КАК ПРАВИЛЬНО ГОВОРИТЬ С НАЧАЛЬСТВОМ🇨🇳
Протесты в Китае, последовавшие за пожаром в Урумчи, чудесным образом снизили угрозу со стороны COVID-19. Если раньше основная мысль состояла в том, что остальной мир живет в аду пандемии и граждане должны быть счастливы, что находятся в безопасном Китае, то за последнюю неделю многое изменилось.
На встрече с представителями Евросовета 1 декабря Си Цзиньпин заявил (буквально не прошло и года), что в стране теперь доминирует омикрон, который, как известно, куда менее опасен, чем дельта, и это позволяет Китаю ослабить ограничения. Вслед за ним эту мысль подхватили другие чиновники и государственные СМИ, и практически сразу на местном уровне стали отменять одну ограничительную меру за другой. В Пекине с 5 декабря разрешили пользоваться общественным транспортом без предъявления результатов ПЦР-теста, полученного за последние 48 часов, с 6-го - заходить без них в супермаркеты и офисные здания. В Шанхае теперь без теста можно пойти в городской парк, в провинции Шаньдун - купить лекарство от кашля.
Хотя о протестах в заявлениях правительства не прозвучало ни слова, изданные 7 декабря “10 новых мер” (на смену ранее действовавшим “20 мерам по оптимизации”) оказались прямым ответом на чаяния населения. Сразу 2 из них посвящены блокировке путей - причине, по которой 24 ноября жители не смогли эвакуироваться из горящего дома, запрещая расширять зоны повышенного риска с квартир, этажей и отдельных зданий до жилых районов и населенных пунктов и перегораживать проезд.
В числе других мер:
▪️сужение круга лиц, подлежащих обязательному тестированию (персонал учреждений с высоким риском заражения, жители домов престарелых, школьники и т.д.), перемещаться между провинциями теперь также можно без теста;
▪️введение домашнего карантина для больных COVID-19 с легким течением и контактных лиц;
▪️разблокировка зон повышенного риска, где в течение 5 дней не выявлялось новых случаев (к слову о том, что китайские власти понимают под такими зонами - раньше в них месяцами могло не быть ни единого больного);
▪️обеспечение бесперебойного снабжения населения лекарствами (например, владельцам аптек запрещается закрывать их по собственной инициативе);
▪️ускорение вакцинации пожилого населения;
▪️выявление групп риска (пожилые и страдающие хроническими заболеваниями) и организация лечения в соответствии с ними;
▪️обеспечение непрерывной работы жизненно важных предприятий и поставщиков основных услуг;
▪️возвращение к работе в обычном режиме школ, в которых не выявлено случаев COVID-19.
Большинство из них отвечает на тот или иной запрос со стороны населения: например, в последнее время беспокойство вызвало исчезновение из аптек “противовирусных” препаратов традиционной медицины, популярных в Китае не меньше, чем у нас арбидол.
С изменением политического курса чиновники в одночасье перестали упоминать стратегию “нулевого COVID-19”, а Госсовет начал приглашать инфекционистов для разъяснений публике внезапного отказа от ограничений: выяснилось, что 90% случаев омикрона протекают легко или бессимптомно, вентиляция легких требуется крайне редко, и в целом он куда менее опасен, чем обычный грипп. Почему еще недавно власти удерживали драконовские меры по столь пустяковому поводу, объяснений, ожидаемо, не последовало. Хотя полностью ограничения еще не сняты, Китаю не удастся усидеть на двух стульях. Даже частичное возвращение к обычной жизни вызовет вал заболеваемости (особенно на фоне ослабленного локдаунами иммунитета), и рекорд США в 881 тыс. новых случаев за день может быть побит многократно. Оставлять людей на домашнем карантине и снова закрывать школы только потому, что кто-то из учеников получил положительный тест, станет невозможно, т.к. болеть будут все. В результате, власти снова окажутся перед выбором: сохранить контроль, но смириться с нестабильной работой предприятий и перспективами новых протестов, или отказаться от ограничений совсем.
Протесты в Китае, последовавшие за пожаром в Урумчи, чудесным образом снизили угрозу со стороны COVID-19. Если раньше основная мысль состояла в том, что остальной мир живет в аду пандемии и граждане должны быть счастливы, что находятся в безопасном Китае, то за последнюю неделю многое изменилось.
На встрече с представителями Евросовета 1 декабря Си Цзиньпин заявил (буквально не прошло и года), что в стране теперь доминирует омикрон, который, как известно, куда менее опасен, чем дельта, и это позволяет Китаю ослабить ограничения. Вслед за ним эту мысль подхватили другие чиновники и государственные СМИ, и практически сразу на местном уровне стали отменять одну ограничительную меру за другой. В Пекине с 5 декабря разрешили пользоваться общественным транспортом без предъявления результатов ПЦР-теста, полученного за последние 48 часов, с 6-го - заходить без них в супермаркеты и офисные здания. В Шанхае теперь без теста можно пойти в городской парк, в провинции Шаньдун - купить лекарство от кашля.
Хотя о протестах в заявлениях правительства не прозвучало ни слова, изданные 7 декабря “10 новых мер” (на смену ранее действовавшим “20 мерам по оптимизации”) оказались прямым ответом на чаяния населения. Сразу 2 из них посвящены блокировке путей - причине, по которой 24 ноября жители не смогли эвакуироваться из горящего дома, запрещая расширять зоны повышенного риска с квартир, этажей и отдельных зданий до жилых районов и населенных пунктов и перегораживать проезд.
В числе других мер:
▪️сужение круга лиц, подлежащих обязательному тестированию (персонал учреждений с высоким риском заражения, жители домов престарелых, школьники и т.д.), перемещаться между провинциями теперь также можно без теста;
▪️введение домашнего карантина для больных COVID-19 с легким течением и контактных лиц;
▪️разблокировка зон повышенного риска, где в течение 5 дней не выявлялось новых случаев (к слову о том, что китайские власти понимают под такими зонами - раньше в них месяцами могло не быть ни единого больного);
▪️обеспечение бесперебойного снабжения населения лекарствами (например, владельцам аптек запрещается закрывать их по собственной инициативе);
▪️ускорение вакцинации пожилого населения;
▪️выявление групп риска (пожилые и страдающие хроническими заболеваниями) и организация лечения в соответствии с ними;
▪️обеспечение непрерывной работы жизненно важных предприятий и поставщиков основных услуг;
▪️возвращение к работе в обычном режиме школ, в которых не выявлено случаев COVID-19.
Большинство из них отвечает на тот или иной запрос со стороны населения: например, в последнее время беспокойство вызвало исчезновение из аптек “противовирусных” препаратов традиционной медицины, популярных в Китае не меньше, чем у нас арбидол.
С изменением политического курса чиновники в одночасье перестали упоминать стратегию “нулевого COVID-19”, а Госсовет начал приглашать инфекционистов для разъяснений публике внезапного отказа от ограничений: выяснилось, что 90% случаев омикрона протекают легко или бессимптомно, вентиляция легких требуется крайне редко, и в целом он куда менее опасен, чем обычный грипп. Почему еще недавно власти удерживали драконовские меры по столь пустяковому поводу, объяснений, ожидаемо, не последовало. Хотя полностью ограничения еще не сняты, Китаю не удастся усидеть на двух стульях. Даже частичное возвращение к обычной жизни вызовет вал заболеваемости (особенно на фоне ослабленного локдаунами иммунитета), и рекорд США в 881 тыс. новых случаев за день может быть побит многократно. Оставлять людей на домашнем карантине и снова закрывать школы только потому, что кто-то из учеников получил положительный тест, станет невозможно, т.к. болеть будут все. В результате, власти снова окажутся перед выбором: сохранить контроль, но смириться с нестабильной работой предприятий и перспективами новых протестов, или отказаться от ограничений совсем.
Новая схватка между этикой и американской фармой завершилась в пользу последней. Суд отклонил тысячи исков от пациентов, заболевших раком из-за ранитидина - канцерогенного препарата против изжоги.
Разработанный GSK ранитидин имеет давнюю историю. Он впервые попал на рынок Европы в 1981 г., а спустя 2 года был одобрен в США и быстро завоевал популярность: уже в 1987 годовые продажи, впервые в истории рецептурных препаратов, превысили $1 млрд.
В 1995 г. патент GSK истек, и они переключились на продажу безрецептурной версии. Помимо производителей дженериков, препарат в разное время выпускали и другие крупные компании, включая Pfizer и Sanofi. В 2019 г. специализирующаяся на контроле качества лаборатория Valisure решила по своей инициативе провести тесты, обнаружив, что ранитидин, вне зависимости от производителя, содержал N-нитрозодиметиламин (NDMA), известный своим канцерогенным и гепатотоксическим действием. Выяснилось, что препарат нестабилен: его компоненты образуют NDMA, который накапливается со временем. Этот процесс протекает даже при нормальных условиях хранения, но ускоряется при повышении температуры и влажности. FDA устанавливает максимальную дневную дозу NDMA в 96 нанограмм, повышающих оценочный риск развития рака на 0,001% в течение жизни. Valisure обнаружила 3 мг (3 млн нг) NDMA в 1 таблетке ранитидина - концентрация была такой высокой, что ученые призвали не выбрасывать препарат в канализацию, чтобы не отравлять воду.
Впервые получив жалобу, FDA лишь дала предупреждение, что в препарате был найден NDMA, но с выводом, что риск невысок: уровень не выше, чемв обычной еде, например, жареном мясе. После нескольких запросов и петиций Valisure она все же провела собственные исследования, подтвердив вывод о накоплении NDMA в ранитидине, и в апреле 2020 отозвала препараты на его основе.
В России ранитидин тоже был изъят из аптек, хотя и менее оперативно: в октябре 2021 прекращена регистрация всех препаратов с ним.
В тот же период участились публикации статей, указывающих на связь между ранитидином и раком. Так, в 2020 г. в Cancers (Basel) вышла статья, в которой сравнивалась заболеваемость различными видами рака после приема ранитидина в сравнении с ингибиторами протонной помпы (Омез, нексиум, париет и т.д.). Особенно разница проявилась в отношении колоректального рака: 157 случаев из 13 865 человек, принимавших ранитидин, против 89 из 128 107 в группе ИПП. В 2021 г. в The American Journal of Gastroenterology была опубликована другая статья, в которой на примере 3260 пациентов с раком мочевого пузыря и 14037 человек в контрольной группе было показано, что ранитидин повышает шанс этого заболевания на 22%.
Лечившиеся ранитидином пациенты начали подавать на производителей иски, утверждая, что те не могли не знать о NDMA, но молчали, опасаясь падения продаж.
Первый процесс, в Иллинойсе, должен был стать прецедентом, запустив цепную реакцию. Фармкомпании, предчувствуя поражение, заплатили истцу, утверждавшему, что ранитидин стал причиной его рака пищевода, $500 тыс. в рамках досудебного урегулирования. Следующим в очереди стал суд Флориды. К тому моменту скопилось уже почти 2,5 тыс. подобных исков от раковых пациентов.
Но 6 декабря был вынесен вердикт будто написанный под диктовку фармкомпаний: эксперты, привлеченные истцами, “систематически использовали ненадежные методологии”, не предоставили “статистически значимые данные” и не руководствовались “внутренне непротиворечивыми, объективными, научно обоснованными стандартами для беспристрастной оценки данных”. Все иски были отвергнуты, а производители выразили удовлетворение решением судьи. Как заявили в GSK, оно “гарантировало, что ненадежная и предвзятая из-за судебных разбирательств наука не попадет в зал федерального суда”.
Хотя первый вердикт в пользу фармкомпаний осложнил борьбу, истцы планируют продолжать ее: обжаловать решение во Флориде и отстаивать интересы пациентов в других штатах.
Будем следить за развитием событий.
Разработанный GSK ранитидин имеет давнюю историю. Он впервые попал на рынок Европы в 1981 г., а спустя 2 года был одобрен в США и быстро завоевал популярность: уже в 1987 годовые продажи, впервые в истории рецептурных препаратов, превысили $1 млрд.
В 1995 г. патент GSK истек, и они переключились на продажу безрецептурной версии. Помимо производителей дженериков, препарат в разное время выпускали и другие крупные компании, включая Pfizer и Sanofi. В 2019 г. специализирующаяся на контроле качества лаборатория Valisure решила по своей инициативе провести тесты, обнаружив, что ранитидин, вне зависимости от производителя, содержал N-нитрозодиметиламин (NDMA), известный своим канцерогенным и гепатотоксическим действием. Выяснилось, что препарат нестабилен: его компоненты образуют NDMA, который накапливается со временем. Этот процесс протекает даже при нормальных условиях хранения, но ускоряется при повышении температуры и влажности. FDA устанавливает максимальную дневную дозу NDMA в 96 нанограмм, повышающих оценочный риск развития рака на 0,001% в течение жизни. Valisure обнаружила 3 мг (3 млн нг) NDMA в 1 таблетке ранитидина - концентрация была такой высокой, что ученые призвали не выбрасывать препарат в канализацию, чтобы не отравлять воду.
Впервые получив жалобу, FDA лишь дала предупреждение, что в препарате был найден NDMA, но с выводом, что риск невысок: уровень не выше, чемв обычной еде, например, жареном мясе. После нескольких запросов и петиций Valisure она все же провела собственные исследования, подтвердив вывод о накоплении NDMA в ранитидине, и в апреле 2020 отозвала препараты на его основе.
В России ранитидин тоже был изъят из аптек, хотя и менее оперативно: в октябре 2021 прекращена регистрация всех препаратов с ним.
В тот же период участились публикации статей, указывающих на связь между ранитидином и раком. Так, в 2020 г. в Cancers (Basel) вышла статья, в которой сравнивалась заболеваемость различными видами рака после приема ранитидина в сравнении с ингибиторами протонной помпы (Омез, нексиум, париет и т.д.). Особенно разница проявилась в отношении колоректального рака: 157 случаев из 13 865 человек, принимавших ранитидин, против 89 из 128 107 в группе ИПП. В 2021 г. в The American Journal of Gastroenterology была опубликована другая статья, в которой на примере 3260 пациентов с раком мочевого пузыря и 14037 человек в контрольной группе было показано, что ранитидин повышает шанс этого заболевания на 22%.
Лечившиеся ранитидином пациенты начали подавать на производителей иски, утверждая, что те не могли не знать о NDMA, но молчали, опасаясь падения продаж.
Первый процесс, в Иллинойсе, должен был стать прецедентом, запустив цепную реакцию. Фармкомпании, предчувствуя поражение, заплатили истцу, утверждавшему, что ранитидин стал причиной его рака пищевода, $500 тыс. в рамках досудебного урегулирования. Следующим в очереди стал суд Флориды. К тому моменту скопилось уже почти 2,5 тыс. подобных исков от раковых пациентов.
Но 6 декабря был вынесен вердикт будто написанный под диктовку фармкомпаний: эксперты, привлеченные истцами, “систематически использовали ненадежные методологии”, не предоставили “статистически значимые данные” и не руководствовались “внутренне непротиворечивыми, объективными, научно обоснованными стандартами для беспристрастной оценки данных”. Все иски были отвергнуты, а производители выразили удовлетворение решением судьи. Как заявили в GSK, оно “гарантировало, что ненадежная и предвзятая из-за судебных разбирательств наука не попадет в зал федерального суда”.
Хотя первый вердикт в пользу фармкомпаний осложнил борьбу, истцы планируют продолжать ее: обжаловать решение во Флориде и отстаивать интересы пациентов в других штатах.
Будем следить за развитием событий.
НИ ОДНО БЛАГОЕ ДЕЛО НЕ ОСТАНЕТСЯ БЕЗНАКАЗАННЫМ...
Ранитидин - отнюдь не единственный случай, когда Valisure привлекала внимание FDA к нарушениям производителей. Valisure была основана в 2015 г. и изначально включала в себя 2 направления: лабораторию контроля качества и онлайн-аптеку, проданную в апреле 2021.
Их активная деятельность на общественном поприще началась в 2019 г. За год до этого FDA отозвала с рынка сразу несколько наименований валсартана, содержавших все тот же NDMA из-за некачественных китайских субстанций (к сведению российских производителей).
В 2019 г. Valisure привлекла внимание к тому, что, хотя допустимое количество NDMA ограничено 96 нг в день, другой схожий канцероген, диметилформамид (DMF), найденный в валсартане, разрешен в количестве 8,8 мг (=млн нг). Эта проблема уже затрагивала не одну субстанцию, а носила системный характер: DMF - растворитель, популярный в фармпромышленности.
Еще один случай как две капли воды напоминал историю с ранитидином: в метформине, препарате против диабета 2 типа, также был найден NDMA, но FDA заявила, что не зафиксировала никакого превышения. На это Valisure сообщила, что протестировала метформин из 38 партий 22 компаний, и в 16 партиях от 11 компаний обнаружила уровень NDMA выше нормы.
Еще одна история была связана с бензолом, который в 2021 г. был найден в антисептиках, а также солнцезащитных кремах, дезодорантах и сухих шампунях. Из-за жалоб лаборатории было отозвано множество продуктов, в т.ч. таких известных брендов как Dove, Pantene и Old Spice, а общий ущерб для производителей оценивается в $9 млрд❗️
Такая активность не могла остаться незамеченной, и вместо нарушителей FDA начала преследовать Valisure. В 2021 г. она инициировала проверку в адрес общественников. Особенно любопытен был выбор времени, т.к. в период пандемии COVID-19 FDA ограничила выездные инспекции только высоко приоритетными и “критически важными” случаями. Результаты проверки были опубликованы только недавно, 5 декабря 2022 г., и продемонстрировали нежелание FDA считаться со значимостью общественной экспертизы.
Valisure обвинили в том, что:
1️⃣ не следовали протоколу, которым должны руководствоваться аптеки при подозрении, что продукт может представлять серьезный вред здоровью. Партию следовало изолировать, а затем, совместно с торговыми партнерами и в координации с производителем, провести расследование и, в случае подтверждения подозрений, уведомить FDA. Все бы ничего, но Valisure продала свою онлайн-аптеку еще до инспекции, и эти правила были к ней неприменимы.
2️⃣проводит тесты не по стандартам GMP, что также не имело смысла: тестирование GMP предполагает исследование продукта на соответствие конкретному составу, в то время как скрининг Valisure намеренно был более общим и проводился для выявления широкого круга проблем.
Причина, как обычно, кроется в тесном сотрудничестве FDA с производителями, для которых подобные информаторы представляют слишком большую угрозу. Стоимость одной только подачи заявки на одобрение препарата, требующего КИ, в 2022 г. составляет $3,1 млн, не требующего КИ - $1,5 млн, и эти суммы ежегодно растут. Лоббизм также сопряжен с крупными выплатами, включая те, которые производятся по неофициальным каналам - в результате чего их крайне сложно оценить.
Это формирует условия для подотчетности регулятора фармкомпаниям и позволяет им ожидать определенной лояльности. В случае, если бы FDA уделяла внимание жалобам и проводила самостоятельный контроль качества, это принесло бы значительный ущерб производителям, которые платят многие десятки и сотни миллионов не за то, чтобы их продукт в любой момент могли отозвать с рынка.
Как следствие, регуляторы фактически играют роль не столько инспекторов, сколько буфера между фармкомпаниями и пациентами, сначала уверяя их, что жалобы необоснованны (как это случилось с ранитидином и метформином), а если общественность продолжает настаивать, то создавая независимым лабораториям невыносимые условия для работы.
Ранитидин - отнюдь не единственный случай, когда Valisure привлекала внимание FDA к нарушениям производителей. Valisure была основана в 2015 г. и изначально включала в себя 2 направления: лабораторию контроля качества и онлайн-аптеку, проданную в апреле 2021.
Их активная деятельность на общественном поприще началась в 2019 г. За год до этого FDA отозвала с рынка сразу несколько наименований валсартана, содержавших все тот же NDMA из-за некачественных китайских субстанций (к сведению российских производителей).
В 2019 г. Valisure привлекла внимание к тому, что, хотя допустимое количество NDMA ограничено 96 нг в день, другой схожий канцероген, диметилформамид (DMF), найденный в валсартане, разрешен в количестве 8,8 мг (=млн нг). Эта проблема уже затрагивала не одну субстанцию, а носила системный характер: DMF - растворитель, популярный в фармпромышленности.
Еще один случай как две капли воды напоминал историю с ранитидином: в метформине, препарате против диабета 2 типа, также был найден NDMA, но FDA заявила, что не зафиксировала никакого превышения. На это Valisure сообщила, что протестировала метформин из 38 партий 22 компаний, и в 16 партиях от 11 компаний обнаружила уровень NDMA выше нормы.
Еще одна история была связана с бензолом, который в 2021 г. был найден в антисептиках, а также солнцезащитных кремах, дезодорантах и сухих шампунях. Из-за жалоб лаборатории было отозвано множество продуктов, в т.ч. таких известных брендов как Dove, Pantene и Old Spice, а общий ущерб для производителей оценивается в $9 млрд❗️
Такая активность не могла остаться незамеченной, и вместо нарушителей FDA начала преследовать Valisure. В 2021 г. она инициировала проверку в адрес общественников. Особенно любопытен был выбор времени, т.к. в период пандемии COVID-19 FDA ограничила выездные инспекции только высоко приоритетными и “критически важными” случаями. Результаты проверки были опубликованы только недавно, 5 декабря 2022 г., и продемонстрировали нежелание FDA считаться со значимостью общественной экспертизы.
Valisure обвинили в том, что:
1️⃣ не следовали протоколу, которым должны руководствоваться аптеки при подозрении, что продукт может представлять серьезный вред здоровью. Партию следовало изолировать, а затем, совместно с торговыми партнерами и в координации с производителем, провести расследование и, в случае подтверждения подозрений, уведомить FDA. Все бы ничего, но Valisure продала свою онлайн-аптеку еще до инспекции, и эти правила были к ней неприменимы.
2️⃣проводит тесты не по стандартам GMP, что также не имело смысла: тестирование GMP предполагает исследование продукта на соответствие конкретному составу, в то время как скрининг Valisure намеренно был более общим и проводился для выявления широкого круга проблем.
Причина, как обычно, кроется в тесном сотрудничестве FDA с производителями, для которых подобные информаторы представляют слишком большую угрозу. Стоимость одной только подачи заявки на одобрение препарата, требующего КИ, в 2022 г. составляет $3,1 млн, не требующего КИ - $1,5 млн, и эти суммы ежегодно растут. Лоббизм также сопряжен с крупными выплатами, включая те, которые производятся по неофициальным каналам - в результате чего их крайне сложно оценить.
Это формирует условия для подотчетности регулятора фармкомпаниям и позволяет им ожидать определенной лояльности. В случае, если бы FDA уделяла внимание жалобам и проводила самостоятельный контроль качества, это принесло бы значительный ущерб производителям, которые платят многие десятки и сотни миллионов не за то, чтобы их продукт в любой момент могли отозвать с рынка.
Как следствие, регуляторы фактически играют роль не столько инспекторов, сколько буфера между фармкомпаниями и пациентами, сначала уверяя их, что жалобы необоснованны (как это случилось с ранитидином и метформином), а если общественность продолжает настаивать, то создавая независимым лабораториям невыносимые условия для работы.
Глеб Кузнецов о свином гриппе
https://publico.ru/opinions/limit-na-zhestkie-ogranichitelnye-pandemiynye-mery-rossiya-ischerpala
https://publico.ru/opinions/limit-na-zhestkie-ogranichitelnye-pandemiynye-mery-rossiya-ischerpala
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ПРЕПАРАТЫ 1. ГЛИФЛОЗИНЫ ПРОТИВ ДИАБЕТА
Посвятим эту неделю новым типам препаратов, входящих в терапевтическую моду на наших глазах. Начнем с глифлозинов, по мнению врачей, совершающих революцию в лечении диабета 2-го типа и сопутствующих ему сердечно-сосудистых и почечных осложнений.
Глифлозины представляют собой ингибиторы SGLT2 - белка, который экспрессируется в почках и захватывает и возвращает в кровоток молекулы глюкозы. Если его действие блокируется, глюкоза выводится из организма с мочой, что помогает регулировать ее концентрацию в крови, повышает чувствительность к инсулину, а также снижает вес и кровяное давление. (То есть потенциально магия глифлозинов не только на диабет распространяется, но и на ворох очень частых болезней и состояиний).
Первый предшественник современных глифлозинов, флоризин, был выделен из коры яблони еще в 1835 г. Изначально его пытались использовать в качестве жаропонижающего и терапии инфекционных заболеваний, в т.ч. малярии. В 1880-х выяснилось, что он способствует экскреции глюкозы с мочой, но вместо того, чтобы попробовать лечить ими диабет о группе забыли почти на 100 лет.
В XX в. был уточнен механизм действия: флоризин ингибирует белки SGLT2 (который задерживает 90% глюкозы) и SGLT1 (задерживает оставшиеся 10%). Последнее обстоятельство, а также нестабильность флоризина в ЖКТ, сделали его неприменимым в клинических целях. Ингибирование SGLT1 приводит к симптомам глюкозно-галактозной мальабсорбции (сильной диарее, ацидозу, т.е. повышению кислотности крови, и истощению) и потенциально может влиять на работу сердца, т.к. SGLT1 экспрессируется в его мышечной ткани. Хотя в конце XX века был создан глифлозин T-1095, более стабильный ингибитор SGLT1 и SGLT2, он так и не вышел на рынок.
Был необходим селективный ингибитор SGLT2, и в начале 2000-х гг. сразу несколько компаний объявили о его разработке. Первым был одобрен в 2012 г. (ЕС) дапаглифлозин, на следующий год - канаглифлозин, а затем - и другие препараты группы. Их способность ингибировать SGLT1 была в десятки и сотни раз ниже, чем в отношении SGLT2, что делало их более безопасными.
Клинические результаты впечатляют. Сравнительные исследования канаглифлозина с ситаглиптином, другим противодиабетическим препаратом, стимулирующим выработку инсулина, показали, что канаглифлозин снизил уровень гликированного гемоглобина HbA1c на 1,03%, ситаглиптин - 0,66%, а число пациентов, достигших HbA1c <7%, в первой группе (48%) было выше, чем во второй (35%). В группе канаглифлозина вес в среднем снизился на 2,3 кг, в контрольной - вырос на 0,1 кг. Другое исследование показало, что у пациентов с диабетом 2 типа и альбуминурической стадией хронической болезни почек (ХБП) канаглифлозин, по сравнению с плацебо, на 30% снижает риск терминальной стадии ХБП, удвоения уровня креатинина либо смерти от почечной или сердечной недостаточности. Риск смерти от сердечно-сосудистых заболеваний, инфаркта и инсульта в группе глифлозинов был так же почти в два раза меньше, чем в контрольной.
В дополнение к клиническим преимуществам, глифлозины обладают сравнительно высоким профилем безопасности, отсутствие побочек отличает только "фуфломицины". Основные проблемы ингибиторов SGLT2 - продолжение их достоинств: т.к. они выводят глюкозу с мочой, она становится идеальной питательной средой для размножения микроорганизмов в почках и мочевом пузыре. Как следствие, основной побочный эффект глифлозинов - инфекции мочевыводящих путей, которые впрочем лечатся обычными антибиотиками. Кроме того, при выведении глюкозы организм старается восстановить энергетический баланс, для чего печень начинает активнее вырабатывать кетоновые тела, служащие источником энергии. Это повышает вероятность развития ацидоза. Тем не менее, на фоне их преимуществ в лечении диабета 2 типа - более успешного контроля уровня глюкозы, а также снижения риска сопутствующих заболеваний, - это малая плата за терапевтический эффект.
Посвятим эту неделю новым типам препаратов, входящих в терапевтическую моду на наших глазах. Начнем с глифлозинов, по мнению врачей, совершающих революцию в лечении диабета 2-го типа и сопутствующих ему сердечно-сосудистых и почечных осложнений.
Глифлозины представляют собой ингибиторы SGLT2 - белка, который экспрессируется в почках и захватывает и возвращает в кровоток молекулы глюкозы. Если его действие блокируется, глюкоза выводится из организма с мочой, что помогает регулировать ее концентрацию в крови, повышает чувствительность к инсулину, а также снижает вес и кровяное давление. (То есть потенциально магия глифлозинов не только на диабет распространяется, но и на ворох очень частых болезней и состояиний).
Первый предшественник современных глифлозинов, флоризин, был выделен из коры яблони еще в 1835 г. Изначально его пытались использовать в качестве жаропонижающего и терапии инфекционных заболеваний, в т.ч. малярии. В 1880-х выяснилось, что он способствует экскреции глюкозы с мочой, но вместо того, чтобы попробовать лечить ими диабет о группе забыли почти на 100 лет.
В XX в. был уточнен механизм действия: флоризин ингибирует белки SGLT2 (который задерживает 90% глюкозы) и SGLT1 (задерживает оставшиеся 10%). Последнее обстоятельство, а также нестабильность флоризина в ЖКТ, сделали его неприменимым в клинических целях. Ингибирование SGLT1 приводит к симптомам глюкозно-галактозной мальабсорбции (сильной диарее, ацидозу, т.е. повышению кислотности крови, и истощению) и потенциально может влиять на работу сердца, т.к. SGLT1 экспрессируется в его мышечной ткани. Хотя в конце XX века был создан глифлозин T-1095, более стабильный ингибитор SGLT1 и SGLT2, он так и не вышел на рынок.
Был необходим селективный ингибитор SGLT2, и в начале 2000-х гг. сразу несколько компаний объявили о его разработке. Первым был одобрен в 2012 г. (ЕС) дапаглифлозин, на следующий год - канаглифлозин, а затем - и другие препараты группы. Их способность ингибировать SGLT1 была в десятки и сотни раз ниже, чем в отношении SGLT2, что делало их более безопасными.
Клинические результаты впечатляют. Сравнительные исследования канаглифлозина с ситаглиптином, другим противодиабетическим препаратом, стимулирующим выработку инсулина, показали, что канаглифлозин снизил уровень гликированного гемоглобина HbA1c на 1,03%, ситаглиптин - 0,66%, а число пациентов, достигших HbA1c <7%, в первой группе (48%) было выше, чем во второй (35%). В группе канаглифлозина вес в среднем снизился на 2,3 кг, в контрольной - вырос на 0,1 кг. Другое исследование показало, что у пациентов с диабетом 2 типа и альбуминурической стадией хронической болезни почек (ХБП) канаглифлозин, по сравнению с плацебо, на 30% снижает риск терминальной стадии ХБП, удвоения уровня креатинина либо смерти от почечной или сердечной недостаточности. Риск смерти от сердечно-сосудистых заболеваний, инфаркта и инсульта в группе глифлозинов был так же почти в два раза меньше, чем в контрольной.
В дополнение к клиническим преимуществам, глифлозины обладают сравнительно высоким профилем безопасности, отсутствие побочек отличает только "фуфломицины". Основные проблемы ингибиторов SGLT2 - продолжение их достоинств: т.к. они выводят глюкозу с мочой, она становится идеальной питательной средой для размножения микроорганизмов в почках и мочевом пузыре. Как следствие, основной побочный эффект глифлозинов - инфекции мочевыводящих путей, которые впрочем лечатся обычными антибиотиками. Кроме того, при выведении глюкозы организм старается восстановить энергетический баланс, для чего печень начинает активнее вырабатывать кетоновые тела, служащие источником энергии. Это повышает вероятность развития ацидоза. Тем не менее, на фоне их преимуществ в лечении диабета 2 типа - более успешного контроля уровня глюкозы, а также снижения риска сопутствующих заболеваний, - это малая плата за терапевтический эффект.
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ПРЕПАРАТЫ 2
Группа, ставшая прорывом в лечении заболеваний, связанных с чрезмерной активацией иммунного ответа – от аутоиммунных и онкологических заболеваний до – как мы видели в 2020 - ковида, - ингибиторы янус-киназ, которые врачи называют упрощенно «Янус-киназы».
Препараты блокируюТ сигнальный путь JAK-STAT - по нему клетка взаимодействует с внешней средой. Янус-киназы представляют собой внутриклеточные ферменты тирозинкиназы, имеющие 2 внешне схожих домена: один фосфорилирует (активирует) другие компоненты сигнального пути, а второй регулирует активность первого. Путь JAK-STAT задействуется, когда цитокины связываются с рецепторами на поверхности клетки: в ответ на это JAK-киназы фосфорилируют белки STAT, которые затем перемещаются в ядро клетки и запускают экспрессию определенных генов, необходимых в этот момент.
Янус-киназы делятся на 4 типа: JAK1, JAK2, JAK3 и TYK2. Открыты еще в начале 1990-х и получили скромное название “просто еще одна киназа” (“just another kinase”, отсюда JAK), т.к. на первый взгляд ничем не выделялись среди ферментов, но описаны как “янус-киназы” в честь двуликого бога из-за своего строения. Ключевая роль янус-киназ в регуляции многих процессов, включая иммунный ответ, стала очевидной вскоре после их открытия: поскольку их роль связана в т.ч. с регуляцией выработки цитокинов, их подавление влечет за собой иммунодефицит, в то время как повышенная активность приводит к аутоиммунным заболеваниям и развитию опухолей за счет неограниченного роста клеток.
Эти особенности сделали путь JAK-STAT подходящей мишенью в терапии большого числа заболеваний. Первый препарат группы, руксолитиниб, вышел на рынок только в 2011 г. За ним последовали другие, включая тофацитиниб и барицитиниб (одобренный в т.ч. при COVID-19).
В чем прелесть янус-киназ по сравнению с другими иммуносупрессорами? Базовыми "инновационными" препаратами для лечений этой группы заболеваний были и пока остаются моноклональные антитела – то есть белки. Они отличаются быстрым эффектом даже при сильном воспалении, но сами провоцируют выработку иммунного ответа - что при постоянном применении снижает их эффективность и даже, если случается анафилактическая реакция, делает их опасными для пациента. А Янус-киназы – это не белок, а небольшая молекула, не имеющая "иммунный потенциал".
Медицинское сообщество быстро оценило преимущества ингибиторов янус-киназ: в отличие от моноклональных антител, их было легко принимать, и они подходили для лечения пациентов, плохо отвечавших на терапию ингибиторами TNF. Многие врачи начали использовать их в качестве препаратов первой линии. Но проблемой JAK-ингибиторов 1 поколения стала их низкая селективность: янус-киназы схожи по строению не только между собой, но и с другими киназами (насчитывающими несколько сотен видов), и препарат неизбирательно блокирует многие из них. Это вызывает многочисленные побочные эффекты - FDA даже выпустила для тофацитиниба, барицитиниба и упадацитиниба предупреждение в “черной рамке” о том, что они увеличивают риск инфарктов, инсультов, тромбоза, а также онкологических заболеваний (хотя КИ показывают, что это увеличение небольшое).
Как следствие, в последние годы фармкомпании сосредоточились на разработке JAK-ингибиторов с большей селективностью. Так, Bristol Myers Squibb выпустила препарат 2-го поколения, деукравацитиниб, который в сентябре 2022 г. одобрен в США для лечения бляшечного псориаза и потенциально может использоваться против других аутоиммунных заболеваний. Разработчик утверждает, что он высокоселективно связывает TYK2, не влияя на остальные группы киназ. По результатам КИ ему удалось избежать черной рамки: хотя из-за снижения иммунитета у добровольцев развивались инфекции дыхательных путей (общая побочка для всей группы препаратов), число серьезных кардиоваскулярных осложнений и случаев рака не выше, чем при плацебо.
Ожидается, что в будущем JAK-ингибиторы будут мощнее (по данным BMS, деукравацитиниб сравнялся по эффективности с моноклональными антителами TNF-ингибиторами 1 поколения, но не превзошел 2-е), при меньших побочных эффектах.
Группа, ставшая прорывом в лечении заболеваний, связанных с чрезмерной активацией иммунного ответа – от аутоиммунных и онкологических заболеваний до – как мы видели в 2020 - ковида, - ингибиторы янус-киназ, которые врачи называют упрощенно «Янус-киназы».
Препараты блокируюТ сигнальный путь JAK-STAT - по нему клетка взаимодействует с внешней средой. Янус-киназы представляют собой внутриклеточные ферменты тирозинкиназы, имеющие 2 внешне схожих домена: один фосфорилирует (активирует) другие компоненты сигнального пути, а второй регулирует активность первого. Путь JAK-STAT задействуется, когда цитокины связываются с рецепторами на поверхности клетки: в ответ на это JAK-киназы фосфорилируют белки STAT, которые затем перемещаются в ядро клетки и запускают экспрессию определенных генов, необходимых в этот момент.
Янус-киназы делятся на 4 типа: JAK1, JAK2, JAK3 и TYK2. Открыты еще в начале 1990-х и получили скромное название “просто еще одна киназа” (“just another kinase”, отсюда JAK), т.к. на первый взгляд ничем не выделялись среди ферментов, но описаны как “янус-киназы” в честь двуликого бога из-за своего строения. Ключевая роль янус-киназ в регуляции многих процессов, включая иммунный ответ, стала очевидной вскоре после их открытия: поскольку их роль связана в т.ч. с регуляцией выработки цитокинов, их подавление влечет за собой иммунодефицит, в то время как повышенная активность приводит к аутоиммунным заболеваниям и развитию опухолей за счет неограниченного роста клеток.
Эти особенности сделали путь JAK-STAT подходящей мишенью в терапии большого числа заболеваний. Первый препарат группы, руксолитиниб, вышел на рынок только в 2011 г. За ним последовали другие, включая тофацитиниб и барицитиниб (одобренный в т.ч. при COVID-19).
В чем прелесть янус-киназ по сравнению с другими иммуносупрессорами? Базовыми "инновационными" препаратами для лечений этой группы заболеваний были и пока остаются моноклональные антитела – то есть белки. Они отличаются быстрым эффектом даже при сильном воспалении, но сами провоцируют выработку иммунного ответа - что при постоянном применении снижает их эффективность и даже, если случается анафилактическая реакция, делает их опасными для пациента. А Янус-киназы – это не белок, а небольшая молекула, не имеющая "иммунный потенциал".
Медицинское сообщество быстро оценило преимущества ингибиторов янус-киназ: в отличие от моноклональных антител, их было легко принимать, и они подходили для лечения пациентов, плохо отвечавших на терапию ингибиторами TNF. Многие врачи начали использовать их в качестве препаратов первой линии. Но проблемой JAK-ингибиторов 1 поколения стала их низкая селективность: янус-киназы схожи по строению не только между собой, но и с другими киназами (насчитывающими несколько сотен видов), и препарат неизбирательно блокирует многие из них. Это вызывает многочисленные побочные эффекты - FDA даже выпустила для тофацитиниба, барицитиниба и упадацитиниба предупреждение в “черной рамке” о том, что они увеличивают риск инфарктов, инсультов, тромбоза, а также онкологических заболеваний (хотя КИ показывают, что это увеличение небольшое).
Как следствие, в последние годы фармкомпании сосредоточились на разработке JAK-ингибиторов с большей селективностью. Так, Bristol Myers Squibb выпустила препарат 2-го поколения, деукравацитиниб, который в сентябре 2022 г. одобрен в США для лечения бляшечного псориаза и потенциально может использоваться против других аутоиммунных заболеваний. Разработчик утверждает, что он высокоселективно связывает TYK2, не влияя на остальные группы киназ. По результатам КИ ему удалось избежать черной рамки: хотя из-за снижения иммунитета у добровольцев развивались инфекции дыхательных путей (общая побочка для всей группы препаратов), число серьезных кардиоваскулярных осложнений и случаев рака не выше, чем при плацебо.
Ожидается, что в будущем JAK-ингибиторы будут мощнее (по данным BMS, деукравацитиниб сравнялся по эффективности с моноклональными антителами TNF-ингибиторами 1 поколения, но не превзошел 2-е), при меньших побочных эффектах.
БИОНТЕЙНЕРЫ
Пандемия превратила BioNTech из малоизвестного стартапа в транснациональную корпорацию, пытающуюся выйти далеко за пределы прежней сферы (чего стоит одно только спонсирование премии Оскар). Но и на вакцинном рынке еще есть простор для экспансии: поскольку в западных странах он уже поделен, а Азия делает ставку на собственные вакцины, линия фронта переместилась в Африку.
На днях BioNTech сообщил, что готов к поставке модульных заводов по производству мРНК-вакцины, и первый из них будет передан Руанде. Завод - из 2 модулей (получивших название “бионтейнеры”), каждый из которых представляет собой оборудованную “чистую комнату” - одну для производства мРНК, другую для ее смешивания с остальными компонентами (розливом и упаковкой при этом будут заниматься местные компании). Каждый модуль, в свою очередь, состоит из 6 контейнеров стандартного размера ISO - что позволит легко перевозить их в грузовике, на самолете или пароме. Модули оборудованы системой фильтрации воздуха, кондиционирования и рефрижераторами. BioNTech обещает, что каждый такой модульный завод сможет выпускать по 50 млн доз вакцины в год и в списке потенциальных вакцин не только COVID-19, но и, например, малярия и туберкулез.
Хотя на первый взгляд новость замечательная, ее, как и большинство других хороших новостей от фармы, стоит рассматривать с долей критики.
Идеальным для BioNTech вариантом стало бы производство вакцины на собственных заводах на Западе и поставка в Африку уже готового продукта по цене, в десятки раз превышающей его себестоимость. Но основным драйвером проекта “бионтейнеров” стала конкуренция с программой по обмену технологиями ВОЗ. После того, как компания из ЮАР Afrigen Biologics смогла на основе открытых данных воспроизвести мРНК-вакцину Moderna, пообещавшей, что не будет инициировать патентные споры, технология была передана ученым из нескольких десятков развивающихся стран. Тогда BioNTech пришлось сменить тактику и найти способ наводнить африканский рынок вакциной еще до того, как в мае 2023 г. будут начаты КИ их собственной. Первое время она будет дешевой и доступной - BioNTech обещает продажу по себестоимости. Национальные производители, которым нужно не только несколько лет на создание инфраструктуры, но и средства, чтобы ее окупить (которые будут заложены в стоимость вакцины), окажутся неконкурентоспособными автоматически. Хотя публично BioNTech обещает сотрудничество с программами по обмену (впрочем, без особых подробностей), на практике они оказались препятствием для монополистов. kENUP Foundation, фонд, который формально занимается поддержкой инновационных проектов, и, по совместительству, один из консультантов BioNTech, в 2021 г. направил правительству ЮАР письмо, в котором требовал “немедленно завершить” работу над проектом ВОЗ. Призыв, к счастью, так и не был услышан.
Другая проблема связана с качеством вакцины. Как и фасовка, контроль качества ложится на плечи местных учреждений, которые вряд ли смогут обязать производителя следовать строгим стандартам. Сотрудники BioNTech будут работать на модульных заводах только поначалу, после чего персонал начнут набирать из местных, и неизвестно, насколько тщательным будет их обучение. Также BioNTech, хотя и безуспешно, лоббировал новый порядок регулирования, при котором “бионтейнеры” должны были лицензироваться не местными регуляторами, а EMA - что, как предполагалось, должно было ускорить процедуру преквалификации ВОЗ. Если бы эта затея увенчалась успехом, африканские страны, несмотря на то, что вакцина производится на их территории для местного рынка, обязаны были бы принять модули в том виде, в котором они были поставлены. В итоге, функция по контролю была передана созданному в 2021 г. Африканскому агентству по лекарственным средствам.
Но это еще не означает, что планы BioNTech под угрозой: велика вероятность, что без перспектив на рынке и финансовой поддержки национальные компании свернут собственные проекты. А после этого можно будет снова начать поднимать цену до тех пор, пока она не окажется ограниченной только платежеспособностью покупателей.
Пандемия превратила BioNTech из малоизвестного стартапа в транснациональную корпорацию, пытающуюся выйти далеко за пределы прежней сферы (чего стоит одно только спонсирование премии Оскар). Но и на вакцинном рынке еще есть простор для экспансии: поскольку в западных странах он уже поделен, а Азия делает ставку на собственные вакцины, линия фронта переместилась в Африку.
На днях BioNTech сообщил, что готов к поставке модульных заводов по производству мРНК-вакцины, и первый из них будет передан Руанде. Завод - из 2 модулей (получивших название “бионтейнеры”), каждый из которых представляет собой оборудованную “чистую комнату” - одну для производства мРНК, другую для ее смешивания с остальными компонентами (розливом и упаковкой при этом будут заниматься местные компании). Каждый модуль, в свою очередь, состоит из 6 контейнеров стандартного размера ISO - что позволит легко перевозить их в грузовике, на самолете или пароме. Модули оборудованы системой фильтрации воздуха, кондиционирования и рефрижераторами. BioNTech обещает, что каждый такой модульный завод сможет выпускать по 50 млн доз вакцины в год и в списке потенциальных вакцин не только COVID-19, но и, например, малярия и туберкулез.
Хотя на первый взгляд новость замечательная, ее, как и большинство других хороших новостей от фармы, стоит рассматривать с долей критики.
Идеальным для BioNTech вариантом стало бы производство вакцины на собственных заводах на Западе и поставка в Африку уже готового продукта по цене, в десятки раз превышающей его себестоимость. Но основным драйвером проекта “бионтейнеров” стала конкуренция с программой по обмену технологиями ВОЗ. После того, как компания из ЮАР Afrigen Biologics смогла на основе открытых данных воспроизвести мРНК-вакцину Moderna, пообещавшей, что не будет инициировать патентные споры, технология была передана ученым из нескольких десятков развивающихся стран. Тогда BioNTech пришлось сменить тактику и найти способ наводнить африканский рынок вакциной еще до того, как в мае 2023 г. будут начаты КИ их собственной. Первое время она будет дешевой и доступной - BioNTech обещает продажу по себестоимости. Национальные производители, которым нужно не только несколько лет на создание инфраструктуры, но и средства, чтобы ее окупить (которые будут заложены в стоимость вакцины), окажутся неконкурентоспособными автоматически. Хотя публично BioNTech обещает сотрудничество с программами по обмену (впрочем, без особых подробностей), на практике они оказались препятствием для монополистов. kENUP Foundation, фонд, который формально занимается поддержкой инновационных проектов, и, по совместительству, один из консультантов BioNTech, в 2021 г. направил правительству ЮАР письмо, в котором требовал “немедленно завершить” работу над проектом ВОЗ. Призыв, к счастью, так и не был услышан.
Другая проблема связана с качеством вакцины. Как и фасовка, контроль качества ложится на плечи местных учреждений, которые вряд ли смогут обязать производителя следовать строгим стандартам. Сотрудники BioNTech будут работать на модульных заводах только поначалу, после чего персонал начнут набирать из местных, и неизвестно, насколько тщательным будет их обучение. Также BioNTech, хотя и безуспешно, лоббировал новый порядок регулирования, при котором “бионтейнеры” должны были лицензироваться не местными регуляторами, а EMA - что, как предполагалось, должно было ускорить процедуру преквалификации ВОЗ. Если бы эта затея увенчалась успехом, африканские страны, несмотря на то, что вакцина производится на их территории для местного рынка, обязаны были бы принять модули в том виде, в котором они были поставлены. В итоге, функция по контролю была передана созданному в 2021 г. Африканскому агентству по лекарственным средствам.
Но это еще не означает, что планы BioNTech под угрозой: велика вероятность, что без перспектив на рынке и финансовой поддержки национальные компании свернут собственные проекты. А после этого можно будет снова начать поднимать цену до тех пор, пока она не окажется ограниченной только платежеспособностью покупателей.
Запущенный месяц назад чат-бот ChatGPT от OpenAI (компании, основанной Илоном Маском в 2015 г.) произвел фурор среди интернет-пользователей. Часть из них предсказывает, что он изменит мир до неузнаваемости, лишив Google актуальности, а программистов и ученых - рабочих мест. Другие увидели в нем полезный инструмент для написания любых работ, включая научные статьи. Но прогнозы и тех, и других вряд ли оправдаются в обозримом будущем.
ChatGPT представляет собой языковую модель - нейросеть, которая оценивает вероятность той или иной последовательности слов и на основании этой оценки генерирует тексты. Его сильная сторона - достаточно связные, написанные на литературном языке (особенно английском, что позволяет использовать его для перевода) эссе. Но если сочинение уровня школьника или студента первых курсов на распространенную тему с его помощью получить можно, то дальше начинается хаос.
Почему же ученым пока не грозит лишиться работы?
▪️ ChatGPT генерирует множество ложной информации, и чем сложнее тема, тем больше ее будет. Она может принимать разные формы: фактические ошибки, поддельные цитаты, приписываемые реально существующему лицу, список литературы, где авторы могут быть известными экспертами, а статьи - фейковыми с битыми ссылками. Даже в том случае, когда ChatGPT позаимствовал информацию из реальной статьи, часть ее (как правило, большая) может быть искажена: числа изменены, добавлены “факты”, в ней не упомянутые, а вывод, сделанный ChatGPT, расходится с выводами авторов. Учитывая то, что стиль сгенерированных статей обычно весьма авторитетный, желающих проверить будет немного. Но у редакторов в ближайшие годы появится еще больше работы по верификации данных.
▪️Хотя ChatGPT - более продвинутая версия генераторов наукообразных текстов, чем существовавшие до этого, обычно связные фразы, подкрепленные достоверной информацией, располагаются в начале. После того, как бдительность читателя усыплена, начинаются пространные рассуждения “ни о чем” или поток некорректных данных.
▪️ChatGPT нередко пасует даже перед простыми задачами за пределами основных арифметических действий. Вопросы вроде “что тяжелее: килограмм железа или килограмм ваты?” ставят его в тупик.
▪️ Поскольку нейросеть не обладает собственным мышлением, за истину она принимает наиболее распространенное мнение в Интернете. На этом основании ChatGPT хорошо распознает, что считается верной, а что дезинформацией. Например, когда его попросили написать о вакцинах против COVID-19 “в стиле дезинформации”, он ответил, что исследование, “опубликованное в Журнале Американской медицинской ассоциации, показало, что вакцина против COVID-19 эффективна только для 2 из 100 человек”. Это демонстрирует сразу 2 его свойства: генерировать несуществующие ссылки (такой статьи, разумеется, нет) и определять, что такое “дезинформация”. Последнее легко можно использовать для того, чтобы распознавать и вычищать все, что считается таковой в данный момент.
▪️ ChatGPT ориентируется только в пределах уже существующих данных и не дает никакой новой информации. Это общая проблема большинства нейросетей, за редкими исключениями вроде AlphaFold от DeepMind, которая позволяет предсказывать 3D-структуру белков. Cбор и анализ даже доступных в Интернете данных из-за частых ошибок все равно придется проводить вручную.
Отсутствие представлений не только о научной, но и об общей этике - еще одна проблема бота. Например, на просьбу привести аргументы в пользу ядерной войны ChatGPT ответил, что она станет “новым началом, свободным от ошибок прошлого”, которое даст возможность процветать более успешным формам жизни. Кроме того, она может быть неминуемой, и человечество должно принять свою судьбу и готовиться к ней, вместо того, чтобы пытаться избежать ее. В другой раз, когда ChatGPT попросили определить, следует ли пытать человека, он ответил, что если этот человек из Северной Кореи, Сирии или Ирана, то да. Это свойство нейросети открывает двери для многих злоупотреблений, от поиска новых форм пропаганды до более пристального слежения за представителями определенных национальностей.
ChatGPT представляет собой языковую модель - нейросеть, которая оценивает вероятность той или иной последовательности слов и на основании этой оценки генерирует тексты. Его сильная сторона - достаточно связные, написанные на литературном языке (особенно английском, что позволяет использовать его для перевода) эссе. Но если сочинение уровня школьника или студента первых курсов на распространенную тему с его помощью получить можно, то дальше начинается хаос.
Почему же ученым пока не грозит лишиться работы?
▪️ ChatGPT генерирует множество ложной информации, и чем сложнее тема, тем больше ее будет. Она может принимать разные формы: фактические ошибки, поддельные цитаты, приписываемые реально существующему лицу, список литературы, где авторы могут быть известными экспертами, а статьи - фейковыми с битыми ссылками. Даже в том случае, когда ChatGPT позаимствовал информацию из реальной статьи, часть ее (как правило, большая) может быть искажена: числа изменены, добавлены “факты”, в ней не упомянутые, а вывод, сделанный ChatGPT, расходится с выводами авторов. Учитывая то, что стиль сгенерированных статей обычно весьма авторитетный, желающих проверить будет немного. Но у редакторов в ближайшие годы появится еще больше работы по верификации данных.
▪️Хотя ChatGPT - более продвинутая версия генераторов наукообразных текстов, чем существовавшие до этого, обычно связные фразы, подкрепленные достоверной информацией, располагаются в начале. После того, как бдительность читателя усыплена, начинаются пространные рассуждения “ни о чем” или поток некорректных данных.
▪️ChatGPT нередко пасует даже перед простыми задачами за пределами основных арифметических действий. Вопросы вроде “что тяжелее: килограмм железа или килограмм ваты?” ставят его в тупик.
▪️ Поскольку нейросеть не обладает собственным мышлением, за истину она принимает наиболее распространенное мнение в Интернете. На этом основании ChatGPT хорошо распознает, что считается верной, а что дезинформацией. Например, когда его попросили написать о вакцинах против COVID-19 “в стиле дезинформации”, он ответил, что исследование, “опубликованное в Журнале Американской медицинской ассоциации, показало, что вакцина против COVID-19 эффективна только для 2 из 100 человек”. Это демонстрирует сразу 2 его свойства: генерировать несуществующие ссылки (такой статьи, разумеется, нет) и определять, что такое “дезинформация”. Последнее легко можно использовать для того, чтобы распознавать и вычищать все, что считается таковой в данный момент.
▪️ ChatGPT ориентируется только в пределах уже существующих данных и не дает никакой новой информации. Это общая проблема большинства нейросетей, за редкими исключениями вроде AlphaFold от DeepMind, которая позволяет предсказывать 3D-структуру белков. Cбор и анализ даже доступных в Интернете данных из-за частых ошибок все равно придется проводить вручную.
Отсутствие представлений не только о научной, но и об общей этике - еще одна проблема бота. Например, на просьбу привести аргументы в пользу ядерной войны ChatGPT ответил, что она станет “новым началом, свободным от ошибок прошлого”, которое даст возможность процветать более успешным формам жизни. Кроме того, она может быть неминуемой, и человечество должно принять свою судьбу и готовиться к ней, вместо того, чтобы пытаться избежать ее. В другой раз, когда ChatGPT попросили определить, следует ли пытать человека, он ответил, что если этот человек из Северной Кореи, Сирии или Ирана, то да. Это свойство нейросети открывает двери для многих злоупотреблений, от поиска новых форм пропаганды до более пристального слежения за представителями определенных национальностей.
ПОВТОРЕНЬЕ - МАТЬ...
🇨🇳Китай продолжает идти к финишу пандемии по граблям, по которым до него прошли все остальные державшиеся за ограничения страны.
После того, как правительство Китая в одночасье решило отказаться от политики “нулевого COVID-19”, страна оказалась перед масштабной волной омикрона, к которой оказалссь не готова. Пока ковидные изоляторы, которые возводили вплоть до последнего момента, стоят опустевшие, только в одном Пекине число больниц, принимающих пациентов с симптомами COVID-19, было увеличено с 94 до 303. Но если найти здание под больницу еще можно, то взять тысячи квалифицированных медработников из ниоткуда не под силу даже лояльным чиновникам: хотя на работу выходят все врачи и медсестры, включая пенсионеров и заболевших, пациенты все равно вынуждены стоять в многочасовых очередях. Многие организации, от ресторанов до заводов, не могут открыться, так как большинство сотрудников - на больничном. Полки аптек опустели, и те, у кого есть родственники за границей, просят их купить препараты и отправить по почте.
Государственные СМИ, ранее утверждавшие, что Китай не будет “лежать ниц” перед пандемией, как это делают другие страны, поменяли риторику. Теперь основными темами, за отсутствием более существенных хороших новостей, стали успокаивающие сообщения, что лекарств хватит на всех, и истории о добрососедской помощи - людях, которые возвращают неиспользованные препараты в аптеку, или фармацевтах, раздающих дефицитные лекарства нуждающимся. Противоречия здесь никого, кроме читателей, не смущают.
Одновременно власти, прежние заявления о “полной победе над ковидом” которых стали слишком явно расходиться с заболеваемостью, решили отказаться от сбора статистики. 14 декабря они объявили, что учет бессимптомных, которые раньше были поводом для закрытия целого микрорайона, больше вестись не будет. В качестве официальной причины была названа неполнота данных из-за отказа от обязательного тестирования. 25 декабря Национальная комиссия здравоохранения Китая, до этого на протяжении 3 лет ежедневно публиковавшая сведения о числе заболевших, и вовсе объявила, что прекращает это делать🙈. К тому моменту национальные данные (2-4 тыс. случаев в день по всех стране) уже катастрофически расходились с региональными: власти провинции Чжэцзян заявляли, что на ее территории каждый день выявляется более 1 млн заболевших, а другие провинции сообщали о нескольких сотнях тысяч случаев. Число смертей также скрывается: если, по официальным данным, 19 декабря в Китае умерло 2 человека, а 20-го смертей не было совсем, то в пекинские крематории уже на тот момент привозили более 200 тел в день (против 30-40 до пандемии). Причиной таких противоречий стало изменение критериев официальной статистики: теперь как умерших от COVID-19 учитывают только скончавшихся непосредственно от пневмонии и дыхательной недостаточности.
Еще одним обязательным пунктом в программе “жизни с COVID-19”, которую Китай, как талантливый ученик, освоил экстерном, стало открытие границ. С 8 января будут отменены требования карантина для въезжающих из-за границы: если раньше они должны были проводить 5 дней в изоляторе и 3 дня дома/в гостинице, сдавая многочисленные тесты, теперь будет достаточно 1 теста за 48 часов до вылета. Правда, двери, наконец открывшиеся, оказались заблокированы с обратной стороны: некоторые страны, включая Японию и Индию, вводят собственные ограничения для китайских туристов. Статус в Китае COVID-19, находящегося сейчас в группе наиболее опасных инфекционных заболеваний вместе с чумой и холерой, также будет понижен.
Китайская история в очередной раз показывает, что политические усилия не в состоянии повлиять на распространение инфекции, в отличие от экономического роста, на который пришелся основной удар. В итоге, единственное различие между странами, где правительства оказались ярыми приверженцами локдаунов, состоит в том, сколько их страна смогла удерживать ограничения - и как долго населению теперь придется расхлебывать последствия, пытаясь вернуться к прежнему уровню жизни.
🇨🇳Китай продолжает идти к финишу пандемии по граблям, по которым до него прошли все остальные державшиеся за ограничения страны.
После того, как правительство Китая в одночасье решило отказаться от политики “нулевого COVID-19”, страна оказалась перед масштабной волной омикрона, к которой оказалссь не готова. Пока ковидные изоляторы, которые возводили вплоть до последнего момента, стоят опустевшие, только в одном Пекине число больниц, принимающих пациентов с симптомами COVID-19, было увеличено с 94 до 303. Но если найти здание под больницу еще можно, то взять тысячи квалифицированных медработников из ниоткуда не под силу даже лояльным чиновникам: хотя на работу выходят все врачи и медсестры, включая пенсионеров и заболевших, пациенты все равно вынуждены стоять в многочасовых очередях. Многие организации, от ресторанов до заводов, не могут открыться, так как большинство сотрудников - на больничном. Полки аптек опустели, и те, у кого есть родственники за границей, просят их купить препараты и отправить по почте.
Государственные СМИ, ранее утверждавшие, что Китай не будет “лежать ниц” перед пандемией, как это делают другие страны, поменяли риторику. Теперь основными темами, за отсутствием более существенных хороших новостей, стали успокаивающие сообщения, что лекарств хватит на всех, и истории о добрососедской помощи - людях, которые возвращают неиспользованные препараты в аптеку, или фармацевтах, раздающих дефицитные лекарства нуждающимся. Противоречия здесь никого, кроме читателей, не смущают.
Одновременно власти, прежние заявления о “полной победе над ковидом” которых стали слишком явно расходиться с заболеваемостью, решили отказаться от сбора статистики. 14 декабря они объявили, что учет бессимптомных, которые раньше были поводом для закрытия целого микрорайона, больше вестись не будет. В качестве официальной причины была названа неполнота данных из-за отказа от обязательного тестирования. 25 декабря Национальная комиссия здравоохранения Китая, до этого на протяжении 3 лет ежедневно публиковавшая сведения о числе заболевших, и вовсе объявила, что прекращает это делать🙈. К тому моменту национальные данные (2-4 тыс. случаев в день по всех стране) уже катастрофически расходились с региональными: власти провинции Чжэцзян заявляли, что на ее территории каждый день выявляется более 1 млн заболевших, а другие провинции сообщали о нескольких сотнях тысяч случаев. Число смертей также скрывается: если, по официальным данным, 19 декабря в Китае умерло 2 человека, а 20-го смертей не было совсем, то в пекинские крематории уже на тот момент привозили более 200 тел в день (против 30-40 до пандемии). Причиной таких противоречий стало изменение критериев официальной статистики: теперь как умерших от COVID-19 учитывают только скончавшихся непосредственно от пневмонии и дыхательной недостаточности.
Еще одним обязательным пунктом в программе “жизни с COVID-19”, которую Китай, как талантливый ученик, освоил экстерном, стало открытие границ. С 8 января будут отменены требования карантина для въезжающих из-за границы: если раньше они должны были проводить 5 дней в изоляторе и 3 дня дома/в гостинице, сдавая многочисленные тесты, теперь будет достаточно 1 теста за 48 часов до вылета. Правда, двери, наконец открывшиеся, оказались заблокированы с обратной стороны: некоторые страны, включая Японию и Индию, вводят собственные ограничения для китайских туристов. Статус в Китае COVID-19, находящегося сейчас в группе наиболее опасных инфекционных заболеваний вместе с чумой и холерой, также будет понижен.
Китайская история в очередной раз показывает, что политические усилия не в состоянии повлиять на распространение инфекции, в отличие от экономического роста, на который пришелся основной удар. В итоге, единственное различие между странами, где правительства оказались ярыми приверженцами локдаунов, состоит в том, сколько их страна смогла удерживать ограничения - и как долго населению теперь придется расхлебывать последствия, пытаясь вернуться к прежнему уровню жизни.
🇯🇵Продолжаем тему рекордов ковида в «хорошо справляющихся» странах. Многие, кто признает крах китайской стратегии, объясняют его тем, что в авторитарных странах «фальсифицируется статистика», вакцинируют «неэффективными вакцинами» и так далее по списку претензий от стран «правильных» к странам «неправильным».
Но Япония – очевидно «правильная», демократическая страна – пример не менее показательный, чем Китай, что распространение инфекции нельзя предотвратить, а можно только отсрочить. До 2022 г. с ее вариантом «полузеро»-стратегии она оставалась примером для подражания и по низкому числу заболевших, и по готовности вводить ограничения. Еще в середине декабря 2021 г., когда по всему миру бушевал омикрон, в Японии нашлось меньше 200 заболевших в день.
К лету 2022 г. уровень смертности в Японии оставался наименьшим среди всех развитых стран. В антиковидной политике упор делался на ограничение въезда: даже ослабление правил для деловых путешественников в 2021 г. продлилось всего 3 недели, а туристы не могли въехать в Японию с марта 2020 г. до июня 2022 г. Когда летом меры были ослаблены, приток туристов не слишком вырос из-за неадекватных требований: ношение маски почти 24/7 и передвижение по фиксированному маршруту в сопровождении местного гида.
Еще одно правило касалось максимального отделения болеющих COVID-19 от всех остальных. В Японии разделение больниц на обычные и ковидные, где соблюдались все протоколы безопасности, сохранялось гораздо дольше, чем в большинстве стран, что приводило к привычным эксцессам, когда люди больные острыми патологиями – в том числе травмами - не могли получить медпомощи вообще в связи с позитивным тестом.
Тем не менее бесконечно держать ограничения было невозможно. Японское правительство подошло к смягчению более аккуратно и адекватно вроде бы, чем в Китае. И что? И ничего. Летом, после открытия границ, заболеваемость быстро выросла до 260 тыс. заболевших в день (что было в 2,5 раза выше рекорда предшествующей зимы). В июле продолжительность самоизоляции для близких контактов сократили до 3 дней. Также впервые за 3 года проводились традиционные для Японии праздники и фестивали, хотя и без толп туристов. После размышлений о том, что делать с последовавшей за этим вспышкой заболеваемости, в начале осени власти приняли соломоново решение: перестать считать все случаи COVID-19, а учитывать только тяжелые и пациентов, находящихся в группе риска (пожилые, беременные и т.д.).
Как следствие, 80% заболевших в одночасье пропали из статистики. Отсюда, например, более высокая смертность при кажущейся ниже заболеваемости сейчас: данные учитывают только незначительную часть пациентов. Тогда же больным с незначительными симптомами позволили лечиться самостоятельно, не обращаясь к врачу, выходить в магазин за продуктами. В октябре из всех требований для туристов оставили только наличие отрицательного теста или свидетельства о вакцинации.
Но текущая – декабря 2022 - вспышка стала для Японии самой серьезной за всю пандемию: 28 декабря было зарегистрировано 438 смертей от COVID-19 - по сравнению с 7-дневным средним менее 300 в США (и 0 в Великобритании, которая не так давно заявила, что перестает публиковать данные), причем тренд все еще восходящий. Несмотря на это, правительство отказалось от ужесточения мер и планирует понизить статус угрозы COVID-19, который сейчас в группе II наравне с туберкулезом и дифтерией (уступая только таким заболеваниям как Эбола и бубонная чума) до группы V, где находится сезонный грипп. Ну и смягчение для иностранцев тоже идут. Так, хотя на протяжении пандемии к иностранцам относились как к распространителям инфекции даже на уровне властей, по мере открытия предприятий они резко сменили курс, приготовившись заманивать рабочую силу и студентов из других стран финансовой помощью и стажировками.
Но Япония – очевидно «правильная», демократическая страна – пример не менее показательный, чем Китай, что распространение инфекции нельзя предотвратить, а можно только отсрочить. До 2022 г. с ее вариантом «полузеро»-стратегии она оставалась примером для подражания и по низкому числу заболевших, и по готовности вводить ограничения. Еще в середине декабря 2021 г., когда по всему миру бушевал омикрон, в Японии нашлось меньше 200 заболевших в день.
К лету 2022 г. уровень смертности в Японии оставался наименьшим среди всех развитых стран. В антиковидной политике упор делался на ограничение въезда: даже ослабление правил для деловых путешественников в 2021 г. продлилось всего 3 недели, а туристы не могли въехать в Японию с марта 2020 г. до июня 2022 г. Когда летом меры были ослаблены, приток туристов не слишком вырос из-за неадекватных требований: ношение маски почти 24/7 и передвижение по фиксированному маршруту в сопровождении местного гида.
Еще одно правило касалось максимального отделения болеющих COVID-19 от всех остальных. В Японии разделение больниц на обычные и ковидные, где соблюдались все протоколы безопасности, сохранялось гораздо дольше, чем в большинстве стран, что приводило к привычным эксцессам, когда люди больные острыми патологиями – в том числе травмами - не могли получить медпомощи вообще в связи с позитивным тестом.
Тем не менее бесконечно держать ограничения было невозможно. Японское правительство подошло к смягчению более аккуратно и адекватно вроде бы, чем в Китае. И что? И ничего. Летом, после открытия границ, заболеваемость быстро выросла до 260 тыс. заболевших в день (что было в 2,5 раза выше рекорда предшествующей зимы). В июле продолжительность самоизоляции для близких контактов сократили до 3 дней. Также впервые за 3 года проводились традиционные для Японии праздники и фестивали, хотя и без толп туристов. После размышлений о том, что делать с последовавшей за этим вспышкой заболеваемости, в начале осени власти приняли соломоново решение: перестать считать все случаи COVID-19, а учитывать только тяжелые и пациентов, находящихся в группе риска (пожилые, беременные и т.д.).
Как следствие, 80% заболевших в одночасье пропали из статистики. Отсюда, например, более высокая смертность при кажущейся ниже заболеваемости сейчас: данные учитывают только незначительную часть пациентов. Тогда же больным с незначительными симптомами позволили лечиться самостоятельно, не обращаясь к врачу, выходить в магазин за продуктами. В октябре из всех требований для туристов оставили только наличие отрицательного теста или свидетельства о вакцинации.
Но текущая – декабря 2022 - вспышка стала для Японии самой серьезной за всю пандемию: 28 декабря было зарегистрировано 438 смертей от COVID-19 - по сравнению с 7-дневным средним менее 300 в США (и 0 в Великобритании, которая не так давно заявила, что перестает публиковать данные), причем тренд все еще восходящий. Несмотря на это, правительство отказалось от ужесточения мер и планирует понизить статус угрозы COVID-19, который сейчас в группе II наравне с туберкулезом и дифтерией (уступая только таким заболеваниям как Эбола и бубонная чума) до группы V, где находится сезонный грипп. Ну и смягчение для иностранцев тоже идут. Так, хотя на протяжении пандемии к иностранцам относились как к распространителям инфекции даже на уровне властей, по мере открытия предприятий они резко сменили курс, приготовившись заманивать рабочую силу и студентов из других стран финансовой помощью и стажировками.
🎅🏥🎄🪦ЧЕРНЫЙ БРИТАНСКИЙ ПРАНК
Британская клиника Аскерн Медикал Практис в Йоркшире выступила в роли Гринча, укравшего Рождество.
23 декабря из клиники отправили всем зарегистрированным в хирургическом отделении пациентам (около 8 тыс. человек) смс-рассылку с текстом “диагноз - агрессивный рак легких с метастазами” и просьбой заполнить форму DS1500. Эта форма представляет собой отчет о состоянии пациента с неизлечимой болезнью, на основании которого правительство определяет, вправе ли он претендовать на пособие. Заполнять ее нужно только в том случае, если врачи ожидают, что пациенту осталось жить не более 6 месяцев.
Сообщение вызвало у получивших его весь спектр реакций: от недоверия (этот диагноз ставится на основании целого ряда обследований, включая биопсию легких, которую большинство прикрепленных к клинике за последние недели не проходило) до паники у тех, кто жил в ожидании диагноза. Получив смс, многие пытались дозвониться до хирургии, но безрезультатно. Тем, кто добрался до клиники самостоятельно, сообщили, что произошел сбой в системе.
Страшная новогодняя сказка вскоре закончилась, когда клиника направила всем пациентам новое смс: “Пожалуйста, примите наши искренние извинения за предыдущее сообщение. Оно было направлено по ошибке. Наше сообщение должно было гласить “Мы желаем вам веселого Рождества и счастливого Нового года”. Как заявил один из пациентов, “они перешли от “у вас рак легких” к “с Рождеством!” за час. Невероятно”. Другой назвал второе смс “не извинением, а каким-то высокомерным беспечным жестом”. Пациенты, которые были прикреплены к больнице десятилетиями, утверждают, что никогда раньше не получали от нее поздравлений с Рождеством, и первая же попытка обернулась фиаско. Судя по рейтингу клиники в Google (2,1 балла из 5), системные администраторы - отнюдь не единственные некомпетентные сотрудники, и та же проблема относится ко всем, от колл-центра и регистраторов до многих врачей. В это легко поверить, учитывая обезличенную практику оповещения об онкологическом заболевании по смс. Согласно современным стандартам, это не рекомендуется делать даже в телефонном разговоре, подобные новости должны сообщаться лично в приватной обстановке. Не говоря уже о том, что даже при неблагоприятном прогнозе задача врача - учитывать психологическое состояние пациента и ободрять его, а не настаивать на заполнении формы для неизлечимо больных сразу после сообщения о диагнозе.
Аскерн Медикал Практис и пресс-служба NHS отказались комментировать произошедшее, но клинику ожидают массовый отток пациентов (некоторые из которых уже заявили, что переводятся в другие медучреждения) и иски о компенсации морального вреда. Больница не только перепугала до смерти тысячи человек, но и, как заметила одна из пациенток, вполне могла по ошибке разослать всем сообщение, которое действительно предназначалось кому-то. Можно только представить состояние больного, получившего страшный диагноз, который вскоре был сначала опровергнут, а затем - снова подтвержден.
Британская клиника Аскерн Медикал Практис в Йоркшире выступила в роли Гринча, укравшего Рождество.
23 декабря из клиники отправили всем зарегистрированным в хирургическом отделении пациентам (около 8 тыс. человек) смс-рассылку с текстом “диагноз - агрессивный рак легких с метастазами” и просьбой заполнить форму DS1500. Эта форма представляет собой отчет о состоянии пациента с неизлечимой болезнью, на основании которого правительство определяет, вправе ли он претендовать на пособие. Заполнять ее нужно только в том случае, если врачи ожидают, что пациенту осталось жить не более 6 месяцев.
Сообщение вызвало у получивших его весь спектр реакций: от недоверия (этот диагноз ставится на основании целого ряда обследований, включая биопсию легких, которую большинство прикрепленных к клинике за последние недели не проходило) до паники у тех, кто жил в ожидании диагноза. Получив смс, многие пытались дозвониться до хирургии, но безрезультатно. Тем, кто добрался до клиники самостоятельно, сообщили, что произошел сбой в системе.
Страшная новогодняя сказка вскоре закончилась, когда клиника направила всем пациентам новое смс: “Пожалуйста, примите наши искренние извинения за предыдущее сообщение. Оно было направлено по ошибке. Наше сообщение должно было гласить “Мы желаем вам веселого Рождества и счастливого Нового года”. Как заявил один из пациентов, “они перешли от “у вас рак легких” к “с Рождеством!” за час. Невероятно”. Другой назвал второе смс “не извинением, а каким-то высокомерным беспечным жестом”. Пациенты, которые были прикреплены к больнице десятилетиями, утверждают, что никогда раньше не получали от нее поздравлений с Рождеством, и первая же попытка обернулась фиаско. Судя по рейтингу клиники в Google (2,1 балла из 5), системные администраторы - отнюдь не единственные некомпетентные сотрудники, и та же проблема относится ко всем, от колл-центра и регистраторов до многих врачей. В это легко поверить, учитывая обезличенную практику оповещения об онкологическом заболевании по смс. Согласно современным стандартам, это не рекомендуется делать даже в телефонном разговоре, подобные новости должны сообщаться лично в приватной обстановке. Не говоря уже о том, что даже при неблагоприятном прогнозе задача врача - учитывать психологическое состояние пациента и ободрять его, а не настаивать на заполнении формы для неизлечимо больных сразу после сообщения о диагнозе.
Аскерн Медикал Практис и пресс-служба NHS отказались комментировать произошедшее, но клинику ожидают массовый отток пациентов (некоторые из которых уже заявили, что переводятся в другие медучреждения) и иски о компенсации морального вреда. Больница не только перепугала до смерти тысячи человек, но и, как заметила одна из пациенток, вполне могла по ошибке разослать всем сообщение, которое действительно предназначалось кому-то. Можно только представить состояние больного, получившего страшный диагноз, который вскоре был сначала опровергнут, а затем - снова подтвержден.
Любимый жанр – "как это делается ручками"
История крупнейшего совместного мошенничества регулятора и производителя из отчета Конгресса США об одобрении адуканумаба (торговое наименование Aduhelm) от Biogen, моноклонального антитела против бета-амилоида, образующего бляшки в мозгу пациентов с болезнью Альцгеймера. Данные о хоть какой-либо эффективности адуканумаба отсутствовали с первых дней КИ до нынешнего разрешенного применения, что не помешало FDA его зарегистрировать и продвинуть;
▪️ Фаза III КИ препарата началась в августе 2015 г., но в марте 2019 Biogen заявил, что прекращает ее на основании предварительных данных, что КИ “вряд ли достигнут целевых показателей”.
▪️Спустя 2 месяца глава R&D Biogen встретился с Билли Данном, директором управления неврологии (ON) FDA, на научной конференции и поделился с ним результатами. Тот, несмотря на отсутствие поводов для оптимизма, предложил организовать встречу между FDA и Biogen для обсуждения перспектив регистрации.
▪️ В ходе встречи представители решили создать рабочую группу для повторного анализа данных. Взаимодействие было активным: одних только задокументированных встреч, звонков и сообщений между FDA и Biogen насчитывалось 115. В июле 2020 г. заявка на одобрение адуканумаба была готова.
В ноябре 2020 г. Консультативный комитет FDA из независимых экспертов единогласно проголосовал против регистрации препарата, но FDA продолжила рассмотрение.
▪️В декабре 2020 г. НКО по защите прав потребителей Public Citizen запросила внутреннее расследование FDA по поводу правомерности столь тесного сотрудничества регулятора с разработчиком. Комиссия пришла к выводу: “нет доказательств, что взаимодействие со спонсором до подачи заявки было неуместным в данной ситуации”, но степень сотрудничества “превысила норму в некоторых отношениях”.
▪️По крайней мере часть представленных Biogen документов была подготовлена под руководством FDA, целые абзацы написаны ее сотрудниками. Но и это не помогло препарату, который доказано работал никак. Пришлось менять правила прямо под него.
▪️ Изначально планировалось, что заявка по адуканумабу будет рассматриваться по стандартной процедуре. В ноябре 2020 г. Данн заявил, что они не будут использовать уровень бета-амилоидов в крови в качестве "суррогатных точек" - биомаркера, который может служить заменой основных критериев эффективности лечения. Собственный гайдлайн FDA от 2018 г. гласил, что “нет надежных доказательств того, что любой наблюдаемый эффект лечения на [бета-амилоид как суррогатную конечную точку] может прогнозировать клиническую пользу”. Но в июне 2021 г., после получения негативных отзывов со стороны экспертных подразделений FDA, управление неврологии решило сделать именно это - одобрить препарат по ускоренной процедуре на основании уровня бета-амилоида, а заодно и внести изменения в ставший столь неудобным гайдлайн.
Эта шутка была повторена с регистрацией вакцин от ковида для детей – не важно, насколько вакцина препятствует распространению вируса или тяжести симптомов, главное, чтобы антител в крови больше было.
▪️Еще одно решение FDA, одобрить адуканумаб для всех пациентов с болезнью Альцгеймера, а не только для узкой группы, в отношении которой проводились КИ (болезнь на ранних стадиях с подтвержденной бета-амилоидной патологией), было встречено с сомнениями даже руководством Biogen, опасавшимся, что потеряет доверие, внушив пациентам “ложные надежды”. В результате они решили не настаивать на официальном сужении круга пациентов, а распространять информацию о том, что препарат предназначен только для лечения ранних стадий БА.
▪️ Несмотря на нулевую эффективность адуканумаба, Biogen возлагал на него значительные финансовые надежды, прогнозируя объем продаж на $18 млрд в год. Стоимость года лечения устанавливалась на уровне $56 тыс.
▪️ Что касается доказательств эффективности, их предоставление сильно отложено - до завершения постмаркетинговой фазы IV в 2029 г., когда производитель успеет получить прибыль, а внимание к препарату угаснет.
История крупнейшего совместного мошенничества регулятора и производителя из отчета Конгресса США об одобрении адуканумаба (торговое наименование Aduhelm) от Biogen, моноклонального антитела против бета-амилоида, образующего бляшки в мозгу пациентов с болезнью Альцгеймера. Данные о хоть какой-либо эффективности адуканумаба отсутствовали с первых дней КИ до нынешнего разрешенного применения, что не помешало FDA его зарегистрировать и продвинуть;
▪️ Фаза III КИ препарата началась в августе 2015 г., но в марте 2019 Biogen заявил, что прекращает ее на основании предварительных данных, что КИ “вряд ли достигнут целевых показателей”.
▪️Спустя 2 месяца глава R&D Biogen встретился с Билли Данном, директором управления неврологии (ON) FDA, на научной конференции и поделился с ним результатами. Тот, несмотря на отсутствие поводов для оптимизма, предложил организовать встречу между FDA и Biogen для обсуждения перспектив регистрации.
▪️ В ходе встречи представители решили создать рабочую группу для повторного анализа данных. Взаимодействие было активным: одних только задокументированных встреч, звонков и сообщений между FDA и Biogen насчитывалось 115. В июле 2020 г. заявка на одобрение адуканумаба была готова.
В ноябре 2020 г. Консультативный комитет FDA из независимых экспертов единогласно проголосовал против регистрации препарата, но FDA продолжила рассмотрение.
▪️В декабре 2020 г. НКО по защите прав потребителей Public Citizen запросила внутреннее расследование FDA по поводу правомерности столь тесного сотрудничества регулятора с разработчиком. Комиссия пришла к выводу: “нет доказательств, что взаимодействие со спонсором до подачи заявки было неуместным в данной ситуации”, но степень сотрудничества “превысила норму в некоторых отношениях”.
▪️По крайней мере часть представленных Biogen документов была подготовлена под руководством FDA, целые абзацы написаны ее сотрудниками. Но и это не помогло препарату, который доказано работал никак. Пришлось менять правила прямо под него.
▪️ Изначально планировалось, что заявка по адуканумабу будет рассматриваться по стандартной процедуре. В ноябре 2020 г. Данн заявил, что они не будут использовать уровень бета-амилоидов в крови в качестве "суррогатных точек" - биомаркера, который может служить заменой основных критериев эффективности лечения. Собственный гайдлайн FDA от 2018 г. гласил, что “нет надежных доказательств того, что любой наблюдаемый эффект лечения на [бета-амилоид как суррогатную конечную точку] может прогнозировать клиническую пользу”. Но в июне 2021 г., после получения негативных отзывов со стороны экспертных подразделений FDA, управление неврологии решило сделать именно это - одобрить препарат по ускоренной процедуре на основании уровня бета-амилоида, а заодно и внести изменения в ставший столь неудобным гайдлайн.
Эта шутка была повторена с регистрацией вакцин от ковида для детей – не важно, насколько вакцина препятствует распространению вируса или тяжести симптомов, главное, чтобы антител в крови больше было.
▪️Еще одно решение FDA, одобрить адуканумаб для всех пациентов с болезнью Альцгеймера, а не только для узкой группы, в отношении которой проводились КИ (болезнь на ранних стадиях с подтвержденной бета-амилоидной патологией), было встречено с сомнениями даже руководством Biogen, опасавшимся, что потеряет доверие, внушив пациентам “ложные надежды”. В результате они решили не настаивать на официальном сужении круга пациентов, а распространять информацию о том, что препарат предназначен только для лечения ранних стадий БА.
▪️ Несмотря на нулевую эффективность адуканумаба, Biogen возлагал на него значительные финансовые надежды, прогнозируя объем продаж на $18 млрд в год. Стоимость года лечения устанавливалась на уровне $56 тыс.
▪️ Что касается доказательств эффективности, их предоставление сильно отложено - до завершения постмаркетинговой фазы IV в 2029 г., когда производитель успеет получить прибыль, а внимание к препарату угаснет.
СПРОС АЛЬЦГЕЙМЕРА
Спустя всего несколько дней после выхода отчета Конгресса по адуканумабу, он был снят с сайта проводившей расследование комиссии - и не зря. 6 января FDA в ускоренном порядке зарегистрировала новое моноклональное антитело против болезни Альцгеймера и снова от Biogen - леканемаб. Оно представляет собой практически точную копию адуканумаба, также, как и он, нацеливаясь на бета-амилоид, который вызывает образование бляшек в мозгу пациентов с БА, но в отличие от него, не имеет шлейфа сомнений в эффективности.
Исправив прежние промахи, разработчики и регуляторы наделали новых, вляпавшись в очередной скандал в логике прежних.
Biogen учел ошибку, сделав значительно более глубокие КИ, на этот раз показавшие эффективность, пусть и скромную. На примере ковидных препаратов мы уже много раз показывали, как можно добиться того, чтобы клон ранее неработавшего препарата вдруг обрел ее - достаточно распределить более тяжелых пациентов в группу плацебо и использовать определенные методики расчетов эффективности – от удобных лабораторных показателей (как это было с адуканумабом), до сложнооцениваемых показателей поведенческих (как в этом случае). В ходе фазы III на 1795 пациентов, спустя 18 месяцев прогрессирование по шкале оценки клинической деменции в среднем составило 1,21 в экспериментальной и 1,66 в контрольной группах, что означало замедление развития деменции на 27%. При этом процесс утраты когнитивных функций замедлился на 26%, а способности заниматься ежедневными делами - на 37%. FDA горячо приветствовала эти результаты: уже знакомый нам директор управления неврологии Билли Данн заявил, что леканемаб - терапия последнего поколения, которая всех неизбежно спасет.
Biogen по сравнению с предыдущим препаратом снизил и финансовые запросы: леканемаб будет стоить “всего” $26,5 тыс. в год, против первичной цены адуканумаба в $56 тыс. А FDA, наученная горьким опытом, на этот раз сузила круг пациентов, для которых рекомендуется терапия леканемабом и есть данные КИ, – пациенты с увеличинным уровнем бета-амилоида в крови.
Но чего разработчики не предусмотрели, так что уже вскоре в прессу начнут просачиваться сведения о смертях, данными о которых они манипулировали в ходе КИ. Наиболее частые побочные эффекты всех антител против бета-амилоида включают отек мозга, церебральные микрокровоизлияния и судороги. Осенью стало известно о 2 таких случаях, о которых Biogen был вынужден упомянуть в ноябре на конференции, посвященной болезни Альцгеймера. В декабре были опубликованы сведения о третьем подобном случае, который произошел еще в сентябре и о котором они умолчали, хотя причина смерти в отчете патолога прямо указана как ассоциированная с приемом препарата.
Вообще, регистрация препаратов этой группы отражает не столько победу науки над болезнью Альцгеймера, сколько огромный запрос стареющего населения Запада на препараты против старческих расстройств. Лечение болезни Альцгеймера представляет собой огромный и все время растущий рынок, на котором готовы дорого платить за мечту о продлении жизни - слишком заманчивый, чтобы от него отказываться, даже если фармкомпаниям нечего предложить кроме дорогостоящего плацебо.
Это породило множество претендентов: за леканемабом в очереди уже донанемаб от Eli Lilly и другие аналогичные антитела против бета-амилоида, и одновременно создало стимулы для формирования поощряющей мошенничество регуляторной инфраструктуры - от изменения критериев эффективности на не отражающие реальную пользу для пациента, но зато легко достижимые до отработки способов манипуляции данными КИ. Параллельно задействуются связи, позволяющие поддерживать чистоту репутации: доклады о расследовании не влекут за собой никаких последствий для должностных лиц FDA и быстро удаляются, а о смертях пациентов в ходе КИ становится известно не из отчетов, а от их родственников, ищущих справедливости. В этом отношении адуканумаб и другие, потерпевшие аналогичное поражение, вроде гантенерумаба от Roche, просто находятся в авангарде. Толи еще будет.
Спустя всего несколько дней после выхода отчета Конгресса по адуканумабу, он был снят с сайта проводившей расследование комиссии - и не зря. 6 января FDA в ускоренном порядке зарегистрировала новое моноклональное антитело против болезни Альцгеймера и снова от Biogen - леканемаб. Оно представляет собой практически точную копию адуканумаба, также, как и он, нацеливаясь на бета-амилоид, который вызывает образование бляшек в мозгу пациентов с БА, но в отличие от него, не имеет шлейфа сомнений в эффективности.
Исправив прежние промахи, разработчики и регуляторы наделали новых, вляпавшись в очередной скандал в логике прежних.
Biogen учел ошибку, сделав значительно более глубокие КИ, на этот раз показавшие эффективность, пусть и скромную. На примере ковидных препаратов мы уже много раз показывали, как можно добиться того, чтобы клон ранее неработавшего препарата вдруг обрел ее - достаточно распределить более тяжелых пациентов в группу плацебо и использовать определенные методики расчетов эффективности – от удобных лабораторных показателей (как это было с адуканумабом), до сложнооцениваемых показателей поведенческих (как в этом случае). В ходе фазы III на 1795 пациентов, спустя 18 месяцев прогрессирование по шкале оценки клинической деменции в среднем составило 1,21 в экспериментальной и 1,66 в контрольной группах, что означало замедление развития деменции на 27%. При этом процесс утраты когнитивных функций замедлился на 26%, а способности заниматься ежедневными делами - на 37%. FDA горячо приветствовала эти результаты: уже знакомый нам директор управления неврологии Билли Данн заявил, что леканемаб - терапия последнего поколения, которая всех неизбежно спасет.
Biogen по сравнению с предыдущим препаратом снизил и финансовые запросы: леканемаб будет стоить “всего” $26,5 тыс. в год, против первичной цены адуканумаба в $56 тыс. А FDA, наученная горьким опытом, на этот раз сузила круг пациентов, для которых рекомендуется терапия леканемабом и есть данные КИ, – пациенты с увеличинным уровнем бета-амилоида в крови.
Но чего разработчики не предусмотрели, так что уже вскоре в прессу начнут просачиваться сведения о смертях, данными о которых они манипулировали в ходе КИ. Наиболее частые побочные эффекты всех антител против бета-амилоида включают отек мозга, церебральные микрокровоизлияния и судороги. Осенью стало известно о 2 таких случаях, о которых Biogen был вынужден упомянуть в ноябре на конференции, посвященной болезни Альцгеймера. В декабре были опубликованы сведения о третьем подобном случае, который произошел еще в сентябре и о котором они умолчали, хотя причина смерти в отчете патолога прямо указана как ассоциированная с приемом препарата.
Вообще, регистрация препаратов этой группы отражает не столько победу науки над болезнью Альцгеймера, сколько огромный запрос стареющего населения Запада на препараты против старческих расстройств. Лечение болезни Альцгеймера представляет собой огромный и все время растущий рынок, на котором готовы дорого платить за мечту о продлении жизни - слишком заманчивый, чтобы от него отказываться, даже если фармкомпаниям нечего предложить кроме дорогостоящего плацебо.
Это породило множество претендентов: за леканемабом в очереди уже донанемаб от Eli Lilly и другие аналогичные антитела против бета-амилоида, и одновременно создало стимулы для формирования поощряющей мошенничество регуляторной инфраструктуры - от изменения критериев эффективности на не отражающие реальную пользу для пациента, но зато легко достижимые до отработки способов манипуляции данными КИ. Параллельно задействуются связи, позволяющие поддерживать чистоту репутации: доклады о расследовании не влекут за собой никаких последствий для должностных лиц FDA и быстро удаляются, а о смертях пациентов в ходе КИ становится известно не из отчетов, а от их родственников, ищущих справедливости. В этом отношении адуканумаб и другие, потерпевшие аналогичное поражение, вроде гантенерумаба от Roche, просто находятся в авангарде. Толи еще будет.
Разговоры про "новые волны" от "чудовищного штамма" Кракен🐙 и "ковидную катастрофу в Китае"🇨🇳 пытаются вернуть никем не отмененную, но забытую пандемию в фокус мировой повестки. По итогам 2,5 лет "борьбы с ковидом" подтвердилось все то, что говорили скептики с самого начала. Сегодня в научных журналах - ровно то, за что в 2020-м можно было вылететь с работы, а кое-где и сесть в тюрьму.
1️⃣ Политика "нулевого COVID-19" не работает ни в краткосрочной, ни в долговременной перспективе. Любые драконовские меры, от всеобщего ежедневного тестирования до локдауна в целом городе из-за выявления единственного бессимптомного, не приведут к подавлению инфекции. Даже если один из штаммов вымрет, новый будет снова занесен извне, как это произошло в Японии. Более того, когда меры будут сняты (что непременно произойдет, т.к. ни экономика, ни население не выдержат ограничений), заболеваемость только вырастет из-за сниженного взаперти иммунитета.
2️⃣ Примерно то же касается менее строгих мер, включая маски, социальное дистанцирование и обычное проветривание помещений. Вирусные частицы легко проникают сквозь ткань маски (если только это не часть костюма биозащиты), остаются в виде взвеси в воздухе часами, оседают на коже и любых других поверхностях и удаляются только профессиональной вентиляцией, которую может позволить себе не каждая больница, да и то в нескольких боксах. (Это не значит, что проветривать не надо, это значит, что нельзя доступными "простым смертным" санитарными мерами надеятся остановить вирус).
3️⃣ Цикл ослабление-усиление "самоизоляции" только способствует появлению и естественному отбору новых штаммов, демонстрирующих все большую контагиозность. "Парад штаммов" - это не следствие зловредности вируса, а иллюстрация теории эволюции. Политические решения помогают вирусу, стимулируя отбор наиболее агрессивных вариантов.
4️⃣ Вакцины оказались полностью несостоятельными в предотвращении распространения инфекции (что подтверждается производителями), но, благодаря тотальной цензуре, смогли сохранить флер высокоэффективной панацеи. Это в первую очередь относится к мРНК-вакцинам (скептицизм в отношении давно известных вакцин, вроде инактивированных и векторных, в СМИ просачивался чаще) и означает то, что их финансовый потенциал еще не исчерпан. Как следствие, в будущем мы еще не раз услышим о них как о “надежде человечества”.
5️⃣ Это же касается противовирусных. “Новейшие” разработки, обычно оказывавшиеся прямыми наследниками давно заброшенных препаратов против SARS и нацеленные, по словам создателей, на настолько консервативные участки РНК вируса, что их можно применять не только против всех штаммов COVID-19, но и прочих коронавирусов (чем еще оправдать такое заимствование), на практике терпели поражение один за другим. Публичное оправдание во всех случаях стандартно: вирус мутировал, поэтому препарат больше не работает. Ссылаться на неэффективность самих препаратов запрещал негласный консенсус: это бросило бы тень и на следующие чудо-средства еще до того, как разработчики успели на них заработать. Вместо этого публике внушали надежду на то, что новое лекарство, наконец, будет работать и против последних штаммов
6️⃣ К дешевым и не защищенным патентами историям (например, плазме крови выздоровевших) предъявлялись завышенные требования. Хотя такая плазма включает в себя все те же антитела - только не одно, а множество, нацеленных на разные сайты, вскоре ее легко признали неэффективной, а правительства переключились на закупку дорогостоящих мабов, каждый из которых демонстрировал ничуть не более убедительный эффект.
7️⃣ COVID-19 - действительно “тяжелое ОРВИ”. Большая тяжесть в течение первых волн была связана не с его спецификой, а с тем, что у населения не было сформированного иммунитета против него, а правительства усердствовали в реализации ухудшающих состояние систем общественного здравоохранения мер. Последний год окончательно доказал это, доказывать, внезапно, оказалось уже некому: уставшее от 2,5 лет ограничений и медиа-истерии общество предпочло забыть о COVID-19 и переключиться на другие, более актуальные темы.
1️⃣ Политика "нулевого COVID-19" не работает ни в краткосрочной, ни в долговременной перспективе. Любые драконовские меры, от всеобщего ежедневного тестирования до локдауна в целом городе из-за выявления единственного бессимптомного, не приведут к подавлению инфекции. Даже если один из штаммов вымрет, новый будет снова занесен извне, как это произошло в Японии. Более того, когда меры будут сняты (что непременно произойдет, т.к. ни экономика, ни население не выдержат ограничений), заболеваемость только вырастет из-за сниженного взаперти иммунитета.
2️⃣ Примерно то же касается менее строгих мер, включая маски, социальное дистанцирование и обычное проветривание помещений. Вирусные частицы легко проникают сквозь ткань маски (если только это не часть костюма биозащиты), остаются в виде взвеси в воздухе часами, оседают на коже и любых других поверхностях и удаляются только профессиональной вентиляцией, которую может позволить себе не каждая больница, да и то в нескольких боксах. (Это не значит, что проветривать не надо, это значит, что нельзя доступными "простым смертным" санитарными мерами надеятся остановить вирус).
3️⃣ Цикл ослабление-усиление "самоизоляции" только способствует появлению и естественному отбору новых штаммов, демонстрирующих все большую контагиозность. "Парад штаммов" - это не следствие зловредности вируса, а иллюстрация теории эволюции. Политические решения помогают вирусу, стимулируя отбор наиболее агрессивных вариантов.
4️⃣ Вакцины оказались полностью несостоятельными в предотвращении распространения инфекции (что подтверждается производителями), но, благодаря тотальной цензуре, смогли сохранить флер высокоэффективной панацеи. Это в первую очередь относится к мРНК-вакцинам (скептицизм в отношении давно известных вакцин, вроде инактивированных и векторных, в СМИ просачивался чаще) и означает то, что их финансовый потенциал еще не исчерпан. Как следствие, в будущем мы еще не раз услышим о них как о “надежде человечества”.
5️⃣ Это же касается противовирусных. “Новейшие” разработки, обычно оказывавшиеся прямыми наследниками давно заброшенных препаратов против SARS и нацеленные, по словам создателей, на настолько консервативные участки РНК вируса, что их можно применять не только против всех штаммов COVID-19, но и прочих коронавирусов (чем еще оправдать такое заимствование), на практике терпели поражение один за другим. Публичное оправдание во всех случаях стандартно: вирус мутировал, поэтому препарат больше не работает. Ссылаться на неэффективность самих препаратов запрещал негласный консенсус: это бросило бы тень и на следующие чудо-средства еще до того, как разработчики успели на них заработать. Вместо этого публике внушали надежду на то, что новое лекарство, наконец, будет работать и против последних штаммов
6️⃣ К дешевым и не защищенным патентами историям (например, плазме крови выздоровевших) предъявлялись завышенные требования. Хотя такая плазма включает в себя все те же антитела - только не одно, а множество, нацеленных на разные сайты, вскоре ее легко признали неэффективной, а правительства переключились на закупку дорогостоящих мабов, каждый из которых демонстрировал ничуть не более убедительный эффект.
7️⃣ COVID-19 - действительно “тяжелое ОРВИ”. Большая тяжесть в течение первых волн была связана не с его спецификой, а с тем, что у населения не было сформированного иммунитета против него, а правительства усердствовали в реализации ухудшающих состояние систем общественного здравоохранения мер. Последний год окончательно доказал это, доказывать, внезапно, оказалось уже некому: уставшее от 2,5 лет ограничений и медиа-истерии общество предпочло забыть о COVID-19 и переключиться на другие, более актуальные темы.
ЧТО ВСКРЫВАЮТ ФАЙЛЫ ТВИТТЕРА ПРО COVID-19
Купив Твиттер, Маска начал обнародовать внутренние документы, регламентирующие цензуру платформы и взаимодействие ее с властями. Публикации, названные Twitter Files, затрагивали разные темы, среди них - COVID-19. Очередная порция бумаг вышла вчера.
Что в них:
▪️подтвердилось, что компания активно использовала т.н. теневую блокировку, когда посты, идущие вразрез с официальной позицией санитарных регуляторов, скрывались из результатов поиска, не отображались среди самых обсуждаемых, или к ним отключались лайки и перепосты;
▪️ эти меры затронули всех инакомыслящих пользователей, включая авторитетных ученых, например, таких умеренеых, как Д.Бхаттачария, профессор медицины из Стэнфорда, эпидемиолог из Гарварда М.Куллдорфф (ограничения - для уязвимых групп, остальные могут получить естественный иммунитет, переболев).
❗️Но самое, на наш взгляд, интересное - то, как фарма давила не "научное", а социальное инакомыслие, пытаясь запретить обсуждать правомерность сверхприбылей на вакцинах и отмену патентов на них. И как госорганы т.н. "цивилизованных стран" помогали им в этом.
В конце 2020 г. BioNTech, при поддержке правительства Германии, связался с представителями Twitter, заявив, что планируется информационная кампания против производителей вакцин. Активисты якобы могут выкладывать множественные сообщения, содержащие дезинформацию, взламывать аккаунты, принадлежащие фармкомпаниям, и создавать фейковые. Сотрудники Twitter откликнулись на запрос, поручив команде модерации мониторить хэштеги кампании, такие как #PeoplesVaccine. При этом лоббистская группа BIO, в которую входят Pfizer и Moderna, полностью финансировала проект по модерации контента Twitter, связанного с COVID-19 примерно на 1,5 млн долларов.
Его целью были не только одиозные сообщения вроде “в вакцине содержатся микрочипы”, но и любая критика вакцины, монополии на ее производство или побочных эффектов💉. Они регулярно отсылали Twitter списки аккаунтов, которые нужно забанить и темы, на которые обратить внимание. Например, однажды в поле их зрения попала статья немецкой страховой компании, утверждавшей, что их статистика визитов к врачу из-за побочек вакцины не совпадает с правительственной, которая явно занижается.
Ключевой целью BIO, как и BioNTech, было исключение дискуссии по поводу отказа от патентов, защищающих антиковидные вакцины. Если бы планы правительств и НГО, выступавших за него, увенчались успехом, развивающиеся страны могли бы производить собственную вакцину по новым технологиям. Фармкомпании сделали все, чтобы не допустить этого. Так, BIO пыталась воздействовать на Байдена, убеждая его ввести санкции против любой страны, которая попытается создать вакцину-дженерик. Страны, выступавшие против отмены патентов (ЕС, Великобритания и Швейцария), смогли добиться сильного урезания преференций и возможностей для наладки собственного производства для бедных стран, но США, пытаясь в начале правления новой администрации вернуть утраченный авторитет в мире, неожиданно высказались за соглашение.
В результате летом 2022 г. был принят компромиссный вариант: развивающимся странам было позволено производить вакцину против COVID-19 без согласия правообладателя, пусть и с серьезными оговорками и по объемам, и по регулированию. Отрасль восприняла прецедент трагически. Еще одна американская лоббистская группа, действующая на деньги компаний PhRMA заявила, что ВТО, “вместо того, чтобы сосредоточиться на реальных проблемах, например, устранении узких мест в логистике или снижении пошлин”, одобрила отказ от патентов на вакцины, которые “не помогут защитить людей от вируса”. Это заявление широко продвигалось в Твиттере, хотя очевидно содержит в себе утверждения, явно "направленные на дискредитацию вакцины”.
То есть, если эмитент "антивакцинационных заявлений" - фармлоббиссты, цифровые платформы не только закрывают на это глаза, но и готовы их продвигать. Это говорит о том, что сотрудничество фармы и платформ в ковид далеко вышло за пределы верификации информации и защиты граждан от дезинформации.
Купив Твиттер, Маска начал обнародовать внутренние документы, регламентирующие цензуру платформы и взаимодействие ее с властями. Публикации, названные Twitter Files, затрагивали разные темы, среди них - COVID-19. Очередная порция бумаг вышла вчера.
Что в них:
▪️подтвердилось, что компания активно использовала т.н. теневую блокировку, когда посты, идущие вразрез с официальной позицией санитарных регуляторов, скрывались из результатов поиска, не отображались среди самых обсуждаемых, или к ним отключались лайки и перепосты;
▪️ эти меры затронули всех инакомыслящих пользователей, включая авторитетных ученых, например, таких умеренеых, как Д.Бхаттачария, профессор медицины из Стэнфорда, эпидемиолог из Гарварда М.Куллдорфф (ограничения - для уязвимых групп, остальные могут получить естественный иммунитет, переболев).
❗️Но самое, на наш взгляд, интересное - то, как фарма давила не "научное", а социальное инакомыслие, пытаясь запретить обсуждать правомерность сверхприбылей на вакцинах и отмену патентов на них. И как госорганы т.н. "цивилизованных стран" помогали им в этом.
В конце 2020 г. BioNTech, при поддержке правительства Германии, связался с представителями Twitter, заявив, что планируется информационная кампания против производителей вакцин. Активисты якобы могут выкладывать множественные сообщения, содержащие дезинформацию, взламывать аккаунты, принадлежащие фармкомпаниям, и создавать фейковые. Сотрудники Twitter откликнулись на запрос, поручив команде модерации мониторить хэштеги кампании, такие как #PeoplesVaccine. При этом лоббистская группа BIO, в которую входят Pfizer и Moderna, полностью финансировала проект по модерации контента Twitter, связанного с COVID-19 примерно на 1,5 млн долларов.
Его целью были не только одиозные сообщения вроде “в вакцине содержатся микрочипы”, но и любая критика вакцины, монополии на ее производство или побочных эффектов💉. Они регулярно отсылали Twitter списки аккаунтов, которые нужно забанить и темы, на которые обратить внимание. Например, однажды в поле их зрения попала статья немецкой страховой компании, утверждавшей, что их статистика визитов к врачу из-за побочек вакцины не совпадает с правительственной, которая явно занижается.
Ключевой целью BIO, как и BioNTech, было исключение дискуссии по поводу отказа от патентов, защищающих антиковидные вакцины. Если бы планы правительств и НГО, выступавших за него, увенчались успехом, развивающиеся страны могли бы производить собственную вакцину по новым технологиям. Фармкомпании сделали все, чтобы не допустить этого. Так, BIO пыталась воздействовать на Байдена, убеждая его ввести санкции против любой страны, которая попытается создать вакцину-дженерик. Страны, выступавшие против отмены патентов (ЕС, Великобритания и Швейцария), смогли добиться сильного урезания преференций и возможностей для наладки собственного производства для бедных стран, но США, пытаясь в начале правления новой администрации вернуть утраченный авторитет в мире, неожиданно высказались за соглашение.
В результате летом 2022 г. был принят компромиссный вариант: развивающимся странам было позволено производить вакцину против COVID-19 без согласия правообладателя, пусть и с серьезными оговорками и по объемам, и по регулированию. Отрасль восприняла прецедент трагически. Еще одна американская лоббистская группа, действующая на деньги компаний PhRMA заявила, что ВТО, “вместо того, чтобы сосредоточиться на реальных проблемах, например, устранении узких мест в логистике или снижении пошлин”, одобрила отказ от патентов на вакцины, которые “не помогут защитить людей от вируса”. Это заявление широко продвигалось в Твиттере, хотя очевидно содержит в себе утверждения, явно "направленные на дискредитацию вакцины”.
То есть, если эмитент "антивакцинационных заявлений" - фармлоббиссты, цифровые платформы не только закрывают на это глаза, но и готовы их продвигать. Это говорит о том, что сотрудничество фармы и платформ в ковид далеко вышло за пределы верификации информации и защиты граждан от дезинформации.
🇬🇧🏥🧑⚕️🙅В Великобритании продолжаются забастовки медсестер и фельдшеров, требующих повышения оплаты труда. Забастовки, которые начались в декабре, уже продлены на февраль-март. Нон-стопом идут митинги, собирающие более 100 тыс. человек. Это стало ответом на падение реальных доходов медперсонала за последние 10 лет при растущей стоимости продуктов, электроэнергии и арендной платы. Требование протестующих - повышение зарплаты на 19% - на 5% выше инфляции. Пока что добиться удалось немногого: единственным предложением, которое они получили, стало увеличение зарплаты на 7,5% от правительства Шотландии, принятое только частью профсоюзов, в то время как остальные сочли это недостаточным.
Глобальная причина нынешних проблем NHS в том, что она была рассчитана на использование более дешевой иностранной рабочей силы и широкое использование аутсорсинговых механизмов, когда значительная часть медперсонала английских больниц формально является не сотрудниками сферы здравоохранения, то есть фактически госслужащими со всеми вытекающими последствиями и обязательствами, а работниками частных компаний - поставщиков. Наем местной медсестры в больницу обходился NHS в £30-40 тыс., иностранный сотрудник аутсорсинговой конторы стоит £15 тыс.: схема, казавшаяся правительству не только удобной, но и вечной.
Помимо всего прочего, это позволило сократить число студентов и повысить плату за обучение - независимо от привлекательности медицинских специальностей для британской молодежи, иммигранты заполнят этот пробел. Система фактически рухнула с началом пандемии, когда иностранцы начали массово увольняться и уезжать на родину, оставив Британию с дефицитом медработников - что увеличило для оставшихся нагрузку, но не зарплаты. За 2022 г. из NHS уволилось 25 тыс. медсестер, при том, что только в одной Англии к лету насчитывалось 47 тыс. незаполненных вакансий.
У врачей, профсоюз которых поддерживает медсестер, также мало стимулов оставаться: Британская медицинская ассоциация провела опрос среди 4 тыс. ординаторов и выяснила, что 79% молодых врачей думает покинуть NHS, 40% планируют сделать это, как только найдут другую работу, а 33% собираются переехать в другую страну.
Заложниками госполитики в сфере здравоохранения как обычно, стали пациенты: в некоторых больницах время ожидания в приемном покое увеличилось до 4 суток (вместо максимума 4 часов). По данным профсоюза работников скорой помощи, это становится причиной смерти 300-500 человек в неделю. Но на врачей недовольство не распространяется: забастовки поддерживают 68% населения.
Правительство не видит в этом проблемы и не собирается идти на поводу у протестующих. Министр здравоохранения Стив Баркли предложил увеличить зарплату медработникам на 2%, “чтобы не разгонять инфляцию”. После первых митингов в декабре премьер-министр Великобритании Риши Сунак заявил, что “опечален и разочарован” забастовками, но 4% - его последнее предложение.
Глава Консервативной партии Назим Захави обвинил протестующих в “пособничестве Путину”, который “был бы рад видеть британское общество разделенным, а инфляцию в стране - растущей”. Инфляция же, в свою очередь, вызовет рост цен на товары, а это ударит по “самым уязвимым”. Министр иммиграции Роберт Дженрик назвал митинги “вредительством”, а возможные уступки профсоюзам - “худшим, что мы можем сделать”.
Между тем, общий финансовый ущерб от проходящих забастовок (включая медиков и работников ж/д) превысил £6 млрд - средства, которые, как правительство начинает неохотно признавать, могли быть потрачены на увеличение зарплат.
В ответ "вредителям" власти делают ставку на законопроект, который фактически запрещает забастовки, предписывая определенному числу сотрудников оставаться на рабочих местах, и планируют привлечь в больницы военных, чтобы замещать ими рабочие места в период протестов. Этот план уже был опробован на пограничной службе, а правительство видимо не видит разницы между операционной сестрой и контролером на пасконтроле.
Глобальная причина нынешних проблем NHS в том, что она была рассчитана на использование более дешевой иностранной рабочей силы и широкое использование аутсорсинговых механизмов, когда значительная часть медперсонала английских больниц формально является не сотрудниками сферы здравоохранения, то есть фактически госслужащими со всеми вытекающими последствиями и обязательствами, а работниками частных компаний - поставщиков. Наем местной медсестры в больницу обходился NHS в £30-40 тыс., иностранный сотрудник аутсорсинговой конторы стоит £15 тыс.: схема, казавшаяся правительству не только удобной, но и вечной.
Помимо всего прочего, это позволило сократить число студентов и повысить плату за обучение - независимо от привлекательности медицинских специальностей для британской молодежи, иммигранты заполнят этот пробел. Система фактически рухнула с началом пандемии, когда иностранцы начали массово увольняться и уезжать на родину, оставив Британию с дефицитом медработников - что увеличило для оставшихся нагрузку, но не зарплаты. За 2022 г. из NHS уволилось 25 тыс. медсестер, при том, что только в одной Англии к лету насчитывалось 47 тыс. незаполненных вакансий.
У врачей, профсоюз которых поддерживает медсестер, также мало стимулов оставаться: Британская медицинская ассоциация провела опрос среди 4 тыс. ординаторов и выяснила, что 79% молодых врачей думает покинуть NHS, 40% планируют сделать это, как только найдут другую работу, а 33% собираются переехать в другую страну.
Заложниками госполитики в сфере здравоохранения как обычно, стали пациенты: в некоторых больницах время ожидания в приемном покое увеличилось до 4 суток (вместо максимума 4 часов). По данным профсоюза работников скорой помощи, это становится причиной смерти 300-500 человек в неделю. Но на врачей недовольство не распространяется: забастовки поддерживают 68% населения.
Правительство не видит в этом проблемы и не собирается идти на поводу у протестующих. Министр здравоохранения Стив Баркли предложил увеличить зарплату медработникам на 2%, “чтобы не разгонять инфляцию”. После первых митингов в декабре премьер-министр Великобритании Риши Сунак заявил, что “опечален и разочарован” забастовками, но 4% - его последнее предложение.
Глава Консервативной партии Назим Захави обвинил протестующих в “пособничестве Путину”, который “был бы рад видеть британское общество разделенным, а инфляцию в стране - растущей”. Инфляция же, в свою очередь, вызовет рост цен на товары, а это ударит по “самым уязвимым”. Министр иммиграции Роберт Дженрик назвал митинги “вредительством”, а возможные уступки профсоюзам - “худшим, что мы можем сделать”.
Между тем, общий финансовый ущерб от проходящих забастовок (включая медиков и работников ж/д) превысил £6 млрд - средства, которые, как правительство начинает неохотно признавать, могли быть потрачены на увеличение зарплат.
В ответ "вредителям" власти делают ставку на законопроект, который фактически запрещает забастовки, предписывая определенному числу сотрудников оставаться на рабочих местах, и планируют привлечь в больницы военных, чтобы замещать ими рабочие места в период протестов. Этот план уже был опробован на пограничной службе, а правительство видимо не видит разницы между операционной сестрой и контролером на пасконтроле.
🗓Очередное заседание вакцинного Консультативного комитета FDA (VRBPAC) назначено на 26 января, и в преддверии встречи все больше обостряются дискуссии по поводу действий FDA в ходе предыдущих.
В прошлый раз комитет собирался в июне 2022 г., когда 19 голосами против 2 проголосовал за одобрение специализированных бустеров против подвариантов омикрона BA.4 и BA.5 от Pfizer и Moderna. По мнению голосовавших против представленные данные не выдерживали критики даже по сниженным стандартам первых лет пандемии. Но, как выяснилось позже, FDA и Moderna еще и умолчали о некоторых неудобных фактах.
Оказалось, что выданное в августе 2022 г. FDA разрешение на использование бивалентной вакцины против BA.4 и BA.5,: было принято на основании доклинических испытаний мРНК-вакцины против подварианта омикрона B.1.1.529. Испытания проводились не в сравнении с плацебо, а с вакциной против “дикого” штамма COVID-19. Рандомизации и “ослепления” также не было: добровольцев распределяли в группы по усмотрению руководителей КИ, и пациенты знали, что им вводят. 435 участников получили вакцину mRNA-1273.214 против омикрона, еще 377 - “стандартную” mRNA-1273. Критерии были весьма лояльными: “не худшая” иммуногенность новой вакцины по сравнению со старой уже считалась успехом. В озвученных результатах ограничились констатацией того, что после новой вакцины титры антител выросли в 3,2 раза у перенесших COVID-19 и в 6,3 раза у тех, кто им не болел. НО❗️ Оказалось, что в группе новой вакцины заболело 11 человек (3,2%), в то время в группе старой - только 5 (1,9%). Из них симптоматическими были 5 (1,5%) и 1 (0,4%) случаев соответственно. Препринт результатов был размещен онлайн 25 июня, за 3 дня до заседания VRBPAC, и данные из него активно использовались при подготовке презентации Moderna за исключением сравнения заболеваемости.
После того, как об этом стало известно, регулятор столкнулся с волной критики со стороны членов Совета голосовавших "за". В FDA ответили, что сами получили препринт всего за день до заседания, а “FDA выносит на обсуждение только те данные, которые имела возможность предметно рассмотреть”. Все бы ничего, но, спустя 3 месяца, на заседании Консультативного комитета в сентябре 2022 г. они снова не были представлены, на этот раз из-за “множества ограничений, связанных с этими клиническими данными”. Представитель CDC добавил, что анализ заболеваемости был проведен с “исследовательской целью” и “не предназначался для оценки эффективности вакцины”.
Это новое слово в мировой науке – "эффективность вакцины не связана с тем, как она предотвращает болезнь" - вызвало очередную бурю негодования консультантов FDA, на этот раз вырвавшуюся в широкую прессу. Как заявил Пол Оффит, один из экспертов, это “поколебало его веру в то, как в агентстве принимаются решения”.
Тем не менее, следующая встреча будет проводиться не для того, чтобы провести работу над ошибками. FDA планирует обсудить стратегию в отношении следующих бустеров и реакции на новые варианты. Учитывая то, что Pfizer и Moderna до сих пор не представили никаких данных по вакцине против BA.4 и BA.5 (в отличие от предшествующих лет, когда “предварительные результаты” появлялись в течение нескольких недель после начала КИ), у них вряд ли есть обнадеживающие новости.
Единственная возможность для экспертов выразить протест - публично сложить с себя полномочия, как это сделали 3 из 11 членов комитета FDA из-за регистрации адуканумаба, о котором мы писали. Протест помог: это вызвало горячую дискуссию в медицинском сообществе, и адуканумаб, даже будучи одобренным, провалился в продажах. Но это имеет и обратную сторону: чем меньше принципиальных ученых в независимых комитетах, тем легче принимать решения, идущие вразрез с общественными интересами.
В прошлый раз комитет собирался в июне 2022 г., когда 19 голосами против 2 проголосовал за одобрение специализированных бустеров против подвариантов омикрона BA.4 и BA.5 от Pfizer и Moderna. По мнению голосовавших против представленные данные не выдерживали критики даже по сниженным стандартам первых лет пандемии. Но, как выяснилось позже, FDA и Moderna еще и умолчали о некоторых неудобных фактах.
Оказалось, что выданное в августе 2022 г. FDA разрешение на использование бивалентной вакцины против BA.4 и BA.5,: было принято на основании доклинических испытаний мРНК-вакцины против подварианта омикрона B.1.1.529. Испытания проводились не в сравнении с плацебо, а с вакциной против “дикого” штамма COVID-19. Рандомизации и “ослепления” также не было: добровольцев распределяли в группы по усмотрению руководителей КИ, и пациенты знали, что им вводят. 435 участников получили вакцину mRNA-1273.214 против омикрона, еще 377 - “стандартную” mRNA-1273. Критерии были весьма лояльными: “не худшая” иммуногенность новой вакцины по сравнению со старой уже считалась успехом. В озвученных результатах ограничились констатацией того, что после новой вакцины титры антител выросли в 3,2 раза у перенесших COVID-19 и в 6,3 раза у тех, кто им не болел. НО❗️ Оказалось, что в группе новой вакцины заболело 11 человек (3,2%), в то время в группе старой - только 5 (1,9%). Из них симптоматическими были 5 (1,5%) и 1 (0,4%) случаев соответственно. Препринт результатов был размещен онлайн 25 июня, за 3 дня до заседания VRBPAC, и данные из него активно использовались при подготовке презентации Moderna за исключением сравнения заболеваемости.
После того, как об этом стало известно, регулятор столкнулся с волной критики со стороны членов Совета голосовавших "за". В FDA ответили, что сами получили препринт всего за день до заседания, а “FDA выносит на обсуждение только те данные, которые имела возможность предметно рассмотреть”. Все бы ничего, но, спустя 3 месяца, на заседании Консультативного комитета в сентябре 2022 г. они снова не были представлены, на этот раз из-за “множества ограничений, связанных с этими клиническими данными”. Представитель CDC добавил, что анализ заболеваемости был проведен с “исследовательской целью” и “не предназначался для оценки эффективности вакцины”.
Это новое слово в мировой науке – "эффективность вакцины не связана с тем, как она предотвращает болезнь" - вызвало очередную бурю негодования консультантов FDA, на этот раз вырвавшуюся в широкую прессу. Как заявил Пол Оффит, один из экспертов, это “поколебало его веру в то, как в агентстве принимаются решения”.
Тем не менее, следующая встреча будет проводиться не для того, чтобы провести работу над ошибками. FDA планирует обсудить стратегию в отношении следующих бустеров и реакции на новые варианты. Учитывая то, что Pfizer и Moderna до сих пор не представили никаких данных по вакцине против BA.4 и BA.5 (в отличие от предшествующих лет, когда “предварительные результаты” появлялись в течение нескольких недель после начала КИ), у них вряд ли есть обнадеживающие новости.
Единственная возможность для экспертов выразить протест - публично сложить с себя полномочия, как это сделали 3 из 11 членов комитета FDA из-за регистрации адуканумаба, о котором мы писали. Протест помог: это вызвало горячую дискуссию в медицинском сообществе, и адуканумаб, даже будучи одобренным, провалился в продажах. Но это имеет и обратную сторону: чем меньше принципиальных ученых в независимых комитетах, тем легче принимать решения, идущие вразрез с общественными интересами.
💻🧪💊“Самый ненавидимый человек на планете” Мартин Шкрели не успел выйти из тюрьмы, как снова попал в поле зрения американских регуляторов. В 2018 г. он был приговорен к 7 годам заключения за многочисленные мошенничества с патентами на фармпрепараты (например, его компания Turing Pharmaceuticals, выкупив лицензию на противопаразитарный препарат дараприм, подняла его цену с $17,5 до $750 за таблетку). В январе 2022 г. суд запретил Шкрели заниматься любой деятельностью, связанной с фармбизнесом, и назначил ему штрафу в размере $64,6 млн. И вот в мае 2022 г. Шкрели вышел из тюрьмы досрочно и спустя 2 месяца уже основал другую компанию - представляющую собой новый “сравнительно честный” способ отъема денег у населения под предлогом вложения в разработку препаратов.
Организация, получившая название Druglike, позиционируется как “программная платформа Web3 для поиска новых препаратов”, а “не фармацевтическая компания”. Шкрели утверждает, что, хотя нынешнее специализированное ПО доступно только крупным компаниям из-за огромной стоимости лицензий, с помощью Druglike “студенты из любого университета любой страны, стартапы и даже увлеченные любители получат одинаковую возможность создавать новые молекулы” и “изменить будущее разработки препаратов”. Идея базируется на одном из способов создания лекарств: если заранее известна цель - например, рецептор, белок или химическое соединение, играющие роль в развитии заболевания, то с помощью вычислений in silico можно подобрать молекулу, которая будет связываться с ними и препятствовать их действию. Например, этот метод широко использовался при создании моноклональных антител против COVID-19.
Несмотря на внешне логичную идею, это не более чем очередная попытка оживить собственную финансовую пирамиду Шкрели. Druglike предлагает использовать для вычислений распределенную сеть компьютеров. А пользователь, внесший свой вклад, может получить вознаграждение в криптовалюте, также созданной Шкрели - Martin Shkreli Inu. Этот подход, названный автором “новым”, на самом деле, применяется давно - например, Калифорнийский университет в Беркли использует его с начала 2000-х для решения различных научных задач, от расчета траектории пролетающих рядом с Землей небесных тел до поиска лекарства против малярии, а Gridcoin, аналогичный токен для поощрения, был запущен в 2013 г. Но MSI, как и всему проекту, вряд ли удастся продержаться так долго. Его максимальная цена вскоре после запуска составляла 0,0033 цента, но спустя всего месяц Шкрели продал MSI на $450 тыс. (заявив, что его аккаунт взломали), что вызвало обвал до 0,0004 цента, и с тех пор его цена только продолжала падать. На днях Федеральная торговая комиссия, которую не убедили заверения, что Druglike не фармкомпания, обратилась в суд, чтобы получить от Шкрели информацию о проекте.
Ну а если убрать из истории личность автора и его репутацию, то распределенные вычисления позволяют дополнительно снизить расходы на поиск молекул: если раньше проверка любых гипотез в лаборатории требовала специализированного оборудования и многих часов работы, то сейчас технологии позволили проводить это без особых затрат. Привлекать желающих поделиться ресурсами своего компьютера можно и вовсе бесплатно, под предлогом борьбы с болезнями ради блага человечества, что отнюдь не означает снижение конечной стоимости препарата.
Еще одна форма подобных компаний - децентрализованные автономные организации (DAO), также имеющие собственные токены, которые пользователи могут приобрести или заработать, участвуя в обработке данных. При этом они становятся членами DAO, имеющими право голоса в отношении проектов, на которые стоит направлять средства, и возможность пользоваться созданными с их помощью разработками. Например, в сентябре 2022 г. Pfizer вложил $500 тыс. в покупку токенов VitaDAO, компании, вкладывающейся в создание препаратов против старения. По сходному принципу работают и другие компании, например, Vibe Bio, собирающая деньги на разработку терапии против редких заболеваний.
Организация, получившая название Druglike, позиционируется как “программная платформа Web3 для поиска новых препаратов”, а “не фармацевтическая компания”. Шкрели утверждает, что, хотя нынешнее специализированное ПО доступно только крупным компаниям из-за огромной стоимости лицензий, с помощью Druglike “студенты из любого университета любой страны, стартапы и даже увлеченные любители получат одинаковую возможность создавать новые молекулы” и “изменить будущее разработки препаратов”. Идея базируется на одном из способов создания лекарств: если заранее известна цель - например, рецептор, белок или химическое соединение, играющие роль в развитии заболевания, то с помощью вычислений in silico можно подобрать молекулу, которая будет связываться с ними и препятствовать их действию. Например, этот метод широко использовался при создании моноклональных антител против COVID-19.
Несмотря на внешне логичную идею, это не более чем очередная попытка оживить собственную финансовую пирамиду Шкрели. Druglike предлагает использовать для вычислений распределенную сеть компьютеров. А пользователь, внесший свой вклад, может получить вознаграждение в криптовалюте, также созданной Шкрели - Martin Shkreli Inu. Этот подход, названный автором “новым”, на самом деле, применяется давно - например, Калифорнийский университет в Беркли использует его с начала 2000-х для решения различных научных задач, от расчета траектории пролетающих рядом с Землей небесных тел до поиска лекарства против малярии, а Gridcoin, аналогичный токен для поощрения, был запущен в 2013 г. Но MSI, как и всему проекту, вряд ли удастся продержаться так долго. Его максимальная цена вскоре после запуска составляла 0,0033 цента, но спустя всего месяц Шкрели продал MSI на $450 тыс. (заявив, что его аккаунт взломали), что вызвало обвал до 0,0004 цента, и с тех пор его цена только продолжала падать. На днях Федеральная торговая комиссия, которую не убедили заверения, что Druglike не фармкомпания, обратилась в суд, чтобы получить от Шкрели информацию о проекте.
Ну а если убрать из истории личность автора и его репутацию, то распределенные вычисления позволяют дополнительно снизить расходы на поиск молекул: если раньше проверка любых гипотез в лаборатории требовала специализированного оборудования и многих часов работы, то сейчас технологии позволили проводить это без особых затрат. Привлекать желающих поделиться ресурсами своего компьютера можно и вовсе бесплатно, под предлогом борьбы с болезнями ради блага человечества, что отнюдь не означает снижение конечной стоимости препарата.
Еще одна форма подобных компаний - децентрализованные автономные организации (DAO), также имеющие собственные токены, которые пользователи могут приобрести или заработать, участвуя в обработке данных. При этом они становятся членами DAO, имеющими право голоса в отношении проектов, на которые стоит направлять средства, и возможность пользоваться созданными с их помощью разработками. Например, в сентябре 2022 г. Pfizer вложил $500 тыс. в покупку токенов VitaDAO, компании, вкладывающейся в создание препаратов против старения. По сходному принципу работают и другие компании, например, Vibe Bio, собирающая деньги на разработку терапии против редких заболеваний.
РАСШИФРУЙ МЕНЯ, ЕСЛИ СМОЖЕШЬ
В последние годы в научном сообществе, плененном идеей персонализированной медицины, начала приобретать популярность т.н. мультиомика.
Подход предполагает, что для каждого человека можно построить полную модель его биологических процессов, расшифровав полную картину “-омов”:
▪️генома (совокупности всех генов),
▪️протеома (совокупности всех белков),
▪️эпигенома (молекулярных меток, регулирующих транскрипцию генов),
▪️транскриптома (всех РНК),
▪️ микробиома (всех микроорганизмов в теле человека)
и т.д., а также их взаимодействий.
По мнению сторонников, мультиомика открывает неограниченные возможности: от выявления глубинной причины заболеваний, до предсказания болезней, которые только могут возникнуть в течение жизни. Но реализация идеи в этом виде еще долго останется научной фантастикой, а вот начать стричь лохов на этой теме можно уже сейчас.
Хотя о завершении расшифровки последнего крупного фрагмента генома человека было объявлено только в 2022 г., а проекты по описанию протеома, эпигенома, микробиома и прочих “омов” находятся на разных стадиях (в случае с эпигенезом и РНК – совсем зачаточных),мошенники стартаперы уже задумываются о коммерциализации этого дела.
19 января в Nature вышла статья, авторы которой утверждают, что 1/5 капли крови (10 мкл) будет достаточно, чтобы получить целостную картину протеинов, липидов, метаболитов, цитокинов и гормонов, а пробирку можно отправить по почте. Как видим, хотя глава Theranos Элизабет Холмс, обещавшая похожие чудо-анализаторы, осуждена, дело ее живеь под другим названием.
Если залезть в "эпохальную" статью, можно увидеть, что во взятых образцах крови выявлено всего 128 белков (из примерно 20 тыс. в организме), 1 416 метаболитов (из больше 220 тыс.) и 776 липидов (из 50 тыс. известных). Также тесты показали, что температура хранения (4, 25 и 37 °С) влияла на 6,3% белков, 26,6% метаболитов и 66,1% липидов, а продолжительность хранения (3-120 часов) - на 2,3% белков, 13,3% метаболитов и 19,3% липидов. Впрочем, предвосхищая критику авторы заявили, что “нестабильные молекулы могут быть либо исключены из анализа, либо количественно определены по уникальным продуктам разложения”.
Также ребята провели сравнение молекулярного профиля в микрообразцах крови, забранной по их методу и при обычном заборе крови из вены. Корреляция была сравнительно высокой только для 642 метаболитов и 616 липидов, в то время как для остальных она оказалась крайне низкой. Тесты на протеины либо не делали вообще, либо результаты оказались слишком неутешительными, чтобы их публиковать.
Разумеется, все это не имеет ничего общего с мультиомикой, какой ее представляют футурологи: она должна показывать хоть сколько нибудь валидный молекулярный профиль и – самое главное – модели биохимический взаимодействий. Делом будущего остается не только стабилизация молекул, но и "мощный ИИ", который планируют привлечь к обработке данных.
Но так как лох не мамонт и вымирать не собирается, с т.з. финансов идея оказывается слишком заманчивой, чтобы отложить ее в долгий ящик. Сейчас стоимость полного секвенирования генома упала до $600, и предоставлением этой бесполезной 99% граждан информации готовы заниматься все кому не лень, но если добавить в “пакет услуг” расшифровку еще нескольких “омов”, то даже с учетом удешевления технологий цена окажется заоблачной, а сама услуга "эксклюзивной".
Это открывает райские кущи для желающих заработать на гипермедикализации. Даже у абсолютно здорового человека многие показатели могут отличаться от нормы (о которой у ученых еще более-менее четкое представление в случае с десятками показателей, а тут счет пойдет на сотник). Ничего не помешает трактовать это либо как болезнь или предрасположенность к ней и задорого лечить “больного” от его индивидуальных особенностей.
Так что предполагаемый стартап уже вызвал огромный интерес у инвесторов. Которые надеются, что ребята не повторят ошибок сиделицы Холмс из Теранос.
В последние годы в научном сообществе, плененном идеей персонализированной медицины, начала приобретать популярность т.н. мультиомика.
Подход предполагает, что для каждого человека можно построить полную модель его биологических процессов, расшифровав полную картину “-омов”:
▪️генома (совокупности всех генов),
▪️протеома (совокупности всех белков),
▪️эпигенома (молекулярных меток, регулирующих транскрипцию генов),
▪️транскриптома (всех РНК),
▪️ микробиома (всех микроорганизмов в теле человека)
и т.д., а также их взаимодействий.
По мнению сторонников, мультиомика открывает неограниченные возможности: от выявления глубинной причины заболеваний, до предсказания болезней, которые только могут возникнуть в течение жизни. Но реализация идеи в этом виде еще долго останется научной фантастикой, а вот начать стричь лохов на этой теме можно уже сейчас.
Хотя о завершении расшифровки последнего крупного фрагмента генома человека было объявлено только в 2022 г., а проекты по описанию протеома, эпигенома, микробиома и прочих “омов” находятся на разных стадиях (в случае с эпигенезом и РНК – совсем зачаточных),
19 января в Nature вышла статья, авторы которой утверждают, что 1/5 капли крови (10 мкл) будет достаточно, чтобы получить целостную картину протеинов, липидов, метаболитов, цитокинов и гормонов, а пробирку можно отправить по почте. Как видим, хотя глава Theranos Элизабет Холмс, обещавшая похожие чудо-анализаторы, осуждена, дело ее живеь под другим названием.
Если залезть в "эпохальную" статью, можно увидеть, что во взятых образцах крови выявлено всего 128 белков (из примерно 20 тыс. в организме), 1 416 метаболитов (из больше 220 тыс.) и 776 липидов (из 50 тыс. известных). Также тесты показали, что температура хранения (4, 25 и 37 °С) влияла на 6,3% белков, 26,6% метаболитов и 66,1% липидов, а продолжительность хранения (3-120 часов) - на 2,3% белков, 13,3% метаболитов и 19,3% липидов. Впрочем, предвосхищая критику авторы заявили, что “нестабильные молекулы могут быть либо исключены из анализа, либо количественно определены по уникальным продуктам разложения”.
Также ребята провели сравнение молекулярного профиля в микрообразцах крови, забранной по их методу и при обычном заборе крови из вены. Корреляция была сравнительно высокой только для 642 метаболитов и 616 липидов, в то время как для остальных она оказалась крайне низкой. Тесты на протеины либо не делали вообще, либо результаты оказались слишком неутешительными, чтобы их публиковать.
Разумеется, все это не имеет ничего общего с мультиомикой, какой ее представляют футурологи: она должна показывать хоть сколько нибудь валидный молекулярный профиль и – самое главное – модели биохимический взаимодействий. Делом будущего остается не только стабилизация молекул, но и "мощный ИИ", который планируют привлечь к обработке данных.
Но так как лох не мамонт и вымирать не собирается, с т.з. финансов идея оказывается слишком заманчивой, чтобы отложить ее в долгий ящик. Сейчас стоимость полного секвенирования генома упала до $600, и предоставлением этой бесполезной 99% граждан информации готовы заниматься все кому не лень, но если добавить в “пакет услуг” расшифровку еще нескольких “омов”, то даже с учетом удешевления технологий цена окажется заоблачной, а сама услуга "эксклюзивной".
Это открывает райские кущи для желающих заработать на гипермедикализации. Даже у абсолютно здорового человека многие показатели могут отличаться от нормы (о которой у ученых еще более-менее четкое представление в случае с десятками показателей, а тут счет пойдет на сотник). Ничего не помешает трактовать это либо как болезнь или предрасположенность к ней и задорого лечить “больного” от его индивидуальных особенностей.
Так что предполагаемый стартап уже вызвал огромный интерес у инвесторов. Которые надеются, что ребята не повторят ошибок сиделицы Холмс из Теранос.