый «антивоенный блок», а скорее несколько групп людей, которых объединяет неприятие войны, но различает то, как они реагируют на политические реалии. Самая малочисленная, но при этом наиболее принципиальная и последовательная группа — активные «голосующие» противники войны. Именно они готовы прямо говорить по телефону, что не поддерживают войну, выступают за демократические принципы и открыто заявляют о желании смены власти. Вероятно, для большинства общества и даже для части других антивоенных россиян эти люди выглядят «странными»: ведь участие в выборах — это все-таки «игра по правилам режима». Но в этом поведении можно разглядеть упрямое стремление использовать любой, даже минимально доступный канал, чтобы выразить протест против войны и системы. И главное — потенциал роста именно этой группы далеко не исчерпан.
https://ridl.io/ru/ne-blok-a-mozaika-portret-rossijskih-protivnikov-vojny-v-tsifrah/

Россия — огромная страна, но ее логистическая система исторически была слабым местом, неоднократно ограничивавшим возможности ведения войн и поддержания экономической стабильности. Нынешняя война и санкции лишь подтвердили эту уязвимость. Сегодня страна погружается в нисходящую спираль логистических проблем: железнодорожная сеть, составляющая основу транспортного каркаса, переживает резкий упадок. Война против Украины на короткое время увеличила объемы военных перевозок и дала временный импульс отрасли, но этот эффект быстро исчерпал себя.
В ближайшей перспективе российскому государству, вероятно, придется выбирать: вкладывать все больше и так сокращающихся ресурсов в поддержку транспортной инфраструктуры или допустить, чтобы ее деградация ускорила и без того быстрое экономическое сжатие страны.
https://ridl.io/ru/poslednij-gudok-kak-vojna-i-sanktsii-dobivayut-rossijskie-zheleznye-dorogi/

В Кремле не скрывают желания вывести ЛДПР на второе место по итогам думских выборов и ослабить КПРФ. Точечные удары по эффективным региональным отделениям коммунистов — одно из направлений этой кампании. Аресты известных депутатов и спонсоров разрушают организационную структуру партийных ячеек и серьезно затрудняют предвыборную агитацию.
Вполне вероятно, что под удар попадут и другие сильные отделения КПРФ — например, в Иркутской или Новосибирской областях. С помощью силовых мер, выбивающих популярных местных политиков и финансовых доноров из борьбы, Кремль последовательно подрывает позиции коммунистов, стремясь превратить партию в управляемый проект под контролем политблока АП.
https://ridl.io/ru/sobes-po-pravam-cheloveka/

С 2012 года в основе экономической политики лежит убеждение, что одни лишь низкие процентные ставки способны компенсировать изъяны модели роста 2000-х, финансируемой за счет энергетической ренты. Но когда инфраструктура разрушается, а вложений в дороги, образование и другие базовые вещи не хватает, даже низкая инфляция не спасает положение.

Почти 40% доходов среднестатистического российского домохозяйства уходят на продукты и базовые товары. Внятного плана капитальных инвестиций, способного запустить устойчивый рост, так и не появилось. Прогноз роста ВВП в 2026 году даже на 1% выглядит абсурдно, поскольку число вакансий падает, а доходы в большинстве отраслей снижаются. В этих условиях кампания по борьбе с бедностью будет вести не к сокращению ее уровня, а лишь к тому, что она будет распределена более равномерно.
https://ridl.io/ru/problemy-mnozhatsya/

Как Россия выстраивает отношения с новыми сирийскими властями? Кто заинтересован в сохранении российского влияния (или его части) в Сирии? Что Москва может предложить Дамаску и почему для неё важно сохранить там своё присутствие?

Russia Talk c Никитой Смагиным( Эксперт по Ирану, исламизму и внешней политике России на Ближнем Востоке, автор книги «Всем Иран. Парадоксы жизни в автократии под санкциями»)
https://www.youtube.com/watch?v=kCVmcqaH3rk

Со времен распада СССР российские экономические связи с бывшими республиками еще никогда не были столь прочными, перспективными и важными для Москвы.
Экономические отношения могут успешно развиваться вопреки политической динамике или даже в полном отрыве от нее. Это создает уникальную ситуацию: Россия объективно теряет политическое влияние, сталкиваясь — как на Южном Кавказе, так и в Центральной Азии — с растущей конкуренцией со стороны других игроков, но при этом ее экономическое присутствие укрепляется. Подобная трансформация уже меняет российский внешнеполитический подход — это видно, например, на Ближнем Востоке, где агрессивная риторика Москвы контрастирует с прагматизмом, гибкостью и фактическим признанием утраты «уникальной роли» в регионе. Приоритетом для России остается война в Украине, что вынуждает ее экономить силы в других регионах и адаптироваться к новым реалиям.
https://ridl.io/ru/sosedi-strategicheskoj-vazhnosti/

Как визовый режим между ЕС и Россией, изначально входивший в повестку сотрудничества, превратился в инструмент санкционного давления? Был ли реальный шанс на введение безвизового режима в прошлом?
Возможно ли, что ЕС использует замороженные российские активы для предоставления кредита Украине? Является ли это исключительно вопросом политической воли или здесь есть и другие важные аспекты?

Russia Talk с Алексеем Уваровым
https://www.youtube.com/watch?v=v1cWhjofdFM

С отказом США от лидерской роли Москва, действуя в тандеме с Пекином, получает больше пространства для того, чтобы предлагать другим странам альтернативу доминировавшему после холодной войны порядку, в центре которого находился Вашингтон. В этом контексте российско-африканские деловые связи, дипломатические контакты, культурные обмены и другие формы взаимодействия становятся реальным воплощением этой альтернативы.
Четыре фактора делают нынешний момент особенно благоприятным для продвижения этой повестки в отношениях России с Африкой.
https://ridl.io/ru/rossijsko-afrikanskie-svyazi-pod-poputnym-vetrom/

Для Москвы значение МТК может даже возрасти после окончания войны в Украине, потому что в этом случае Кремль может надеяться, что, как и планировалось на самом раннем этапе реализации проекта, маршрутами МТК «Север-Юг» будут пользоваться страны Северной Европы. В этом контексте Москва, по всей вероятности, не хочет зависеть исключительно от Баку и стремится иметь еще один хорошо развитый маршрут на фоне потепления отношений между Баку и Вашингтоном. Кроме того, после недавних проблем в отношениях между Баку и Москвой значение восточного маршрута для Кремля возросло. Присутствие в Центральной Азии для России так же важно, как и на Южном Кавказе. Россия также может захотеть, чтобы центральноазиатские транспортные маршруты проходили через российскую территорию. Кремль недавно заявил, что наиболее экономически выгодный маршрут поставок сырья из Центральной Азии в Северную Америку проходит через Россию — из Казахстана в порты Балтийского и Баренцева морей.
https://ridl.io/ru/transportnaya-geopolitika-evrazii/

Что мы узнали о состоянии российского общества в 2025 году? Как изменилось отношение к войне и мирным переговорам?
Как изменилось положение российской антивоенной эмиграции? Сохраняется ли у неё связь с Россией? Продолжают ли эмигранты участвовать в антивоенных акциях? Кого они поддерживают?
Russia Talk c Маргаритой Завадской
https://www.youtube.com/watch?v=gLfpE0ZR06I

Если исходить из предположения, что кузбасские угольные компании в обозримом будущем вновь получат доступ к европейским рынкам или что федеральный бюджет обзаведется сверхдоходами, которые можно будет вложить в превращение Иркутской области в технологический хаб, откладывать решение структурных проблем станет проще. А если этого не произойдет? Пока складывается впечатление, что федеральные власти предпочитают ограничиваться точечными трансфертами, в остальном перекладывая бремя потерь на региональные бюджеты и крупные компании, такие как РЖД, которые активно сопротивляются субсидированию угольной отрасли.

Экономические и бюджетные проблемы Иркутской и Кемеровской областей показывают, с чем в ближайшее время могут столкнуться и другие регионы, опирающиеся на уязвимые отрасли. Если не произойдет резкого перелома в ходе войны в Украине или в общей экономической ситуации в России, то — как бы это ни противоречило логике действующей системы антикризисного управления — федеральным властям, вероятно, придется направлять все больше средств на поддержку проблемных регионов и испытывающих трудности отраслей.
https://ridl.io/ru/regiony-v-usloviyah-vojny-trevozhnye-signaly-iz-irkutskoj-i-kemerovskoj-oblastej/

В каком состоянии входит российская экономика в 2026 год? Какие основные проблемные точки в ней существуют? Как это может повлиять на способность России продолжать войну в Украине?
Russia Talk c Владиславом Иноземцевым
https://www.youtube.com/watch?v=UbQioNH1TRs

Обострение отношений между Баку и Москвой в 2025 году показало, что Кремль готов терпеть унизительные выпады и в свой адрес. Сотрудников прокремлевских СМИ и других статусных фигур все-таки пока могут вызволить, организовав неформальный обмен на статусных представителей азербайджанской диаспоры. А вот на айтишников, которых обвинили в поставках наркотиков из Ирана и онлайн-мошенничестве, Москве, судя по всему, «все равно». Они остаются в СИЗО, и что с ними будет после приговора, неясно до сих пор.

При этом в официальном нарративе Азербайджана Кремль прочно закрепился в образе враждебной силы — и это не вызывает в Москве сколько-нибудь заметной реакции. Показательный пример — развивающееся в Баку дело экс-главы президентской администрации Рамиза Мехтиева. Его неофициально обвиняют в государственной измене в пользу Москвы и подготовке госпереворота. Новости об этом появляются только в провластных СМИ, но ни одна официальная структура — ни спецслужбы, ни Генпрокуратура, ни МИД — тему не комментирует. На сайте государственного агентства «Азертадж» об этом тоже нет ни строчки. Представьте, что глава Конституционного суда Валерий Зорькин внезапно исчез из публичного поля, а «Комсомольская правда», «Регнум» и ведущие Z-каналы в Telegram начали писать о том, что он якобы готовил свержение Путина, но при этом ни ФСБ, ни ТАСС, ни РИА Новости не сделали бы по этой теме ни одного заявления.
https://ridl.io/ru/konets-rossijskoj-gegemonii-kak-azerbajdzhan-perepisal-pravila-igry-na-kavkaze/

Разумеется, любое государство — независимо от реальных возможностей — всегда может попытаться улучшить собираемость налогов. Тем более что растущий дефицит бюджета и неизбежное сокращение нефтегазовых доходов делают такие попытки почти неизбежными. Однако в большинстве стран глобального Севера нет сопоставимого масштаба общественного раздражения и укоренившегося уклонения от формализации. В других странах могут существовать отдельные очаги теневой экономики — например, мужские парикмахерские в странах Северной Европы. Но Россия устроена иначе: такие очаги есть почти во всех секторах экономики, а неформальные способы заработка существуют в большинстве профессий, от нянь и водителей до университетских преподавателей и врачей. Это одновременно обеспечивает дополнительные доходы бедным и позволяет извлекать ренту элитам. Поэтому не вполне ясно, как даже в условиях затяжного кризиса российское государство могло бы реально сдвинуть ситуацию с мертвой точки, не оказывая на общество давления, масштаб которого сегодня трудно представить. Речь шла бы о мерах, способных разрушить негласный общественный договор: «не трогать обычных людей в обмен на политическую лояльность». В экстремальных кризисах государства иногда идут на гораздо более жесткие меры. Однако в российском случае это чревато ускорением и без того заметной эрозии легитимности режима.
https://ridl.io/ru/tenevaya-ekonomika-i-mobilizatsionnoe-gosudarstvo-neuderzhimaya-sila-protiv-nepodvizhnogo-obekta/

Что представляет собой «Теория хаоса» в российской внешней политике? Как она помогает объяснить логику действий России на международной арене? Как российское руководство представляет себе будущее мирового порядка и место России в управлении глобальными процессами?
Russia Talk c Антоном Барбашиным
https://www.youtube.com/watch?v=0-zycUOodco

Постоянные напоминания о взглядах Козака должны окончательно отсечь его от возможного возвращения в большую политику. С помощью похожей медийной стратегии аппаратному оппоненту Козака — руководителю внутриполитического блока Кремля Сергею Кириенко — уже удалось лишить путинского соратника полномочий, а затем и должности. Акцентирование предложений Козака, которые явно неприятны Путину, выступает дополнительной «прививкой» против возрождения его влияния в критический момент. Таким моментом могли бы стать, например, переговоры по Украине, усиление давления на Путина со стороны крупного бизнеса или правительственных технократов, для которых Козак с его опытом, связями и репутацией «прагматика» вполне мог бы стать удобным ситуативным союзником.
https://ridl.io/ru/vozvrashhenie-kozaka/