А я ведь думала, что отболело.
Отлегло, отпустило.

Сколько там ещё крутых глаголов с приставкой «от»
Но, оказывается, нет. Не отпустило.
Сколько там ещё впереди дней, когда не открыть банку с огурцами, не развесить на верёвке бельё.
В жару я накрываю левую руку одеялом, потому что она мёрзнет. В общественном транспорте не уступаю место, потому что не удержаться за поручни. Если физическую проблему не видно – это не значит, что проблемы нет. Не значит, что не болит.

Знаю, в какой аптеке дешевле немисил. Как за тридцать секунд снять судороги в пальцах. Как открыть банку с огурцами одной рукой.

Возвращаясь на два марта назад, понимаю, что помазана святой водой сразу, как родилась.
Я боюсь смотреть вниз из иллюминатора самолёта, боюсь кататься на аттракционах и боюсь прививок. Любых.
Та прививка вспорола нашу жизнь, но ангел-хранитель подобрал крылья, и мы, чёрт возьми, рванули дальше.

Сегодня дождливо.
В правой руке пакет, зонтик, спереди через плечо рюкзак. В рюкзаке левая рука. Уже одной правой научилась закрывать зонт, а боли с обидой утопила в луже дождей.

Знаете, как открыть банку с огурцами, если у вас одна рабочая рука?
Молотком по банке.
Три раза.

Вся история по ссылке
https://news.1rj.ru/str/ryzhiy_fox/812

Сегодня мне написали, что у меня депрессивный канал.
Нет. Не так.
Депрессивненький.

Этакий серенький заюшок, который промок от слёз на сломанной скамейке. Вместо ирисок в кармане россыпь фенибута и букет пустырника в руке. Вернее, в лапе.

Сначала я встала в позе сахарницы, потом села на спину.
И задумалась.

Почему моя кошка ест утку с клюквой в сливочном подливе, а я говяжью колбасу, в составе которой мясо и перья птицы?
Почему в зоомагазине спрашивают:
– У вас котик? Передавайте ему привет.
А в Пятёрочке молча пикают сыр, яйца, молоко «Домик в деревне» и просят много красивых денег.
Может, молоко «Домик в деревне» теперь недвижимость, а вместо колбасы я купила телёнка?
Вот он, лежит в колбасе и не дышит от удивления.

Вопщем, я в депрессии.

Завтра понедельник. Через 10 дней приедет Миша Шуфутинский и перевернёт календарь. Сыроежкину 59 лет. На моих весах снова юбилей какой-то бабуси.

Со мной случился гастрономический криз.

Всю прошлую неделю я сохраняла в телефоне рецепты.
Слойка с грушей и камамбером, язык в желе с зелёным горошком, жареные креветки в пиве. А потом вдруг купила клубнику.
И понеслось: чизкейк из клубники, клубничное мороженое и мыло. Потом вдруг сварила варенье. Тоже клубничное.

Когда наступает тот момент, когда перестаёшь выбрасывать банки? Когда знаешь рифму к слову «соленья». Когда сидишь в кресле у психотерапевта.
– Как вы? – спрашивает он.
А я такая нога на ногу:
– Да забей, садись. Как делать клубничную настойку? Знаешь?

Когда я еду в своём же городе, то чем-то восхищаюсь.
Но не внутри себя междометия кидаю, а наружу. Окружающие думают, будто приехала чужая городская.
А я местная.

– Какая кофейня симпатичная. Надо бы зайти.
– Голуби, конечно, у вас наглые, – ворчу, закатывая глаза в голову.
Птицы взаправду наглые. Даже летать забывают и вальяжно вышагивают по площади или возле мусорных контейнеров.

Сегодня поехали на троллейбусе на рынок.
– Дай, – говорю, – у окна сяду. Хочу посмотреть на ваш город.

И напротив сидела женщина. Женщина на меня смотрела, как на чужую городскую, а я смотрела в дождливое окно.
– О, у вас зеркало посреди города. Какое яркое кресло у дороги. Ставни резные на доме сохранились.
Женщина тоже смотрела в окно и слушала. И даже, наверное, восхищалась вместе с нами.

– А вон там моя работа, – и я ткнула пальцем в стекло. Кстати, в Пятёрочку зайдём, дома макароны закончились.

Женщина уехала дальше, а мы купили немного продуктов на много тысяч красивых денег.
– Дорого у вас, конечно, – проворчала я.

Это мы ещё про макароны забыли!

Помните, какой завтра день?

День всех романтиков, которым сам Михаил Захарович разрешил вздыхать с главным вопросом:
«но почему, но почему?»

А с утра можно кого-то бросить и закурить в лифте.
Бросить меланхоличный взгляд в осень, которая надоела за эти два дня. Бросить надежду похудеть. Бросить вызов кострам рябин.

Но это завтра.
Сегодня всё у нас всерьёз.
Второго сентября.

РОЗЫГРЫШ "БАБЬЕ ЛЕТО"

10 подарков! 10 победителей! 🔥

🍁 1. Моя маленькая Россия дарит Дорожный набор флаконов

🍂 2. Любовь Никитина дарит Килограмм сладостей из Китая

🍁 3. Вика и Артём - развиваемся вдвоём дарит Магнитный конструктор

🍂 4. ВИКА ПОДКАЖЕТ дарит Сенсорный диспенсер для мыла

🍁 5. МАМА МОЖЕТ l фриланс PRO 💯 дарит Бессрочный доступ к курсу "Стикеры для соцсетей"

🍂 6. Коплю На Учебу Дочери дарит Набор шаров "Семейный"

🍁 7. Домик агронома дарит Набор семян томатов, сладких и горьких перцев

🍂 8. Рыжая дарит Термобутылка инфузер для чая/кофе

🍁 9. Счастье в деталях l Простая психология дарит Книгу на твой выбор (стоимостью до 700 р.)

🍂 10. Feltoksana. Творчество и жизнь дарит Брошь-цветок ручной работы из войлока

Для участия нужно👇:

✅ Подписаться на все каналы
✅ Нажать кнопку "Участвовать"👇

🏆Победителей определим
28.09.2025 г. в 15:00 МСК

Номер приза = порядковый номер победителя

🕊 Призы доставим в ПВЗ Озон/ВБ или СДЭК/Почтой России.

Удачи!🍀

Сегодня за мной не приехал Илья. Затем Хасан. Ещё на белой Аква прокатил Павел.
Кого-то прокатил. Не меня.

В общем, сегодня за мной не приехало такси, поэтому пришлось ускоренным шагом идти до остановки.
Настолько ускоренным, что сначала я подрезала самокат, потом на три секунды до зелёного сигнала сорвалась на светофоре.
С перекрёстка тронулся троллейбус, на который хотелось успеть.

Пришлось побежать. Троллейбус поехал. Но, увы, сесть в него не получилось.
Знаете, почему?
Всё просто! Я его обогнала, потому что пробежала мимо остановки.

На тыльной стороне ладони я с утра нарисовала крестик. И в течение дня трижды вспоминала, что он означает.

Не забыть.
Купить.
Свёклу.

Вечером повезло, потому с работы получилось сесть в кабину к водителю.
– Ещё кружок сделаю и домой, – сказал он вслух.
– И к чему мне эта информация? – спросила я внутрь себя.
– Хочешь, давай поужинаем! – водитель посмотрел в боковое зеркало.
– Чёрт с ней, со свёклой.
– Тогда до встречи.

Он вынул наушник из уха и улыбнулся.
Я тоже улыбалась, когда шла домой.
Потому что не забыла. Купить.
Свёклу.

Ох!
На этом бы закончить, но будет продолжение.

Сегодня сдавала кровь для галочки. То есть для диспансеризации.
В поликлиниках я теперь ловлю паничку.

– У меня на 8:02, – грозно сказала бабуля со скандинавскими палками.
– У меня на 8:06, – другая бабуля с чёрным поясом по карате встала в стойку.
Ровно в 8 часов медсестра крикнула: заходите!
И я шмыгнула в кабинет, будто у меня на 8.

Об игле-бабочке прошу сразу.
– А где вены? – медсестра щупала сгиб руки, – надо бы вам водички глотнуть.
О том, что накануне сдачи крови я выпиваю ведро кофе и шлифую сырником со сметаной, не говорю никогда.

– Вены будто пустые. Дайте ту руку! – вздохнула медсестра.
– Не дам. Её нет.
И вздыхаем мы уже обе.
А на третьей пробирке мои виски душат нашатырём, предлагая прилечь на кушетку.

– О, первый лётчик!
В кабинет забежала вторая медсестра.
– Ох, молодёжь, совсем дохлая стала, – забежала следом бабуля.

– Бахилы снимите! – сказала женщина, когда я бежала на работу.

В троллейбусе напротив ехали две девчонки лет 14. Они обсуждали сложную молодёжную жизнь, а я невольно слушала не менее сложные молодёжные проблемы.

– Я в тильте, – сказала одна, – англичанка поставила тройку и после собрания меня убьют. Брови какие-то дурацкие сделали в салоне. Бесит. Этого ещё в сети со вчерашнего дня нету.

А я в 14 лет налакалась у бабушки в деревне самогонки. На чёрной смородине вкуснее, чем на ранетках. Меняла в соседнем доме на площадках коврики у дверей, кормила гусеницами умирающего стрижа во дворе. Потом с подружками похоронили его под кустом сирени. И помянули сухим киселём из пачки.
Вишнёвый вкуснее.
Тройка легко стиралась лезвием, а порез от лезвия лечился подорожником.

– Вырастешь - узнаешь, – говорили взрослые.
Ну выросла. Кто, что узнал?
Ничего непонятно.
Я в тильте.

А по пятницам я лухари вумен.

Покупаю в кофейном автомате лавандовый раф и добавляю сироп. Сегодня добавила миндаль, кокос и солёную карамель. Богатая женщина может себе позволить сразу три сиропа бесплатно.
Потом еду с работы на такси.
Это только по пятницам, поверьте.
И ездить на тарифе эконом буду до зимы.
Здесь не верьте.

Богачеству есть объяснение.
Весной ветер сдувает кепку и лицо. Летом духота, а осенью дожди и +50 за бортом. С понедельника по пятницу по 10.

Да, я понимаю, что зимой холода и всё как будто изо льда. Просто ещё не решила, до какой зимы.

Вот так трудно быть мной.

Купила себе беспроводные наушники на сэкономленные деньги.
Дважды перешла дорогу в неположенном месте – меня не оштрафовали, и я немного добавила.

Теперь я деловая сумасшедшая, которая бежит пешком и разговаривает сама с собою:
– Сегодня надела тёплую кепку. На улице тепло, да. Завтра надену летнюю. Вы картошку выкопали?

Люди уже привыкли видеть других поодиночке говорящих людей. В какой-то момент связь потерялась.
– Алло! – я поднесла ладонь к тому уху, в котором нет наушника.
И по удивлённому взгляду мужчины поняла, что к такому придётся ещё привыкать.

А люблю ли я свой день рождения?
Люблю. И любила всегда.

Сентябрь мой попутчик.
Сегодня он обнимает листопадами и разливает глинтвейн. Пахнет мускатом, мёдом и грибами из корзины.

Рыжая, взбалмошная и упрямая подруга-осень, с которой мы так похожи.
Могу зажечь костры рябин. Могу устать и сгореть сама. В моменты усталости хочу спать даже тогда, когда сплю. Разбираю капусту на листья, заворачиваю фарш и объявляю себя ленивым голубцом.
⠀
Осень не спорит с летом. Приходит вовремя, нагло наводит свои порядки и, разбрасывая листья, затягивает небо серой парчой.
Я же разбрасываю дома махровые носки и затягиваю про лес остыл и листья сбросил.

Где он май, вечный май.

У меня новое число лет.
И это здорово!

Сегодня были десятки звонков и сообщений.
Я кружилась на рабочем стуле, бежала за троллейбусом. Задувала свечи и ела Рыжик, запивая бокалом игристого.

Поздравления от родных, от друзей, от коллег, от подписчиков попадали в самое сердце.
И останутся там навсегда.

– Ты опять супер-стар! – сказал брат.
– Позовите маленькую Любу, которая сегодня родилась, – смеялась по телефону подруга.
– Наконец-то дозвонилась. Ваш звонок очень важен для нас, – ворчала другая.
А потом тоже смеялась, желая, чтобы сбылось то единственное, что загадала.

Красочный день, в конце которого обнимаю каждого за тёплые поздравления выше.
Ещё одна прекрасная осень.

Один банк, который я не буду называть – у него ещё зелёная галочка в круге, заблокировал мне карту.

Вчера Константин на белой Аква забрал меня с пакетом с работы, чтобы привезти домой. И за это хотел получить 210 рублей.
За такие денежки он мог купить упаковку риса басмати, а я заказать на вб зимнюю куртку. Да, серого цвета парка с капюшоном и накладным карманами. Только надо ещё добавить восемь тысяч.

Но у меня нет восемь лишних тысяч, есть только 210 рублей для водителя.

– Переведу? – спросила я.
– Переведите, – ответил он.
– Хрен вам, – пришло уведомление из зелёной банки.

Уведомление просило прекратить общение, если кто-то просит моих денег, потому что кто-то – это мошенник.
Я не знала, как сказать Константину, что, скорее всего, мы едем бесплатно. Константин не знал, что он мошенник.

Сегодня я пошла в банк, чтобы поругаться. Добрая тётенька - оператор слушала о добром водителе такси, который простил мне 10 рублей. И предложила позвонить в службу горячей линии, где карту разблокируют быстро.
– Подтвердите личность и легитимность операций, – добавила она.
Чёрт возьми, вместо доставки роллов придётся подтверждать легитимность операций. Ну что же, ладно. Знаю, как меня зовут по паспорту, знаю группу крови.
И я набрала три цифры в телефоне, думая о трёх буквах в голове.

– Вы уверены, что карта в ваших руках и никто не принуждает вас совершать звонок?
Алина на том конце провода ждала мои ответы.
Добрая тётенька - оператор смотрела на меня. А я на неё.

Так вот, Алина, мошенники повсюду.

Все уже привыкли, что я бегу куда-то в джинсах, не вытаскивая из них колготки.
А вот сегодня в обеденный перерыв не бежала, а шла. Шла в СДЭК, чтобы отправить посылку.
Шуршала последним днём сентября и дышала листьями. Только наоборот.
Не бежала на красный, потому что перепутала его с зелёным. Не обгоняла самокаты.

– Как прекрасно не торопиться, – сказала я себе.
И зашла в офис СДЭКа.

– Здравствуйте, – я улыбнулась Кристине, у которой на столе лежала зелёная линейка, зелёная ручка и такие же стикеры.
– Здравствуйте, – улыбнулась в ответ Кристина в зелёной футболке.
– Хочу отправить посылку.
– Конечно, сейчас мы подберём для неё коробку. Доставайте.

Она продолжала улыбаться.
На самом деле, милая Кристина хотела спросить: ало, какую посылку?
В моих руках не было и намёка на неё. Посылка осталась там – на работе.

Там за туманами, вечными, пьяными.
Спел Расторгуев в голове, а я сказала Кристине, что сейчас схожу обратно до работы и вернусь.

Но не пошла.
Летели самолёты, самокаты, голуби.
Летела и я.

Я решила.
Теперь это не канал сумасшедших недоразумений, а серьёзная организация с серьёзными делами.

Вчера по таким делам я и поехала.
В окошке, где выдают пропуск, на меня смотрели строго.
– Паспорт, – женщина в очках блеснула линзами.
Она внимательно посмотрела на фотографию в паспорте, где серьёзная я будто вспоминала валентность атомов. Потом перевела взгляд на моё лицо.
На женщину смотрела улыбающаяся я, которая знала, что валентность не пригодится.
– Идите по этой лестнице в 409 кабинет, – женщина снова блеснула очками, – четвёртый этаж, направо.
– Направо – это там, где правая рука, ухо и почка, – сказала я себе.

И пошла наверх.

406 кабинет, 407, 408, туалет. И 409.
Другая строгая женщина на моё «можно?» буркнула что-то на немецком.
Потом мы на русском решали важные дела и также важно попрощались.

Обратно надо было выйти мимо туалета до лестницы и спуститься вниз.
Но пока я строила из себя Любовь Викторовну, вокруг 409 кабинета построили новое здание с новыми лестницами. Ещё за железной дверью сделали архив, а в 423 кабинет посадили бухгалтерию. Из старого остался только туалет, который успели перенести на противоположную сторону.

– Где здесь выход? – я остановила мужчину с папками в руках.
Мужчина взглядом показал наверх. Я посмотрела в ту сторону, где на табличке крупным по зелёному было написано «выход».

Сегодня зашла в Пятёрочку за коньяком.
А всякие весёлые бутылки спрятали за дверью с надписью «алкогольный отдел».
В голове мелькнул отрывок, как я захожу, покупаю, выхожу.
Что проще этих трёх глаголов?

Очередь из покупателей с сардельками и макаронами в руках стояла в кассы самообслуживания. Я незаметно обошла любителей болоньезе и открыла дверь алкозала.

Дверь не открылась.

– Девушка! Вам в алкогольный надо?
Работница зала кричала через отдел с порошками.
Нет, чёрт возьми, я пришла записаться на МРТ, а тут закрыто. Сардельки, макароны, кефир, сушки с маком повернулась в мою сторону.
– Светлана Сергеевна, пусти девушку в алгольный, – продолжала кричать она в ухо ушастому няню.

Вот что это?
Мне уже много лет. Я выросла с другой Алисой и её миелофоном. Знаю, как опасной бритвой стереть двойку в тетради и устаю, пока ищу дату своего рождения на госуслугах. Неужели я не могу втихушку стереть не двойку, а этот вторник?
До сих пор покупаю себе алкоголь, как не себе.

Светлана Сергеевна открыла дверь, словно вход в сейф с государственной тайной.
– Подарок куму, – подумалось в голове, – или пропитка для вишнёвого торта.
Но стройной бутылки Дугладзе на полке не оказалось. Значит что?
Кум без подарка. Торт без вишни. Амаретто, сливки, лёд без коньяка.

Поняла, что пятница, когда перед компьютером в 8 утра набрала на телефоне пароль от рабочего стола и позвонила в этот рабочий стол.
Когда в обед спросила: какой сегодня суп?
– Рассольник, – ответила девушка в чепчике.
– Половинку порции.
А потом вслух задумалась: так это же рассольник!
Девушка и чепчик удивились. Я – нет.
Потом пошла мыть ложку и забыла. Да, ложку.

– К вам приедет Андрей на белой Volkswagen Polo, – пикнуло приложение такси.
– Запомни, номер 316, – сказала я в голову.
– Бесполезно, – ответила голова и мы пошли искать номер 613.
Дома возле прихожки бросила пакет с яйцами.
В общем, выжили 6 яиц и я.

Холодильник с выходных открывался так часто, что в нём вот-вот перегорит лампочка. А серенький волчок обрадуется, когда увидит мой упитанный бочок. Вот только в лес волчара нас с двумя боками не утащит. Бросит ещё в подъезде.

Вчера я в десятый раз решила, что хватит жить на широкий рот и пора в одиннадцатый раз подружиться с весами, пока этот электронный абьюзер не поздравил меня с юбилеем какой-то бабки.
В течение дня я быстренько съела всё, что осталось в холодильнике и помыла банку из-под кабачковой икры.
А утром приготовилась худеть. Или, как сейчас модно говорить, стройнеть.

К обеду начало отпускать, захотелось сладкого, и я зашла в Озон, чтобы заказать дубайский шоколад. Но так как я худею каждый понедельник, то искала шоколад без сахара.

Приложение предложило 6 бутылок изотоника и какао-порошок. Раз в час я обновляла страницу и мне пропихивали то тряпочки для стёкол, то соус с лесными орехами, то витамин С.
Продавцы в Озоне будто надеялись, что волк всё-таки придёт не один.

Так вот, озоновые купцы, дубайский шоколад я нашла. Знаете как? Всего лишь изменила одно слово в поисковике.
Так что дурацкий какаву-порошок пейте сами.

Я работала и мечтала, как на кусок бородинского положу авокаду с кусочками солёной лососьки. Потом другой кусок бородинского утоплю в банке со шпротами.

Потом пообедала гречкой и как бы отпустило.
Через полчаса захотелось сыр, жареный в панировочных сухарях с чесночным соусом. И хачапури. С сыром.
Сырный суп-пюре. С гренками и тыквенными семечками.

Где-то в прохладных гротах горы Пикос-де-Эуропа созревают сырные головы. В графстве Сомерсет английский дядька в белом фартуке режет тот золотистый кусочек.
Кусочек с влажной структурой, с ароматом пастбищ и молока.

Вот бы влюбиться!
В того дядьку.
И я сразу захотела дыню.
Не спрашивайте про логику, которой здесь нет.

В куртке нараспашку, в туфлях и с картой в руке я рванула за дыней в овощной киоск.

– Сладкая?
– Сладкая.
– Точно?
– Точно.
– Если нет, то верну.
– Верни. Пакет надо?
– Надо.

И с дыней мы выскочили из киоска.

Через двадцать метров вдруг поняли, что идём не на работу, а в сторону дома.
Да, в куртке нараспашку, в туфлях и с картой в руке.
Пришлось вернуться по рабочему навигатору сначала до киоска, из которого вышел продавец и внимательно посмотрел на меня, потом на дыню.
– Подумаешь, заблудились, – сказала я молча.

Продавец и не догадывался, что логика потеряна не только в канале, но и в голове.