В период, когда случилось убийство я была членом ОНК и я в первый же день задержания сестер навестила их, проверила их условия в ИВС, а потом в СИЗО. И я услышала от одной из девочек фразу, которая меня потрясла:

«Ничего более страшного, чем с ними происходило, уже не произойдет».

Это был ответ на вопрос «боится ли она тюрьмы».

Благодаря решению суда мы четко можем понимать, что насилие было, что избиения были, что в семье происходили запредельные вещи.

Девочки были в положении жертв. И ощущение, что нет выхода, что некому рассказать, никто не поможет, и это правда, потому что из показаний других людей следовало, что у Михаила Хачатуряна были большие возможности: он был знаком с представителями правоохранительных органов и всякий раз когда мама девочек писала заявление в полицию «чудесным образом» ничего не происходило и само заявление пропадало. То есть мы видим картину домашнего насилия.

Когда мы хотим, чтобы государство и общество помогали — мы ни в коей мере не имеем ввиду, что будут разрушаться семьи. Помощь в том, чтобы работать на профилактику.

Главная задача этого решения суда для общества — предупредить подобные истории. Предупредить убийство родителей, если они ведут себя жестоко, если они невменяемы, и если им требуется помощь психиатров — дать эту помощь. И сберечь жизни, сберечь психику детей и их жизни тоже.

Не так давно у нас произошел трагичный случай, когда мать убила своих троих детей. Это тоже показатель, что в семье было домашнее насилие. Как сейчас выясняется, над женщиной издевался муж. Она помешалась, но все это стало следствием длительного процесса, и на какой-то стадии мы могли вмешаться.

Надо принимать законы, пусть это будет не закон о домашнем насилии, пусть это будет закон о помощи, закон о том, чтобы сохранить семью… давайте назовем его так. И пусть в рамках этого закона семье, которая попала в такую ситуацию, всячески помогают, в том числе, если надо изолируют, в том числе, лечение и так далее.

А главное, если такой закон будет принят, полиция не будет бездействовать. Все участники этого домашнего насилия будут понимать, что избиение, принуждение к каким-то вещам — это не есть норма, что государство четко заявляет: что это патология. И этот закон ровно об этом, он будет говорить: насилие не про наши ценности, насилие это преступление.

– Бесстрашные...
– Есть в кого.