Сегодня, в 18:00 по московскому времени научно-просветительский центр «Архэ» в Тбилиси проводит онлайн-презентацию книги Сергея Зуева «Университет. Хранитель идеального». Участники дискуссии поговорят не только о книге, но и о будущем университетов в целом. А уже 1 декабря в 16:15 Сергей Эдуардович лично представит книгу на ярмарке NON/FICTION24 в зале №1.

Дискуссия о судьбе академических институций в современном мире касается не только вопросов науки и образования, но также — смены элит и разрыва поколений, свободы и критического мышления. В своей книге, написанной в тюремной камере, Сергей Зуев размышляет об утопическом проекте идеального Университета. Что составляет его онтологическую основу? Какие традиционные понятия необходимо пересмотреть в сегодняшнем разговоре об Университете? Как этот проект соотносится с актуальной социальной реальностью? Книга одновременно обобщает опыт автора на посту главного администратора одного из лучших вузов страны и размечает пространство проблем и перспектив академических преобразований.

​Приглашаем на пятую конференцию
“Российские реалии: государство, социум, гражданское общество”.

10-11 декабря 2022 года в онлайн-формате состоится очередная декабрьская конференция "Российские реалии".

В течение четырех лет, - с 2018 по 2021 год - конференция проходила в Москве, в Сахаровском центре. Целью конференции было подведение итогов политической, социальной и общественной жизни уходящего года. Не менее важной задачей конференции была поддержка интеллектуальной жизни в России, сохранения пространства свободной общественной дискуссии.

24 февраля, с началом вторжения в Украину, ситуация изменилась кардинально. О самом страшном и значимом – войне в Украине – в России говорить открыто невозможно. Кроме того, значительная часть экспертов, выступавших на конференции в прежние годы, больше не находятся в России.

Формальной и технической локацией Пятой конференции “Российские реалии” станет Берлин, но слушать доклады и задавать вопросы можно будет онлайн в Zoom и в Youtube канале “О стране и мире”.

Организаторы конференции: Канал “О стране и мире” (при поддержке Andrei Sakahrov Foundation) и “Мемориал”.

Исследователи и аналитики будут обсуждать российский политический режим, динамику общественных настроений, исторические корни войны с Украиной, международную политику, российскую экономику и состояние гражданского общества.

Участие в конференции подтвердили Алексей Левинсон, Екатерина Шульман, Александр Морозов, Кирилл Рогов, Григорий Голосов, Светлана Ерпылева, Любовь Борусяк, Евгения Лёзина, Иван Курилла, Сергей Лагодинский, Александр Габуев, Евгений Рощин, Константин Сонин, Владислав Иноземцев, Наталья Зубаревич, Маргарита Завадская, Максим Алюков, Нурия Фатыхова.

Подробная программа конференции будет опубликована в ближайшее время.

Обязательно зарегистрируйтесь, чтобы получить ссылку на Zoom и Youtube в день мероприятия.

Новости о конференции – на канале “О стране и мире” в Telegram.

Кольта (@colta_ru) немного жива (ей очень нужна поддержка!) и начала проект «Вокруг горизонтали» (https://www.colta.ru/vokrug_gorizontali): о самом главном сейчас, о наших связях и коллективных действиях. В нем уже вышли интервью про с двумя активистками - в РФ и вне (https://www.colta.ru/articles/vokrug_gorizontali/29702-kak-sohranyat-slozhnost-svyazey), разговор с Гертом Ловинком об интернете (https://www.colta.ru/articles/vokrug_gorizontali/29703-gert-lovink-web-3) и вот сегодня - разговор Арнольда Хачатурова и Сергея Машукова с Григорием Юдиным о протестах (https://www.colta.ru/articles/vokrug_gorizontali/29704-grigory-yudin-protesty-bolshoy-razgovor).

Несколько цитат из Григория:

Возьмем простой пример с домашним насилием. Есть элитная группировка, которая прямым текстом говорит: мы вам не позволим ставить этот вопрос. При том что он явно созрел внутри общества, и много групп самого разного характера, женских и не только, требуют его постановки, изменения законодательства и так далее. Это во многом культурный вопрос: это правильно — бить у себя в квартирах людей, если тебе не нравится, как они себя ведут? Но в России у этого вопроса появляется еще и политическое измерение. Понятно, что в условиях такой гиперсублимации ни одну проблему невозможно решить без того, чтобы не упереться в существующую политическую модель. Поэтому все начинает стремительно политизироваться.

До некоторой степени BLM тоже перекликается с тем, что мы видели в России. В 2011–2012 годах на улицу вышли огромные группы, которые не решались сказать «мы здесь власть» со всеми соответствующими последствиями. Зато они говорили: «Уважайте нас, выполните наши требования, сделайте нам то-то и то-то». Ну, идите и сами сделайте — только для этого придется сперва взять себе власть. И в американском случае было то же самое. Эрнесто Лаклау проводил различие между требованиями к власти и требованиями власти. И нагруженность либеральной концепцией идентичности сильно мешает перейти от требований первого типа к требованиям второго.

Вера в то, что без решения вопроса о политической власти, о самоуправлении можно обойтись, — это фундаментальный провал в понимании политики, того, как в принципе устроена политическая жизнь. Если вы убеждены, что «самое главное, чтобы люди не гибли», они будут гибнуть в чудовищных количествах. С гарантией.

Это старое доброе противоречие, которое известно с античных времен, между «достойной жизнью» и «голой жизнью», в античной философии — между βίος и ζοέ. Когда вы ради ζοέ, ради того, чтобы никто не погиб, готовы отказываться от любых притязаний на власть, погибнет огромное количество людей. Это фундаментальный урок, а внутри есть вытекающие из него частные выводы.

Стабильность — это тоже идеологический конструкт, давайте так к нему относиться. Это, скорее, результат общей биополитической идеологии, которая по большому счету редуцирует человека просто к животному.

Стратегия Кремля долгое время состояла в том, чтобы всех старательно демобилизовывать. Но при этом нужна небольшая мобилизованная группа, из которой можно черпать. Она должна быть эмоционально включенной, готовой жертвовать ресурсами, деньгами и жизнью, в конце концов. Но она должна быть достаточно небольшой и огороженной, чтобы не стать самостоятельным субъектом. Вокруг нее должны быть «болельщики» — которые ей очень сочувствуют, но сами в нее вкладываться не собираются, у них свои дела.

Сейчас дело пришло к тому, что эту мобилизованную группу приходится тоже расширять, — иначе не хватает ресурсов на войну. А механически расширять не получается, приходится понемножку задействовать всех. В итоге эта перегородка между игроками и болельщиками стирается.

Плебисцитарные режимы вроде российского вообще любят производить субъекта-зрителя, который комфортно чувствует себя на диване с пивом и криками «да они вообще уже там». И вот теперь внезапно этот зритель понимает, что телевизор втягивает его в себя. Если тенденция будет такой, какая она сейчас, это будет заставлять все большее число людей мириться с фактом, что с деполитизацией покончено.

При этом мы имеем дело с одной иллюзией, которая мешает формировать адекватные ожидания. Часто все исходят из того, что для коллективного действия должна переполниться чаша терпения, народ скажет: «Все, это уже перебор!» — и начнется действие. Но все обстоит ровно наоборот.

Сначала появляется возможность действия, а потом уже меняется оценка. А если эта возможность заблокирована, то момент «перебора» не наступит. Что бы ни происходило, он не наступает никогда.

И напротив, если действия разблокируются, ситуация, в которой людям еще вчера казалось «Господи, ничего страшного», оказывается вдруг такой, при которой терпеть уже больше нельзя.

Что касается России, то, действительно, только сейчас потихоньку наступает ощущение, что так нельзя. Потому что, напомню, Владимир Путин выигрывал 22 года. Он творил абсолютную дичь, в которую часто никто не верил. Его собственные элиты говорили: «Старик точно поехал, тут он хочет сломать мир об колено». И ничего — ломал. Каждый раз он был абсолютно спокоен и добивался своего.

Почему русские не протестуют? А когда они протестовали в прошлый раз, вы что делали? Почему в этот момент ваши собственные лидеры подписывали с Путиным новые сделки? Почему компании вроде Apple и Google под грубым, наглым силовым воздействием, вплоть до киднеппинга главного менеджера, решили, что мы будем выполнять все пожелания Путина, блокировать «Умное голосование», выдавать все личные данные? А компания Nokia — мой любимый пример — заключила договор, что станет помогать Путину строить систему слежки. Они думали, он за кем будет следить-то? Может быть, как раз за людьми, которые выходят на улицу, — или это никому не приходило в голову? У вас нет претензий к этим людям? У вас нет ощущения, что они всю дорогу были в сделке с Путиным? И, в общем, продолжают находиться в этой сделке.

От войны до войны: культурные основы насилия и милитаризации

Как участники предыдущих военных кампаний и их “низовые” организации, ветеранские союзы повлияли на легитимацию и тривиализацию насилия? Как государство “приручило” такие организации, подсадив их на бюджетную иглу и сделав своим политическим инструментом по обработке молодежи, разгону несогласных и вербовке добровольцев на войну? Как военная мобилизация стала длительной политической тенденцией, а насилие – частью гражданской жизни?

В 19.00 по московскому времени начинаем разговор с Еленой Рачевой, научным сотрудником факультета социологии Оксфордского университета, бывшим специальным корреспондентом “Новой газеты”, автором книги о жертвах и сотрудниках ГУЛАГа «58-я. Неизъятое. Истории людей, которые пережили то, чего мы больше всего боимся» и сборника репортажей «Волчье место».

Во время войны трудно и не нужно быть политически нейтральным, если ты не бессмысленный почти красный крест. Но научное исследование вроде как требует «объективности»? И исследовать надо не только единомышленников! Недавно обнаружил, что эта проблема меж российскими учёными вызывает жаркие споры. В помощь этим спорам - небольшая подборка литературы о политической нейтральности в соцнауках.

На чистом русском на эту тему несколько лет назад был даже организованный SSL диспут между Екатериной Шульман и Виктором Вахштайном в Инлиберти (Катя в представлении зрителей, конечно, выиграла, а потом пришли за Шанинкой, и оба, включая отстаивавшего нейтральность Виктора, были назначены иноагентами и уехали из России).

«Нейтральность есть», - сказал мудрец брадатый.
Другой смолчал и стал пред ним ходить.. ну и тд

https://www.taylorfrancis.com/chapters/mono/10.4324/9781315127484-4/social-science-objectivity-value-neutrality-historical-problems-projections-irving-louis-horowitz-howard-schneiderman

https://journals.sagepub.com/doi/abs/10.1177/004839319502500308?journalCode=posa

https://link.springer.com/book/10.1057/9781137319203

https://www.cairn-int.info/article-E_CITE_051_0033--sociology-is-a-political-science.htm

https://eclass.uoa.gr/modules/document/file.php/PSPA175/Chapter%2035.pdf

https://academic.oup.com/book/9926/chapter-abstract/157256361?redirectedFrom=fulltext&login=false

https://ecpr.eu/Events/Event/PaperDetails/39811

https://journals.openedition.org/bcrfj/6779

https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/29723271/

https://www.amazon.com/Neutrality-Impartiality-University-Political-Commitment/dp/0521099234

https://openyls.law.yale.edu/handle/20.500.13051/753?show=full

https://www.routledge.com/Neutrality-in-Twentieth-Century-Europe-Intersections-of-Science-Culture/Lettevall-Somsen-Widmalm/p/book/9781138117044#

https://philarchive.org/archive/IWATIO

https://www.sciencedirect.com/science/article/abs/pii/S0039368121001254

https://www.socresonline.org.uk/22/1/7.html

https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2016.00451/full

https://odihpn.org/publication/neutrality-principle-or-tool/

История с Дождем - тоже про невозможность политической нейтральности (в принципе - см об этом предыдущую мою запись) и неуместность срединной позиции конкретно сейчас. Но я не согласен с уважаемой Марией, что это проблема русской либеральной миграции и/или либеральной журналистики. Это проблема конкретно тех, кто хочет одновременно разговаривать с западной общественностью и с теми русскими (россиянами то есть), кто желает всего хорошего и мира во всем мире, а не поражения агрессора.

Вот эта срединность, конечно, возможна только где-нибудь в Китае. Можно вещать и из Бразилии, много таких мест. Индия ещё. Но не стоит пытаться, скажем, из Британии конца 1944 года, успешно бежав туда из Германии, вещать на Германию и рассказывать, как мерзнут германцы на восточном фронте, как вы хотите им помочь, и что рассказ об их трудностях ведет к росту антифашистских настроений в Германии. Вас совершенно не поймут и будут правы. Ещё и отправят поднимать антифашистские настроения изнутри Германии, но эта миссия едва ли завершится удачей.

Ещё раз: это не проблема либералов или журналистских стандартов. Это общая проблема невозможности политической нейтральности и в соцнауках, и в журналистике. И локальная проблема невозможности среднего пути даже для муз в момент, когда говорят пушки.

Из стран антипутинской коалиции сейчас можно разговаривать только с теми россиянами, кто против Путина и войны. Попытка поговорить ещё и с теми, кто «ах, наши белгородские ребята мерзнут под Бахмутом, поможем им варежками и шерстяными носками, ведь это гуманно» лично мне кажется политически и этически неприемлемой. Но те, кто придерживаются именно этой позиции, могут попробовать вещать из нейтральных стран типа Индии, Бразилии, Сербии, Армении и тд - их много, можно выбирать по таблицам голосования в ООН.

Ситуация, сложившаяся у телеканала "Дождь" в Латвии, отражает тяжелую сегодняшнюю ситуацию либеральной российской эмиграции: она не может найти нужный месседж, который одновременно будет воспринят в Европе, Украине, и не оттолкнет российскую аудиторию. Возможно, это в принципе нерешаемая сейчас задача. На войне надо определяться. Одни - на стороне жертвы, другие, прямо или косвенно, на стороне агрессора. Серединной позиции нет. И в каком-то смысле это трагедия российских либералов- они сейчас оказались между молотом и наковальней, никому - ни Западу, ни России - не нужные.

Но если уж пытаться искать "серединный месседж", который будет одновременно антивоенным и при этом как-то восприниматься россиянами, то возможно стоит это делать из стран с менее однозначной, чем у балтийских стран, позицией в этом конфликте.

О мире без аннексий, но с контрибуциями

В Берлине завершился антивоенный конгресс. Базовую инфу о нем можно посмотреть вот тут (https://www.svoboda.org/a/v-berline-proshyol-antivoennyy-kongress-grazhdanskih-initsiativ/32162173.html), ниже заметки на полях многочисленных разговоров и споров. Я увидел множество старых и новых друзей, с необыкновенной силой, терпением, самоотверженностью, оптимизмом и мудростью продолжающих наше общее дело.

В чем оно состоит? Конечно, война должна закончиться. Но не на условиях Путина, а на условиях Украины. И желательно - на условиях остальных акторов, которые пожелают выставить РФ свои условия (Япония, Молдавия, Грузия…). Плюс мы: лично моя война не закончится, пока в РФ есть политзаключённые, но нет прав человека, свободы слова, собраний и тд. Пока РФ (или что-то на ее месте) не согласится на добровольный уход с аннексированных территорий и контрибуции за все убитое и разрушенное.

В последнее время многих россиян сильно колбасит на одну очень важную тему. И будет ещё сильнее колбасить дальше. Она прочерчивает раскол во многих наших головах, между нами, между и внутри наших групп.

Собственно, эта тема: можно ли и нужно ли желать своей стране поражения в войне и в меру сил на это работать?

Взвешенность, способность понимать разные стороны конфликта очень хороша и нужна в мирное время. Диалог, посредничество, культура спора очень важны. Но сейчас время разговора пушек, а не муз. Для культуры диалога и самих диалогов время ещё придёт. WWII закончилась не потому, что в Германии стало много антифашистов. И геноцид в Руанде закончился не потому, что акции толерантности и интернационализма там внезапно резко выросли.

Нужно окончание войны - но нашей победой, а не поражением. И чтобы на эту тему колбасило чуть меньше, стоит понять одну непростую вещь. Да, желать своей стране поражения в нынешней войне можно и нужно. Потому что она, РФ творит чистое беспримесное зло. Другое дело, чтобы из победы над этим злом не выросло новое, ещё большее зло, как вышло у Ленина, тоже желавшего своей стране поражения. Но это отдельная и сложная тема, а сначала надо победить.

И этого не надо смущаться. стоит честно сказать себе: моя страна оккупирована. Да, оккупированы не только донецкая и луганская области, мой Крым, части Запорожья и Херсонщины. Оккупированы моя Москва, мой Питер, моя Псковщина, моя Карелия и Хибины, мой Томск, Ярославль, мой Екатеринбург и Новосибирск. Оккупированы не мои, но очень близкие Витебск и Брест. Оккупирована моя ВШЭ и мои «Ведомости».

Все это и многое другое - длящиеся преступления. Нельзя помогать тем, кто эти преступления творит (даже носками и варежками), нужно помогать тем, кто с этими преступлениями борется. Зло должно быть наказано.

Мы по мере сил и разными способами, кто раньше, кто позже, боремся с оккупантами. И да, для этого нужна коллаборация со всеми силами вне и внутри страны, кто придерживается этих же ценностей. Так что, как говорится, за нашу и вашу свободу!

Несравненная, восхитительная Дарья об антивоенном форуме (и подписывайтесь на героический фонд Эберта, он много важного делает)

Daria Serenko, Феминистское антивоенное сопротивление, 6 часов назад на ФБ о прошедшем мероприятии:

https://www.facebook.com/profile.php?id=100000779281759

"Я впервые видела сотни антивоенных низовых и горизонтальных инициатив в одном помещении.
Это был не конгресс, где так называемые хорошие русские решают, кто из них правительство в изгнании, это была платформа, где встретились люди, которые:
ежедневно и реально помогают другим,
помогают пострадавшим в Украине от российской агрессии,
помогают антивоенным активистам РФ и Беларуси, столкнувшимся с пытками и преследованиями.
Были и вынужденные уехать, и те, кто после этого съезда вернутся в Россию, транснациональные инициативы из кучи стран, активисты, движения, организации, нко. Все собрались работать, а не сотрясать воздух: обмениваться ресурсами, обсуждать проблемы в работе каждого и их более эффективные и оптимальные решения. Инициативы по эвакуации, протестные инициативы, независимые медиа, фандрайзинговые инициативы собирающие со всего мира деньги на генераторы и доставляющие эти генераторы в Украину.
Особенно я была счастлива - впервые - видеть деколониальные антиимперские инициативы в одном месте. Свободная Бурятия, Якутия, Калмыкия, Новая Тува, активисты из Чечни. Выступающие против шовинизма и русификации, говорящие о своем опыте дискриминации в российской среде. Были и квир-активисты, и мы - Феминистское Антивоенное Сопротивление из нескольких ячеек. Как сказали коллеги: "квиры, феминистки и нац-активисты стараются держаться друг за друга и быть рядом". Потому что часто на больших ивентах нам приходится отстаивать свое право на существование и голос. Потому что на ивентах - это и как в жизни. Мы держались рядом, поддерживали друг друга. Потом вечером сидели в количестве человек 20 в одном номере и я молча слушала истории активисток и активистов: как их били за их внешность, как унижали за разрез глаз, как буллили в школе. Запомнилось безумное "почему ты покупаешь чипсы "Русская картошка", ты же не русская, хаха".
Я благодарна организаторам, это жесть, как сложно было всё, безопасность участников, логистика, интенсивность. Надеюсь, итогом всего произошедшего будет мощная и эффективная платформа/сеть антивоенных инициатив, приближающая победу Украины, конец войны, свободу политических заключённых, суд над всеми военными преступниками и смерть империи. Эта платформа должна усилить нас, вынужденных действовать атомизированно. Мы усиливаем друг друга, где бы мы ни находились.
Отдельная благодарность украинской правозащитнице (не уверена, что можно называть по имени), которая открыла конгресс своей речью: это был видеозвонок из обесточенного российскими ракетами Киева. Она сказала, что хочет поговорить с нами как со взрослыми людьми, способными улучшить ситуацию, а не как с людьми, тонущими в парализующем чувстве своей вины. Было важно это слышать."

Это не какой-нибудь там эксперт, а замечательный автор Сергей Шелин пишет каналу «Можем объяснить» о том, что технократы сослужили Путину службу лучше, чем силовики

💰💵📉 Нефть и рубль пошли вниз, на очереди — разогрев инфляции. Ее низкий уровень в год войны был похож на чудо, но в новом году вслед за людьми из военкомата в дома постучится бедность.

Набиуллина и Силуанов оказались несколько лучше подготовлены к нападению на соседнюю страну, чем Шойгу и Герасимов. Вопреки всем обычаям военного времени, на внутреннем рынке почти не возникло товарных дефицитов, а инфляция была быстро сломлена.

Теперь стабильность под большим вопросом. Цены на нефть стали опускаться уже ниже довоенных уровней, уменьшение доходов от экспорта начало ослаблять рубль, а это потянет вверх потребительские цены. Власти уверяют, что в следующем году инфляция будет умеренной. Но есть факторы, которые способны сломать этот сценарий и резко разогнать цены:

❌ Выход из-под контроля военно-охранительных трат и дезорганизация финансов.
❌ Паника в тылу в случае новых волн мобилизации или других сюрпризов властей.
❌ Резкое падение экспортных доходов РФ из-за ужесточения санкций.
❌ Начало мирового экономического спада, обрушение нефтяных цен и обвал рубля.

И эту угрозу чиновники открыто называют реальной. «В этом сценарии мы можем увидеть кризис, сопоставимый по масштабам с 2008–2009 годами», — признает Набиуллина.

Подробнее о том, почему вслед за военными неудачами на страну обрушатся экономические беды, читайте в разборе эксперта.

Защита по политическим делам в России становится все больше похожей на паллиативную помощь, а политических дел все больше, поскольку власть, мягко говоря, не чувствует себя уверенно и обижабельна (простите за неологизм) буквально на все. Права адвокатов нарушаются повсеместно и систематически, а как в такой ситуации защищать доверителей?

Сегодня говорим об этом, повод - доклад Центра конституционных исследований. Начало в 19.00. Регистрация в зум тут. Трансляция в ютьюбе будет проходить в канале Центра конституционных исследований (после начала трансляции в канале появится раздел "трансляции"). Для меня большая честь участвовать в разговоре вместе с замечательным адвокатом Михаилом Бирюковым, героем самых значимых процессов последних лет, и выдающимся адвокатом-правозащитником Каринной Москаленко.

Много материалов и обсуждений по темам правовой ситуации в РФ - см. в тг-канале "Суть дела".

Защищенность прав адвокатов: немыслимая роскошь?

41% адвокатов сталкиваются с нарушениями своих профессиональных прав, говорится в опубликованном Центром конституционных исследований (ЦКИ) докладе Ольги Шварц “Степень защищенности профессиональных прав адвокатов: резюме результатов исследования”. Ни одно из средств правовой защиты, имеющихся в распоряжении адвокатов, не является действенным. Адвокаты все больше разочаровываются во всех средствах правовой защиты и считают, что нарушения их прав создают существенные препятствия для оказания юридической помощи.

Наиболее частые нарушениями 520 опрошенных адвокатов назвали нарушение права на получение вознаграждения, непредоставление копий процессуальных документов (об этом заявили по 39% адвокатов), нарушение прав судом (35%), ограничение срока ознакомления с материалами уголовного дела (22%), «двойную защиту» (21%), запрет аудиозаписи следственных действий (19%). 12% адвокатов сталкивались с вызовами на допрос в связи с осуществлением профессиональной деятельности, 8% – с оперативно-розыскными мероприятиями.

В отношении к 6.5% адвокатов сотрудники МВД, следственных органов, ФСИН и судебные приставы применяли физическое насилие, 31.5% – психологическое. Многие сталкивались с этим не один раз. С жалобами на это обращались менее половины адвокатов из-за низкой эффективности таких жалоб. В среднем каждый адвокат сталкивается с 1.6 нарушениями своих прав, и ни стаж, ни специализация, ни регион не гарантируют, что адвокат будет застрахован от нарушения своих профессиональных прав. Что происходит с нарушением прав адвокатов в последнее время? И можно ли в таких условиях защищать права доверителей?

В дискуссии участвуют:

🔺Ольга Шварц, советник ФПА и автор доклада о нарушении прав адвокатов;

🔺 Алхас Абгаджава, адвокат Московской городской коллегии «Власов и партнеры»;

🔺Михаил Бирюков, адвокат ОВД-Инфо (НКО-иноагент);

🔺 Дмирий Заир-Бек, руководитель правозащитного проекта «Первый отдел»

🔺 Сергей Краузе, заместитель президента АП Санкт-Петербурга, председатель Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП СПб;

🔺Каринна Москаленко, адвокат, правозащитник. Первый российский адвокат, выступивший в ЕСПЧ;

Модератор – Борис Грозовский, обозреватель, автор телеграм-канала
EventsAndTexts

Материалы к разговору:

Центр конституционных исследований. Ольга Шварц “Степень защищенности профессиональных прав адвокатов: резюме результатов исследования”.

Опросы адвокатов 2020-2021 годов, проведенные Институтом права и публичной политики.

С.Краузе. Главное – сохранить адвокатскую тайну. Участие представителя палаты при обыске в помещении адвоката принципиально отлично от участия защитника.

К вопросу о нехорошей рижской истории "Дождя" -- несколько цитат из статьи Кевина Платта "Гегемония без господства/диаспора без эмиграции: русская культура в Латвии" (2014). В ней Кевин анализирует кейс библиотеки Задорнова -- не менее интересный, чем кейс "Дождя":

Несколько лет назад Ранаит Гуха описал положение подчиненного колони­ального населения в Индии (и последствия этого положения в постколониальном индийском обществе) в терминах за­зора между локальными культурными образованиями подчиненного населе­ния и политическими и культурными системами колониальной элиты. Так как легитимировавшие колониальное управление элитные культурные об­разования и их современные западные институты не распространялись на подчиненное индийское население, колониальное управление могло осу­ществляться только посредством нелигитимированного господства, «господ­ства без гегемонии».

В современной Латвии русское население, в частности значительная часть «неграждан» во многих отношениях отстранено от официальных культурных и по­литических институтов современного общества — и латвийских, и российских. Тем не менее русско­язычные латвийцы подвержены экономическому и культурному влиянию со стороны РФ гораздо сильнее, чем обычные диаспоральные сообщества — со стороны своей исторической родины. Причина этому — как широкое распространение коммуникационных технологий, так и созна­тельная политика...

В отличие от ситуации, которую опи­сывает Гуха, российские социальные и культурные институты осуществляют в отношении русского населения Латвии «гегемонию без господства». Мое переворачивание фор­мулы Гухи отражает ту степень унижения, которая для некоторых сообществ сопоставима с описанными им колониальными кон­фигурациями власти.

....Представление об особой «культурной» идентичности прибал­тийских русских не является неоспоримым в латвийской общественной жизни и публичном дискурсе. Оно не соответствует концепции ис­тории, имеющей хождение в этнически латышском анклаве Латвии. Боль­шинство здесь рассматривают советскую аннексию Латвии 1940 года как враждебный военный захват, аналогичный последовавшему затем вторжению нацистов, а всех русских считают «оккупантами». Согласно этой концепции истории и идентичности, русских сложно назвать «культурными».

Источник латвийской цивилизации — вовсе не русская культурная щедрость, а наоборот — фундаментальная ев­ропейская идентичность, дающая латышам особое право на «западную при­надлежность» — ту самую, которая была прервана, недоступна или скрыта во времена нацистской и советской оккупации. Эта концепция получает еще большую аффективную силу в свете спорного положения в контексте «старой Европы», где страны «новой Европы» часто подвергаются ориентализирующему взгляду, который представляет их либо prima facie «не в пол­ной мере европейскими», либо «поврежденными» за годы социализма или советского доминирования. В латвийском публичном дискурсе относи­тельно истории, культуры и географии этот ориенталистский взгляд обра­щается в сторону местного русского населения (и самой РФ), которое считают причастным к эрозии или уничтожению культуры в Латвии, а не к ее созиданию.

Патриотический, но в то же время обращенный в прошлое об­раз латышских русскоязычных сообществ отчетливо показывает радикальное изменение статуса русской культуры, произошедшее в последние двадцать лет в регионе. Русские здесь пережили двойную потерю: из привилегиро­ванного пространства культурного производства в конце советского периода их анклав все больше превращается в сообщество провинциальных обывате­лей, становясь объектом покровительства и снисходительности как с востока, так и с запада.

Восстановление глобального харак­тера русской культурной географии — в ее «имперском» изводе — [стремилось] к утвер­ждению культурной гегемонии и цивилизационного покровительства, типич­ных для взаимоотношений метрополии с колониальной культурной жизнью. Однако в этом случае, если вспомнить динамику «внутренней колонизации», прекрасно описанную Александром Эткиндом, в роли депривилегированных колониальных субъектов выступают прибалтийские русские, а не колонизи­рованное население.

В заключение позвольте мне вернуться к формуле «гегемонии без господства». Она недостаточна для описания данной конкрет­ной культурной ситуации. Культурная гегемония, по мысли Грамши, уже сама по себе яв­ляется одной из форм господства, осуществляемого в рамках работы специа­лизированных социальных институтов и акторов.

Таким образом, хотя и можно вообразить, согласно Гухе, господство посредством насильственного принуждения в отсутствие культурной гегемонии, обратная ситуация до не­которой степени будет содержать противоречие в терминах. Вместо этого мы должны рассматривать ситуацию русскоязычных латвийцев в качестве примера подчинения форме культурной гегемонии, не сдерживаемой ни од­ним из механизмов современного общества, которые предоставляют субъ­ектам и сообществам голос или возможность действовать, хотя бы для того, чтобы опротестовать это подчинение, — то есть теми институтами, которые традиционно осуществляют культурную гегемонию в современных общест­вах.

Это не «господство без гегемонии» и даже не «гегемония без господства», а, скорее, еще более жестокая форма «культуры как господства». Такое по­ложение дел — следствие современных процессов экзартикуляции граждан­ства, следствие, иллюстрирующее особую прекарность, которую культурная принадлежность может повлечь за собой, когда она отделена от принадлеж­ности политической.

Если воспользоваться гиперболическим сравнением, эта ситуация в некоторых отношениях зеркально отражает расширение го­сударственной власти в последние десятилетия, стимулируемое «чрезвычай­ными обстоятельствами» глобальной войны с террором, не знающей терри­ториальных границ и границ гражданства, что позволяет контролировать, надзирать и осуществлять насилие по отношению ко всем и каждому, где бы то ни было. Культура тоже является инструментом власти, и, несмотря на то что Библиотека Задорнова несравнима с бомбардировкой, последствия ее основания для первоначальной Русской библиотеки представляют особые возможности для проявления жестокости, ставшей возможной, когда гегемониальная культура пересекла границы государственного устройства и соци­альных институциональных структур.

Антироссийские адвокаты

Вот что рассказал во вчерашнем разговоре адвокат ОВД-Инфо Михаил Бирюков (в последнее время защищал Илью Яшина, Мемориал, Леонида Гозмана, Михаила Лобанова, фигурантов дела "Весны", адвоката Дмитрия Талантова, депутата Алексея Горинова):

Прокурор в своей реплике в судебном заседании по делу Ильи Яшина отметил: "Отдельно хочу сказать по адвокатам, которые занимают антисове... антироссийскую позицию..." Вот это вектор нашей прокуратуры. Подспудно мы это слышали и в речах прокуроров по делу "Мемориала", где я был одним из адвокатов.

Теперь, в процессе Яшина, это прозвучало открыто. Это убежденный прокурор. Это человек, который говорит не по шпаргалке, написанной сверху. Это его личное убеждение, сформировавшееся в ходе его работы в качестве государственного обвинителя. Это позиция прокуратуры. Наша защита по политическим делам расценивается прокуратурой как "антисове... антироссийская позиция". Это очень важно учитывать в предстоящий период.

Прокурору этому около 35 лет. И мы обсуждали с Вадимом Прохоровым (другой адвокат Яшина), откуда он может знать это слово. Нам остается только догадываться, откуда у молодого прокурора это сформировавшееся убеждение об антисоветской - антироссийской позиции адвокатов, которые осуществляют защиту по политически мотивированным уголовным делам. Это важное откровение, которое стоит понимать и держать в уме нам, планируя нашу работу на долгие годы здесь.

Видео этого разговора целиком опубликовано тут. Возможно, оно будет перезалито (трансляция запустилась минуте на 10-й), тогда его можно будет найти в канале Центра конституционных исследований. А еще там была замечательная адвокат и правозащитник Каринна Москаленко, очень сильное выступление Дмитрия Заир-Бека ("Первый отдел"), важные реплики адвокатов Сергея Краузе, Алхаса Абгаджавы, и, собственно, доклад Ольги Шварц по результатам адвокатского опроса.

10-11 декабря канал «О стране и мире» (при поддержке Andrei Sakharov Foundation) и «Мемориал» в пятый раз проводят большую 2-дневную конференцию "Российские реалии".

Она состоит из 24 докладов, объединенных в шесть идущих последовательно секций, по три в каждый из дней. В каждой сессии – по четыре доклада продолжительностью 20 мин (+ 10 мин – ответы на вопросы). Третья сессия разбита на две части, одна из которых пройдет 10 декабря, а вторая – 11 декабря. Конференция пройдет в Zoom.

Полная программа опубликована здесь, вместе с линками на ютьюб-трансляции каждой сессии на YouTube-канале «О стране и мире». Видеозаписи будут там же. Чтобы попасть в зум, нужно зарегистроваться. Ниже краткое описание конференции с ютьюб-ссылками.

Мы начнем 10 декабря, в субботу (15.00-17.00 по Москве) политической сессией с докладами Григория Голосова ("Политический режим и его динамика"), Екатерины Шульман ("Российский правящий класс в чрезвычайном положении: функциональные и дисфункциональные элементы системы"), Кирилла Рогова ("Социетальный сдвиг. Природа, причины, перспективы") и Александра Морозова ("Кто? Есть ли в России группы, которые могут быть драйверами спасения?").

Вторая сессия анализирует общественные настроения (18.00-20.00 по Москве) и состоит из докладов Льва Гудкова ("Война как диагноз (обществу)"), Алексея Левинсона (Идея войны и мира в российском обществе. Отношение к “Западу” и “Востоку” (по материалам исследований Левада-центра)"), Светланы Ерпылевой ("Как россияне поддерживают войну (или отстраняются от нее)") и Любови Борусяк ("Кому на Руси живется нехорошо (по результатам опроса остающихся несогласных)").

Закончится субботняя часть конференции первой половиной сессии про исторические корни войны с Украиной (21.00-22.00 по Москве) - докладами Евгении Лёзиной ("Сделать из Украины врага: как советский КГБ создавал антиукраинский дискурс, используемый российской пропагандой для оправдания агрессии") и Ивана Куриллы "Историзация или Pastеризация политического дискурса в России: есть ли история в манипуляции прошлым?"

11 декабря, в воскресенье начнем с второй половины сессии про историческую память (13.00-14.00 по Москве) докладами Ирины Щербаковой ("Историческое просвещение – наше прошлое или будущее?") и Александра Черкасова ("Постсоветские войны: как разорвать цепь безнаказанности?"). Ирина и Александр накануне вечером будут на нобелевских церемониях в Осло, поэтому третья сессия разбита на две части.

Сессия по международной политике, четвертая (15.00-17.00 по Москве) будет состоять из выступлений Сергея Лагодинского ("Европейская политика и война в Украине"), Алексея Юсупова ("Смена эпох и привычных приоритетов: как пробуждается германская внешняя политика"), Александра Габуева ("Реакция Китая на войну в Украине: за Путина, за международное право или за себя?") и Евгения Рощина ("Порядок, не основанный на правилах: о произвольной власти в российской политике").

Пятая, экономическая сессия (18.00-20.00 по Москве) состоит из докладов Константина Сонина ("Российская экономика после года войны"), Натальи Зубаревич, ("Регионы России в новых экономических условиях: темпы спада и возможности адаптации"),
Владислава Иноземцева, ("Ночь простоять и день продержаться: российская попытка 'пережить' санкции и к чему она может привести") и
Владимира Гимпельсона ("Труд под санкциями и контрсанкциями").

Шестая сессия (21.00-23.00 по Москве) посвящена гражданскому обществу - с докладами Максима Алюкова ("Расколотая Россия: как военная пропаганда поляризует общество"), Нурии Фатыховой ("Гражданское общество России: диверсификация, расколы и новые проекты"), Григория Охотина ("Гражданское общество: идея и практика в условиях путинского государства") и Маргариты Завадской ("Политическое участие мигрантов из России: интеграция или политизация"?

Приходите, очень ждем!)

"Признание вины и принятие ответственности — очень часто усилие по-человечески невозможное (человеку куда естественнее пытаться снять с себя вину, «перевести стрелки» и отбиться от обвинителя). Аргументация Ясперса напоминает действие системы механических блоков, помогающих человеку за счет грамотного распределения нагрузки поднять тяжесть, во много раз превышающую его обычные возможности, сделать невозможное возможным.

Чтобы этот процесс начался, необходимы два условия. Во-первых, этот разговор должен объединять всех немцев. Послевоенное германское общество предельно разделено («общее у нас — разобщенность»), оно утратило элементарные навыки ведения дискуссии, умение слышать и понимать другого. Но разговор, призванный привести нацию в себя, возможен, только если она все же хочет мыслить себя единством, а немцы готовы делать усилие движения навстречу друг другу:

«Германия сможет прийти в себя, если мы, немцы, через общение пробьемся друг к другу. Если мы научимся действительно говорить друг с другом, то только при сознании, что мы очень различны».

Такой разговор — именно здесь Ясперс выступает как опытный психолог — не может вестись с внешней позиции. И Ясперс ведет разговор изнутри, как немец и как тот, на ком лежит такая же ответственность, как и на всех прочих, — притом что, желая освободиться от ответственности, он, с риском для жизни отказывавшийся идти на компромисс с режимом, имел бы для этого достаточно оснований. Важнейшее местоимение в этом разговоре «мы», а его важнейший тезис состоит в том, что категория моральной виновности — ключевой, поскольку она стоит в центре всей системы категорий и тесно связана с другими видами виновности, — применима субъектом только к самому себе.

Ее невозможно возложить на человека извне — и это важный тезис, потому что он освобождает субъекта, пытающегося вести мучительную и тонкую работу с совестью, от внешнего давления и моральной паники. Никакой суд победителей, никакие установленные союзниками стенды с фотографиями жертв концлагерей и надписями «Эти зверства — ваша вина» не могут выносить суждение о моральной виновности; «Тут мы предоставлены самим себе». Но предоставленный самому себе для болезненного морального самоанализа, субъект не имеет права на самооправдание. Внутренний поворот, делающий возможным (но не гарантирующий) возрождение и моральное, и политическое, возможен только при условии бескомпромиссной честности с самим собой".

На "Репаблике" (без пэйволла) опубликовано мое предисловие к "Вопросу о виновности" Ясперса.

Приглашаем вас на первый день конференции
“Российские реалии: государство, социум, гражданское общество”

Мы начнем (13.00-15.00 по Берлину // 15.00-17.00 по Москве) политической сессией с докладами Григория Голосова ("Политический режим и его динамика"), Екатерины Шульман ("Российский правящий класс в чрезвычайном положении: функциональные и дисфункциональные элементы системы"), Кирилла Рогова ("Социетальный сдвиг. Природа, причины, перспективы") и Александра Морозова ("Кто? Есть ли в России группы, которые могут быть драйверами спасения?").
Модераторы сессии Сергей Лукашевский и Борис Грозовский.

Григорий Голосов. Российский политический режим и его динамика

на конференции "Российские реалии":

Происходит трагедия, страшное зло. Но не хотелось бы, чтобы мое выступление иллюстрировалось человеком, в отчаянии схватившимся за голову. Для понимания событий нужна трезвая голова.

Путин хотел короткой победоносной войны, как в 2014 г. В этой прагматичной логике нет ничего патологического, так поступают и другие автократы. В России давно установилась персоналистская диктатура. Такие лидеры со временем становятся все более изолированными от общества и совершают фатальные ошибки. Так произошло и у нас 24/02.

Россия - именно персоналистская диктатура. Не монархия и не диктатура военных или силовиков. Путин происходит из этой среды, но уже в начале 1990-х он стал профессиональным политиком. В России правит Путин, а не корпорация силовиков. Верхушка силовиков инкорпорируется в правящий класс, их устраивает существующий порядок. При этом силовые структуры фрагментированы, конкурируют друг с другом и друг другу не доверяют, они подконтрольны. В России и не партийная диктатура - ЕР полностью подконтрольна.

Фашистский режим обязательно должен быть партийным - нельзя построить систему политической мобилизации без мощной партийной структуры на местах, а ЕР - часть госаппарата. Так что у нас персоналистская диктатура. Отличает российский политический режим его происхождение из несовершенной неконсолидированной демократии 1990-х. Обычно персоналистские режимы возникают другим способом.

Персоналистская диктатура в России возникла путем деградации электорального демократического режима. Любой авторитарный режим является более институционализированным, чем персоналистская диктатура. Но и в ней есть правила - что может и что не может делать лидер. Произвол Путина был сильно ограничен в течение его первого срока. Он был ограничен правилами. В олигархическом правлении ничего хорошего нет, но правила взаимоотношений с олигархами составляли важную часть ограничений для лидера в начале 2000-х.

Затем Путин упрочил свое положение, доказав, что может выигрывать выборы. Элита поверила, что Путин - именно тот человек, который может для нее выигрывать выборы. Затем и соблюдение неформальных правил, и способность Путина выигрывать выборы пережили деградацию. Еще передача власти Медведеву подчинялась правилам. После возвращения Путина началась стремительная деградация институтов и правил, которым подчинялась до сих пор автократия.

Выборы стали превращаться в фикцию. Власти уверены, что могут обеспечить любой результат. Что бы ни происходило, а захотев, Путин сможет снова стать президентом. Так российский режим стал чистой персоналистской диктатурой, что не так часто встречается в истории. Эта траектория обусловила и ошибки 2022 года. Обычно ошибки такого масштаба персоналистские лидеры совершают редко.

Установить на месте нынешней другую персоналистскую диктатуру будет сложно. Такие ресурсы передаются только по наследству, но у нас не монархия. Партийный режим исключается: сначала надо создать правящую партию, поделившись с ней властью. Это опасно для диктатора. Глубокая фрагментация силовых группировок помешает установить в стране диктатуру военных или силовиков.

Но одна из силовых группировой может предпринять силовые действия против Путина. За переворотами такого рода обычно следует контрперевороты; такие нестабильны. Военные не могут установить устойчивую власть и постоянно конфликтуют друг с другом, поэтому быстро передают власть гражданским. Эти соображения могут подвести часть российского правящего класса к тому, что и для них самих насилие - не самый подходящий и для них инструмент. Это запустит демократизацию, которая будет отвечать интересам и правящего класса, и населения. Пока ни одна из групп внутри правящего класса не испытывает интерес - они понимают, что Путин создал для них проблемы, но надеются, что он же сможет их и разрешить. Дальнейшие преобразования будут зависеть от настроений правящего класса.