Каждый раз, слыша из уст гида фразу "Кёнигсберг – город Канта" или читая об этом в "исторических" документах, я корчился от чувства неполноценности. Перед моим взором представали просвещённые кёнигсбержцы. Они чтили своего знаменитого земляка и бережно лелеяли память о нём. Не чета нам, убогим. Короче, мои судороги продолжались ровно до того момента, пока когда-то я не прочитал сухие свидетельства историков (Карль, Бахтин).

Свидетельства таковы: "Иммануил Кант (1724-1804), этот великий сын Кенигсберга, был в нём практически забыт до 1920 года. Все пять домов, в которых он в то или иное время проживал, были или полностью перестроены, или снесены. Не сохранился также дом, который находился в собственности самого Канта. После его смерти дом купил купец Иоганн Кристоф Рихтер и в том же году (1804) перепродал его трактирщику Иоганну Людвигу Мейеру за цену вдвое больше той суммы, которую заплатил Кант. В доме расположился трактир. 30 августа 1836 г. дом был куплен правительственным советником Карлом Фридрихом Шаллером на аукционе и в тот же день перепродан врачу Карлу Густаву Деббелину, который устроил в саду баню, а в доме - справочное бюро. Наследник Деббелина в 1881 г. продал дом соседней фирме Бернгарда Лидтке, который снес здание в целях расширения производства. Еще раньше сад Канта, находившийся за домом, был отделен и застроен большими деловыми домами. Это кажется невероятным, но во всем городе не нашлось никого, кто бы попытался сохранить дом в нетронутом состоянии.

Дом друга Канта, Карла Адлера, где Кант любил останавливаться, также был снесен. Что касается "Домика Канта" (дом лесничего Вобзера, находившейся в районе Модиттена), где любил отдыхать и творчески работать Кант, то к XX веку от него ничего не осталось. Этот дом также был снесен, и на его месте построено новое здание лесничего. Позже в нем был устроен ресторан.

Тоже самое с могилой Канта и с его памятником, который был установлен только спустя 60 лет после смерти философа. Как пишет Карль, кенигсбергская общественность относилась к установке памятника не просто равнодушно, но даже с враждебностью. В 1880 г., когда прокладывали улицу Шлоссштрассе, памятник был разобран, и Канта заколотили в деревянный ящик (какой живописный образ!). Горожане долго отводили душу в остроумии по этому поводу, но в конце концов благополучно забыли о нем. Лет через 15 случайно был обнаружен ящик, в котором находился памятник Канта. Было решено вновь установить его, для чего опять была назначена комиссия по установке памятника. Наконец, было найдено самое скромное место на Парадеплатц (из сердца вон из глаз долой), которую посещали лишь няни и влюбленные парочки.

Сегодня целый день провёл в ГЭС-2. Обсуждали с коллегами вопросы идентичности. На фото - работа неизвестного*, но замечательного автора. Анатомическая мухоморная крыса. Работа выполнена в технике вышивки гладью на черной ткани, натянутой на пяльцы.

*Автор - Джейн Барнетт (Великобритания)

Чёртовы новости. Сегодня умер Стив Куртц – художник, активист и один из основателей легендарного коллектива Critical Art Ensemble. Эту группу он создал в 1987 году вместе со Стивом Барнсом – они работали в разных медиа на пересечении искусства, науки, технологий и политического активизма. В своих проектах САЕ показывал, как можно использовать подходы критической теории в области Art&Science. Выставлялись они повсюду, их книги о тактических медиа и электронном сопротивлении до сих пор считаю ключевыми для понимания природы технологического искусства. Когда в 2001 году я начал работу над антологией "Biomediale. Современное общество и геномная культура", Куртц одним из первых оказал мне поддержку и связал меня с местным активистским движением. Он был прекрасным и умным собеседником, очень веселым и саркастичным профессором – образ, который мне оказался внутренне очень близок. Себя он называл художником, философом и по совместительству посудомоечной машиной. До встречи, Стив.

Стив Куртц. Автор фото: Рич Пелл.

Сотрудники милиции ведут разговоры с участницей конкурса Мисс бюст-22 под наблюдением заинтересованного репортера, Москва 1992 год

Эпоха 90-х

Прилетел из МСК. Господи, как хорошо дома!

Вниманию друзей и коллег в Калининграде! В среду, 19 ноября, в Доме китобоя я прочту лекцию «Советские звуковые машины».

Лекция будет посвящена становлению экспериментального звука в Советском Союзе на стыке утопии и инженерного эксперимента. От «шумовых» оркестров 1920-х до научных лабораторий 1970-х проследим, как советская мысль стремилась не просто конструировать звук, но и проектировать через него новое восприятие мира.

Особое внимание будет уделено феномену звуковых машин – механических и электронных устройств, объединявших собой искусство и науку, тело и технологии. Эти аппараты стали метафорами эпохи, когда звук понимался как сила, способная формировать коллективное сознание.

Опираясь на архивные источники и записи, рассмотрим, как советская звуковая утопия предвосхитила многие направления современных звуковых практик – от DIY-подходов и алгоритмической музыки до медиа-арта.

Когда: 19 ноября (ср), 18:30
Где: г. Калининград, Дом китобоя, пр-т Мира 9.
Инфо и регистрация – здесь

В эфире – клуб любителей интересных бесплатных книг. Сегодня предлагаю вашему вниманию сборник “Archiving Activism in the Digital Age” (“Архивирование активизма в цифровую эпоху”, 2024, 156 pages), изданный Институтом сетевых культур под редакцией Даниэле Салерно и Анн Ригни. Книга исследует, как в цифровую эпоху активистские архивы возникают вне институций и часто в условиях политической нестабильности. Авторы анализируют неофициальные проекты по оцифровке редких изданий и локальных коллекций, которые сохраняют культурную память сообществ и обеспечивают доступ к знаниям вне крупных платформ.

В сборник включены кейсы из Турции, Афганистана, Великобритании, Испании, Нидерландов и США, показывающие, как цифровизация меняет способы хранения, распространения и защиты материалов. Исследование демонстрирует, что такие инициативы становятся важными точками критического взаимодействия и дают возможность переосмыслить роль архивов в современном обществе.

Книгу можно скачать здесь.
Б-Е-С-П-Л-А-Т-Н-О!

Заходите, гости дорогие!

Эрик Булатов:
— В пятьдесят восьмом у нас в Суриковском я возглавил бунт против навязанных нам педагогов-сталинистов, за возвращение изгнанных, например, Дейнеки. Было собрание. Я выступил один раз мягко, а в конце разошелся, сказал жестко: не будем ходить на занятия к этим, если они не уйдут. И Вася Ситников, художник, который работал там лаборантом, подбежал ко мне: "Держись, у меня на чердаке пулемет стоит!"

Вася был не от мира сего. Комнатушка его кишела клопами; чтобы не кусали, он спал в чулках на руках и голове. Пришел милиционер, он ему открыл в таком виде, тот глянул и чуть не упал в обморок. После этого собрания я впервые столкнулся с КГБ.

Грейсон Перри. "Хранитель гробниц", 2011 г., керамическая скульптура

В эфире – моя еженедельная рубрика "Труп выходного дня". Каждое воскресенье я публикую произведения искусства с анатомическим или патологоанатомическим сюжетом. Хобби у меня такое. На фото – работа американского художника Тодда Бакстера “Съеденный медведем”. Получив степень бакалавра искусств в Университете Нью-Мексико, Бакстер преподавал живопись в нескольких колледжах, совмещая свой педагогический дар с исследованием скаутского движения. Художник собирает коллекцию суккулентов с задних дворов Лос-Анджелеса и кости животных, которые он привозит из своих путешествий. Обнимаю вас этим трупом!

Вчера беседовали и один знакомый художник произнёс любопытную фразу. Он сказал, что если вам не стыдно за свой художественный проект или за свою опубликованную книгу, то вы предложили их публике слишком поздно.

В связи с этим вспомнили про разные стили игры на гитаре у известных рок-групп. Рокеры всегда хотели играть на гитаре, но они не хотели делать это так, как ранние "Beatles" (человек прижимает гитару к груди и бренчит на ней в самой занудной манере – гримаса отвращения).

Общий настрой у них был таков: давайте бить, трясти, кусать гитары, разбивать их о головы друг друга, пусть шум будет нашим опознавательным знаком – и посмотрим, что выйдет. И это сработало. Звуки, которые извлекал из гитары Джимми Хендрикс при помощи зубов, поведение Нейла Янга на сцене, битые гитары группы "Who" и т.д. Стратегия, в которой не участвует никакое знание, иногда работает. Мне кажется, художник имел в виду именно такой тип делания.

Андрей Алексеенко. "Пушкин у венеролога", 2024 г.

Сиан Дайрит (Филиппины), “Муза насилия”, 2022. Эта скульптура – аллегория власти в постдиктаторском обществе Филиппин. В своих работах Дайрит исследует, как политическое насилие формирует коллективную память и идентичность.

В Питере - сплошной хай-тек. В городе запустили нейросеть по поиску сосулей. Она будет фиксировать наледь и снег на крышах нежилых зданий. За нарушение собственнику прилетит штраф сто тыщ рублей, сообщила государственная административно-техническая инспекция. Ранее в городе предлагали сбивать сосули лазером. Пока не сложилось. Но мы продолжаем верить в питерские стартапы и силу местных грибов!

Дмитрий Рубанов: Однажды, в одну питерскую галерею зашли С. Курехин и А. Дугин. В галерее их ждал А. Драгомощенко, которому, как своему наставнику, Курехин хотел представить своего нового друга Дугина с его, тогда еще новой для всех, идеей евразийства. Они познакомились, сели вместе и началось общение. Внезапно размеренный гул разговоров был прерван резким криком Аркадия Драгомощенко: "Пошел нахуй отсюда!" Все обернулись. Драгомощенко стоял и указывал Дугину на дверь. "Нахуй отсюда вышел и чтобы я тебя здесь никогда не видел!". Дугин и Курехин понуро посеменили к выходу.

И видел я четырёх коней, вышедших из трещины между вчера и послезавтра.

На белом коне сидел Феминизм, и говорил он голосами множества женщин: “Сей всадник покажет, что универсальность была маской, а под ней – старый белый мужчина с претензией на вечность”. И вздрогнул субъект, ибо маска слетела.

На рыжем коне въехал Постколониализм: “Я рассею твою цельность, как пыль над тропиками. Ты не един, ты гибриден”. И субъект рассыпался, бормоча что-то об идентичности.

На вороном коне примчался Постмодернизм – Делёз и Гваттари шептали ему в гриву. “Ты – не ты, ты – машина желания, рассеянная субъективность, тело без органов”. И субъект запутался в собственных механизмах.

А на бледном коне, озарённом холодным светом ИИ и нейросеток, прибыла Кибернетика: “Ты – информация без тела”. И субъект исчез, оставив после себя лишь проклятия и мигающий курсор.

Вниманию друзей и коллег в Калининграде! Уже завтра, 19 ноября, в Доме китобоя я прочту лекцию «Советские звуковые машины».

Встреча будет посвящена становлению экспериментального звука в Советском Союзе на стыке утопии и инженерного эксперимента – от «шумовых» оркестров 1920-х до научных лабораторий 1970-х.

Опираясь на архивные источники и записи, рассмотрим, как советская звуковая утопия предвосхитила многие направления современных звуковых практик – от DIY-подходов и алгоритмической музыки до медиа-арта.

Когда: 19 ноября (среда), 18:30
Где: г. Калининград, Дом китобоя, пр-т Мира 9.
Подробности и информация – на сайте

К вопросу о "нечеловеческих" расширениях и носимых протезах. Уильям С. Берроуз в звериной перчатке-когте на фоне картины Джорно Life Is a Killer в "Бункере" – легендарном арт-пространстве на 222 Bowery, где Берроуз жил в 1960-е, а позже Джон Джорно создал центр междисциплинарных практик. Нью-Йорк, сентябрь 1989 года.

Разговариваю с молодым левым художником. Свои художественные стратегии описывает так: “Понимаете, мы – гуманитарии! Наше дело – гуманизм там, геноцид, а не с какой-то инсталляцией возиться...”

Фото встречи экспертов-докладчиков на Симпозиуме проекта Виктора Мизиано "Удел человеческий" (27 ноября 2015 года, ГЦСИ, МСК). Слева направо: д-р.проф. Дмитрий Галкин (Россия), куратор Йенс Хаузер (Франция), д-р. проф. Владимир Вельминский (Швейцария), куратор Дмитрий Булатов (Россия).

Отдельная действующая сущность – эпический рисунок на майке Йенса Хаузера. Так он обыграл название проекта "Удел человеческий", в просторечии просто "Уд". Фу, извращенцы проклятые!