Тирания — это любая политическая система (абсолютная монархия, фашизм или коммунизм), не признающая права личности (которые обязательно включают права собственности). Свержение существующего строя насильственным путем оправданно только в том случае, если это свержение тирании: это акт самозащиты против того, кто правит с помощью насилия. К примеру, американская революция. Применение силы не для защиты, а для нарушения прав личности не может иметь никакого морального оправдания; это уже не революция, а бандитские разборки.

Во главе революции не могут стоять трясущиеся и подвывающие наркоманы, гордящиеся своей иррациональностью, не имеющие никакой программы, но при этом намеревающиеся управлять двухсотмиллионной нацией и проводящие время, изобретая поводы для обиды, потому что не могут воспользоваться ни одним настоящим источником народного недовольства.

Материальное положение Америки нельзя назвать отчаянным, однако интеллектуальное и культурное — можно и нужно. Новые левые — продукт культурного разложения; они выводятся не в трущобах, а в университетах; они представляют собой не авангард будущего, а последнюю стадию прошлого.

— Айн Рэнд (Из статьи, которая была опубликована в The New York Times Magazine 17 мая 1970 года как часть обсуждения на тему «Происходит ли в настоящее время “Вторая американская революция”?»)

Задолго до того, как человек достаточно повзрослеет, чтобы воспринять такое понятие, как метафизика, он уже выбирает, формирует оценочные суждения, испытывает эмоции и приобретает некоторый неявный взгляд на жизнь. Любой выбор или оценочное суждение предполагает некую оценку самого себя и окружающего мира — точнее, своей способности взаимодействовать с миром. Человек может делать умозаключения, верные или ошибочные, а может оставаться умственно пассивным и просто реагировать на события (то есть просто чувствовать). В любом случае механизмы, работающие на уровне подсознания, суммируют психическую активность человека, интегрируя его умозаключения, реакции или уклонение от реакций в некоторое эмоциональное единство. Такое единство становится для человека привычным образцом, его автоматической реакцией на окружающий мир. Человек делает единичные, отдельные умозаключения по поводу своих частных проблем (или уклоняется от суждений), и постепенно у него формируется общее чувство в отношении бытия в целом — неявная метафизика, основанная на необоримой направляющей силе постоянной базовой эмоции. Эта эмоция, входящая составной частью во все прочие эмоции человека и лежащая в основе всех его переживаний, и есть ощущение жизни.

— Айн Рэнд, из статьи «Искусство и ощущение жизни»

Широко распространенный страх и/или отказ от морали, чувство, что она враждебная, затхлая сфера страдания и бессмысленной скуки, – это не продукты мистического, аскетического или христианского кодекса, а памятник самому отвратительному хранилищу ненависти к жизни, человеку и разуму: душе Иммануила Канта.

Если «гениальность» подразумевает наличие экстраординарных способностей, то Канта можно назвать гением за его способность видеть, увековечивать и играть с человеческими страхами, проявлениями иррациональности и, помимо прочего, невежеством. Его влияние обусловлено не столько философскими, сколько психологическими причинами. Его взгляд на мораль распространяется людьми, которые никогда о нем не слышали, – он просто придал этому взгляду формальный, академический статус. Кантовское чувство «долга» внедряется родителями, заявляющими, что ребенок должен что-то делать просто потому, что должен. Ребенок, воспитанный под давлением постоянных беспричинных, произвольных, противоречивых и необъяснимых «должен», теряет (или так никогда и не обретает) способность видеть различие между действительной необходимостью и человеческими прихотями и проводит свою жизнь, подобострастно и исполнительно слушаясь вторых и отрицая первую. В широком смысле он растет без ясного понимания реальности.

— Айн Рэнд, из статьи «Причинность против долга»

Если вы хотите в одном моем утверждении узнать, что не так с современным миром, я скажу: никогда прежде мир так отчаянно не требовал ответов на важнейшие вопросы и никогда прежде мир так неистово не верил, что таких ответов нет и быть не может.

Заметьте особый характер этого противоречия и особую атмосферу нашей эпохи. В истории были периоды, когда не получалось найти ответы потому, что люди избегали проблем, притворяясь, что им ничего не угрожает, и осуждая каждого предупреждающего о надвигающейся катастрофе. Но не таков преобладающий подход нашего времени. Сегодня бьющие тревогу голоса настолько модная банальность, что люди впадают в апатию от их монотонной настойчивости, хотя под апатией скрывается реальное беспокойство. Сознательно или подсознательно, умственно или эмоционально, большинство современных людей знают, что мир находится в ужасном состоянии и что так долго продолжаться не может.

— Айн Рэнд, из статьи «Вера и сила: разрушители современного мира»

Юмор — не безусловная добродетель, ведь его нравственный характер зависит от объекта. Смеяться над тем, что заслуживает презрения, — добродетель; смеяться над тем, что хорошо, — отвратительный порок. Юмор слишком часто используют, чтобы прикрыть нравственную трусость.

В этом смысле есть два типа трусов. Одни не решаются обнаружить глубинную ненависть к бытию, пытаясь обесценить смешком все ценности. Им сходят с рук обидные, злонамеренные фразы, а когда их ловят на слове, они говорят: «Да я пошутил!»

Вторые не решаются обнаружить или защитить свои ценности, стараясь контрабандой провезти их под прикрытием смешка. Они пытаются протащить какое-то понятие о добродетели или красоте, но при первых же признаках сопротивления открещиваются и убегают, приговаривая: «Да я пошутил!»

В первом случае юмор прикрывает зло, во втором — добро. Что хуже с моральной точки зрения?

— Айн Рэнд, Романтический манифест

Меня часто спрашивают: «Что бы сказала Айн Рэнд о падении коммунизма?» И я думаю, что она бы согласилась со мной. Она бы сказала: «Отлично! Но нельзя установить свободу, лишь выбрав ее». Звучит парадоксально, но это правда. Нельзя взять людей, сформированных диктатурой, затем убить диктатора и сказать: «Вперед, мои друзья, будьте свободны», — они потребуют нового диктатора. И это — власть философии над человеком. Даже если русские ненавидят диктатуру, даже если они искренне хотят свободы, они не смогут получить ее без необходимого интеллектуального базиса. И, насколько мне известно, этого базиса они не имеют и не хотят его.

— Леонард Пейкофф, Форум Форд Холла (1992)

Оригинал записи: Ayn Rand Institute

В преддверии грядущих праздников, автор Value of Reason анонсирует крупный цикл переводов лекций по истории философии доктора Леонарда Пейкоффа. Лекции, перевод которых станет доступным читателю в 2023 году, являются адаптацией курса Леонарда «История западной философии», который был прочитан в начале семидесятых годов. Мы благодарны каждому причастному к этому делу человеку, коим может стать любой из вас, делая репосты переводов Value of Reason. С наступающим Рождеством и Новым Годом!

Вопрос: После всех лет, что Айн Рэнд провела в стране, где английский является первым языком, почему она не потеряла свой сильный акцент?

Леонард Пейкофф: Во-первых, для нее это не было важной проблемой, ведь это не касалось ее профессиональной деятельности. Она не планировала становиться оратором, актрисой, учителем и так далее. Начиная с людей, с которыми она общалась, таких как я, без русского акцента, и заканчивая медиа — ни у кого не было проблем с пониманием ее речи, о чем свидетельствовала ее популярность. Но вы можете спросить: «Даже если она не намеревалась изменить свой акцент сознательно, почему же она не пришла к этому непроизвольно, через наблюдения?» Что интересно, я никогда не сталкивался с Айн Рэнд, перенимающей что-либо от других «непроизвольно». Не потому, что это было делом принципа, скорее она была убеждена до глубины своей души, что другие люди и то, что они делают либо думают, просто не относится к ней. Таким образом то, как они говорят, не волновало ее более того, о чем они говорят, а мысль о том, звучит ли она так же, как они, просто бы не смогла появиться в ее сознании.

(Отрывок из подкаста Леонарда Пейкоффа)

Если вы хотите повлиять на интеллектуальную тенденцию страны, то первым шагом будет приведение в порядок собственных идей и соединение их в логичную систему при помощи лучших ваших знаний и способностей. Это не означает повторения и заучивания лозунгов и принципов, объективистских или каких-то еще: знание обязательно включает в себя способность применять абстрактные принципы к конкретным проблемам, видеть принципы в конкретных вопросах, демонстрировать их и отстаивать последовательность действий. Все это не требует всезнания или всемогущества; именно подсознательное ожидание автоматического всезнания от самого себя и других сразило многих потенциальных крестоносцев (а также служит отговоркой, чтобы ничего не делать). Требуется честность, интеллектуальная честность, которая состоит в понимании уже вам известного, в постоянном расширении своего знания и в отказе уклоняться от противоречий или исправления неудач. Это означает развитие активного ума как вашей постоянной характеристики.

Когда ваши убеждения находятся в осознанном, упорядоченном состоянии, вы можете передавать их другим. Это не означает, что вы должны произносить философские речи, когда это не нужно и не к месту. Философия нужна, чтобы поддержать вас и дать вам опору, когда у вас есть конкретное дело или вы обсуждаете конкретные проблемы.

Если вы предпочитаете информацию в сжатом виде (при условии, что вы держите в голове весь контекст), тогда я отвечу на ваш вопрос о том, что можно сделать: «ГОВОРИТЕ» (при условии, что вы знаете, о чем говорите).

— Айн Рэнд, из статьи «Что может сделать каждый?»

У нации, как и у индивида, есть ощущение жизни, выраженное не в ее формальной культуре, а в ее «стиле жизни», в действиях и отношениях, которые принимаются как должное и считаются самоочевидными, но которые подготовлены комплексными оценками, содержащими основополагающий взгляд на человеческую природу.

Нация — не мистическая и не сверхъестественная сущность: это большое число индивидов, живущих в одной географической местности и в одной политической системе. Культура нации — совокупность интеллектуальных достижений индивидов, и эти достижения были полностью или частично одобрены остальными и оказали серьезное влияние на жизненный уклад нации. Поскольку культура — это поле боя различных идей и влияний, говорить о ней — значит говорить только о доминирующих идеях, всегда допуская инакомыслие и исключения.

— Айн Рэнд, из статьи «Держитесь до конца»

Антиконцептуальный тип мышления принимает большинство вещей за безусловные данные и считает их «самоочевидными». Он обращается с понятиями так, как если бы они были (заученными) восприятиями; он обращается с абстракциями так, как если бы они были воспринимаемыми фактами. Для такого мышления все принимается как должное: течение времени, четыре сезона, институт брака, погода, воспитание детей, наводнение, пожар, землетрясение, революция, книга и другие явления. Различие между метафизическим и рукотворным не просто ему неизвестно — оно не может быть до него донесено.

— Айн Рэнд, из статьи «Недостающее звено»

Видите ли, я атеист, у меня есть только одна религия: величие человеческой природы. Ничто не способно приблизиться к святости высшего типа человека, ничто не может дать мне того же благоговейного чувства, такого чувства, когда ваш дух хочет преклонить колени, с непокрытой головой. Не называйте это поклонением героям, потому что это нечто большее. Это род странного и невероятного белого пламени, где восхищение становится религией, религия становится философией, а философия — всей целостностью вашей жизни.

— Айн Рэнд, из книги «Письма Айн Рэнд»

В этот день, 2 февраля 1905г., 118 лет назад в Санкт-Петербурге родилась Алиса Зиновьевна Розенбаум, в будущем, эмигрировав в Соединенные Штаты, взявшая имя Айн Рэнд.

Леонард Пейкофф (из лекции 1987г., с текстом которой вы можете ознакомиться в книге Голос разума,«Мои 30 лет с Айн Рэнд»): «Ум Айн Рэнд обладал качеством высшей пробы, на протяжении истории присущим лишь немногим. Ее ум обладал глубиной истинного философа, приветствовал самые глубинные проблемы человеческой жизни с торжественным почтением и безжалостной логикой и испытывал настоящее счастье и личное удовлетворение от рационального исследования всеобщих оснований. В наш век посредственности и антифилософии ее интеллектуальный талант обрек ее на одиночество. Он сделал ее уникальной личностью, неспособной найти себе равного, так же как сделал уникальным и не имеющим себе равным ее творение, философию разума, которую она назвала Объективизмом.

Если вы хотите знать, какой была Айн Рэнд как личность, я отвечу просто: вы уже это знаете, потому что она была именно такой, какой ее сделала природа ее интеллектуальных процессов. Как личность она была продолжением своего интеллекта».

2 февраля — день рождения Айн Рэнд

Фотография: Ayn Rand Institute

Value of Reason VK, Medium

Идея о том, что совершенства не существует, исходит из религии, шире: из мистицизма и веры в сверхъестественное. Греки бы не поняли выражения, согласно которому вы не можете быть совершенны. Платон предал мысль в геометрии, но для этого ему пришлось дискутировать, ведь это не было греческим взглядом. Греческий взгляд заключался в том, что добро — это ценность для вас, которую вы можете приобрести. Это была куда более здоровая культура.

После христианства, однако, стало общим местом думать, что жизнь несовместима с моральным совершенством, ведь вам придется убить себя, умереть на кресте, как это сделал Христос, для того чтобы достичь этого. Источник идеи анти-совершенства — идея мистическая, сверхъестественная и анти-человеческая, идея лишь предполагаемого совершенства. <…>

Совершенство — это полное достижение возможного. Вы можете поставить себе цель, которой вы пока не можете достичь. Например, вы хотите научиться играть на гитаре — вы не можете добиться этого за день. Но верите ли вы в возможность улучшения между сегодняшним днем и завтрашним? Или же вы просто осматриваетесь и говорите, что все еще не достигли желаемого? Что вы все еще не достигли конечной точки своего пути?

Таким образом, вы можете либо гордиться тем, насколько вы продвинулись, либо вашей мотивацией может стать вина и разочарование, вызванные взглядом в сторону вашей так и не сбывшейся мечты (или мечты, которой не суждено сбыться вообще).

В действительности здесь есть лишь два вопроса. Первый: ставите ли вы себе цели, которых нельзя достичь? И это идея о том, что совершенство, которое является полным достижением цели или ценности, — невозможно. Это означает, что, вне зависимости от происходящего, вы никогда не доберетесь до цели, говоря: недостаточно хорошо. Это — формула ненависти к себе.

Второй: вы выбираете достижимую, но требующую времени цель. В этом случае вам нужно четко осознавать ваш стандарт достижения, то, насколько далеко вы зашли, и то, что возможно для вас сейчас. Дошли ли вы туда, куда могли на сегодня? Прикладывали ли вы усилия для этого? И если так, то это — совершенство. Вы обладаете реалистичным взглядом на собственные цели. Ставя реалистичные цели, вы должны смотреть на то, где вы сейчас, и, отталкиваясь от этого, идти дальше.

— Гарри Бинсвангер, из подкаста ARI New Ideal “Why perfection is possible”

В обществе, основанном на концептуальном уровне человеческого сознания и приспособленном к нему, в обществе, где доминирует философия разума, нет места господству страха и вины. Разум требует свободы, уверенности в себе и самоуважения. Он требует права думать и действовать в соответствии со своим мышлением — права жить по собственному независимому суждению. Интеллектуальная свобода не может существовать без политической свободы; политическая свобода не может существовать без экономической свободы; свободный разум и свободный рынок являются следствиями.

— Айн Рэнд, Для нового интеллектуала