Геополитический расклад 2000 лет назад (2)

Гибель Такфарината надолго обеспечила полный мир Римской империи. Неудивительно, что ее восточные соседи две тысячи лет назад находились в ослабленном, кризисном состоянии. Парфянский царь Артабан II, основатель новой династии, был всего-навсего кочевником-дахом по отцу (дахи – ираноязычные предки нынешних туркмен) и сыном парфянской принцессы из династии Аршакидов лишь по матери. Посаженный на трон противниками Рима он вёл себя крайне пассивно и в рассматриваемый период не решался воевать ни с кем. Аналогично проявил себя правивший на юге нынешней России боспорский царь Рискупорид I Аспург – основатель новой династии (также связанный с прошлой династией по матери), верный и спокойный вассал Рима, принесший благоденствие и процветание на берега Керченского пролива.

Еще восточнее слабый бактрийский царь Герей уже готовился передать власть над территориями нынешнего Афганистана и Пакистана новой грозной силе с севера – Кушанам. Соседняя Индия пребывала в состоянии раздробленности на государства средних размеров, впрочем, достаточно процветающие. Лишь некогда лидировавшая в классической древности Магадха теперь влачила скромное существование под властью чужой южной династии Сатаваханов.

Однако прежде всего 24 год н.э. стал годом судьбоносных событий в Китае. Совсем недавно, двадцатью годами ранее, в империи Хань проживало 59 млн. человек – больше, чем в Римской. Но годы правления узурпатора Ван Мана, приведшие к экологической и демографической катастрофе, сократили население вдвое. С 17 года в стране полыхали восстания миллионных армий «краснобровых» и «войск горы Люйлинь». Первый акт полномасштабной гражданской войны, какой в Китае не было к тому моменту уже более двух веков, окончился осенью 23 года с гибелью кровавого и жестокого Ван Мана. Императором был провозглашен один из принцев ханьской династии Лю Сюань, получивший тронное имя Гэнши-ди. С этого момента начинается второй акт трагедии: ожесточенная борьба различных фракций повстанцев друг против друга. Лю Сюань, пришедший к власти благодаря своим троюродным братьям Лю Яню и Лю Сю (и без того уже потерявших других братьев в борьбе с Ван Маном), казнил первого из них, но оставил среди своих полководцев второго. Лю Сю был ему нужен, чтобы подавить сильное и опасное восстание самозванца – гадателя Ван Лана, который объявил себя «императором Лю Цзыюем».

Геополитический расклад 2000 лет назад (3)

Весной 24 года со второй попытки Лю Сю подавил мятеж, Ван Лан погиб. Однако тут же хитроумный Лю Сю начал вербовать вчерашних повстанцев в свою армию, копить силы и не вмешиваться в продолжавшуюся войну Лю Сюаня (Гэнши-ди) с другими мятежниками и претендентами на престол. Гэнши-ди ровно 2000 лет назад перенес столицу из Лояна в Чанъань, где забросил государственные дела и стал предаваться пьянству и разврату. До его гибели и начала третьего акта гражданской войны – войны Лю Сю (императора Гуан У-ди), Лю Пэнцзы (марионеточного подростка-пастуха в руках «краснобровых»), прежнего ванмановского императора Жуцзы Ина и интриганов-генералов армии горы Люйлинь – оставался всего лишь год. Новый, восточноханьский Китай под руководством мудрого Гуан У-ди рождался в кровавых муках достаточно долго.

Элитам и народу предстояло искупить вину за тридцатилетний хаос для того, чтобы затем наступила полуторавековая цветущая стабильность. Все предпосылки для нового взлёта были: вспомним, что первейшим мировым ученым-изобретателем тогда был Лю Сюнь, казненный Ван Маном незадолго до его собственной гибели в 23 году.

Занятые гражданской войной китайцы едва ли обратили внимание на процессы, происходившие у их северо-восточных соседей, которых они считал варварами. Между тем именно в 24 г. н.э. хоронили Намхе Чхачхуна – второго царя Силлы, неоднократно разбивавшего и китайские, и японские войска. Слово «чхачхун» означает попросту «жрец», если не «шаман» (в современном корейском языке это слово звучит как «чун» – монах), и считалось, что этот выдающийся сын своего чудотворного отца Пака Хёккосе одерживал победы не без помощи чудес. Соседи не заметили, как из рыхлого союза пёнджинских племён возникло и окрепло новое царство, которому будет суждено успешно существовать целую тысячу лет. Название Силла (в тогдашнем произношении Сара) обычно понимают как «новая столица». Но сам народ, удостоенный такого вождя, как Намхе, китайцы писали как «гурё» или «куру» с детерминативом лошади, японцы как «кома». Вероятнее всего, оба варианта имели значение «медведя». Именно так стремительно восходил тогда к активному участию в мировой геополитике евразийский народ лесных шаманов, чьё название «гурё» с течением веков превратится в корейцев.

Таким образом, в геополитическом раскладе Старого Света две тысячи лет назад тон однозначно задавал Рим, но Чанъань уже готовился наступать ему на пятки. Два центральных полюса континентальной гегемонии обозначились четко.

Был проведен опрос об отношении к СВО. Дифференциированный. Хочу обратить внимание на один слайд. Особенно на нижнюю строку.

Теперь понятно, что пятая колонна это не только артисты и столичные перверты? Главная проблема у нас в науке. Это почти полностью оккупированная врагом территория. Территория нашего сознания.

И теперь внимание: первая строка, обращаюсь к вам — неужели не понятно, к какой строке необходимо нагрянуть в первую очередь?

У нас многое плохо. Но с наукой у нас эпическая катастрофа. Она вообще не русская, и ее почти нет. Это очень много что объясняет в ходе СВО и ряда наших неудач. Да, Тимур Иванов и его подельники на миллиарды обокрали армию. Но есть целый класс людей, которые и не думали готовиться к войне на уровне мысли. А должны были бы. И сейчас, когда война идет, они фактически стоят на стороне противника. Все (ну почти). Как класс. Это и есть матрица либерализма, внедренная в наше общество структурами Запада, во многом Сороса.
А тимур-ивановы, духовная неготовность армии воевать, и готовность воровать (как было до определенного момента, сейчас слава Богу, многое исправлено) — лишь следствие этого ментального настроя, этой колонизации нашего сознания. И ответственность за это несет наука.

Начинать надо конечно с главного. С философии. Это квинтэссенция всех наук, всякой упорядоченной мысли. Очевидно, что и там пропорции те же. И не случайно философов просто выгоняют с работы за симпатии к СВО и посещение исторических территорий, где идет война. А как еще, если такие выразительные строки объективного опроса?

Ключевой отрывок:

Таким образом, процесс, развитие которого заняло столетия в Западной Европе, завершился в Центральной и Восточной Европе в течение жизни одного поколения. В то время как в Англии и Соединенных Штатах буржуазный дух уже стал текучим элементом, пропитывавшим весь общественнй организм, в Германии, Австрии или России он все еще оставался новым фактором в общественной жизни, и потому Марксу было легко отделить его от остального общества и рассматривать его как отличительную черту определенного ограниченного класса.

Это объясняет, почему классовая ненависть легче приходит к восточному, чем к западному европейцу. У Кроче есть забавная история о том, как итальянскому делегату на немецком социалистическом конгрессе пришлось извиняться за недостаток классовой ненависти в итальянском социалистическом движении. «Мы не ненавидим, – признался он, – но мы очень стараемся». А в английском социализме недоставало даже воли к ненависти, несмотря на то, что пролетариат в Англии страдал от наступления индустриализма намного больше, чем пролетариат в Германии. Ибо лидеры английского социализма были идеалистами, будь то буржуазными идеалистами вроде Роберта Оуэна и Уильяма Морриса или же христианскими социалистами вроде Кира Гарди и Джорджа Лансбери.

Но хотя мы можем поздравлять себя с тем, что английская общественная жизнь не была отравлена классовой ненавистью и классовой войной, отсюда не следует, что окончательное пропитывание английского культуры буржуазными стандартами и идеалами – это хорошо и восхитительно. Возможно даже, что победа буржуазии означает уничтожение элементов, не просто ценных, но сущностных для английской жизни, поскольку английская традиция есть нечто намного более широкое и глубокое, чем машинная городская и пригородная культура, которая временно затопила ее.

На самом деле, мы должны лишь открыть глаза, чтобы увидеть, что данная критика оправдана. Опустошенные районы промышленной Англии и раковый рост пригородов не просто оскобляют эстетическое чувство – они являются симптомами социальной болезни и духовной неудачи. Победа буржуазной цивилизации сделала Англию богатой и могущественной, но в то же время она разрушила почти всё, что делало жизнь стоящей того, чтобы жить. Она подорвала естественные основы нашей национальной жизни, так что вся общественная структура находится в опасности погибнуть.

При рассмотрении с этой точки зрения, отличительная черта буржуазной культуры – это ее урбанизм. Он влечет за собой развод человека с природой и с жизнью земли. Он превращает крестьянина в смотрящего за машинами, а йомена в лавочника, пока, наконец, сельская жизнь не станет невозможной, а самый лик природы не изменится путем разрушения сельской местности и загрязнения земли, воздуха и вод.

Это характеристика современной буржуазной цивилизации вообще, но нигде она не является столь поразительной, как в Англии. А поскольку английская культура исторически была в особенности сельской, победа буржуазной цивилизации влечет за собой более серьезный разрыв с национальной традицией и более существенную революцию в образе жизни и мысли, чем в любой другой стране Западной Европы.

Но если буржуа – враг крестьянина, он не в меньшей степени враг художника и ремесленника. ...

Еще из Доусона:

Никаких экономических перемен не будет достаточно, чтобы изменить дух культуры. Пока пролетарием управляют чисто экономические мотивы, он остается буржуа в своем сердце. Только в религии мы найдем духовную силу, способную совершить духовную революцию. Истинную оппозицию к буржуазии следует искать не в коммунисте, а в религиозном человеке – человеке желания. Буржуазия должна быть заменена не столько другим классом, сколько другим типом человечества. Верно, что уход буржуазии влечет за собой пришествие рабочего, и не может быть и речи о возвращении к старому режиму привилегированных каст. Маркс ошибался не в диалектике социальных изменений, а в узком материализме в его интерпретации, исключавшем религиозный фактор.

Дело в том, что сам Маркс был недовольным буржуа, а его доктрина исторического материализма – это похмелье после попойки буржуазной экономики и буржуазной философии. Он не был ни великим любовником, ни «человеком желания», а только человеком узкого, завистливого, непрощающего темперамента, ненавидевшим и клеветавшим на своих друзей и союзников. Следовательно, он искал движущую силу трансформации общества не в любви, а в ненависти, и не смог осознать, что общественный порядок не может быть обновлен, кроме как новым принципом духовного порядка. В этом отношении марксистский социализм бесконечно уступает старому утопическому социализму, ибо Сен-Симон [6] и его последователи, при всех своих причудах, по крайней мере уловили эту существенную истину. Они потерпели поражение не потому, что были слишком религиозны, а потому, чтобы были недостаточно религиозны и ошибочно приняли тени идеализма за реалии настоящей религии. Хотя мы должны признать, что Церковь тех дней с ее реакционным галликанством и ее официальным альянсом со светской властью дала некоторое оправдание их концу.

Сегодня христиане сталкиваются с не менее тяжелой ответственностью. Для религии всегда существует соблазн объединиться с существующим порядком, и если сегодня мы объединимся с буржуазией, потому что враги буржуазии часто являются одновременно и врагами Церкви, то мы повторим ошибку, которую галликанские прелаты совершили во времена Людовика XVIII. Христианская Церковь есть орган духа, предопределенный канал, через который спасительная энергия божественной любви изливается и преображает человечество. Но от христиан определенного поколения, как индивидуально, так и корпоративно, зависит, придет ли этот источник духовной жизни в соприкосновение с жизнью человечества и с потребностями современного общества. Мы можем копить наши сокровища, можем зарыть наш талант в землю, как человек в притче, который думал, что его хозяин – человек суровый, и боялся рисковать. Или, с другой стороны, мы можем избрать сложный и рискованный путь творческой духовной активности, то есть путь святых. Если век мучеников еще не наступил, то век ограниченной, самозащищающейся, буржуазной религии завершился. Ибо Царство Небесное силой берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11:12).

А.Н. Толстой. ДИКИЙ КУР

В лесу по талому снегу идёт мужик, а за мужиком крадётся дикий кур.

«Ну, — думает кур, — ухвачу я его».

Мужик спотыкается, за пазухой булькает склянка с вином.

— Теперь, — говорит мужик, — самое время выпить, верно?

— Верно! — отвечает ему кур за орешником…

— Кто это ещё разговаривает? — спросил мужик и остановился.

— Я.

— Кто я?

— Кур.

— Дикий?

— Дикий…

— К чему же ты в лесу? Кур опешил:

— Ну, это моё дело, почему я в лесу, а ты чего шляешься, меня беспокоишь?

— Я сам по себе, иду дорогой…

— А погляди-ка под ноги.

Глянул мужик, — вместо дороги — ничего нет, а из ничего нет торчит хвост петушиный и лапа — кур глаза отвёл.

— Так, — сказал мужик, — значит, приходится мне пропасть.

Сел и начал разуваться, снял полушубок.

Кур подскочил, кричит:

— Как же я тебе, дурака, загублю? Очень ты покорный.

— Покорный, — засмеялся мужик, — страсть, что хочешь делай.

Кур убежал, пошептался с кем-то, прибегает и говорит:

— Давай разговляться, подставляй шапку, — повернулся к мужику и снёс в шапку яйцо.

— Отлично, — сказал мужик, — давно бы так.

Стали яйцо делить. Мужик говорит:

— Ты бери нутро, — голодно, чай, тебе в лесу-то, а я шелуху пожую.

Ухватил кур яйцо и разом сглотнул.

— Теперь, — говорит кур, — давай вино пить.

— Вино у меня на донышке, пей один.

Кур выпил вино, а мужик снеговой водицы хлебнул. Охмелел кур, песню завёл — орёт без толку… Сигать стал с ноги на ногу, шум поднял по лесу, трескотню.

— Пляши и ты, мужик…

Завертел его кур, поддаёт крылом, под крылом сосной пахнет.

И очутился мужик у себя в хлеву на тёплом назме… Пришла баба от заутрени…

— Это ты так, мужик, за вином ходил…

— Ни-ни, — говорит мужик, — маковой росинки во рту не было, кур дикий меня путал.

— Хорошо, — говорит баба и пошла за кочергой. Принесла кочергу да вдруг и спрашивает: — Ну-ка повернись, что это под тобой?

Посмотрела, а под мужиком лежат червонцы.

— Откуда это у тебя? Стал мужик думать.

— Вот это что, — говорит, — кур это меня шелухой кормил… Дай бог ему здоровья…

И поклонились мужик да баба лесу и сказали дикому куру — спасибо.

Лавров Пашиняну: Никол, у вас в Армении квадроберы есть?
Пашинян: Мяу!

Предпринята попытка третьего покушения на Трампа. Тупое упрямство убийц само собой указывает на тех, кто за этим стоит. https://news.1rj.ru/str/tsargradtv/90996

Поздравляю всех с Покровом Божией Матери! Пресвятая Богородица спаси нас!

Интересный анализ популизма как идеологии в США на примере Бэннона и Вэнса. Статья написана глобалистов и либералом, но некоторые замечания очень точные. https://katehon.com/ru/article/stiv-bennon-prizval-svoyu-armiyu-k-srazheniyu-nezavisimo-ot-togo-kto-pobedit-v-noyabre

Сотрудничество России и Китая в военной сфере является важным фактором поддержания глобальной и региональной стабильности, Москва рассчитывает на тесное и плодотворное взаимодействие, заявил Белоусов.

Дурость этой тетки переходит всякие пределы.

Но американский избиратель, как говорит Джексон Хинкл, может оказаться ещё глупее. You never know.