После начала войны с Украиной российская экономика преподнесла множество сюрпризов. Готова ли она к долгой войне? На сайте "Страна и мир – Sakharov Review" (а вот здесь – наш телеграм) есть несколько текстов о том, как российская экономика пережила последние два года. 

Экономист Сергей Гуриев объясняет, как помогло Путину внимание к макроэкономической стабильности. Осторожная экономическая политика и рыночный характер экономики помогли предотвратить сильный спад, но и рост экономики в 2023 году имеет мнимый характер: сейчас увеличивается в основном производство товаров, нужных для войны. Это ведет к снижению благосостояния россиян. В ближайшие годы экономика не будет быстро расти, но и не рухнет, полагает Сергей. Правительство и дальше будет пытаться ускоренно развивать ВПК, но дальнейший рост военного сектора упрется в финансовые и человеческие ограничения, так что до советских 15% ВВП расходы на армию не дойдут.

Пережить военный шок российской экономике во многом помог ее рыночный характер, показывает экономист Андрей Яковлев. Опыт и ожидания компаний помогли им быстро адаптироваться к санкциям и блокировкам, извлечь выгоду из ухода из страны иностранного бизнеса. Впрочем, сейчас компании сталкиваются с двумя большими проблемами, которые грозят подорвать их адаптационные стратегии. Первая – растущая нехватка рабочих рук из-за войны и роста спроса на кадры в ВПК. Вторая – растущие аппетиты силовиков, ведущие к ускоренному переделу бизнеса. Эти угрозы могут поколебать устойчивость экономики, прогнозирует Андрей.

Готовность России к многолетней войне сильно преувеличена, полагает Павел Лузин, занимающийся анализом ВПК и армии. У российского ВПК очень много проблем, а бюджетное финансирование войны, вероятно не может наращиваться темпами 2022-23 годов. ВПК генерирует убытки, размазывает ресурсы на множестве направлений вместо их концентрации, а выпуск вооружений растет с очень низких отметок. Советские запасы, которые можно использовать для фронта, не бесконечны, отмечает Павел. Возможности Ирана и Северной Кореи поставлять России оружие тоже весьма ограничены.

Какой прок может быть от Зюганова с Харитоновым?

И уж тем более – от Слуцкого с Явлинским? Очень даже может быть прок – если в России начнется транзит власти от авторитарного путинского режима к демократическому.

Как объясняет политолог, независимый исследователь Всеволод Бедерсон, в процессе демократического транзита обязательно понадобятся посредники, которым обе стороны доверяют. Этими посредниками и могут быть системные оппозиционеры.

Эта публикация – часть проекта «Страна и мир».

В марте не стало замечательного психолога Даниэля Канемана. Мой текст о нем в "Курсиве". О Канемане вышли замечательные тексты в "Эконсе", NYT, WP, WSJ (последний особенно любопытен - это воспоминания Джейсона Цвейга, который помогал Канеману писать «Быстрое и медленное мышление». Даниэль сильно переживал, что будущий мировой бестселлер получается неудачной книгой, и закончил ее сам. Подробнее об этом Джейсон написал тут).

О паре когнитивных иллюзий, о которых идет речь в моей заметке:

Ошибка планирования. Чаще всего мы излишне оптимистично оцениваем временные и прочие затраты, нужные, чтобы выполнить работу. Чем меньше опыт, тем больше «ошибка оптимиста». С опытом она снижается, но полностью не спасает и опыт: кажется, что теперь, когда я больше знаю и умею, сделать работу будет проще. Наверняка в этот раз все будет иначе, я справлюсь быстрее. Но обычно все оказывается не иначе, а именно «как обычно». Только это трудно заранее честно сказать другим и самому себе.

Неприятие потерь. Потеря $100 воспринимается большинством людей сильнее и острее, чем приобретение такой же суммы. Они неэквивалентны. Ситуация, когда актив подешевел на $100 вызывает большее огорчение, чем радость от того, что эта потеря компенсирована последующим ростом цены актива на ту же сумму. После проигрыша $100 многим нужно выиграть не меньше $200, чтобы «отыграться». Понятно, что это мешает оценивать ситуацию адекватно: сложно закрыть позицию и зафиксировать убыток. Когда можно получить выигрыш, большинство предпочитает безрисковый вариант, а когда нужно избежать проигрыша – готовы сильно рисковать, цепляясь даже за небольшой шанс избежать потерь.

Синдром высоких маков, или эффект краба

Множество людей видят мир как игру с нулевой суммой. Это как футбольный матч или шахматная партия: если один выиграл, то другой обязательно проиграл, и наоборот. Взаимовыгодные (win-win), кооперативные игры в сознании таких людей не предусмотрены. Или они допускают такие взаимодействия только «между своими», например, в семье. Они уверены, что улучшить свое положение можно только за счет других и не склонны думать, что выигрыш бывает общим. Несколько фрагментов из заметки в "Курсиве":

За последние годы экономисты, социологи, антропологи, психологи опубликовали несколько интереснейших исследований о том, как склонность людей видеть мир как игру с нулевой суммой влияет на экономику, политику, субъективное ощущение благосостояния.

Ценности, убеждения, настроения, верования людей влияют на то, насколько они склонны к продуктивному труду. Нередко и в истории, и даже в современных обществах личные амбиции и успех воспринимаются, как что-то предосудительное и наказуемое. В архаических обществах успех часто приписывался союзу с нечистой силой, а зависть становилась поводом для деструктивного поведения. В таких условиях рациональным поведением было избегать чужой зависти, и культурным защитным механизмом  против нее стала вера в «сглаз» – представление, что завистливый взгляд другого человека может причинить ущерб имуществу или его владельцу.

Люди, уверенные, что колдовство и порча реальны, не станут предпринимать усилий, чтобы разбогатеть, дабы самим не стать объектом зависти и агрессии. Такая система взглядов зафиксирована в сказках, где действия ведьм и колдунов мотивируются завистью — к красоте, богатству, силе, доблести. Если успех делает тебя объектом опасной и разрушительной зависти колдуна, то лучший способ уберечься – «быть как все».

Начиная с древнегреческого историка Геродота известен «синдром высокого мака». Геродот рассказывает о милетском тиране Фрасибуле, который в ответ на вопрос, как лучше управлять полисом, шел по полю, срывая возвышающиеся над другими колосья. Это значило: «умертвить выдающихся горожан». Ту же историю, только с маками, описывают Аристотель и римский историк Тит Ливий. В Австралии в 1930-е меры по снижению неравенства называли политикой отрезания голов высоким макам.

Отсюда возникает «менталитет краба»: члены бедной общины рассматривают успешных соплеменников как угрозу себе. Когда в бочке или ведре сидят несколько крабов, и один пытается выбраться наружу, другие тянут его вниз. Такое поведение очень широко распространено и среди людей: «сосед спать не дает – хорошо живет». Зависть заставляет людей совершать бессмысленные покупки («у соседа есть, а я чем хуже»). Но почему убеждения, демотивирующие людей к производительному труду и инвестициям, настолько распространены?

Антрополог Джордж Фостер, проводивший полевые исследования в сельской Мексике, связал все подобные представления с идеей, что в мире всегда присутствует лишь лимитированное количество блага. Оно всегда в дефиците. Если блага не может стать больше, а игра идет в закрытой системе (большую часть своей истории люди жили именно в закрытых сообществах), то человек может улучшить свою позицию только за счет других.

Люди, думающие, что их проигрыш – выигрыш другого, чаще видят в социальных взаимодействиях несправедливость, нечестность. В их жизни очень много конфронтации и антагонизма, и от этого их недовольство только растет.

Всеволод Бедерсон начинает набор на новый курс, очень рекомендую

Градозащита тоталитарных времён

Два года назад власти разгромили питерскую градозащиту, чтобы контролировать и менять законодательство, защищающее старый город, особенно закон № 820–7. Пока что он защищает все дореволюционные здания, но чиновники хотят легализовать их поэтапный снос. В первом списке на снятие с охраны уже 334 «несредовых» здания, в следующие списки "на снос" могут попасть тысячи дореволюционных домов.

Насколько ослабло влияние градозащитников на сохранение исторического центра Петербурга видно из последних событий.

На днях в Петербурге прошел градозащитный пленэр – художники написали полсотни картин приговоренных к сносу домов, включая дореволюционные каретники и ледники. Выставку пришлось проводить секретно, в квартире, без публичного объявления адреса из-за давления на публичные площадки, где она планировалась.

Участники акции требуют сохранить в законе защиту всех исторических зданий.

Как российское общество переживает войну? И как оно пришло к войне? Несколько текстов об этом на сайте «Страна и мир – Sakharov Review» (а вот здесь – наш телеграм). 

Общество не может примириться с тем, что его страна ведет несправедливую войну, и начинает ее оправдывать, говорит в интервью Вере Рыклиной руководитель проекта «Страна и мир – Sakharov Review» Сергей Лукашевский. Аудитория разделилась на уехавших и оставшихся, говорит Сергей. У оставшихся видны скованность, их язык – порождение напряжения и страха репрессий. Основная задача уехавших – помочь оставшимся сохранить себя.

Российской истории требуется серьезное переосмысление, подчеркивает Лукашевский. Так, столетия крепостного рабства не могли не сказаться на том, что у общества нет сил восстать против тирана. В российской истории и культуре есть множество вещей, на которые мы прежде не обращали внимания, но теперь делать это непозволительно: наша культура нуждается в серьезном переосмыслении. 

С началом войны мы потеряли постсоветские 30 лет, говорит Андрей Архангельский в интервью редактору «Страны и мира» Вере Рыклиной. Путинский режим уничтожает не только Украину, но 30 лет работы, которую делали постсоветские люди. Теперь у нас нет моральных оснований, и мы потеряли свое прошлое, горько замечает Андрей. Об этом же говорил «Стране и мире» Андрей Колесников. До укрепления путинского авторитаризма мы были нацией, которая не может сформулировать для себя, чего она хочет и куда идет. Ценностная пустота и беспомощность позволили Путину заново выстроить тоталитарную империю, отмечает Андрей Архангельский.

О том, как российское общество переживает войну, рассказывает и социолог Светлана Ерпылева. Люди, до февраля 2022 не интересовавшиеся политикой, не сумели найти аргументов, которые помогли бы им стать противниками войны, и испытывают тревогу и страх. Они «нормализуют» войну, смиряясь с ней как с стихийным явлением – природным бедствием, остановить которое не в их власти.

В Спектре стоит посматривать колонки экономиста Николая Кульбаки. Вот, например, эта. Россия стала очень недружественной к мигрантам страной. Но на них приходится 13-14% рабочей силы. Тем, кто желает, чтобы мигранты покинули Россию, следовало бы быть очень осторожными: мир, где их желание исполнится, им, скорее всего, очень не понравится.

Сколько сейчас в России мигрантов, не может сказать ни одна статистическая служба. Тем не менее, можно высчитать, что они составляют примерно 13,5% от всей рабочей силы в стране, а это очень ощутимая величина. И если репрессии по отношению к мигрантам продолжатся, очень скоро россияне ощутят значение этой величины (вернее, последствия ее исчезновения), считает экономист Николай Кульбака.

Подписаться | «Спектр»

Гостья из будущего, спецслужбы и советский человек

Недавно прочитал выпущенную в 1978 повесть Кира Булычева "Сто лет тому вперед" - в детстве она и снятый по ней фильм как-то меня миновали вместе с прочим творчеством этого автора. В ней довольно много любопытных деталей того времени. Многие из них построены как "столкновения" героини, переместившейся из 2070-х годов на сто лет назад, в советское прошлое.

Одного из героев повести зовут Борис Мессерер - Булычев "пророчествует", что он станет известным художником.

Первое же столкновение "гостьи из будущего" -сбежавшей из больницы Алисы - с советской действительностью чуть не оказалось травматичным. Какая-то бабуля, возмутившись, что ребенок одет не по погоде, чуть не сдала ее в милицию (что было бы провалом операции Алисы). Спастись удалось при помощи хиппи - английских туристов, и мальчишек, которые отвлекли бабулю, сообщив ей, что неправильно одетые хиппи и Алиса - это съемочная группа, снимающая кино. Тут и советское небезразличие с готовностью "наводить порядок" при помощи власти, и жгучий интерес к большой публичности ("кино снимают").

Еще одно столкновение: Алиса с подругой спасаются бегством от взрослых, показавшихся им космическими пиратами (Крыс и Весельчак У - но в этот раз это были не они). Случайный прохожий решил, что помогать надо не убегающим, а тем, кто за ними гонится, и задержал их: "может, украли чего". Тоже вполне советская психология.

Следующий замечательный момент: пираты пытаются выведать у одной из девочек, в каком классе учится Алиса, и как пробраться к нему незамеченными. У этой девочки на Алису зуб: пришелица вытеснила ее с позиции лучшей ученицы в классе. Поэтому толстяку, намекающему, что он "в некоторой степени милиция", она готова рассказать все, что ему надо. Тут Булычев отлично описывает механизм вербовки: опереться на личные интересы, добиться приватного разговора, сделать комплименты, намекнуть на свои спецслужбистские спецвозможности, рассказать, что интересующий объект - опасный враг, для борьбы с которым спецслужбе нужно содействие, - и вот информант готов на полное сотрудничество.

В повести есть еще замечательные персонажи - бабушка, с детства уверенная, что мальчики созданы специально, чтобы обижать девочек, и потому не вышедшая замуж; спортивная тренерша ("боюсь, безответственные настроения овладели и вами"); старики, которые беспрерывно ссорятся о том, кому из них идти за молоком, и очень радуются, что им принесли, думая, что теперь так будет всегда.

Но прекраснее всех еще один советский персонаж. Он видел, куда космические пираты унесли мальчика Колю, совершившего путешествие в будущее и взявшего там прибор для чтения мыслей. Но врет, что ничего не видел. Его напугали, велели молчать и взяли на мушку. Он решил молчать: "Лучше не вмешиваться, когда тебя не просят". Не вмешиваться - его стратегия. Он всего боится ("от этих пощады не будет и от тех", "а может, у них есть право мальчиков носить"). Будучи вынужден расколоться, он решает уехать подальше, в Магадан, Сочи или Львов, устроиться там поваром и ни во что не вмешиваться. Тут очень точно передана психология запуганного многолетним террором советского человека.

Ну и наконец, - хороший спецслужбист, как без него. Это дядя, заведующий аппаратом по транспортировке во времени ("в его голосе звучала такая уверенность, что ослушаться было невозможно"; "как только вы выйдете из этой комнаты, вы меня забудете. Вы меня никогда не видели"). В общем, детская ненаучная фантастика-1978 больше рассказала о том настоящем, чем о будущем.

Россия будет оставаться врагом Запада еще долгое время - заметка об этом для The Russia File (English). Краткое содержание:

- ошибочен доклад RAND, в котором говорится, что вне зависимости от того, более или менее потрепанной выйдет российская военная машина из войны с Украиной, в интересах США более мягкая, а не более жесткая политика по отношению к России. Он не учитывает, что желание Кремля воевать с Западом определяется больше его возможностями и внутренней ситуацией, чем американской политикой. А чем более "голубиную" политику ведет США, тем более крепкой и готовой к следующим войнам придет Россия к концу войны с Украиной (каким бы он ни был).

- намного более реалистичное видение России - в недавних докладах CEPA (Сэм Грин), CFR (Мария Снеговая и Лиана Фикс), и CNAS (Андреа Кендалл-Тейлор). Они показывают, что Россия уже ведет войну с Западом. Это война преследует три цели: сохранить путинскую власть в России, изменить мировой порядок, завоевать доминирование на постсоветском пространстве. И Грузия, и Молдавия, и страны Балтии - тоже территория войны.

- Поэтому оптимальна - новая стратегия сдерживания. Она подразумевает намного более быстрое снабжение Украины оружием и противодействие российским попыткам усилить свое влияние на постсоветском пространстве и в Европе.

Прекрасные люди с большим опытом издания литературы нон-фикшн помогают авторам. Очень рекомендую!

Есть идея нонфикшн книги о современной России? Участвуйте в нашей программе грантовой поддержки

Публикация честных и смелых книг на русском языке сопряжена с множеством рисков: их могут отцензурировать до печати или запретить к продаже; сами авторы подвергаются преследованию внутри страны, а их произведения, напечатанные за пределами России, нередко проходят незамеченными. Мы хотим изменить ситуацию. Для этого мы открываем программу грантовой и редакционной поддержки для авторов, желающих написать неподцензурную книгу о современной России.

Как устроен грант?
В случае одобрения автор будущей книги получает 3000 евро и редакционную поддержку — менторство главного редактора фонда, редактуру глав, помощь с поиском источников, фактчекинг и так далее. Совместными усилиями мы превращаем заявку в грядущий бестселлер. После этого мы помогаем авторам выйти на книжный рынок и заработать деньги от продажи прав на разные языки. Весь доход от агентской деятельности фонда получают авторы.

Как подать заявку?
Заполнить форму по ссылке. Подача заявки полностью безопасна: мы никому не передаем ваши данные и используем шифрование для их хранения. Если вы захотите использовать псевдоним при публикации книги, мы поможем вам сохранить анонимность. Ближайший дедлайн по подаче заявок — 15 июня 2024 года.

Как решается судьба заявок?
Редакция фонда отбирает самые убедительные заявки, руководствуясь совокупностью критериев (актуальность идеи, четкость предполагаемой структуры, опыт и стиль автора, сроки производства). Лучшие заявки попадают на рассмотрение Редакционного совета фонда, куда входит редакция фонда и внешние эксперты.

Когда объявляются победители грантовой программы?
Редакционный совет собирается раз в три месяца и утверждает или отклоняет проекты книг. Список участников грантовой программы по результатам этого опен-колла будет объявлен 1 августа 2024 года.

Заранее спасибо всем соискателям — и удачи!

В России надо смотреть на очереди и на кладбища

Именно там особенно хорошо видно, что за общество сложилось в нашей стране, приходит к выводу публицист, профессор Карлова университета в Праге Сергей Медведев.

К сожалению, не было ни одного эпизода в истории России, когда общество само меняло страну.  К сожалению, российское общество само ни на что не способно.

Людям нужно, чтобы поменялась система. Может быть, будет большая война, оккупация России НАТО — вот тогда все поменяется. Или прилетят инопланетяне, и все поменяется. Всегда нужна внешняя сила, «черный лебедь», тогда общество пробуждается и участвует в том, что разрешает власть.

Публикация подготовлена медиапроектом «Страна и мир».

Юлия Варшавская продолжает замечательный исторический цикл в Спектре. В этой статье - о том, как российские учёные-эмигрантки возвращались в страну на рубеже 19-20 веков, и особенно в 1920-30-х, и что их там ожидало.

"Вчерашнего академика держали в одиночной камере, а на допросах называли сионисткой и «старой проституткой». А дальше в течение нескольких лет уже пожилую женщину провели через все круги ада: пока шло следствие, ее пытали, возили из Лубянки в Лефортово, морили голодом". В новой колонке Юля Варшавская продолжает рассказ о драматической судьбе русских эмигранток-ученых, которые, несмотря на почести и славу за границей, нашли в себе силы вернуться в СССР и встретили там совершенно другой прием.

Подписаться | «Спектр»

Взгляд на мир как на игру с нулевой суммой (я выиграл - ты проиграл) сильно влияет на общество и экономику. Несколько выводов из текста о мышлении с нулевой суммой (в продолжение текста о «Синдроме высоких маков»):
 
Мышление с нулевой суммой достаточно устойчиво. Люди часто склонны видеть игры с нулевой суммой там, где их нет. Эвристика нулевой суммы развилась как адаптация нашего мышления к условиям внутригрупповой конкуренции. Это когнитивное приспособление к ситуациям, когда ресурс ограничен и приобрести что-то можно, только отняв это у другого.

Мышление с нулевой суммой распространилось, когда люди жили в небольших группах. Пища, статус (власть в группе), земля, скот, возможность продолжения рода, – эти блага не были равномерно распределены между членами группы. Одних ресурсов недоставало, а распределение других контролировалось высокостатусными членами группы. 

Это подтверждало уверенность людей, что социальное благо лимитировано, и увеличив количество ресурсов в распоряжении одного человека или группы, ты уменьшаешь количество благ, доступных другому человеку или группе.

В современных обществах эвристика нулевой суммы менее применима. Люди давно не живут малыми группами, но дети в современном обществе постепенно приучаются к этой эвристике — например, когда им говорят, что для хорошей карьеры нужно учиться лучше других.

В целом мышление нулевой суммы предполагает, что люди в основном не создают блага, а могут лишь их перераспределять. В современных обществах такой подход особенно распространяется во время кризисов, когда количество ресурсов уменьшается.

Мышление с нулевой суммой присуще и либералам, и консерваторам. Но есть существенное различие: консерваторы прибегают к этой эвристике, когда статус-кво меняется (они предпочитают, чтобы все оставалось по-прежнему). А либералы – наоборот, когда он не меняется (они предпочитают изменения). При этом американские либералы недовольны экономическим неравенством (они считают, что рост богатства у миллиардеров ведет к обеднению других групп). А консерваторы таким же образом смотрят на социальные неравенства (мигранты отбирают у нас рабочие места).