США и Китай признали друг друга геополитическими соперниками. В результате мировая торговля и инвестиции становятся жертвой геоэкономической фрагментации. При этом сама фрагментация сталкивается с многочисленными трудностями - похоже, пока у "западного" блока не очень получается достичь экономической независимости и ограничить технологическое развитие "восточного" блока, с которым он конкурирует. Вот заметка об этом, а все заметки из этой серии см тут.

О Навальном для The Russia File, несколько цитат:

The murder of Alexei Navalny was not an act but a process. It took several years.

Why kill a political rival when he stands no chance of getting out of prison in Putin's lifetime? The first motive is personal: revenge. A second, political motive: since the mid-2010s, Navalny had become Putin's main political rival. A man who represented another version of Russia's political future, another possible trajectory for its development.

After twenty-seven years in prison, Nelson Mandela won the Nobel Peace Prize, became president of South Africa, and lived for another twenty-three years. Navalny seemed destined to follow a similar path, and this is exactly what Putin wanted to avoid. The Russian regime is worse than South African apartheid; it prevented Navalny from going down that road.

Putin is waging war on three fronts. One is against Ukraine. The second is against the West. And the third is against Russians who want a different future for themselves and their country from the one Putin has prepared.

Russia, where it has become possible to poison and imprison a Navalny, is a different country from before. A major war has become possible, the level of repression has increased dramatically. The country where it has become possible to kill a Navalny is a completely different country, even compared to 2022–2023.

If Navalny turns out to be right, he will become a founding father of democratic Russia, someone who sacrificed his life for this ideal and did everything to bring it closer. Future Russian history books will take note of a hero who challenged a twenty-first century czar. We can be proud of him and learn from his example what it means to be a citizen. There is no democracy without the founding fathers

Устойчивый мир: наш взгляд

К годовщине начала войны группа товарищей, объединившаяся под эгидой Платформы антивоенных, гражданских и гуманитарных инициатив, подготовила манифест об устойчивом мире. Это большой текст, в написании которого в течение полугода участвовало несколько десятков человек, периодически споря и стремясь придти к консенсусу. Манифест выпущен на трех языках - русском, английском и украинском.

Манифест рассказывает о том, какие действия должны быть совершены со стороны России для достижения справедливого мира с Украиной; о переходном правосудии, без которого Россия не сможет построить ни демократию, ни справедливый и устойчивый мир с Украиной; о переходе к демократии, основанной на верховенстве права; и об изменении подходов к восстановлению международной безопасности.

Мы исходили из того, что прекращение огня, возвращение территорий и выплата репараций - недостаточные условия для установления устойчивого мира. Нужна трансформация России в демократическое, свободное общество; преодоление тяжелого наследия крупномасштабных нарушений прав человека, тотальный демонтаж идеологии милитаризма и империализма.

Мы стремились не уходить от спорных и непроработанных вопросов. Задача Манифеста - открыть дискуссию. Вероятно, позже у Манифеста будет вторая, дополненная версия. Отправной точкой для наших размышлений стал манифест, подготовленный украинскими коллегами. Мы считаем себя ответственными за то, чтобы сформулировать видение послевоенной справедливости и по мере сил добиваться его реализации.

Манифест можно подписать тут, а если вы хотите, чтобы имя и название организации появилось на сайте Платформы - то здесь. Мы будем рады, если вы будете распространять Манифест и приглашать друзей и знакомых к нему присоединиться.

Я думаю, что главная заслуга этого текста, - что в нем впервые с некоторой подробностью прописаны меры переходного (восстановительного) правосудия применительно к послевоенной и постпутинской России - если она, конечно, свернет на демократический путь. Эти меры необходимы, чтобы предотвратить авторитарный реванш и создать условия для верховенства права. Пренебрежение этими мерами на рубеже 1980-90-х создало условия для нового системного нарушения прав человека внутри и вне страны.

К третьему году войны Путин сконструировал "машину войны" и готов воевать столько, сколько будет жив, ожидая, пока у Украины закончатся снаряды и люди, у Европы - кураж и решительность (их и так не очень много), а у США - желание одновременно заниматься сдерживанием Китая, Ирана и прочих "друзей" Израиля, и России. Текст об этом в The Russia File (англ).

Путинская машина войны сильнее советской, поскольку основана не только на принуждении и индоктринации, но и на стимулах, на кривом капитализме: многим семьям выгодно отправлять своих мужчин на войну, рабочим - идти в ВПК, элите - зарабатывать на санкциях и тд. Это улучшенная версия советской модели, которую он, видимо, мечтал построить всю жизнь, и теперь готов к игре в долгую.

Free Russia Foundation открывает набор на Акселератор проектов и исследований в области memory studies. Мы приглашаем к участию журналист_ок, представителей и представительниц исторической и социологической науки, документалист_ок, которые работают с проектами в области memory studies.

📌 Акселератор — это двухмесячная программа поддержки, которая поможет масштабироваться и найти новую аудиторию уже работающим проектам или запуститься совсем новым.

Тренер_ки и ментор_ки Акселератора помогут найти ответы на следующие вопросы:

— Как непроработанное советское и постсоветское прошлое — репрессии, депортации народов, военные преступления во время Чеченской войны и многое другое — повлияло на современное российское общество?
— Какой опыт можно заимствовать у европейских стран в преодолении коллективных травм?
— Какие методы переходного правосудия они использовали и какие из них нужно будет использовать в России, чтобы дать оценку агрессии, военным преступлениям и поведению общества?
— Как найти ответы на эти вопросы, исследуя источники — письменные и устные?
— Как исследования превращаются в объекты мемориальной культуры — от театральной постановки о репрессиях до телеграм-канала со свидетельствами военных преступлений российской армии?

Программа акселератора:

1️⃣ Двухдневный оффлайн тренинг, который пройдет 23-25 марта в Варшаве;

2️⃣ Двухмесячный курс менторской поддержки, направленный на поддержание и развитие ваших исследовательских и документальных проектов;

3️⃣ Питчинг проектов с участием приглашенных эксперто_к и менторо_к, по результатам которого три самые перспективные инициативы получат мини-гранты до 5 тысяч евро.

🔗 Чтобы участвовать в Акселераторе, пожалуйста, максимально подробно заполните эту регистрационную анкету. Заявки принимаются до 5 марта 2024 года.

❓Все вопросы, связанные с Акселератором, вы можете задать по адресу: anton.naumliuk@4freerussia.org

Олег Орлов, сооснователь "Мемориала", получил 2.5 года тюрьмы за прекрасный текст. Его стоит перечитать, как и последнее слово Орлова. Это был образцовый процесс, прямо для истории, его будут изучать, как дело Синявского-Даниэля или Бродского.

Несколько цитат из того и другого:

Меня судят за газетную статью, в которой я назвал политический режим, установившийся в России, тоталитарным и фашистским. Статья была написана более года назад. И тогда некоторым моим знакомым казалось, что я слишком сгущаю краски. Но сейчас совершенно очевидно — я нисколько не преувеличивал. Государство в нашей стране снова контролирует не только общественную, политическую, экономическую жизнь, но и претендует на полный контроль над культурой, научной мыслью, вторгается в частную жизнь. Оно становится всеобъемлющим.

Под запретом находятся не только публичная критика, но и любое независимое суждение. Наказание может последовать за поступки, казалось бы, совершенно не связанные с политикой или критикой власти. Нет области искусства, где возможны свободные художественные высказывания, нет свободной академической гуманитарной науки, нет больше и частной жизни.

Самые темные силы в моей стране — те, кто мечтал о полном реванше за распад Советской империи. Те, кто постепенно становились хозяевами страны, кому было мало последовательного удушения свободы слова, подавления гражданского общества, фактической ликвидации независимой судебной системы.

Эта война отдала страну целиком в их руки. Им давно хотелось полностью отбросить любые сдерживающие их узы. Они не хотели возвращения коммунистической системы (хотя среди них есть и люди, называющие себя коммунистами). Им нравится та химерная система, которая сложилась в России на протяжении двух последних десятилетий — наполовину феодализм, наполовину госкапитализм, насквозь пронизанный коррупцией. Но все равно чего-то не хватало…
Не хватало ощущения завершенности этой системы. Теперь она завершена.

В 1995 году Российская академия наук по заданию президента России Бориса Ельцина разработала и дала следующее определение фашизма: «Фашизм — это идеология и практика, утверждающая превосходство и исключительность определенной нации или расы и направленная на разжигание национальной нетерпимости, обоснование дискриминации в отношении представителей иных народов, отрицание демократии, установление культа вождя, применение насилия и террора для подавления политических противников и любых форм инакомыслия, оправдание войны как средства решения межгосударственных проблем». По-моему, происходящее в России полностью совпадает с этим определением.

​​Мы запускаем новый проект: журнал «Страна и мир: Sakharov Review».

Мы — это команда ликвидированного российскими властями московского Сахаровского центра, и сегодня мы запускаем наш аналитический проект, новое пространство для свободной интеллектуальной дискуссии.

Полномасштабное вторжение России в Украину провело черту под постсоветской историей России, а, возможно, и Европы после окончания Второй мировой войны. Эта ситуация политической и моральной катастрофы нуждается в осмыслении и новой оценке.

Поэтому мы сосредоточимся в большей степени не на анализе текущих событий, а попробуем взять историческую дистанцию. В разных случаях она будет разной: последние 10 лет, постсоветский период, прошлый век, а в каких-то случаях и еще более отдаленное время. Мы будем стремиться увидеть корни и истоки политических, социальных, экономических и культурных тенденций, которые сделали возможным возвращение России к состоянию диктатуры и масштабную войну в Европе XXI века.

Вместе с независимыми российскими и иностранными политологами, социологами, экономистами, культурологами и философами мы будем пытаться выйти за рамки принятых до начала войны нарративов о стране и мире, описывающих историю, культуру и общество, и проанализировать произошедшее, отталкиваясь от страшного опыта событий после 24 февраля 2022 года.

Экспертные статьи будут появляться не только в Sakharov Review, но и в ведущих общественно-политических медиа. На сайте также можно будет найти текстовые версии дискуссий, лекций и интервью, которые выходят на ютюб-канале «Страна и мир».

Sakharov Review стремится объединить людей, чьи ценности остаются неизменными — мир, прогресс, права человека. Мы надеемся, что, наследуя традиции Сахаровского центра, наш журнал станет новым местом для свободной мысли и интеллектуальной дискуссии.

Страна и мир | Подписаться на рассылку

Благополучие российской военной промышленности – видимость

Проблем у производства оружия и боеприпасов в России очень много, объясняет военный эксперт Павел Лузин, и деньги – наименьшая из проблем.

Сложности есть и будут со станками – их нечем заменить. Очень большие сложности – с рабочей силой, которой не хватало еще и до войны. Сложности с организацией: вместо того чтобы сосредоточиться на, допустим, двух видах ракет, РФ выпускает десяток.

Наконец, даже с запасами военной техники, накопленными еще с советских времен, возникают сложности: они небесконечны, а пополнять их неоткуда.

Эта статья – конспект доклада Павла Лузина на конференции «Страна и мир: российские реалии-2023», организованной медиапроектом «Страна и мир». Послушать все доклады конференции можно здесь. Конспекты всех докладов будут опубликованы на сайте «Страна и мир — Sakharov Review». Телеграм-канал проекта – @stranaimir.

Что ждет Россию после Путина? Экономист Борис Грозовский: "Я думаю, оптимальный сценарий – это, условно говоря, Хрущев, который приходит после Сталина. Какие-то лидеры, возможно, коллегиальное руководство, которые сохраняют основные черты предшествующего режима, но при этом смягчают их: сажают людей, но меньше, ослабляют риторику относительно врагов, с которыми боролись, начинают с ними потихонечку сотрудничать и так далее. Худшие варианты связаны с насильственной борьбой за власть, которую могут вести самые разные акторы, какие-то командиры, генералы регулярной армии, которые проявили свой талант в бою и теперь хотят доказать, что на гражданке они тоже могли бы управлять намного лучше, чем старое руководство".

США начали большую чиповую войну с Китаем, находясь не в самой лучшей позиции для нее: подавляющее большинство передовых чипов выпускается в Тайване, на который у Китай большие планы. Материковый Китай постепенно догоняет лидеров, но пока далеко не догнал. О чиповой войне - в "Курсиве".

На этой неделе открылся наш сайт "Страна и мир - Sakharov Review". Его главная задача - проанализировать нынешний российский политический режим и состояние общества, переосмыслить российский исторический, культурный, социальный и политический опыт, который привел к нынешней катастрофе - к диктатуре и войне; наметить контуры для разговора о будущем (подробнее см. тут).

Если вы политолог, социолог, историк, культуролог, экономист, и занимаетесь близкими темами - приглашаем писать нам (предлагать темы можно и нужно в личном письме мне). Телеграм проекта вот - Страна и мир.

Сейчас на сайте можно прочитать несколько специально написанных для нас текстов, конспекты докладов с нашей ежегодной конференции "Российские реалии" и замечательные интервью, которые Вера Рыклина берет для ютьюьба "Страна и мир":

·        разговор с Сергеем Лукашевским о миссии проекта и последних годах Сахаровского центра;

·       Светлана Ерпылева о том, как россияне оправдывают войну в Украине;

·       Екатерина Шульман о гражданской бюрократии во время войны;

·       разговор с Андреем Архангельским о том, как война обнулила постсоветские 30 лет;

·       Василий Жарков о том, как Москва соединяет архаическую идеологию и новейшие технологии;

·       Николай Петров о динамике элит в 2 года войны;

·       Александр Баунов о том, как война изменила мировой порядок;

·       Кирилл Рогов о четырех мифах о постсоветской России;

·       Андрей Яковлев о том, как опыт, ожидания и стратегии экономических агентов на микроуровне позволили адаптироваться к санкциям;

·       Аркадий Островский о том, как Путин в начале войны имитировал фашистскую идеологию;

·       разговор с Андреем Колесниковым о том, как проснулись и ожили тоталитарные инстинкты общества;

·       Сергей Гуриев о том, как приспособилась к войне российская экономика.

В Репаблике - интересный текст Дмитрия Губина о том, что в постсоветских преобразованиях сильно недоставало морали, а идея, что двигателем преобразований может стать свобода рынка, была ошибочной. Без пейвола текст можно прочитать в телеграме Дмитрия, а тут - несколько фрагментов:

Идея свободы не является ложной. Ложной является идея, будто свободы для преобразований достаточно. Или — это вторая большая иллюзия 1990-х — что для преодоления отставания от Запада достаточно разрешить частную собственность и рынок. Хотя реформаторы, выросшие при дефиците, безденежье и вранье (и не знавшие жизни при рынке) и правда в это верили.

Я помню — своими ушами слышал много раз — как Анатолий Чубайс во время залоговых аукционов (и одновременно — первой чеченской войны) повторял, как мантру (цитируя, кажется, Егора Гайдара): «Неважно, как распределена собственность, важно, что она распределена». Это казалось разумным до очевидности. Свободный рынок все поставит на места, и собственность от нерадивых владельцев перейдет к рачительным. Что же до чеченской войны…

Еще раз повторю главную реформаторскую, чубайсовскую идею: нужно лишь провести приватизацию, создать класс частных собственников, завести рыночный мотор — и русское небо будет в алмазах счастья.

Никогда не жившие при рынке ⁠были, судя по всему, обречены на иллюзию ⁠о благостности рынка. А рыночная экономика — она вообще не про справедливость, счастье ⁠и благо. Это просто усилитель и ускоритель и производства, и общественных отношений. ⁠Форсированный мотор.

Машине все ⁠равно, куда везти пассажиров. Да ⁠хоть на тот свет: тут с мощным движком шансов на выживание даже меньше. Чтобы свободная рыночная экономика была еще и человечной, требуются ограничители. Некоторые из них хорошо известны, поскольку формализованы: независимые пресса, суды, профсоюзы, выборы, сменяемость власти, свобода забастовок и протестов. Но есть и другие: те, которые у адептов рынка в России (у меня в том числе) вызывали в 1990-х усмешку. Таким ограничителем является мораль.

Направление движения государства зависит не только от экономики или выборной демократии, которым можно свернуть шею, как свернул Путин. А от того, насколько сильно и остро люди в обществе реагирует (или не реагируют) на уничтожение чужого достоинства. Насколько мощны в обществе, простите за пафос, нравственные маяки и нравственные стоп-сигналы. Какой класс или какая группа является носителем и хранителем нравственного чувства.

Одна из функций морали в том, что она обеспечивает своему хранителю автономность существования, и во враждебной среде тоже. Отсутствие морали легко переводит автономное существование в агентное. По-русски говоря — человека несет, как щепку, прибивая, к чему угодно.

Я всерьез полагаю, что моральные устои, усвоенные и выстраданные, отшлифованные рефлексией по поводу преступления прошлого, обеспечивают процветание надежнее свободного рынка. России рыночной не удалось расцвести. Она вместо вишневого сада превратилась в страну-агрессора и мировое пугало, потому что имморализм и нравственный релятивизм были, похоже, доминирующими качествами советских людей. Эти люди разрушили свою прежнюю ужасную жизнь, но, не имея ничего за душой, построили новую по образцу старой, только побогаче и побессовестнее.

Подозреваю, СССР после распада был обречен на путинскую Россию. Если в людях нет жестких представлений о том, что такое хорошо и что такое плохо, если для них кантовский нравственный императив — абстракция для лохов, можно будет провести после смерти Путина провести еще одну перестройку, уволить всех старых судей и прописать в конституции полнейший федерализм, — и все равно все свернет в привычную колею, полную грязи, крови, перемолотых костей и дерьма.

Герой и судьба

11 марта в Тель-Авивской "Синематеке" показали фильм "Навальный", средства собирали в поддержку политзаключенных (ПЦ Мемориал). Потом был разговор об Алексее: Ирина Шихман, Натан Щаранский, Арсений Бобровский, Егор Еремеев и я. Вот что примерно я там сказал:

Навальный - герой. Не в современном, а в древнегреческом смысле. Греки верили, что судьба человека, то, что ему удастся совершить - предпределена. Это не отменяет личного усилия, тревог, борьбы, ошибок, ведь мы не знаем предначертанного. Герой - тот, кто восстает против этого порядка.

Но греки не верили в прогресс и думали, что эта безумная попытка обречена на неудачу. Что не мешало очень высоко чтить тех, кто пытался переломить судьбу. Герой бросает вызов богам и исследует себя, свои возможности. Смогу ли, удастся ли, хватит ли сил?

Герой в греческой трагедии обречен, отсюда катарсис - осознание невозможности изменить предначертанное. Герой, которым мы восхищаемся, делает невозможное для простого смертного, но обыграть судьбу не может.

Навального было невозможно не любить. Демократизм, человечность, открытость, самоирония, мощный этический стержень. Редкое для политика отсутствие любви к власти. Как греческий герой, он поставил себе невозможную задачу: сделать Россию нормальной, демократической страной при своей жизни. Что это невозможно, было видно многим, кто не герои. А Навальному - нет.

Он успел совершить несколько подвигов. Первый - бросил вызов Путину, казавшемуся безальтернативным. Показал, что Путин - смешной картонный царь, придуманный образ, голый король, ненастоящий, дутая величина. А Навальный - настоящий. Он есть ровно такой, какой есть. Без двойного дна: за кулисами точно такой, как на сцене.

Второй подвиг: к 2011 много людей в России поверили, что победить возможно. Навальный пробудил множество людей от политического сна. Политика снова стала интересной. В тоталитарном СССР она была общеобязательной и насквозь лживой, поэтому протест выражался в том, чтобы не участвовать в ней. Отсюда постсоветское отвращение к политике.

Политическая спячка (в моем случае - 1990-97) сделала возможными выстроенный Ельциным "капитализм для своих", колоссальное разграбление страны, преступное самоустранение государства, поставившее миллионы людей на грань выживания, чеченские войны, отсутствие даже попытки осудить советские преступления и построить демократию.

К 2011 спячка закончилась. Вернуть себе город, страну, снова стать хозяевами своей судьбы - этим были одухотворены политические действия, на которые Навальный поднял людей в 2010-е. Но было уже поздно.

Навальный менял страну несколько раз. Страна, где люди вышли на площадь (2011, 2017, 2019...) - это другая страна, чем та, где сон был всеобщим. Страна, где стало возможным отравить Навального, - другая, чем та, где это было немыслимо. Страна, где недоубитого Навального стало можно посадить и начать войну - другая, чем та, из которой его увозили лечить. Страна, где Навального стало можно убить - новый этап жестокости и беззакония. Каждый раз казалось, что мы уже на дне. "Вы же не убьете меня, не посмеете теперь"? Но оказывалось, что нет, еще не дно.

Конечно, он знал, что возвращается на смерть, что его "грохнут". Но не мог поступить иначе. Навальный умнее и сложнее героев греческих трагедий. Его враг оказался страшным и непредсказуемым - сейчас его боятся лидеры крупнейших стран мира, не готовые рисковать ядерным апокалипсисом. Выйдем ли мы живыми из этой передряги? Люди не могут знать своей судьбы. Но если да, то когда-то Россия или ее части обязательно будут демократическими.

Демократии нужны свои герои, отцы-основатели. Их трагедия становится мифом и ложится в основу национального предания. До сих пор у нас таких героев не было. Теперь есть. Герой, пожертвовавший своей свободой, личным счастьем, жизнью - ради победы над злом. Ради демократии. Нам, оставшимся, надо завершить начатое и победить зло. Постепенно мы приближаемся к максимуму тьмы, и рассвет обязательно состоится.

Чудо российского эмигрантского сообщества

Люди, вынужденные уехать из России, не только не сократили гражданской активности, а даже увеличили ее, радуется исследовательница Маргарита Завадская: эмигранты больше волонтерят и больше жертвуют. (Публикация проекта @stranaimir)

Есть, конечно, страновые особенности: россияне, оказавшиеся в демократических странах, граничащих с РФ, находятся в более сложном положении, нежели другие эмигранты.

Но все это не меняет главного: российское общество, как показала эмиграция, не бракованное, не порочное, не имеет внутренних дефектов – оно такое же, как любое другое гражданское общество, только находится в ужасных условиях.

🧐 Кто станет участником перемен в послепутинской России? Что нужно элитам и обществу, чтобы включиться в процесс демократизации?

Мы много говорим и пишем о том, какие именно перемены нужны, чтобы Россия стала демократией. Но начаться эти перемены могут только изнутри. И первые свободные выборы пройдут тоже внутри страны.

❓Что нужно, чтобы российские элиты решились на перемены в своей стране? Возможен ли сегодня диалог с ними, и что им может предложить Запад?

❓Не менее важный вопрос — как граждане страны в массе своей отнесутся к переменам, и как сделать так, чтобы в ходе транзита был удовлетворён растущий запрос на справедливость?

🗓 14 марта в 18.00 CET приглашаем на онлайн-дискуссию «Кто станет участником перемен в послепутинской России».

⭐️ В первом обсуждении проекта «Транзит» участвуют экономист Андрей Яковлев, историк Василий Жарков, социолог Анна Кулешова, политолог Борис Грозовский, медиааналитик Василий Гатов. Прочитать уже выпущенные главы проекта можно здесь.

🔗 Чтобы подключиться, зарегистрируйтесь по ссылке.

Роман Анин в "Важных историях" дал емкий анализ чекистского мировоззрения, которое теперь нахлобучивают на всю страну.

Бонусом в тексте - напоминание известной, но недопонятой истории: Путин получил назначение премьера-преемника в 1999, оказав ельцинской семье большую личную услугу. Он провел спецоперацию против генпрокурора Скуратова, засняв его в постели с девушками. А Скуратов в тот момент расследовал дело против швейцарской фирмы Mabetex, которая реконструировала московский Кремль и, по всей видимости, платила взятки семье и окружению Ельцина. Отведя от ельцинской семьи опасность расследования, Путин, как "правильный, свой силовик", получил назначение.

Несколько фрагментов:

Идеология русского мира построена на мифе, не имеющем ничего общего с реальностью. Этот миф возник в головах престарелых выходцев из КГБ, управляющих Россией уже 25 лет.

Во-первых, эта идеология основана на образе врага — коллективного Запада.

Во-вторых, в основе концепции русского мира лежит идея об исключительности и мессианстве русского народа, который на протяжении веков противостоит развращенному Западу и отстаивает свои более духовные и справедливые ценности.

Третья отличительная особенность идеологии русского мира — её захватнический характер: она не признает государственных границ и отказывает в национальной идентичности другим народам.

Путинский миф о русском мире — это, по сути, мистическая версия идеологии чекизма — системы взглядов и верований узкой группы выходцев из КГБ, удерживающих власть в России.

Путин и его окружение воспитаны в традициях одной из самых жестоких и бесчеловечных спецслужб в истории XX века. Оправдания были теми же: кругом враги, кругом заговор. 

Их взгляд на мир глубоко деформирован предвзятостью враждебной атрибуции. Это склонность человека видеть в почти любых действиях и намерениях других людей (или стран) враждебный замысел.

У Путина, Патрушева, Бортникова и других андроповских чекистов всегда было два врага — Запад и инакомыслящие. И если с беззащитными гражданами собственной страны у них получалось бороться хорошо, то с Западом — не очень: Советский Союз проиграл холодную войну и развалился. Это поражение развило в андроповских чекистах ресентимент — чувство обиды, унижения и жажду мести своему врагу.

Получив власть в свои руки, чекисты начали управлять Россией по заветам тех организаций, что сформировали их ментальность, — КГБ и ОПГ. Они начали отбирать стратегические предприятия (НТВ, ЮКОС и другие) путем рейдерских захватов, запугивать несогласных, подвергать репрессиям инакомыслящих, травить политических оппонентов и устраивать спецоперации против соседних стран. 

Наиболее подходящий термин для описания подобных методов управления страной — макиавеллизм. Это государственная политика, основанная на цинизме, культе грубой силы, стремлении использовать других в своих целях, пренебрежении нормами морали и вере в то, что цель оправдывает любые средства.

Путин и его окружение поверили в собственную исключительность. Такая крайняя форма нарциссизма особенно опасна, если ею страдает государственный лидер.

После двух лет войны с Украиной можно, не стесняясь, утверждать: Россией управляют настоящие психопаты. Они отдают приказы сносить с лица земли города вместе с мирными жителями, демонстративно награждают тех, кто совершал чудовищные военные преступления, и угрожают взорвать планету ядерной бомбой.

Садизм — еще одна системообразующая «скрепа» идеологии русского мира и чекизма. 

Мировоззрение Путина и других правящих в России чекистов отличает еще одно характерное свойство — пещерная, если судить по меркам XXI века, дремучесть. Они верят в самые невероятные теории заговора, оккультизм и тайные обряды.

Идеология русского мира во многом похожа на идеологию нацизма:
во-первых, их объединяет враждебность по отношению к другим народам; 
во-вторых, агрессивный и захватнический характер;
в-третьих, идея об исключительности собственной нации;
в-четвертых, почти сакральная фигура вождя.

Как жители страны-агрессора справляются с чувством вины

Речь не о России, которая, увы, еще продолжает воевать, а о послевоенной Германии. (Публикация подготовлена проектом @stranaimir.)

Период после краха Третьего рейха стал очень тяжелым временем. Как его переживало немецкое общество, трансформируясь из фашистского в либеральное, рассказывает книга издательства Individuum: Харальд Йенер, «Волчье время. Германия и немцы: 1945–1955».

Йенер рассказывает, что об этом думали люди, которые просто жили свою жизнь. Девушки радуются: с фронта возвращаются мужчины, с ними можно пойти потанцевать. Антифашисты радуются: пришло время строить новую прекрасную Германию. Политзаключенные, осужденные при нацизме, радуются, что оказались на свободе.

Но есть и 8 млн бывших членов Национал-социалистической партии! Есть и солдаты, вернувшиеся к разрушенным жилищам, разбитым семьям, безрукие и безногие инвалиды.

Как с этим всем справиться?

Все, что надо знать о российских президентских выборах:

Последние конкурентные, т.е. относительно свободные президентские выборы в России (они же первые) состоялись в 1996 году. Все последующее называют «выборами» только чтобы сбить с толку. Участвовать в этой процедуре - только легитимизировать ее.

Не только Россия, но и Китай пытается отцепиться от Запада - в финансовом отношении. Заметка об этом в Курсиве.

Если в 2 словах - Китай хочет подготовиться к тяжелым санкциям в случае (кажется, неминуемом) атаки на Тайвань лучше, чем Россия сделала это перед 2014 и 2022. И постепенно выстраивает альтернативную финансовую инфраструктуру, которая позволит вести торговлю с незападным миром, не используя при этом западную финансовую инфраструктуру.

Российские удары по украинским энергостанциям и почти полное прекращение экспорта газа в Европу не смогли заморозить ни Европу, ни Украину. Теперь Украина бьет по российским НПЗ. Это едва ли не заставит россиян пересесть с автомобилей на телеги. Но если Украине удастся сохранить интенсивность этих ударов на мартовском уровне, а возможности российской ПВО не вырастут, это вполне может привести к росту цен на бензин, к которому потребители очень чутки, и создать массу логистических неудобств - заметка для Вот Так.