Владивосток. Часть 2. Остров Русский.
Следующий день мы провели на острове Русский. Его название — это, наверное, маленькая маркетинговая месть за то, что море, которое омывает наши берега, носит название страны, с которой у нас даже мирного договора нет. И вот знаете, мне кажется, что именно сейчас тот самый период, та самая смена эпох, когда можно сделать ребрендинг!)))) Море назвать Русским. Остров, так и быть — Узким. А Восток — Близким. Потому именно сейчас очевидно, что во всем мире у нас нет никого ближе, чем наш Дальний Восток.
Скажу честно, гулять по самому краю Русского острова волнительно. Красота пейзажа обусловлена высоченной скалистой береговой линией, которая несколько миллионов лет шлифовалась водой и ветрами! Да, в том числе для того, чтобы мы сейчас могли запилить клёвые фотки на самом краю, подходить к которому без парашюта страшнее, чем с парашютом. Ты понимаешь, что не упадешь, но все равно страшно. Мозг постоянно пугает нас гипотетическими кейсами, которые почти невозможны в реальности. Нам все время кажется «ну а вдруг?» А вдруг оступлюсь? А вдруг скала отколется? В такие моменты как никогда важно уметь говорить себе: если скала, которую 3 миллиона лет прессовало давление целой Вселенной, не выдержит именно твоего натиска, то поверь, это будет самым невероятным проявлением твой силы и значимости. Ты больше никогда не совершишь чего-то более существенного. Отъебнуть в другой мир, отколов часть острова — это куда круче и эпичнее, чем ныть, что мир говно, все бабы дуры, а денег очень мало. Ты смог создать давление уровня Бог, а это значит, что все мирское — мелочь для тебя.
Как вы думаете, мог ли я, вернувшись к столь Дальним Берегам, спустя 25 лет, не искупаться в этих водах? В ноябре 2000-го, когда мы отрядом гуляли по берегу океана, вожатая «Океана» не разрешила мне этого сделать. Сказала, что купание возможно только летом, а в ноябре можно просто пособирать морских звезд, которых нельзя брать с собой в жилые помещения лагеря и увозить домой. Одно нельзя, но можно другое, что на самом деле потом тоже нельзя. Если задуматься не просто перед сном, а поглубже, то станет понятно, что это общая схема всего в нашем мире. Нас все время ограничивают в чем-то одном, в пользу другого, но потом запрещают и другое, подсовывая третье и, в конечном счете, не давая нихуя из того, что мы на самом деле хотим. Так действуют родители, учителя, работодатели и государство. И это никого не смущает, потому что мы формируемся в этом с самого детства. Но мои родители делали иначе. Они всегда говорили: если ты сейчас не искупаешься, то больше такого шанса может не быть. Если щас не прыгнешь, второго шанса может не быть. Если сейчас не побываешь, то возможно больше никогда не побываешь. Если сейчас не скажешь человеку, что любишь, то возможно никогда не скажешь. И именно поэтому, провожая свою маму на операцию, я сказал ей все, что «было у меня к ней» за всю жизнь. Потом сказал, что очень сильно ее люблю… и больше мы с ней никогда не виделись. Наверное, именно с тех самых пор, слово «никогда» обрело для меня сакральное значение. И благодаря тому моменту я не хожу к психологам прощать родителей!)))
В общем, как вы уже поняли, я показал япономорским рыбам свой западносибирский хуй, который не подвержен уменьшению в холодной обстановке.
Следующий день мы провели на острове Русский. Его название — это, наверное, маленькая маркетинговая месть за то, что море, которое омывает наши берега, носит название страны, с которой у нас даже мирного договора нет. И вот знаете, мне кажется, что именно сейчас тот самый период, та самая смена эпох, когда можно сделать ребрендинг!)))) Море назвать Русским. Остров, так и быть — Узким. А Восток — Близким. Потому именно сейчас очевидно, что во всем мире у нас нет никого ближе, чем наш Дальний Восток.
Скажу честно, гулять по самому краю Русского острова волнительно. Красота пейзажа обусловлена высоченной скалистой береговой линией, которая несколько миллионов лет шлифовалась водой и ветрами! Да, в том числе для того, чтобы мы сейчас могли запилить клёвые фотки на самом краю, подходить к которому без парашюта страшнее, чем с парашютом. Ты понимаешь, что не упадешь, но все равно страшно. Мозг постоянно пугает нас гипотетическими кейсами, которые почти невозможны в реальности. Нам все время кажется «ну а вдруг?» А вдруг оступлюсь? А вдруг скала отколется? В такие моменты как никогда важно уметь говорить себе: если скала, которую 3 миллиона лет прессовало давление целой Вселенной, не выдержит именно твоего натиска, то поверь, это будет самым невероятным проявлением твой силы и значимости. Ты больше никогда не совершишь чего-то более существенного. Отъебнуть в другой мир, отколов часть острова — это куда круче и эпичнее, чем ныть, что мир говно, все бабы дуры, а денег очень мало. Ты смог создать давление уровня Бог, а это значит, что все мирское — мелочь для тебя.
Как вы думаете, мог ли я, вернувшись к столь Дальним Берегам, спустя 25 лет, не искупаться в этих водах? В ноябре 2000-го, когда мы отрядом гуляли по берегу океана, вожатая «Океана» не разрешила мне этого сделать. Сказала, что купание возможно только летом, а в ноябре можно просто пособирать морских звезд, которых нельзя брать с собой в жилые помещения лагеря и увозить домой. Одно нельзя, но можно другое, что на самом деле потом тоже нельзя. Если задуматься не просто перед сном, а поглубже, то станет понятно, что это общая схема всего в нашем мире. Нас все время ограничивают в чем-то одном, в пользу другого, но потом запрещают и другое, подсовывая третье и, в конечном счете, не давая нихуя из того, что мы на самом деле хотим. Так действуют родители, учителя, работодатели и государство. И это никого не смущает, потому что мы формируемся в этом с самого детства. Но мои родители делали иначе. Они всегда говорили: если ты сейчас не искупаешься, то больше такого шанса может не быть. Если щас не прыгнешь, второго шанса может не быть. Если сейчас не побываешь, то возможно больше никогда не побываешь. Если сейчас не скажешь человеку, что любишь, то возможно никогда не скажешь. И именно поэтому, провожая свою маму на операцию, я сказал ей все, что «было у меня к ней» за всю жизнь. Потом сказал, что очень сильно ее люблю… и больше мы с ней никогда не виделись. Наверное, именно с тех самых пор, слово «никогда» обрело для меня сакральное значение. И благодаря тому моменту я не хожу к психологам прощать родителей!)))
В общем, как вы уже поняли, я показал япономорским рыбам свой западносибирский хуй, который не подвержен уменьшению в холодной обстановке.
❤18🔥14❤🔥3👍3🍌1