В соответствии с изложенным выше можно выделить три компонента письменного знака.

Семема — это значение письменного знака. Например, буква А обозначает звук [а], кавычки — цитату или название, знак = — равенство и т. д. Семемы — это звуки языка, цифры и т. д., то есть всё то, что требуется передать с помощью письма. Семемы — это «причины» письма; если бы не было необходимости в их записи, не было бы и письменности.

Графема — это изображение письменного знака, его форма, визуальная сторона. Графемы изображает пишущий и графемы видит читающий.

Между графемами и семемами нет прямого соответствия. Одна семема может выражаться разными графемами: звук [в] в кириллице записывается как В, в латинице как V, иногда W. Одна графема может содержать разные семемы (иметь разное значение): V обычно означает звук [в], в других случаях — число 5.

Технема — материальное выражение графемы, её конкретная реализация. Графема — «идеальна», воображаема; технема — конкретна и несовершенна. Примеры технем: написанные пером буквы; оттиски литер на бумаге; текст, напечатанный принтером; буквы, написанные пальцем на песке; буквы на экране смартфона.

Вот, собственно, трёхчастная модель письменного знака.

(О терминологии. «Графема» — общеупотребимый термин, не имеющий общепринятого определения; здесь оно более конкретно. «Семема» почти в том же значении используется в лингвистике. «Технема», за неимением нужного термина, создана по образцу двух предыдущих; «-ема», вообще, используется в названиях языковых и семантических единиц: фонема, морфема, лексема.)

Отсюда становятся понятно, что из себя представляют процессы письма и чтения.

Пишущий передаёт определенное, известное ему сообщение (семантика), записывая известными ему знаками (графика) каким-то способом (техника).

Смысл записываемого текста понимать не обязательно. Можно писать под диктовку, можно переписывать текст на незнакомом языке. Для пишущего важно знать, как выглядят графемы, и хорошо владеть применяемым способом письма (низ схемы).

Читающий видит материальный объект, содержащий знаки (техника), распознаёт в них известные ему графемы (графика) и понимает написанное (семантика). Если написано неразборчиво (техника), то читать трудно. Если читает неграмотный или малограмотный (графика), то тоже будут проблемы с пониманием. Наконец, если человек умеет читать, но плохо знает язык или его специальную лексику, не умеет считать и т. п. (семантика), то чтение тоже не будет успешным.

Саму технику письма при чтении понимать не обязательно, нужно лишь распознать в технемах графемы. Читающему важен смысл написанного (верх схемы). Этим, кстати, объясняется страшный перекос в изучении письменности лингвистами (предельное внимание к семантике, небрежение графикой и полное незнание техники): объект их изучения — языковые единицы, и рассматривать письменный знак как отдельный объект не в их интересах.

Проблема пишущий — читающий во многом аналогична проблеме говорящий — слушающий в лингвистике.

Особый пример — дешифровка неизвестной письменности. По сути, это сложный случай чтения. Дешифровщик имеет дело с артефактом, зачастую плохо сохранившимся (техника). Первым делом нужно выделить из технем графемы, то есть понять, сколько и какие письменные знаки использовались в этой письменности (графика). Это может оказаться алфавитное письмо с небольшим количеством знаков, или сложное иероглифическое письмо, или промежуточные варианты; знаки имеют разную частоту использования. Затем дешифровщик пытается понять, что означала каждая графема — какому звуку, слову или понятию соответствовала (семантика).

Трёхкомпонентная модель письменного знака — это та «система координат», которая делает изучение и создание письменности осмысленным. Теперь можно упорядочивать бессистемный набор фактов, спорных определений, полусамостоятельных наук, практик и задач.

Отметил столетие русской орфографической катастрофы выразительным текстом на эту тему. Почитайте.

https://vz.ru/opinions/2018/10/11/945597.html

Исторический принцип правописания, господствующий в английском языке уже много столетий, не помешал ему стать ведущим языком глобального информационного мира, при том, что этот язык меняется гораздо активней и быстрее (и географическим многовекторней), чем довольно консервативный русский. Никто не пытается требовать от англосаксов писать Du iu spik inglish? – Es ai du! Hau ai ken fajnd Solcbereckij kafidral?

Язык развивается не то чтобы быстро. Без искусственных языковых катастроф, вроде тех, что устроили Петр I или большевики, язык на протяжении жизни одного человека практически не меняется.

Упомянутые выше младограмматики сформулировали теорию языковой непрерывности – представители соседних диалектов или следующих друг за другом поколений прекрасно друг друга понимают, а вот на противоположных концах понимания уже нет никакого.

Справедлива эта теория или нет, но факт остается фактом – современному русскому горожанину не составит особого труда понять речь протопопа Аввакума, которая покажется ему дедушкиным сельским говором, при том, что она имеет от нашего языка не только лексические, но и грамматические отличия:

«Курочка у нас черненька была; по два яичка на день приносила робяти на пищу, Божиим повелением нужде нашей помогая; Бог так строил. На нарте везучи, в то время удавили по грехом. И нынеча мне жаль курочки той, как на разум прийдет. Ни курочка, ни што чюдо была: во весь год по два яичка на день давала; сто рублев при ней плюново дело, железо! А та птичка одушевлена, Божие творение, нас кормила, а сама с нами кашку сосновую из котла тут же клевала, или и рыбки прилучится, и рыбку клевала; а нам против тово по два яичка на день давала. Слава Богу, вся строившему благая!»

Между нами две реформы правописания и букваря – петровская и большевицкая. При этом рукописный текст Аввакума подавляющему большинству из нас будет действительной непонятен – именно потому, что нас разделили две реформы письменности, безжалостно вычеркивавшие так называемые «лишние буквы».

Этот факт вскрывает, пожалуй, главный секрет и главную трагедию реформы. Большевики, как и ранее Петр Великий, руководствовались не столько стремлением открыть дорогу к знаниям, сколько прямо противоположным – стремлением перекрыть её.

Целые пласты книжной культуры оказывались от умеющих только «по-новому» за семью печатями. Императору-реформатору было важно, чтобы вместо старых церковных книг и летописей новое поколение образованных людей читало арифметику, тригонометрию и «Юности честное зерцало». Большевикам было столь же важно, чтобы встраиваемые в новый быт пролетарии испытывали дискомфорт (иногда физический) от старых книг и могли легко переваривать преимущественно «Переписку Энгельса с Каутским».

Эволюция буквы ж на примере одного архивного дела. «Договор о перемирии на 20 лет, выдаче перебежчиков, торговле и пр. между Россией и Швецией» написан в 1561 году; дело содержит также копии 18 века.

Почерк 16 века (державы, державу, также, держати). Плохо видно, поэтому поясню: правые штрихи буквы ж слились в одну петлю.

Два почерка 18 века (такъ же, божиею милостию; державу, божью милостію, держати)

Ещё один почерк 18 века (божіею милостію, державу, межа, также, держати, пожаловалъ)

Как видим, в некоторых почерках правая часть буквы сократилась и совершенно пропала. Это один из самых ёмких вариантов написания этой сложной буквы.

Немного букв пробного скорописного шрифта. Напомню, я максимально честно следую (и ещё долго буду следовать) правилам вновь открываемой «допетровской» кириллицы, без отсебятины. Делать экспериментальное баловство в условиях, когда нет ни настоящих кириллических шрифтов, ни понимания кириллицы среди дизайнеров — это типографическое преступление. Хлебников и Кручёных должны быть после Пушкина и Толстого, а заумь не должна подменять собой русский язык.

Пока приходится отказываться от интереснейших и естественных для кириллицы решений в пользу общепонятных пересечений с современной кириллицей-латиницей. Но это, я рассчитываю, временное ограничение.

Несколько дней занимаюсь кириллицей 1640-х годов (каждое десятилетие я рассматриваю отдельно, кроме первых веков). Отдельные картинки показывать не буду, покажу сразу все буквы, которые собрал на этот момент: docs.google.com. Здесь две или три тысячи букв, разложенных по алфавиту и предварительно поделённые на графические варианты или другие удобные группы. Выборка пока ограничена деловой документацией: грамотки, чертёжные росписи, отписки, челобитные, расспросные речи. Хороших почерков мало, в основном беглые и небрежные, не встретились многие ожидаемые варианты букв, тем более нет вязи. Впрочем, даже в таком скромном составе выборка компенсируется соседними периодами.

Обозначения: а… — начальная буква, …а — конечная, ↑б — надстрочная, две или три буквы — связка.

Буквы намеренно выбраны разной степени аккуратности. Плохо написанные буквы лучше всего показывают последовательность их написания и объясняют направление их эволюции.

Через пару дней, когда буду переносить буквы в основной Корпус, ссылку отключу.

Новая ссылка. На этот раз буквы из рукописей, датированных ориентировочно ХІІІ веком.

docs.google.com

Рукописи для выборки взяты с сайта РГАДА без отбора: даже плохой почерк может дать важную информацию. Каждая буква берётся в нескольких начертаниях, чтобы была понятна её вариативность и усреднённая форма. Больше внимания уделяется редким явлениям, необходимым для понимания эволюции графем — это, в основном, написания в конце строк. Собранные на данный момент в этом документе начертания не дают, разумеется, полной картины письма ХІІІ века, но составить некоторое представление о нём можно.

Ссылка будет работать всю следующую неделю, пока я продолжу добавлять образцы букв.

Сегодня у Виктора Пушкарёва День рождения. Поздравляем!

Сегодня же случилось важное событие в русской каллиграфии: Виктор сделал для всех нас подарок — выложил своё пособие по славянской вязи, большое исследование, над которым он работал больше года. Материал содержит анимированные иллюстрации, ссылки на дополнительные статьи и полезные сторонние ресурсы. Настоятельно рекомендую!

https://vk.com/@vi_ktor-kniga-po-vyazi-vvedenie