Очень хорошие вопросы задает «Октагон» проекту «Рувики». И раз в вопросе №5 упоминается моя фамилия, считаю себя вправе вмешаться в дискуссию и ответственно заявить: нет, Антон Горелкин не помогал с поиском финансирования ни «Рувики», ни какому-либо еще аналогу «Википедии». При этом я считаю, что поддержка подобным проектам необходима: России нужно создавать сильные альтернативы идеологически чуждому ресурсу.

«Телеспутник» попросил меня вместе с другими экспертами прокомментировать запуск российского мобильного браузера «Луна». Безусловно, поддерживаю такие разработки и считаю, что на каждое зарубежное приложение мы должны создавать не один, а несколько аналогов: не уступающих в функционале и в то же время обладающих уникальными возможностями. У «Луны» это – поддержка российских сертификатов безопасности и блокировщик рекламы. Установил, пользуюсь, советую и вам.

При этом нужно четко понимать, что развивая собственные компетенции в разработке мобильного ПО, мы играем на чужом поле и продолжаем находиться в зависимости от американских магазинов приложений (в меньшей степени от Google Play и в абсолютной от App Store). Поэтому цель – производство собственных гаджетов на своей мобильной операционке. Подробно об этом рассказывал недавно на «Мастерской новых медиа».

Moscow Digital School опросила более 500 юристов крупных российских IT-компаний и сотрудников юридических фирм на тему ИИ. Большинство опрошенных (60%) считают, что использование искусственного интеллекта требует законодательного регулирования из-за потенциальных рисков, связанных с его применением. Среди них называются:

✔ возможные споры, связанные с нарушением авторских прав (77,1%)
✔ репутационные риски из-за некачественного предоставления услуг (50,8%)
✔ возможное раскрытие конфиденциальной информации (40,3%)
✔ зависимость от технологии, которая может привести к снижению профессионализма и компетенции специалистов (40,3%)

Что предлагается регулировать? Юридическое сообщество считает, что в первую очередь это вопросы авторства и объема полномочий правообладателя объектов интеллектуальной собственности, сгенерированных с помощью ИИ. Во-вторых, вопросы защиты персональных данных и конфиденциальности информации, передаваемой людьми ИИ-сервисам. Отдельно подчеркивается необходимость введения определения искусственного интеллекта и связанных с ним решений, а также регулирование этических вопросов применения ИИ. Кроме того, юристы говорят о введении системы маркировки материалов, созданных с использованием искусственного интеллекта.

Полностью разделяю такой подход и необходимость регулирования. Как вы знаете, маркировку дипфейков мы уже прорабатываем, но готов объединить свои усилия с юридическим сообществом по всем обозначенным направлениям.

Российская студия GFA Games представила геймплейное видео онлайн-шутера Pioner. Как и ставший мировым хитом Atomic Heart, игра эксплуатирует сеттинг альтернативного СССР, правда не технократичного, а постапокалиптического. По духу Pioner напоминает S.T.A.L.K.E.R., Rage 2 и The Division – да и визуально ничем не уступает лучшим ААА-проектам. Но показывать этот трейлер Эммануэлю Макрону я бы не стал, а то он еще сильнее укрепится в идее, что причиной беспорядков во Франции стали жестокие видеоигры (а не бездарная политика Евросоюза).

Авторы игры анонсируют её выход на основных платформах: PC, PlayStation 5 и Xbox Series X/S. Известно, что миноритарным акционером GFA Games стала китайская корпорация Tencent, так что за судьбу проекта на рынке КНР можно не переживать. Что касается США и Европы, надеюсь, студия найдет адекватного издателя, который не станет требовать её релокации куда-нибудь на Кипр. А у нас Pioner, скорее всего, выйдет на VK Play: платформа успешно справилась с релизом Atomic Heart и наверняка заинтересована в других качественных проектах от российских разработчиков.

Расследователи из New York Times срывают покровы! Оказывается, Россия использует инструменты цифровой слежки за оппозицией и противниками СВО (что, в принципе, одно и то же). Всё в лучших традициях жанра: ворох пропагандистских штампов, ссылки на малоизвестных экспертов, сравнения с Китаем и общий тревожный тон. За которым, впрочем, ощущается зависть: надо же, какие смекалистые русские, и системы шифрования им нипочем.

Не уверен, что даже десятая доля написанного в этом материале – правда. Больше похоже на очередную попытку демонизации России и банального перевода стрелок. Ведь всем давно известно, что лидером цифровой слежки были и остаются власти США: об этом еще десять лет назад рассказал всему миру агент АНБ Эдвард Сноуден и привел доказательства куда более существенные, чем могут нафантазировать расследователи на зарплате у демократов.

Напомню, что Агентство национальной безопасности США не гнушается следить не только за потенциальными внутренними врагами: в поле зрения спецслужбы может попасть любой гражданин любой страны мира. Система, которую выстроили американцы, дает возможность получить полный доступ к его переписке, файлам, личным фотографиям и видеозаписям. И для этого не нужно хитроумных технических решений: корпорации добровольно дают агентам полный доступ к этой информации.

И не нужно думать, что после эскапады Сноудена спецслужбы перестали использовать эти инструменты. Напротив, с тех пор выяснилось, что американцы шпионили через гаджеты за президентом Франции Олландом, канцлером Германии Меркель и другими политиками первого эшелона. И совсем недавний скандал под кодовым названием «Операция Триангуляция» из той же серии. Но New York Times эти факты не интересуют, для них важнее, чтобы жертвой киберпреступлений со стороны государства считали только российскую несистемную оппозицию.

Можно придумать любые самоуспокаивающие определения для Telegram, но факты остаются фактами:
1) это иностранный мессенджер,
2) его владелец рассматривает Россию только с бизнесовой точки зрения и патриотических чувств не питает,
3) Telegram не сегодня-завтра станет у нас самой популярной и охватной медиаплатформой.

При этом нет никакой гарантии, что однажды с Telegram не случится то же самое, что с YouTube: предположим, какая-нибудь транснациональная корпорация вдруг захочет его приобрести. А после этого внедрит в мессенджер рекомендательные алгоритмы, которые будут решать за вас: что читать, а от чего отписаться.

Поэтому главной задачей должно стать приземление Telegram в российскую юрисдикцию и открытие здесь полноценного представительства мессенджера. Условности нужно исключать.

Буквально на днях в телеграм-каналах обсуждались результаты соцопроса: всего 7% россиян готовы использовать биометрию для оплаты товаров. На основе чего некоторые делали громкий, но неправильный вывод о том, что остальные 93% воспринимают биометрические технологии негативно. И вот сегодня ВЦИОМ представил свое исследование, результаты которого дают более релевантную картину.

По данным ВЦИОМ, лишь 55% россиян вообще знают, что такое биометрия. Положительно к ней относятся 27%, нейтрально – 34%, а отрицательно – 32% (а никак не 93). 42% россиян сталкивались с предложением сдать биометрические данные, 29% из них соглашались на эту процедуру – и, судя по по всему, никто из них об этом не пожалел. При этом критики биометрии опасаются чрезмерного контроля, утечек данных и в целом не понимают, зачем вообще она нужна.

Результаты исследования должны стать руководством к действию: очевидно, что главной задачей должно стать повышение информированности общества о биометрических технологиях, с акцентом на их безопасность и надежность, гарантированных государством в результате принятия моего закона в декабре прошлого года. И одновременно с этим нужно доводить до граждан простую мысль о том, что к сдаче биометрии их никто не принуждает, а отозвать свои данные из системы можно в любой момент.

С одной стороны, приятно: сам автор «Русского маркетинга» Семен Ефимов начинает свое утро с чтения моих заметок. С другой стороны, делает он это без уважения невнимательно, приписывая мне авторство чужих цитат. Да ладно бы цитаты! Оказывается, это депутат Горелкин выжал Павла Дурова из ВК и сделал так, чтобы он не смог вернуться (хотя на тот момент депутатом я не был, и ВК интересовался меньше всего). Простим Семену эту риторику: очевидно, что в моем лице он обвиняет всю государственную машину. А в предложении наладить с Telegram официальные отношения (к тому же, предписанные законом) видит лишь бессмысленность и хтонь. Тяжело быть Семеном – но хорошо, что не весь русский маркетинг такой унылый.

Google снова переписывает правила на ходу. Раньше ситуативные правки в политиках касались сущих «мелочей» вроде права банить неугодные властям США каналы на YouTube. Но на этот раз корпорация замахнулась на что-то по-настоящему глобальное: Google объявил, что для обучения своих ИИ-инструментов может использовать вообще весь контент, размещенный в интернете. В том числе, персональную информацию.

Как искусственный интеллект распорядится этим богатством, остается лишь догадываться. Google и раньше собирал информацию о своих пользователях, но обещал, что будет её обезличивать перед передачей третьим лицам. Теперь же ему ничего не мешает при помощи ИИ обогатить собранный массив персональными данными и смоделировать точнейшие цифровые профили. Конечно-конечно, исключительно для более персонализированных рекламных предложений, спецслужбам такая информация вряд ли нужна :)

В общем, еще раз убеждаюсь, что мои поправки в закон о персональных данных были своевременными. Граждане РФ (в отличие от жителей многих других стран) имеют возможность отзывать информацию о себе из интернета. Чтобы ей не воспользовались ни третьи лица, ни искусственный интеллект корпорации Google. Поэтому не стесняйтесь требовать от интернет-ресурсов удалять ваши персональные данные из открытого доступа. А если они вас не слышат, за содействием можно обратиться в Роскомнадзор.

Возглавил правление РОЦИТ, старейшей общественной организации Рунета. Спасибо коллегам, единогласно поддержавшим мою кандидатуру!

Рассчитываю в скором времени активизировать работу организации по ключевому направлению защиты прав российских пользователей. В сложившихся геополитических условиях этот вопрос стал особенно актуальным: многие граждане продолжают пользоваться иностранными цифровыми платформами, которые официально прекратили у нас работу. Конечно, платформам выгодно, чтобы пользователи оказывались выдернуты из российской юрисдикции и виртуально помещены в, скажем, турецкую – вопрос соблюдения их прав в этом случае исчезает.

Еще я бы хотел, чтобы РОЦИТ стал коммуникационным мостиком между российскими цифровыми компаниями и аудиторией, анализировал запрос на те изменения, которые позволят отрасли успешно развиваться и конкурировать с западными аналогами. Также перспективным считаю развитие деятельности рабочей группы по борьбе с киберпреступлениями и мошенническими криптовалютными пирамидами.

Если у вас есть другие предложения по работе РОЦИТ, вы знаете, куда их нужно присылать (а кто не знает, загляните в профиль).

Недавно выкладывал исследование детской интернет-аудитории, проведенное Mediascope, в котором было много интересных (а порой неожиданных) фактов о предпочтениях наших детей в онлайне. И вот на днях проверил некоторые из этих фактов на фокус-группе из трехсот ребят 12-14 лет из моего родного Кузбасса, воспитанниках военно-патриотического центра «Авангард». Говорили про информационные войны, блокировки, VPN и многое другое – честно и откровенно.

Одним из главных вопросов, который волновал подростков, оказался «заблокируют ли TikTok?» (не YouTube, заметьте). Рассказал, что у любой блокировки должны быть основания, и пока соцсеть не нарушает российские законы, крайних мер не будет. Поделился предположением, что после окончания СВО TikTok снова разрешит российским пользователям обновлять свои профили – после чего дети неожиданно для меня стали бурно аплодировать. Реакция показательная: TikTok в нашей стране уже больше года на паузе, но ни одна российская соцсеть заменить его в полной мере не смогла. Мы, взрослые, сколько угодно можем брюзжать по поводу клипового мышления, но факт остается фактом: формат, который придумал TikTok, стал для молодежи базовым. Другие соцсети (и онлайн-кинотеатры, кстати) дети считают чем-то из прошлой эпохи.

Поговорили про видеоигры. Дети знают российские тайтлы, обсуждают их, ждут от наших разработчиков новинок и искренне гордятся тем, что некоторые из них становятся мировыми хитами. Это я в частности про Atomic Heart: после вопроса, кто в неё играл и полностью прошел, руки подняла добрая половина зала.

Не могли обойти тему VPN-сервисов. Почти все ребята знают, что это такое, многие пользуются, но мало кто осознает риски. Пришлось провести небольшой ликбез и подробно рассказать о бизнес-модели этих продуктов. Уверен, что метафору о бесплатном сыре и мышеловке дети поняли (вот бы еще донести эту простую мысль до некоторых взрослых).

С этой темы плавно перешли на более глобальную, о необходимости воспитывать в себе критическое мышление и навыки фактчекинга. Иначе шансы стать жертвой разнообразных манипуляций резко возрастают. А в контексте информационной войны, когда речь идет о безопасности всей страны, это становится важнейшей задачей каждого гражданина. Одна из участниц тут же заявила мне, что Россия, по её мнению, в информационной войне сейчас проигрывает. Объяснил девушке, что для победы нам нужно контролировать цифровую инфраструктуру, сети доставки и распространения контента. Иными словами, построить цифровой суверенитет – ведь других вариантов у нас нет, если мы хотим чтобы наши дети жили в независимом государстве.